У четырех «Золотых орлов», не так давно подхвативших на свои крылья скромную «Кукушку», была невеселая предыстория. И гром справедливой победы, которую одержал фильм Александра Рогожкина, не заглушает одну очень неприятную ноту. Прежде чем короновать «Кукушку», та же Академия кинематографических искусств и наук России ее показательно придушила — руками своих избранников, членов обновленной комиссии по выдвижению национального кандидата на премию «Оскар» в категории «лучший иноязычный фильм». Девятью голосами из одиннадцати эта комиссия поддержала «Дом дураков» Андрея Кончаловского, о чем и уведомила американских академиков. А прежде чем итоги голосования были преданы огласке, в течение месяца нагнетался ажиотаж, какого раньше эта скромная техническая процедура никогда не знала. Будто бы речь шла не просто о российском фильме-выдвиженце, а как минимум о зарезервированной строчке в шорт-листе или даже о загодя обещанной статуэтке. На самом деле речь шла не о том, ни о другом и не о третьем. И если коллективное решение академических избирателей действительно ничего «Дому дураков» не гарантировало, то коллективный и показательный афронт, которого они удостоили «Кукушку», если не многое, то кое-что объясняет. О том, что шансы «Кукушки» унести из Америки в клюве «Оскара» велики, заговорили еще в мае, когда стало известно, что компания Sony Classics приобрела ее для американского проката. Решающим доводом был не столько факт покупки, сколько имя конкретной покупательницы. В активе Sony Classics 15 номинаций и 7 побед в «иноязычной» категории, то есть две трети приобретенных ею и представленных к «Оскару» фильмов были номинированы, а каждый второй из них — побеждал. Убедительная арифметика.
За ней, впрочем, серьезная работа по продвижению заокеанского продукта и финансированию американского интереса к нему. Это финансирование — адресное, и если Sony Classics поставила именно на «Кукушку» — значит, сочла ее конкурентоспособной. Она и сочла, причем понятно, почему: пацифистский заряд и объединительный посыл разноязыкой военной драмы Рогожкина вполне соответствуют американским потребностям и ожиданиям. В отличие от заряда и посыла «Дома дураков», пусть даже и купленного компанией Paramount.
Популярное в массах умозаключение, согласно которому «Кукушка» — безальтернативный, потому что самый проходимый наш кандидат, основывалось на другом умозаключении, тоже вроде бы логичном: конечная цель всякого выдвижения на «Оскар» — победа. Оказалось, что зря основывалось. Цели бывают разные. Здесь другие цели оказались явно важнее. Иначе сложно объяснить четырехходовую комбинацию, которая была разыграна у всех на глазах за считанные дни. Первый ход — перевод оскаровской комиссии под эгиду Академии, второй — ротация ее членов, третий — срочный запуск «Дома дураков» в петербургский коммерческий прокат, четвертый — победный выход «Дома дураков» в следующий круг.
Сама по себе оскаровская комиссия была создана десять лет назад. Импульсом послужил казус начала девяностых, когда Союз кинематографистов сделал ставку на фильм Павла Лунгина «Такси-блюз», а продюсер Андрей Разумовский посчитал более достойным кандидатом собственные «Десять лет без права переписки» в постановке Владимира Наумова, о чем поставил в известность американских товарищей.
Поскольку два кандидата от страны — это перебор, решили процесс упорядочить. Так и возникла комиссия, по своему статусу — межведомственная: она не находилась в единоличном подчинении ни у Госкино, ни у Союза кинематографистов, но Госкино и СК ее устав утвердили, получив представительство в ее рядах.
Комиссию возглавил Элем Климов, в то время и по сей день единственный среди наших кинематографистов действительный член Американской киноакадемии. И в состав этой комиссии, которая в течение десяти лет расширялась, входили люди в нашем кино не последние. Кроме братьев Михалковых — режиссеры Глеб Панфилов, Владимир Меньшов, Павел Чухрай, Сергей Бодров-старший, Александр Хван; драматург Рустам Ибрагимбеков; критик Ирина Рубанова; социолог Даниил Дондурей; художник Элеонора Маклакова; один из руководителей Службы кинематографии Сергей Лазарук.
Неожиданно этот состав устраивать перестал. Не полностью перестал устраивать, но отчасти. Не Госкино и СК, утвердивших устав и состав, перестал устраивать, а президиум провозглашенной Академии. Никаких формальных оснований для самовольного лишения прежней комиссии легитимности и избрания новой у президиума, по всей видимости, не было. Единственное основание — высокое самосознание. Мол, в Америке — академики, и мы тоже академики. Значит, мы и есть теперь их деловые партнеры, будем советовать им по-товарищески, как академики академикам. Процедурные нормы тоже решили не соблюдать: если секретариат СК и мог дать свое добро на перемены, потому что попробовал бы перечить Никите Михалкову, то на Коллегии Министерства культуры, структурным подразделением которого стало бывшее Госкино, вопрос точно не выносился и ею точно не обсуждался. Ко всему прочему решение президиума должны были утвердить общим собранием Киноакадемии, но и этого собрания не было.
Понятно, торопились, времени в обрез — надо все успеть до того дня, когда Лос-Анджелес официально опускает шлагбаум. А потому, как сообщил мне новый секретарь оскаровской комиссии Юрий Колосов, «общее собрание делегировало свои полномочия президиуму». Долой бюрократию — сами постановили, сами выбрали, сами утвердили. Но это вопросы и тонкости юридические, а есть еще такое старомодное понятие, как этика. Никто из удаленных из состава — а это Павел Чухрай, Сергей Бодров, Александр Хван, Рустам Ибрагимбеков, Ирина Рубанова, Даниил Дондурей, Элеонора Маклакова, Сергей Лазарук — не был поставлен об этом в известность. Все узнавали из третьих рук, а кто-то, может, до сих пор не в курсе. Воля ваша, но в благородных и просто приличных домах, не домах дураков, так себя не ведут. Даже матрос Железняк про уставший караул в лицо супостатам гаркнул.
Владимир Меньшов, оставшийся в новой комиссии и даже избранный ее председателем с правом на два голоса, охотно разъяснял телекамерам, что прежний состав работал плохо, его лихорадило. Чем давала о себе знать лихорадка — вопрос интересный. Наверное, все же не тем, что за десять лет наш болезный кинематограф получил 4 номинации на «Оскар» и одну статуэтку, чего не всякая здоровая кинематография за тот же срок сподобилась. И не тем, что каждый из трех сделанных Михалковым фильмов — и «Урга», и «Утомленные солнцем», и «Сибирский цирюльник» — аккуратно выдвигался. Может быть, тем, что несколько лет назад делегировали «Молох» Александра Сокурова? Кажется, именно на это намекал Меньшов телекамерам, утверждая, что потом из Америки даже пришло строгое письмо с отповедью за такое глупое решение. Но если уж Владимир Валентинович решил вспомнить незабываемый 1999-й, то надо бы вспоминать без купюр и передержек.
Никаких обвинений в скудоумии то оскаровское письмо не содержало, при желании можно поднять архив: там лишь указывалось, что «Молох» снят не на русском языке, не о русских проблемах и не вполне на русские деньги, поэтому к делу не может быть употреблен. Да, не стоило, наверное, выдвигать его на «Оскар», не его это чашка чая. Штука, однако, в том, что на исходе трехчасового обсуждения, когда счет голосов в заочном матче между «Молохом» и «Блокпостом» того же Рогожкина был 5: 4 в пользу «Блокпоста», именно Меньшов вдруг согласился с Климовым, что по искусству «Молох» основательнее, и отдал голос ему. Вкупе с двумя председательскими голосами Климова это и решило дело.
Нет сомнений в том, что Климов был тогда, как и всегда, искренен: ему в тот момент действительно казалось важным представить от страны лучший фильм, каковым он считал «Молох», а в «Блокпосте» он действительно не видел потенциального оскароносца. Искренен ли был Меньшов? Тут сложнее. К стану поклонников Сокурова он никогда не принадлежал. Зато он принадлежит к числу российских обладателей «Оскара». Само число невелико, а если иметь в виду ныне здравствующих, то таковых и вовсе трое: Меньшов, Михалков и аниматор Александр Петров, но он, что называется, по другому делу и в данном случае — не в счет. Личные отношения Меньшова с Михалковым — это их личные отношения, но даже то, что стало достоянием стенограмм съездов СК, начиная с революционного пятого, не дает оснований подозревать их во взаимной приязни. А вот то, что клубится вокруг русского «Оскара», дает если не основание, то повод для совсем других, мелочных предположений. Для вопросов «против кого дружите?» и «почему вдруг сдружились?» Коллективные меры против «Кукушки», потенциального фаворита американских академиков, сложно объяснить иначе, кроме как таким по-человечески понятным нежеланием расширять список отечественных оскароносцев, в котором ты да я, да мы с тобой. Я гоню от себя низкие мысли, я казню себя за недостойные предположения — но что делать, совпадений слишком много.
Спешка, с какой в нарушение всех норм переизбрали комиссию, ныне почти сплошь состоящую из людей, верных «линии партии». Если фильм Кончаловского и вправду достойнейший — комиссию менять не было нужды. Восемь отлученных не наймиты компании «СТВ» и Рогожкина лично, а также не персональные враги Кончаловского. Среди них, я знаю, есть и поклонники «Дома дураков». Американцы признали легитимность новой комиссии, откликнулись факсом? Пустое. Им по большому счету все равно, они нашими внутренними разборками не станут себе головы забивать.
Спешка, с какой начали прокат «Дома для дураков»: пускай только в Петербурге, только в одном кинотеатре, но зато у фильма будет двухнедельное коммерческое алиби. Венецианский приз подстегнул? Пустое. «Человек без прошлого» Аки Каурисмяки, каннский лауреат, еще в мае тем же дистрибьютором куплен, а до сих пор лежит, ждет своего часа.
Спешка, с какой разослали всем российским СМИ не слишком внятное письмо руководства компании Paramount руководству нашего Минкульта, где американцы выражают скромную надежду, что Минкульт — заметьте, не комиссия, даже это академики не потрудились купировать — выберет своим кандидатом именно «Дом дураков». Решили поставить прессу в известность? Пустое. Ведь не разослали же имевшее место письмо компании Sony Classics, где прокатчики «Кукушки» без обиняков заявили примерно следующий: мы знаем, что новый состав комиссии — по преимуществу марионеточный, и потому не уверены в справедливых результатах будущего выдвижения.
Легкость, с какой на заключительном заседании постановили вообще не учитывать голоса отсутствующих — Климова и Льва Аннинского. Наверное, критик Аннинский действительно был в командировке. Наверное, режиссер Климов действительно был болен. Не исключено, что оба не захотели участвовать в фарсе. Во всяком случае, Климов о своей поддержке «Кукушки» намеревался письменно комиссию уведомить, да и Аннинский — по крайней мере, в частных беседах — выбирал ее.
Как бы то ни было, официальный результат оказался таков: девять голосов — за «Дом дураков», один — за «Кукушку», один — за «Войну». Как быть с утверждением Карена Шахназарова, что он будет лоббировать спродюсированную им «Звезду» Николая Лебедева, не очень понятно. Да и Михалков вроде бы собирался отдать голос за «Любовника» Валерия Тодоровского.
Проблема, однако, не в том, что «Дом дураков» обставил «Кукушку». Проблема в том, как это делалось Михалковым и его окружением. А делалось это с демонстративным презрением — к установлениям этики, к общественному мнению, к тому, что зовется правилами. Делалось это с презрением хозяев к челяди. По какому праву? Да по такому, что челядь и есть: уже несколько лет все принимает как должное — и сейчас проглотит, утрется.
Добавить комментарий