Поэзия

Aлександр Габриэль родился в Минске, по специальности инженер-энергетик. С 1997 г. живет в пригороде Бостона с семьей. Активно пишет стихи с 2004 года, печатается в России, Израиле, США, Германии и др. странах. Дважды лауреат поэтического конкурса им. Н. Гумилева "Заблудившийся Трамвай" в 2007 и 2009 гг., обладатель звания "Золотое Перо Руси" 2008 года. Автор двух поэтических книг.

                                               
             Гиды 

А жизнь продолжается. Скорбных не надо гримас.
Сменяется жаркое лето ядрёной зимой...
По узкоколейке ползёт товарняк в Арзамас.
Могучий "Феррари" несёт Берлускони домой.

Один любит фуги, другому доступнее блюз.
Один пишет книги, другой вырубает леса...
И каждому точно известно, где минус, где плюс.
У каждого в контурных картах свои полюса.

Но часто бывает, что нет ни дороги, ни виз,
и скрылись во мгле огоньки промежуточных баз,
и ось ординат не встречается с осью абсцисс,
не видно ни зги, и вдобавок сломался компас.

Здесь сотни путей, но они — в незнакомом краю,
в котором закат нелегко отличить от зари; 
и всё, что осталось — брести, доверяясь чутью
и сказочным гидам, бессменно живущим внутри.

Другие слепцы собираются в шумный отряд.
Сбиваются в стаи. Находят и цель, и оплот.
А ты — слушай гидов и то, что они говорят.
Верь только тому, что советует автопилот.

Беги. От грошовых побед. От приветливой тьмы.
По зову надежды. По тонкому зыбкому льду...

И пусть говорят, что дороги, которые мы
себе выбираем, написаны нам на роду. 

             Мораторий 

Он сжимает в руке обветшалый обрывок хоругви,
он глядит и глядит, как костёр превращается в угли,
в пораженьях своих ни за что не желая признаться, и
сам себя каждый вечер пытается выискать в гугле,
заряжая фамилию, ники и их комбинации.

Но не то возвращается. Снова не те результаты.
Википедия варит бульон, где и лица, и даты — 
но не те, что хотелось. И он научился сутулиться
и глядеть, как в печи (от зарплаты до новой зарплаты)
микроволны ласкают бока замороженной курице.

Всё один да один. Не бандит, не изгнанник, не нищий.
Он как будто вернулся с войны и застал пепелище.
Уберёг он себя от тюрьмы, от сумы да от Кащенко.
А зачем? Пустота, как волчица голодная, рыщет
в наглотавшемся пыли пространстве почтового ящика.

Он сжимает руками виски, он одет не по моде; 
вся прошедшая жизнь — пачка фото на старом комоде; 
а на лампочке муха — вселенской печали разносчица...
Телефон всё молчит да молчит, а ООН всё не вводит,
всё не вводит никак моратория на одиночество. 

                 Флоренция 

Пушистого облачка в небе висит бумазея; 
в тосканской дали горизонт неподвижен и матов...
Здесь жить невозможно. Поди поживи-ка в музее,
отнюдь не являясь одним из его экспонатов.

Здесь Питти и Медичи строили вечные козни
в бурлящее древнее время страстей и утопий...
Сегодня зато — никакой межсемейственной розни,
но вместо шедевров — лишь глянец дешевеньких копий.

Куда ни посмотришь — повсюду любуешься Видом,
стук тысяч сердец совпадает в ликующей ноте.
Давид, смертным будучи, умер.
Торговля Давидом в бессмертии схожа с неистовым Буанарроти.

В причалы церквей мерно бьется туристское море; 
бросаются голуби мира на хлебные крошки...

Глядит из-под купола Санта-Марии дель Фьоре
мадонна, сжимая цветок в розоватой ладошке. 

              Том и Бекки 

А детство горит алмазом на дне графина... 
И снова весна и звёзды. Прохладный вечер. 
И Том, поступившись обществом Гека Финна, 
ждет света в окне застенчивой Бекки Тэчер. 
Терпенье, дружок. Ты точно дождёшься света. 
Ты светел и сам. И это отнюдь не поза. 
Поди объясни, зачем тебе нужно это; 
поди осознай, что в сердце твоём — заноза. 
Ты станешь взрослей — всё будет намного проще: 
разлезется ткань судьбы на отрезки. Миги. 
И вместо любви останется беглый росчерк 
в приходной — точней, расходной — амбарной книге. 
Забудется свет. И, нитью чужой ведомый, 
ты будешь метаться, падая ниже, ниже, 
черствея в пути от хижины тёти Томы 
до сотен других, зеркально похожих хижин. 
Ты будешь потёртым днищем царапать мели, 
научишься брать преграды и бить поклоны. 
Зато, заземлившись, станут конкретней цели, 
а также наборы средств к достиженью оных. 
Однажды назад захочешь — да только где там... 
Уже не вернешь тот давний весенний вечер, 
в котором зажглось уютным нездешним светом 
окошко в маленьком домике Бекки Тэчер.