Окончание. Начало см. Номер 8(24).
Aртур сказал, муж и жена состоят в штате отеля и демонстрируют туристам индейские занятия. Пуэбло, так зовут главу семьи, сделал нам жест рукой, приглашая посмотреть, как он будет связывать секции папирусной лодки. Косички из тонкого тростника так и замелькали в его пальцах. Одной косичкой он охватил пухлое тело лодки, стянул его и стал оправлять плоским камнем-голышом. Очередная секция лодки сжималась, и индеец узлом еще туже затягивал косичку. Поправив узел, он довольно улыбнулся: вот так!
- А сейчас я покажу вам, как в старину варили пиво, - Артур направился к круглым хижинам под тростниковыми крышами.
- В таких домиках жили индейцы Chipayas. А это традиционное топливо для костров и печей, - и он подвел меня к громадной куче черных крендельков, заботливо сложенных высокой пирамидой. Здесь же стояли громадные котлы и глиняные чаны.
- Кукуруза и бобы варились вместе. Другой сорт бобов - крупные зерна жевались и сплевывались в кипящий на костре чан. В качестве дров использовались сухие какашки. Потом пиво настаивалось в плотно закупоренных кувшинах до готовности: два или три месяца. Называлось это пиво - "чича". (Почему-то вспомнилась грузинская "чача" - по созвучию).
В заключение гид привел меня в небольшой домик, где были сложены лысые автомобильные шины. На стенах множество полок. На них черные сандалии всех размеров, сшитые из кордовой части покрышек. "Эту обувь все еще носят в Боливии", - пояснил Артур. Полка будет еще долго стоять у меня перед глазами - обувь нищих. Позже я увижу ее на детских ногах в селениях, маленьких городках, и в столице.
Стемнело. "А теперь пойдем в третий музей - музей Kallawaya". И Артур открыл третью дверь, предварительно покружив по темным дорожкам, освещенным слабым светом свечей в бумажных стаканчиках. Мы оказались в полутемной глиняной хижине, где в нишах стен стояли чашки и горшочки с сухими растениями. Ниши подсвечивались слабыми искусно спрятанными лампочками, придававшими хижине таинственный вид.
- Здесь вы видите лекарственные растения Боливии, которые употребляют индейские знахари. Названия трав местные.
- А почему у некоторых трав двойные названия? Смотри: "айка-айка"....
- На местном языке это означает, что растение растет кустом. Если название одиночное, это всего лишь один цветок - один стебель. А вот очень интересное растение.... Ой, а где же оно? - Артур глянул в пустую чашу, стоящую в одной из ниш и вздохнул:
- Мы не успеваем ее пополнять. Дело в том, что это растение "maca", известное как местная "виагра". После посещения туристов оно у нас периодически исчезает. Сейчас я расскажу вам о целителях Kallawaya. Они лечили разные заболевания, раны и переломы. Если случался перелом костей, то руку или ногу обертывали кожей змеи или ящерицы, и кость заживала.
- Любой змеи?
- Нет, индейцы знают, какой. Повернитесь к этой стене, смотрите!
Я повернулась и увидела в полутьме хижины кожу большого питона, распятую на стене, и еще несколько змеиных кож.
- Если рана открытая, ее обмазывают специальной глиной, и она заживает без всякого заражения. У древних целителей был даже свой рентген! Им служили морские свинки. Да-да, не смейтесь! Живой свинкой несколько раз обносили тело больного, потом свинку убивали и смотрели на ее органы - есть ли у нее повреждения и какие. Считалось, что у больного должны быть те же повреждения или болезни. А сейчас мы с вами пройдем в лабораторию Kallawaya.
И Артур прошел в следующее помещение, тоже слабо освещенное, где на глиняных стенах висели муляжи рук и ног, стояли манекены. Подвел меня к деревянному столу, на котором лежали четыре кучки человеческих экскрементов - пластмассовые. Я вытаращила глаза. Артур улыбнулся:
- Индейцы Kallawaya по запаху человеческих отходов определяли, чем болен их пациент. Так что это - самая настоящая лаборатория.
Я подумала, что устроители музея своего добились: древняя "лаборатория" надолго останется у меня в памяти.
- Ну, а теперь мы с вами пойдем в гости к местному шаману. Вы сможете у него просить очищения духа, узнать состояние своего здоровья и свою судьбу. Хотите?
- Почему бы и нет? Хочу!
Луна еще где-то пряталась, белые звезды подрагивали на бархатном небосклоне. Деревья вокруг казались спрутами. Их ветки-щупальца чуть колыхались от неслышного ветра. Артур шел по еле видимой тропинке, держа меня за руку: "Пришли!" И он открыл четвертую дверь: "Пригнитесь!"
В большом полутемном помещении было что-то похожее на сцену, перед которой стояли низкие деревянные скамейки. Звучала индейская музыка. Откуда-то издалека раздался бой барабана и на сцену вышел очень старый индеец в темной тунике. Следом за ним шел молодой. "Это переводчик", - шепнул мне Артур. - Шаман по-испански не говорит - только на местном наречии. Что вы хотите у него спросить? Не стесняйтесь".
Шаман, полный достоинства, поклонился и сел на циновку. Молодой индеец остался стоять у него за спиной. Мы с Артуром поклонились в ответ. Старец хранил молчание. Лицо, темно-коричневое в слабом свете мерцающих свеч. Глубокие морщины, большой прямой нос, тонкие губы - типичное лицо индейца с книжных картинок. Длинные прямые волосы, выбивающиеся из-под странного головного убора. Морщинистые коричневые руки с крупными узлами темно-синих вен. Ноги обуты в кожаные мокасины.
- Может ли он что-нибудь сказать о моем здоровье?
Артур сказал что-то по-испански молодому индейцу, который в свою очередь перевел его слова шаману. Тот взглянул на меня, подозвал поближе, сделал знак наклониться и стал водить руками поверх моей головы и плеч, что-то приговаривая. Движения рук то ускорялись, то замедлялись. Наконец, он что-то быстро сказал молодому индейцу. Лицо у шамана было очень-очень серьезное, морщины углубились. Он вытащил из мешочка, лежащего перед ним, горсть мелких зеленых листьев и принялся раскидывать их веером по циновке. Листья ложились в виде креста. Некоторые из них в полете переворачивались и падали на циновку "изнанкой". Сердце у меня ушло в пятки - наверное шаман нашел у меня что-то серьезное.
- Здоровье ваше почти отличное, - перевел мне Артур. - Видите, только два листа перевернуты изнанкой - они светлые. Остальные - темно-зеленые, здоровые. Так что все у вас хорошо.
Я, конечно, понимала, что передо мной разыгрывается представление, и что шаман наверняка получает от туристического агентства жалованье.
- А почему лицо у шамана очень серьезное? Я думала, он скажет что-то плохое.
- Шаманы всегда серьезные. Задавайте второй вопрос.
- Спроси у него, что меня ждет по возвращении в Америку?
Индеец опять принялся раскидывать листья коки. Я внимательно следила за его руками и заметила - он старается, чтобы листья упали на циновку темно-зеленой - лицевой стороной. Но мне было все равно: темнота ночи, обстановка хижины, слабый костер, циновки, звук барабана и экзотическая музыка создавали ощущение таинства. Было интересно. Шаман опять посерьезнел и тихо что-то сказал своему помощнику. Артур перевел: "По приезде домой в Америку плохих известий у вас не будет. Жизнь потечет ровно и спокойно."
"И то славно", - подумала я. - Спасибо, шаман!
На свете я живу не первый день и понимаю, что за каждое гадание надо платить. И несколько моих долларов перекочевали под циновку поближе к шаману. Глаза его блеснули, он достал деньги и аккуратно положил их в мешочек с листьями коки. Потом встал, с достоинством поклонился и медленно удалился под звук барабана. Сеанс был окончен.
- А теперь, наконец, наш сюрприз. Идите за мной, - сказал Артур и повел меня по темной дорожке. Подошли к озеру. Вода была тихая-тихая и черная. На воде стояла большая темная хижина, озеро омывало ее с трех сторон. Мы прошли по гнущимся мосткам и поднялись по крутой лестнице. Тяжелая дверь со скрипом открылась.
При тусклом свете я увидела что-то длинное, круглое и огромное, покрытое черной материей. "Это" стояло в середине комнаты. Вокруг суетилась молодая женщина лет 30-ти, то и дело наклоняясь и что-то поправляя...
- Tania, привет, мы пришли, - сказал Артур. Сегодня у нас в гостях россиянка.
- Good evening, - сказала женщина.
Вдруг потолок комнаты поплыл в сторону, и открылось черное небо с мерцающими звездами. Телескоп! Но какой громадный! Здесь, в гостинице? Я уставилась на Артура.
- Это и есть наш сюрприз. Мы можем смотреть на Луну, видеть Марс и Млечный путь. Увеличение этого телескопа - 23 000 раз. Его подарили нам американские ученые из НАСА три года назад. В 1994 году астрономы отсюда наблюдали солнечное затмение и пришли к выводу, что зимнее небо Боливии идеальное для работы. С тех пор каждый год звездочеты со всего света приезжают сюда - в городок Huatajata в мае месяце. Весь день они спят, а вечером с восьми часов до семи утра работают. Гостиница ночью закрывает окна черными шторами и зажигает красные огни - чтобы не беспокоить ученых.
- И много их сюда приезжает?
- Человек 30-50 ежегодно. В прошлом году они подарили нам еще один телескоп - с увеличением в 1200 раз, маленький. Вот мы и устраиваем туристам сюрпризы. Астрономы научили нашу сотрудницу управляться с оборудованием. Сейчас Tania его настроит, и мы посмотрим на небо. Хотите?
- Не знаю человека, который отказался бы, - ответила я.
Небо в Боливии незнакомое. Каналов на Марсе я не разглядела, наверное он был повернут ко мне другой стороной. Большой Медведицы тоже не увидела - она в это время года зимует на другой стороне планеты. Млечный путь оказался водянистым, а Луна приблизилась настолько, что стала похожа на непрожаренный блин с лопнувшими пузырьками кратеров и безводных морей. Фантастика!
Вернувшись в свою комнату, я заметила, что в ней кто-то побывал. Я оставляла окна открытыми, а сейчас они закрыты и тяжелые шторы наглухо задернуты. Одеяло на кровати было откинуто. Но тут я увидела - на белом пультике подогрева электроодеяла светится красный огонек. Горничная! Невидимый сервис!
На следующее утро первым делом выглянула в окно. Небо было облачное, серое. Утренний туман стелился по озеру. Когда он рассеется? Сегодня у нас первое плавание - на острова Луны и Солнца.
Завтрак был американский, а кофе боливийский - на горячем густом молоке. Официант в белых перчатках принес яичницу с ветчиной, масло, джем и горячие булочки, удивительно вкусные и хрустящие. После завтрака мы отправились на причал. Катер назывался "Боливийская стрела" и вмещал 25 пассажиров. Темнокожий капитан в белом кителе и фуражке с высокой кокардой отчалил ровно в девять, взяв на борт десятерых пассажиров. Запахло соляркой, и два мерседесовских двигателя высоко подняли над водой нос катера. За кормой запенился высокий бурун. Темно-синяя вода разбилась под крыльями радужными брызгами и трехцветный боливийский флаг громко захлопал на мачте. Этот катер стоит 7 миллионов долларов, корпус у него цельнометаллический, а между обшивками - воздушная прослойка. А по виду не скажешь! Подхожу к рубке капитана - на спидометре 60 километров в час. Через час мы прибываем на первый остров - Солнца. Здесь находятся развалины древнего храма. От причала к нему ведут крутые каменные ступени - "Ступени Инков". Вода в озере василькового цвета, вдали виднеются горы. Окружающий вид - breathtaking, захватывающий.
Согласно легенде Империя Инков началась именно отсюда - с островов Луны и Солнца, когда Marco Kapac and Mama Ocllo привезли золотой стержень и здесь закопали. В доказательство легенды на островах стоят развалины крепостей инков. Здесь же течет Источник Вечной Жизни - eternal life и террасы, на которых инки выращивали урожай злаков и овощей. Местные жители пользуются ими до сих пор. Начинаем осмотр острова с местного ресторана на высоком берегу. Здесь у нас обед. Местные женщины расположились тут же на траве поодаль в надежде продать изделия из шерсти - одеяла, свитера, шапки.
Потом мы осмотрели развалины и остановились у источника "живой воды" - попить. Интересно, как долго я теперь проживу? На катере мне выдали свидетельство, подтвеждающее, что я такого-то числа напилась живой воды.
- Завтра мы поедем на Остров Мертвых Вождей - Kalauta, что в переводе означает "каменный дом". Там похоронены вожди племен aymara, inca, chiripayas и других окрестных племен. Первые башни-могилы построены в 11 веке индейцами aymara, но обнаружены только в 20-ом веке. Для туристов остров открыт с 1960 года. Поплывем на маленьком катере, для больших там слишком мелко, а пристани нет. Ну, а сейчас на остров Луны. Он самый маленьких из всех островов и интересен тем, что на нем нашли только женские останки.
- Матриархат?
- Кто знает, может девушек свозили на остров, чтобы потом принести в жертву.
На следующее утро Артур подвел меня к катеру-малютке. И тут меня ждал новый сюрприз. Катер оказался русским. Согласно паспорту, который висел в рубке под стеклом, он был изготовлен в Баку в 1969 году и приобретен Боливией через Лондон в 1989 году. Двигатель - 55 лошадиных сил, скорость до 45 км/час. Написано, что катер предназначен для плавания только вдоль берега на удаление от базы в 25 километров. А нам до острова Вождей все 45!
Капитан был тот же самый, только поменял китель и фуражку на темные. Я поняла, почему, когда мы приблизились к острову. Катер сбавил скорость до "еле-еле" и буквально продирался среди тростника. Капитан заглушил двигатель и взял в руки длинный шест. Стоя на носу, он направлял катер по проток. Наконец суденышко уткнулось носом в илистый берег. Капитан спрыгнул на глинистую чавкающую землю привязать его к небольшому столбику.
С воды остров кажется необитаемым. Но если приглядеться, то можно увидеть - вдали на склонах приютилась маленькая деревенька.
- Дорога к местам захоронения вождей начинается в селении за школой, - говорит Артур. - Тут тоже есть музей, но в Боливии сегодня день учителя, праздник, и он закрыт.
Идем по деревне. За одним из заборов раздается знакомый звук открываемых бутылок. Заглядываем в ворота - кучка мужчин сидит вокруг батареи бутылок с пивом - празднуют. Когда мы приблизились к школе, из нее тут же высыпали ребятишки лет 7-8 и окружили нас плотной стеной. Зазвучал дружный хор: "Money, money, money..." Дала деньги учительнице - на всех. За воротами школы нас подстерегала старая индианка с протянутой рукой. Она заговорила скороговоркой: "Плата, плата!" На каком, интересно, языке?
Выходим за деревню и поднимаемся в гору. Ее склоны - застывшая лава, черная, пористая. Но через полчаса местность изменилась - под ногами захрустели разноцветные камни зеленого цвета. "Это медь, - сказал Артур, - ее на острове много, но добыча ее запрещена. Здесь заповедник - остров охраняется законом". Я тихонько положила зеленый кусочек в карман прибавить его к коллекции камней, привезенных в прошлом году из соседнего Перу.
После небольшого перевала открылась равнина с заливными лугами, изрезанная полями и пастбищами. Урожай был собран, и тут и там виднелись небольшие желтые стожки. Даль вокруг простиралась необозримая. Ощущение, что идешь по краю земли - так пустынно вокруг. Кактусы, кусты, дикие утки. Наконец, показались каменные развалины. "Мы пришли, это склепы вождей", - сказал Артур.
Я огляделась - повсюду виднелись полуразрушенные каменные гробницы. Ничто не нарушает их покой - на острове мертвая тишина. Я разглядела кости, они почти истлели. Мы побродили от башни к башне и потихоньку отправились в обратный путь. Хотя это место и печальное, но окрестная ширь, горный воздух и вид на озеро сделали нашу прогулку совсем не грустной - да простят меня усопшие вожди. Говорят, в 15 часах езды отсюда есть другое озеро. В отличие от голубого Титикака то озеро - розовое. Берега его сплошь покрыты перьями фламинго, которые вот уж сколько веков там зимуют. Вот бы посмотреть!
Несмотря на рекомендации не удаляться от берега дальше, чем на 25 километров, русский катерок исправно домчал нас обратно, покрыв в оба конца все 120 км. Но снимать видеокамерой было невозможно - так трясло и качало.
Вечером меня ждал обед на воде - при свечах в тростниковой хижине, куда официанты во фраках и перчатках носили подносы из главного здания. Ресторанный зал был застеклен и быстро нагрелся электрическими каминами. Обед был такой, что лучше не травить вашу душу - боливийская кухня особенная. И спала я ночью превосходно. Правда на следующее утро я отправилась на прогулку избавиться от лишних калорий и познакомиться с окрестностями.
Жизнь в прибрежном городишке течет на узкой полосе вдоль шоссе и на склонах окружающих гор. За воротами отеля я насчитала два десятка ресторанов, но все они были закрыты.
- Артур, почему рестораны закрыты?
- Они работают только по выходным, когда люди приезжают из столицы и окрест.
Вдоль дороги - школа, церковь и единственный медпункт. Мы продолжали подъем на высоченный холм. На его крутых склонах поля, окруженные огромными кучами собранных камней. Таких высоченных, что невольно думается, сколько же труда вложено. Буквально "потом политые" поля.
Я шла по еле заметной тропе, обращая внимание на каждый цветок и травинку, и вдруг увидела русские колокольчики. Бледно-фиолетовые, малюсенькие и родные-родные! Поселиться бы здесь навсегда!
В этот день я очистилась от всех невзгод, которые до этого послала мне Америка - Северная.
На следующий день мы поплыли в городок Copacabana. Он расположен в глубоком заливе, окруженном горами. На склонах - поля и фермочки индейцев aymara. Население городка всего 3000 человек. Примечательного здесь - астрономическая обсерватория Intiwatana, где можно узнать, как индейцы видели мир до Коперника и Ньютона. Целители Kallawaya живут здесь тоже. Интересны индейские Inticala, солнечные камни и, конечно, уличные базары. Но жемчужиной города является Кафедральный Собор испанской архитектуры. Позолота, серебро с шахт Potosi, резные двери - рассказывают историю собора. Зазвучал гимн Боливии, и начался парад - шли моряки, жители, школьники. Они несли флаги и знамена.
Последний день на озере прошел мирно. Я взобралась на папирусный корабль, училась грести в индейской лодке, кормила лам и возилась с их детенышами. Один из них, белый снежок, неделя отроду, накануне потерял мать - старая лама так и не оправилась после родов. Индеец Пуэбло освежевал ее тушу и разложил шкуру сушиться на бревнах поодаль от стада. Детеныш лежал в сторонке, глаза у него были огромные и грустные - грустные. Через некоторое время он попытался было прилечь около другой ламы-мамы, но та его почему-то не подпустила - к ней пригрелся ее собственный ламёнок. Тогда осиротевший малыш на еще гнущихся ножках подошел к шкуре матери - нашел ее по запаху. Он был голоден и стал настойчиво искать соски. Маленьким черным носиком он ворошил и ворошил окровавленную шкуру и ничего не найдя, подогнул колени и тихо опустился рядом. Из глаз его покатились крупные слезы.
Ночью я выглянула из окна. Детеныш белел внизу около шкуры убитой матери, он не спал. Маленькая головка качалась на тоненькой шейке. Наутро двое индейцев, присматривающие за стадом, насильно кормили его молоком из соски. Малыш выгибал шейку, отфыркивался и брыкался.
Самое высокое в мире и самое синее озеро останется у меня в памяти навсегда. И сиротинка-ламёнок тоже.
Фотографии автора
Добавить комментарий