Когда-то, еще в 1928 году Василий Шульгин в книге «Что нам в них не нравится» написал:
«Чтобы начертать правдивую летопись о роли еврейства в революции, об участии еврейства в большевистской авантюре, о руководимой ими коммунистической партии, нужно было бы написать том. И к этому тому текста надо бы придать несколько томов приложений, то есть документальных данных, подтверждающих те или иные утверждения. В настоящее время такой труд никому не под силу» (В. В.Шульгин. Что нам в них не нравится М.1994).
Через 74 года такой том вышел — второй том «Двести лет вместе» Солженицына. Фактура его, конечно, обрушивающая — никто не может оспорить ни фамилии, ни биографии фигурантов, ни огромное, почти что невообразимое количество ссылок, сносок, цитат, вообще научного аппарата на добрую дюжину диссертаций. Спорить можно (и будут) с тем, в каком смысле упомянутые персонажи российской истории были евреями. Ибо сие зависит от того, кого считать за них — вопрос, который никогда не будет решен окончательно. Сами себя они (многие) не считали себя ни евреями, ни еще какими-либо представителями племен, а некими интернационалистами, большевиками-коммунистами, как бы «всечеловеками». Но как сами евреи, так и иные все-таки будут относить их к иудейскому племени. Первые — потому что придерживаются не только религиозного определения, но также и родового — по маме-папе. Вторые — потому что первые сами так считают.
У многих сожмутся кулаки: у одних — ах, что «эти» с Россией сделали! Опять вспомнят Достоевского: «Жиды погубят Россию». У других тоже сожмутся кулаки: опять во всем обвиняют евреев! Очередной приступ антисемитизма! Да уж, попало зернышко между двух жерновов. Но давайте глянем спокойно: пусть государство есть некий организм. И предположим, далее, что в этом организме поселились зловредные бациллы. Здоровый организм переборет их. Слабый — умрет. Между прочим, вместе с бациллами. Средний прибегнет к лекарствам. Нет на земле более черной оспы, холеры, бубонной чумы, полиомиелита, сибирской язвы. А если иногда где-то немножко и есть, то быстро их укорачивают.
Сравнение не корректное. Ибо бациллы — твари безмозглые, бессловесные, сознания не имеющие и являющиеся вполне чужеродным телом в организме. В то время как представители некоторой национальности есть люди с их сознанием и пониманием, подданные или граждане того самого государства. Которые должны отчетливо улавливать, что разрушая дом, в котором сами живут, они и себя губят. И если они даже что-то и разрушают, то только затем, чтобы построить «наш, новый мир». То есть только в том случае, если они руководствуются некоей социальной теорией, согласно которой вредоносными элементами являются как раз те, кто хотел бы оставить старый дом в неприкосновенности. Конечно, в силу законов психологии эти люди всячески стремятся занять высшие этажи в новом здании. И только история потом покажет, какая именно теория была ложной (старая или новая) и какой дом построили.
Читаем Дмитрия Быкова, который написал в статье «Двести лет вместо» (название заимствовано из статьи Владимира Кукушкина) так:
«Серьезный исследователь задал бы в этой ситуации вопрос: отчего русские с такой легкостью перепоручили все свои главные функции этим неприятным евреям?!. Объяснений напрашивается два: либо русские хотят, чтобы кто-нибудь всегда был виноват, — и поэтому сами ничего делать не удосуживаются, а валят все в итоге на евреев. И царизм погубили евреи, и революцию — евреи же, и Советский Союз — они же. Либо — и это случай более сложный — русский народ вообще не заинтересован ни в какой сознательной исторической деятельности, потому что у него другая программа, а именно — азартное, садомазохистское самоистребление под любым предлогом».
Газета «Frankfurter Allgemeine Zeitung», (Германия) в статье Керстин Хольм (Kerstin Holm) под зазывно-кинематографическим названием «Евреи сделали русскую историю вместо русских» (29 января 2003) пишет о втором томе Солженицына и об этой статье Быкова:
«Во втором томе бесстрашный сапер Солженицын рассказывает, как о выдающихся фигурах из cреды евреев, так и о государственном антисемитизме.... Несмотря на свою русскую фамилию, видимо, еврейский публицист Дмитрий Быков (не видимо, а точно, — он сам об этом написал в своей статье — В.Л.) возвращает дискуссию к вопросу об исторической ответственности. Кое-что, пишет Быков в «Русском журнале», говорит в пользу того, что евреи сначала создали советский аппарат подавления, а потом вызвали к жизни движение диссидентов, которое разрушило это государство.
Почему русские так легко отдают историческую инициативу в руки других, спрашивает Быков и дает два дополняющие друг друга ответа. Во-первых, русские хотят, чтобы в том, как развивалась история, всегда были виноваты другие, и никогда — они сами. Евреи в определенной степени сделали российскую историю вместо русских, так звучит провокационный диагноз Быкова. Сначала запоздавшая революция, потом контрреволюция в образе террора, затем атомная и водородная бомбы, сначала патриотические фильмы и песни, а в заключение — критическая поэзия бардов. Евреи Мандельштам, Пастернак, Бродский способствовали развитию русской литературы. Между тем, русскую землю продолжают грабить свои же соотечественники, которые ведут себя как оккупанты, заявляет Быков».
Это — злые слова. Но, как ни странно, они почти верные. Почти — потому, что в истории такой громады как Россия можно найти самые разные примеры. Как образцы самоистребления, так и героического государственного и экономического строительства. Но, если интегрально, если с птичьего полета, то Россия и в самом деле предстает как Сизиф с его камнем «терпениум мобиле», как Тантал, который никогда не может напиться, хотя и не просыхает каждый день, как некий нанаец, все время борющийся сам с собой. И даже — как рак, который для того, чтобы вырасти на вершок, сбрасывает с себя часть своего же тела, свой ороговевший панцирь, и растет, пока новый еще мягкий и не затвердел в броне бюрократических устоев.
Книга Солженицына вовсе не антисемитская, как убого и примитивно вопят национально озабоченные младорасисты. Она, по существу, русофобская. Нет, не в плохом смысле слова. Она — тот самый овод, с которым сравнивал себя Сократ на народном суде в Афинах. Овод, который жалит мощного, благородного, но тучного и ленивого афинского коня. Чтобы он взмахнул хвостом, ударил копытом — и поскакал. А то ведь совсем зажиреет, заплывает, повалится навзничь, засучит ногами да и издохнет от ослабления сердечной мышцы и цирроза печени. В российской истории сложилась хрестоматийная легенда, которая усыпляет, разлагает и отупляет народ. Внедряет некий синдром идиотического иждивенчества. Вот приедет барин, барин всех рассудит. Причем барин — иностранец. Легенда о призвании варягов не случайна. Уже в те добылинные времена ждали барина. Иностранного. Те самые славяне, о которых «Сатириконовцы» написали так: «С одной стороны они были храбры, но с другой стороны храбры не были, вследствие чего исход битвы зависел от того, с какой стороны к ним подходил неприятель...
Сражались они врассыпную, но потеряв сражение, бежали дружной толпой и сомкнутыми рядами. Северные славяне платили дань варягам, южные — хазарам, а западные — и варягам и хазарам. Иногда северные тайком приносили дань хазарам. Тогда южные, выбрав ночку потемнее, несли дань варягам. А днем северные нападали за это на южных и колотили их, приговаривая: «Будете знать, как приносить дань нашим варягам!» Поколотив друг друга всласть, они объединялись и шли бить западных славян с криком: «Будете знать, как давать дань нашим хазарам и варягам!»
Наконец, устав от своей справедливости, они послали за варягами с историческими словами: «Земля наша велика и обильна, порядка же в ней нет...» — «Зачем вам порядок?» — поинтересовались варяги. — «Как зачем? Для порядка, стало быть. Без порядка, какой же порядок? Один беспорядок только». Варяги засмеялись и согласились приехать».
Даже в бородатой дремучей Московской Руси тишайший Алексей Михайлович приглашал иностранцев (того же акунинского фон Дорна) ради учреждения иноземного строя для своих стрельцов. Петр Первый всю Кукуевку заселил немцами-голландцами-минхерцами. Анна Иоанновна не могла обойтись без Бирона и Миниха, равно как и Анна Леопольдовна и Петр III без того же Миниха. Вся Академия Наук в ее исторической части была основана немцами Шлецером и Миллером, которые как раз и придумали норманнскую теорию. Суть этой теории не в том, что славяне призвали править Новгородом норманнов, а в том, что славяне вообще не способны к государственному строительству, что они представляют собой некую глину, ваять из которой нечто оформленное могут скандинавы, голландцы, немцы, но никак не сами славяне. Допустим, Ломоносов, опровергавший Миллера по части призвания варягов, был прав насчет того, что некая государственность в Новгороде уже и так была, а варяги не такие уж и варяги, ибо Рюрик — это свой брат-славянин. Рарог, дескать, сокол, то есть. Сейчас признают, что пусть даже и варяги и пусть только возглавили уже имеющуюся государственность. И, без всякого сомнения, что касается этнической принадлежности, тут Миллер оказался прав — и Рюрик, и его прямые потомки были скандинавами — об этом говорит ономастика, ибо сами имена Рюрик, Ольга (Хельга), Олег (Хельг), Игорь (Ингмар) — это скандинавские имена. Даже имя Владимир происходит не от русского «владеть миром», а от норманнского имени Вальдемар. Более того, само название «Русь» согласно летописи есть самоназвание варяжской дружины Рюрика.
Но возникает вопрос, с какой стати вообще призвали варягов? Это были, как известно, шайки морских разбойников, грабившие побережья морей и рек от севера до Италии, везде их страшно боялись, в европейских странах даже существовала молитва: «Боже, спаси нас от норманнского ужаса». А тут их вдруг добровольно призвали! И, тем не менее, надо думать, летописец прав: призвали, произнеся ставшие знаменитыми слова про обильную землю, где нет порядка — «приходите владеть и княжить нами». Как раз потому видно, что местные ушкуйники были еще хуже.
Петр Первый любимую вторую жену определил в Екатерину Первую, а Евдокию, первую жену, для равновесия определил на постой в монастырь. Вторая жена, она же Екатерина Первая, в девичестве была то ли литовкой, то ли латышкой по имени Марта, дочь крепостного из Литвы Самуила. Была она девка неграмотная, но по тем временам красивая. То есть дородная, теластая и упитанная. Нашла Марта для Петра свое тайное слово и дело: могла она так чесать голову вспыльчивого хозяина, что он засыпал, а через час всю дурь как рукой снимало. В промежутках дарила свою любовь то приехавшему на побывку бывшему мужу Иоганну, то еще кому попало.
Как пишет эссеист-символист Георгий Чулков в «Российских государях»: «она рассыпала дары своего сокровища во все стороны, не обращая внимания ни на звания, ни на чины, ни на лета ее избранника». Придворному Монсу эти забавы стоили головы, выставленной Петром на показ в кунсткамере. Зато в 1711 году в походе за Прут, когда Петр вместе со штабом оказался как бы в плену у турок, три раза поменявшая к тому времени вероисповедание Екатерина (католичка, протестантка, православная) отбила шефа у турецкого паши своей красотой, подкрепленной бриллиантом. Даже не пришлось принимать ислам.
После смерти наследника Петра II в отроческом возрасте 14 лет и уж совсем однозначно, — после воцарения матушки Екатерины, в русских царях почти не осталось ни единой капли «славянской крови». Вот так нoмeр! Ну разве что, если принять на веру упорные слухи, что Павел был не сыном вовремя прибитого Петра III с его фимозом и (вроде бы) бесплодностью, а сыном Салтыкова — одного из первых фаворитов будущей императрицы. Впрочем, не стоит преувеличивать значение крови в определении национальности. Та же Екатерина полагала себя русской (всякий принявший православие — русский), да и русский язык (устный) знала потом получше многих своих русских придворных (писала она по-французски, иногда — по-немецки, по-русски — редко, только деловые документы и пару «художественных произведений»). Иностранцы быстро заполняли Россию.
В последние годы правления Екатерины II, после третьего и четвертого раздела Польши, вместе с приглашенными немцами, в пределах России оказалось и все еврейское население этой бывшей шляхетско-гордой страны. Ну, и началась та самая совместная жизнь на 200 лет. Как там она шла до революции, у Солженицына много и подробно написано в первом томе. А вот во втором — уже как шла после. Шла же она для всего населения туго и трудно. Временами — страшно. До 1937 года активистам новой жизни швондерам-шариковым было еще невдомек, что страшно будет и им. Что, странным образом, Немезида под видом исторического возмездия рубанет им по шее так, как и Монсу не снилось в его вечном затмении в спиртовой банке. Солженицын приводит списки евреев, которые занимали видные места в журналистике-публицистике, в искусстве-литературе-музыке, в науке, во многих иных сферах.
Но внимание привлекают другие его списки — списки политических лидеров и, особенно, списки создателей карательных органов и их рыцарей меча революции. Ну вот этот, например:
«Современный исследователь, опираясь на архивы: «Первая половина 30-х характеризуется увеличением роли евреев в аппарате государственной безопасности». А «накануне наиболее массовых репрессий» представление о картине «национального состава руководящих органов НКВД... может дать список награждённых к 20-летию ВЧК-ОГПУ-НКВД их 407 ответственных сотрудников, опубликованный в центральной печати. Среди награждённых— 56 евреев (13,8%), 7 латышей (1,7%)». Вот из ГПУ создано НКВД во главе с Ягодой (1934) и публикуются (да дважды! — редкий случай заглянуть за непроницаемые стены — комиссары Государственной безопасности НКВД 1-го ранга: Я.С.Агранов (первый заместитель Ягоды), В.А.Балицкий, Т.Д.Дерибас... А.А.Слуцкий, А.М.Шанин, Р.А.Пилляр. (идет длинный список фамилий — В.Л.) Разумеется, не все тут евреи, хотя и добрая половина.
Да на немалых же постах — и сколько таких постов? — был и вовсе сокрытый от глаз людских и только позже прогремевший как перебежчик Лев Фельдбин, со звучным псевдонимом Александр Орлов, видный и долгий гепеушник, возглавлявший в ГПУ — «экономический отдел Иностранного управления», а это означало: он контролировал от НКВД внешнюю торговлю СССР.
В декабре 1936 среди начальников десяти засекреченных номерами отделов ГУГБ НКВД видим семерых евреев: отдел Охраны (1) — К.Паукер, Контрразведывательный (3) — Л.Миронов, Особый (5) — И.Леплевский, Транспортный (6) — А.Шанин, Иностранный (7) — А.Слуцкий, Учётно-регистрационный (8) — В.Цесарский, Тюремный (10) — Я.Вейншток. В течение мясорубки 1937 начальниками отделов побывали ещё: А.Залпетер — Оперативный отдел (2), Я.Агранов, вослед ему М.Литвин — Секретно-Политический (4), А.Минаев-Цикановский — Контрразведывательный (3), И.Шапиро — как уже сказано, Спецотдел (9). Руководство ГУЛага — у меня названо в «Архипелаге».
Да, большая доля евреев была и там. Воспроизведенные из советского прославительного сборника 1936 года портреты Беломорско-Балтийских начальников вызвали негодование: мол, я выбрал одних евреев. Но я не выбирал, я привёл снимки всех высших начальников БелБалтлага из этой бессмертной книги, — и чей же выбор, и чья вина, что они оказались евреями?)... По недавно опубликованным данным, в местных органах госбезопасности, без ГУГБ, служило 1776 евреев (7,4%)». (Приводятся многие наиболее одиозные имена — В.Л.)
А вот почти тот же список, но уже в траурной рамке.
«Пользуясь многими «расстрельными списками», изданными у нас в последнее десятилетие, и биографическими томами новейшей Российской Еврейской Энциклопедии, мы до какой-то степени в состоянии теперь проследить дальнейшие судьбы тех выдающихся чекистов, краснокомандующих, совпартдеятелей, дипломатов и прочих, кто — будучи во власти — был упомянут в предыдущих главах этой книги. Среди чекистов эти гибели прошли особенно широко: Г.Я.Абрампольский; Л.М.Абрамсон, погиб в закл. в 1939; Яков Агранов, 1938; Абрам Беленький, Сергей Шпигельглас, 1940; Генрих Ягода, 1938. (большой список фамилий — В.Л.)
Что тут можно сказать? Признать как факт. Как данность истории. Нормальные люди, независимо от национальности, так и воспринимают. Ну, скажем, далеко не все факты в книге Солженицына «про участие» евреев в большевистской революции или в организации ГУЛАГа. Там есть целые разделы и главы о том, как евреев первыми эвакуировали, спасая от немецкой антисемитской чумы. О том, что «Протоколы сионских мудрецов» — наглая подделка. О борьбе многих евреев с большевиками. О безобразиях «борьбы с космополитизмом» и «дела врачей». Об огромном вкладе евреев в русскую культуру.
Допустим, какие-то евреи хотели, видите ли, занимать все командные высоты! Да мало ли кто чего хотел?! Нацисты хотели занять Москву и затопить Ленинград. А русских довести до 40 миллионов рабов. Но — не вышло. Нашлись воля и силы не допустить. А ГУЛАГ — допустили. Да и сами с упоением участвовали. Давайте еще раз посмотрим на одну показательную цифру: вот Солженицын пишет (напоминаю): «в местных органах госбезопасности, без ГУГБ, служило 1776 евреев (7,4%)». Итак — 7, 4 процента. Из примерно 20 000 — 1776 евреев. Это как раз те низовые органы, где и производились аресты, следствие, применяли пытки, судили, охраняли, расстреливали. И кто же были остальные 92,6 процента?
Не евреи. А русские, украинцы, ну и весь союз братских народов. Куда же смотрел этот союз? Он смотрел в рот тов. Сталину и другим вождям.
Однако на главный метафизический вопрос: кто именно реализует программу Великих переселений народов, набегов туменов Чингиз-хана, открытие Америки и полетов на Марс ответить трудно. Можно сказать — воля вождя. Можно — неистребимую тягу (вроде инстинкта) к новому, к авантюре, к завоеваниям или к научной истине. Но можно воспарить ввысь и спросить: а почему да отчего у людей, у человеков, есть такие порывы? Кто так устроил, что Моисей, некоторым образом, усыновленный самим фараоном и его почти что главный любимец вдруг бросает ему вызов и уходит с народом в пустыню, в которой и умирает, так и не увидав земли обетованной? Кто заставил успешного коммерсанта Мухаммада бросить свое прибыльное дело и удалится в пещеру для выслушивания смутных речей Джабраила? Кто знает... Можно сказать — Бог. Можно, что такова природа людей. Тем более — некоторых людей.
А вот какова природа русских людей? Давайте глянем на выдающийся (по-моему) роман Гончарова «Обломов». Вот что пишет «Пособие по писанию сочинения по литературе»: «Илья Ильич Обломов, потомственный дворянин, молодой человек 32-33 лет. Автор показывает нам его портрет:
«По словам Добролюбова, Обломовка была почвой, на которой росла обломовщина; гнусная привычка получать удовлетворение своих желаний не от своих усилий, а от других, развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного раба. В этом и есть трагедия Обломова — такой молодой человек, еще недавно чем-то увлекающийся, медленно, но верно погружается в страшную трясину апатии. И никто уже не может вернуть его к миру, возродить в нем интерес к жизни. Некоторый трагизм есть и в образе Штольца. В отличие от Обломова, сердечного человека, автор описывает нам Штольца как некую машину: «Он был весь составлен из костей, мускулов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав; щек у него почти вовсе нет, есть кость да мускул.. цвет лица ровный, смугловатый, и никакого румянца». Читая роман, мы видим, что трагедия Штольца — это его ненатуральность, он почти никогда не волнуется, не переживает событие сильно. Осуждая лень и апатию Обломова, автор в душевности, доброте, сердечности видит антитезу суете и тщеславию столичного чиновничьего общества. Хотя писатель рисует почти идеально образ Штольца, в нем чувствуется какая-то однобокость, неестественность».
Да, уж ненатурален Штольц. Чехов тоже писал: «Штольц не внушает мне никакого доверия. Автор говорит, что он великолепный малый, а я ему не верю... Наполовину он сочинен, на три четверти ходулен». Так ведь сочинен он ради философии. Чтобы сказать: вот есть русский Обломов с его психологией блаженного лежания на диване, его безмятежного бытия, которое не должно нарушать ничего. Поэтому он даже не открывает пришедшее ему письмо: мало ли что, там может быть. Да и отвечать тоже нет никаких сил. Ибо если бы были, то не лежал бы он на диване. А вот у Штольца — есть. И он подвижничает, он проявляет безумную энергию, он строитель, производитель и двигатель русской сонной жизни, он — ее катализатор и «соль земли» русской. Он и другие «инородцы». Среди них — евреи.
Да были и есть всякие русские. Но почему именно Обломов становится воплощением их духа? Почему хотя бы не чеховский купец из недавних крепостных Лопахин? Почему в русском языке появилось слово «обломовщина», а вот слова «лопаховщина» — нет? Прежде чем ответить, давайте посмотрим, что пишут о русских и евреях Шульгин и Бердяев, тем более, что писали они примерно в одно время. Шульгин:
«Совершилось падение вожаков русского народа, Романовых, уставших за триста лет своей царственной вахты; никто не пришел им на смену; воцарился кровавый кабак на пространстве шестой части суши. И этим безмерным государством легко овладели евреи, находившиеся в состоянии постоянной организованности благодаря природным качествам своим. Да, этим государством овладели евреи. Таково по крайней мере убеждение русского народа. В этом-то и причина «советского антисемитизма». И мне кажется, в данном случае сей русский народ не ошибается. Почему? Да потому, что бывшей Россией правит коммунистическая партия, а коммунистической партией правят евреи. На это последнее утверждение отвечают обычно: «А Ленин?» Ленин ничуть не опровергает сего положения. Отымите у Ленина еврейскую помощь, и он потонул бы в волнах хаоса, как всякий другой. Впрочем, он и сам так думал.
Максим Горький оставил нам по этому поводу ценное признание.
— Владимир Ильич, вы жалеете людей?
— Это смотря каких, умных жалею. Но только... только среди русских мало умных. Если найдешь какого-нибудь годного человека, то непременно или еврей, или с еврейской кровью.
К этому красноречивому признанию прибавить нечего. Гениальность Ленина и состояла в том, что он в водворившемся хаосе увидел еврейского кита, который плыл среди урагана; уселся ему на спину и поехал к своей цели.
Впрочем, куда и как держать путь, было Ленину целиком продиктовано евреем же: Карлом Марксом. (В. В.Шульгин. Что нам в них не нравится. с. 167).
Господа, а ведь это как раз и есть идея романа Гончарова: столкнуть два полюса — деятельное начало инородца и прострацию русского.
В другом месте своей нашумевшей книги (с. 299) Шульгин предлагает рецепт, пусть и частный поначалу:
«Антисемитизм сам по себе ничего не стоит. Его нужно претворить в творческие стремления. Можно с утра до вечера склонять «жида» и поносить евреев всеми непечатными словечками и в то же время вольной волею лезть в еврейский плен, не умея выражаться печатно. Необходимо, пользуясь антисемитизмом, как ветром, так наладить паруса, чтобы корабль «Россия» уверенно и ловко скользил по взбаламученному морю, неся куда следует и русских... и евреев».
И то правда. Так как русский уже давно умеет выражаться устно, то теперь нужно овладеть и печатной формой выражений. И, вроде бы, овладевает. Теперь Бердяев. В статье «Еврейский вопрос, как вопрос христианский» он написал:
«Антисемитические настроения среди русских, и в России, и за границей, нарастают стихийно и принимают формы свойственной русским исступленности. Может наступить час, когда этот антисемитизм выразится в диких и кровавых насилиях, когда несчастные русские люди, раздавленные и униженные революцией, жестоко отомстят за свои страдания и унижения евреям, возложив на них целиком ответственность за свои бедствия. Уже и враги евреев, и друзья евреев, и сами евреи говорят, что падение большевизма будет сопровождаться ужасным и неслыханным избиением евреев».
Поразительный просчет экзистенциального диалектика. Падение коммунизма произошло, а никакого избиения нет. И не будет. Даже книга Солженицына, откуда при желании можно набраться разрушительной энергии, нисколько не способствует этому. А почему? Потому, что русский не только обуян обломовщиной, но и отойдя от горячки построения нового мира после разрушения до основания старого, он и сам понимает или хотя бы смутно ощущает, что наломал дров. А может быть, и неловко ему становится за то, что его все время кто-то подбивал, подзуживал, куда-то увлекал, заманивал бить-крушить. Обидно становится за собственную глупость. Ах, дурак я, дурак, надо же — поверил. А это уже есть первый шаг к тому самому национальному покаянию, которого так упорно домогаются хныкающие интеллигенты.
Хотя, это уж к слову, не совсем понятны бесконечные стенания евреев (некоторых) о том, что их не любят. И в этой нелюбви они усматривают антисемитизм. Никто не обязан любить всех представителей некоторой национальности. Я люблю всех евреев — столь же глупая фраза, как и противоположная ей — я не люблю всех евреев. Это ж все-таки не порода, о которой можно сказать — я люблю пуделей. И не люблю бульдогов. Пора бы давно усвоить, что антисемитизм, с которым, как с любимой грыжей, носятся национально озабоченные, это не нелюбовь ко всем без исключения евреям, а (в первую очередь) государственная политика ограничения в самых разных сферах по национальному (или религиозному) признаку. Апофеозом которой является уничтожение по этому же признаку.
Но вернемся к вопросу о национальном покаянии и исправлении собственных грехов. Вот слова Бердяева из все той же статьи:
«Погромный антисемитизм есть проявление слабости русского характера, неспособности мужественно отстаивать свои идеи и свой дух. Нет ничего унизительнее, чем эти озлобленные жалобы на то, что евреи повсюду начинают играть слишком большую роль в современной культуре. Роль евреев действительно непропорционально велика. Но что же делать? Если мы, русские, немцы, французы, англичане, хотим играть большую роль, то будем проявлять больше духовной силы, больше дарований, больше верности своей идее и своей вере, больше активности. Другого достойного пути нет... Мы сами виноваты в нашей несчастливой судьбе, не евреи, даже не большевики, а прежде всего мы сами, каждый из нас. С этого сознания должно начаться возрождение».
Россия, по выражению (печатному) некоторых, с которыми не имел бы дела православный писатель, редактор журнала «Москва» Леонид Бородин, лауреат солженицыновской премии за 2002 г., есть историческое недоразумение. Это уж чересчур. Недоразумение не может существовать 1000 лет на огромном пространстве. Другой, не менее известный писатель, чем Бородин — Лев Толстой, говаривал, что оглядываясь назад, мы видим череду многосотлетних российских безобразий, а в результате вырисовалось нечто великое. Так что успехи, конечно, были. С другой стороны, кто знает, следует ли все время поспешать за прогрессом да еще и обгонять его.
Может быть срединный русский человек, проживающий между Востоком и Западом, будет в меру брать у Запада науку-технику, а у Востока — мудрую созерцательность? Такой русский буддизм выйдет, с русской же медитацией после хорошей дозы русского национального приворотного зелья, наркотика и лекарства. Впадение в нирвану после сосредоточенного разглядывания собственного пупа до тех пор, пока вокруг него не покажутся радужные круги. А он — в центре этого круга. Он — венец мироздания, образ и подобие божье, цель Вселенной и царь животных! И в этом своем благостном состоянии он будет любить всех. Включая всех евреев.
Что же можно сказать на завершение? Да в общем-то, повторить мысль Бердяева. Для того, что самим делать свою историю, а не ждать очередных варягов, нужно: 1. Больше учиться. 2. Меньше пить. 3. Лучше работать. 3. Не так долго лежать на печи (особенно после принятия на грудь). Ну и проявлять прочие добродетели вроде «активной жизненной позиции». Тогда не придется искать козлов отпущения и при каждом неудобном случае вопить: кто виноват?!
Добавить комментарий