Как считают наши ученые-историки”, — прокашлявшись, продолжил экскурсовод — “этот монумент был оставлен на Марсе, после того как центавриане предъявили человечеству так называемый “изоляционистский ультиматум”. Земляне не должны были покидать ближних пределов космического пространства своей планеты под угрозой карательных санкций. На тот момент Земля не располагала возможностью что-либо противопоставить столь грубому диктату. Это, как вы знаете из школьного курса, произошло намного позже. Я имею в виду победу земного космического флота под Альфой-Центавра. Но до освобождения человечества было еще очень далеко. А тогда, покидая свою базу на Марсе, земляне соорудили этот колоссальный монумент. Как вы видите, он устремлен к небу. Виднейшие наши ученые-историки считают, что он обращен к центаврианам. Он как бы говорит — мы протягиваем вам руку дружбы, не гоните нас, мы ищем только мира, и вселенной хватит на всех. Это символ доброй воли человечества. Его вера в справедливость — увы, напрасная. А теперь посмотрите на него еще раз и попробуйте представить, что чувствовали люди той эпохи”.
Экскурсовод призывно взмахнул рукой, и туристы сгрудились у обзорных иллюминаторов, с благоговением глядя на реликт из далекого прошлого, в виде вознесенного к небесам исполинского сжатого кулака с выставленным средним пальцем.
Иеона Бьяста
10.08.2446
14:30
Межпланетный канал новостей Земной Конфедерации
Передача: “Люди, которыми мы гордимся”
…— И еще один вопрос, мистер Чак. Как известно безусловно всем нашим зрителям, после того, как Ваш корабль совершил вынужденную посадку на неисследованной планете, Вам пришлось почти пять лет прожить среди туземцев, причем даже без полевого миникомпьютера (полекомпа), который мог бы служить переводчиком и советчиком, поскольку он был разрушен при посадке. Лишь спустя почти пять лет, Вас случайно обнаружила исследовательская экспедиция. И все это время Вы прекрасно находили общий язык с туземцами, несмотря на то, что некоторые скептики, не верящие в силу доброй воли, все время твердят об агрессивности малоразвитых культур и приводят в подтверждение своих спекулятивных теорий факты, которые, как мы прекрасно понимаем, являются вырванными из контекста научных исследований. Но ваш случай помог прогрессивным ученым нанести сокрушительный удар по этим предрассудкам. Ведь пообщавшись с Вами, туземцы преисполнились дружелюбия ко всем представителям Земной Конфедерации и даже присвоили нам титул Иеона Бьяста, который, по мнению наших лингвистов, означает высшую степень почтения. Именно поэтому нашим зрителям так важно услышать от Вас, в чем же секрет успеха в общении с неизведанной культурой?
— Ну, это просто: терпимость, доброта и доверие — вот три кита, на которых покоится мой успех. Я…
За пять лет до того
— У-у-у мчака бриква! Ойго ойго тарху мово! — туземец продолжал гнусно и пронзительно вопить, скача вокруг Чака вот уже почти полтора часа и совершая при этом явно недружелюбные по отношению к нему жесты. Остальные толпились в отдалении и уважительно пялились на них обоих.
Чак поинтересовался у полекомпа, висящего согласно инструкции общего космического кодекса у него на шее. Причем, висящего, по мнению Чака не только в прямом, но и в переносном смысле.
— Долго еще?!
— Недостаточно информации для лингвоанализа, — пожаловался полекомп.
— Ну хоть приблизительно скажи, какого хрена ему нужно?!
— Замечание: неуважительные отзывы об аборигенах подпадают под параграф номер девяносто восемь общего космического кодекса Земной Конфедерации. Предупреждаю, что я буду вынужден сообщить об этом в комитет по этике.
Терпение Чака лопнуло, и он заорал на полекомп.
— Да какой, твою мать, комитет, жестянка ты безмозглая! Мы гробанемся на этой долбаной планете! Двигатели накрылись, нуль-передатчик не пашет, аккумуляторов бластера только на один выстрел хватит, а ты мне мозги со своим кодексом трахаешь! Ну давай, стучи на меня ради бога! Хочу посмотреть, как это у тебя выйдет! Только не забудь добавить, пусть уж они перед арестом потрудятся нас отсюда вытащить!
От неожиданности абориген шарахнулся в сторону, и Чак замолчал, сообразив, что человек, который вопит, уставившись себе на пуп, а именно так он сейчас и выглядел со стороны, явно не располагает к доверию.
— В настоящее время я не обладаю возможностью связи, — невозмутимо ответил полекомп, — но, как только мне представится таковая, я сообщу о вашем неэтичном поведении по отношению к малоразвитой инопланетной культуре.
— Ну и черт с тобой! Скажи лучше, что надо этому малахольному?
— Могу дать правильный перевод с вероятностью только пятьдесят три процента.
— Ну так давай!
— Этот туземец, по-видимому, является верховным жрецом и вызывает вас на колдовской поединок.
— Что?! И как он это себе представляет?!
— Айегуху тека смиу? — проверещал полекомп.
И подошедший было снова туземец, опять отскочил назад. Когда он решил, что расстояние между ними может гарантировать ему безопасность, он повернулся к Чаку и закричал возмущенно:
— Маиру мтага! Тьеха! Тьеха! Мпаска!
— Ниу камта, аереху миска тропанга. Баери мтокво. Ортоване скампо, — ответил полекомп.
Туземец успокоился и важно подошел к ним.
— О чем это вы болтали? — подозрительно спросил Чак.
— Я сказал, что мы не собираемся причинять ему зла, — объяснил полекомп — в ответ он спросил, являюсь ли я твоим тотемом и собираюсь ли я тебя защищать.
— Ну и что ты ему ответил? — спросил Чак, предчувствуя недоброе.
— Я ответил, что мы не имеем права причинять вред кому-нибудь из них, и, более того, поскольку мы находимся на их территории, то мы обязаны соблюдать их обычаи.
— Понятно. А что там насчет поединка? — спросил Чак, про себя проклиная все эти компьютеры, которые уверены, что лучше его самого знают, как он должен себя вести.
Полекомп снова обратился к туземцу.
— Аерзу камра торха миро патчи? — спросил он.
Верховный жрец принялся долго и подробно объяснять. Наконец он умолк.
— Ну и чего ему надо?
— Он говорит, что они должны проверить, не являешься ли ты избранным божеством.
— Ух ты! Звучит приятно. И как они собираются это сделать?
Полекомп занялся выяснением этого вопроса.
— Он будет тыкать тебя копьем, смазанным ядом Мдеквы. Ты же должен будешь попробовать защититься, используя магию. Если ты пройдешь испытание — значит ты избранное божество, если ты откажешься — значит, ты злой дух, и они убьют тебя всем племенем.
— Что-о-о? Да пошли они в … — и тут Чака осенила идея, — впрочем, скажи им, что я согласен.
Он и верховный жрец стали друг напротив друга. Жрец замахнулся копьем и тут же исчез во вспышке пламени. Чак, криво усмехаясь, опустил ионный бластер.
— Ты нарушил восемь пунктов из пяти параграфов общего космического кодекса Земной Конфедерации! На Земле тебя ожидает тюремное заключение продолжительностью минимум семьдесят восемь лет и полная конфискация имущества, а возможно и полная чистка сознания с утратой памяти и последующей реморализацией. Моим долгом является…
Полекомп продолжал распинаться в том же духе, но Чак его не слушал. Его внимание было приковано к туземцу, который осторожно приблизился к ним, бухнулся на колени и что-то благоговейно спросил.
— Ладно, я все понял, — сказал полекомпу Чак, — скажи лучше, что нужно этому малому?
— Он говорит, — перевел полекомп, — что ты подтвердил свое звание избранного божества и, следовательно, отныне являешься их верховным правителем, а также он нижайше просит сообщить, как называется это великое колдовство, которое ты им сейчас продемонстрировал.
Чак наклонился к стоящему на коленях туземцу и четко произнес
— Ионный бластер.
Туземец поклонился и подозвал остальных.
— Иеона Бьяста! — продекламировал он, коверкая слова.
— Иеона Бьяста! — хором подхватили все.
— Я обязательно сообщу о нарушении тобой всех этических норм, как только нас найдет спасательная экспедиция и … — продолжал выговаривать Чаку полекомп. А Чак согласно кивал и, загадочно улыбаясь, шарил глазами по траве, ища подходящий по размеру небольшой булыжник, поскольку другой — крупный, плоский и потому очень удобный он уже заприметил.
Добавить комментарий