Абсолютно счастливая деревня

Сценa из спекталя "Одна абсолютно счастливая деревня". Xоровод "На Покосе" (слева направо - Снежана Чернова, Джеймс Халлетт, Ида Куринная, Флавио Ромео, Кердис Херд).

Так называется этот спектакль По-моему, это еще даже больший нонсенс, чем "абсолютно счастливый человек". Потому что абсолюта в природе не существует, а счастье - понятие сугубо индивидуальное, к тому же встречающееся чрезвычайно редко. Пушкин вообще утверждал, что на свете счастья нет. Во вступительном слове молодой человек симпатичной наружности (оказавшийся, как позже выяснилось, мужем продюсера) заявил, что абсолютно счастливая - без сотовых телефонов, компьютера, интернета и прочих прибамбасов деревня, в принципе, возможна, и даже где-то существует, но где именно - назвать отказался. Вместо этого он предложил зрителям эксперимент: на время спектакля отключить мобильники, пэйджеры и другие средства коммуникации, а потом сравнить, насколько они были счастливее за истекший период времени... У меня отключать было нечего, но, тем не менее, я была вполне счастлива целых два часа пока шел спектакль, и еще некоторое время после этого. У виноделов это ощущение называется "послевкусием". Спектакль, лишенный послевкусия, вообще не стоило ставить - это мое личное убеждение, я никому его не навязываю.

Полина - Снежана Чернова, Михеев - Джеймс Халлетт

Итак, примем как данность, что маленькая сцена, сплошь оббитая лоскутами, в народе именуемыми "квилтами", с колодезным срубом, "журавлем" и пугалом на заднем плане (сценография Александра Солодухо) и есть та самая деревня на склоне высокого берега синей реки. Вокруг раздаются разные сельскохозяйственные звуки: шумит ветер, скрипит калитка, звенят колокольчики, мычат коровы - стадо возвращается домой Вечереет (инженер по свету Джим Примм). Гогочут гуси, кудахчут куры, важно покрикивает на свой гарем огромный красавец-петух. Петуха замечательно играет Александр Соковиков, он же Капитан (художник по костюмам Надя Фадеева). Где-то за рекой раздается заунывная песня "Дега-дега-дега, гуси серые". В спектакле одиннадцать участников, семнадцать ролей и 26 музыкальных номеров. Русские народные песни, исполняются вживе и на разные голоса! Вся сложная музыкально-звуковая партитура, созданная известным пианистом и композитором Сергеем Дрезниным, окутывает спектакль такой искренностью и подлинностью, что зритель не сразу замечает, что ни коровы, ни кур на сцене нет, что Петух играет то на гармошке, то на барабане - что требуется по ходу спектакля, огородное Пугало (Брандон Брелт) разговаривает, а синяя-синяя река сконструирована из специальной синтети-ческой пленки. Из-за острой нехватки средств оформление спектакля сделано в минималистском плане, но от этого оно стало еще более выразительным. Не случайно в народе говорят, что голь на выдумки хитра. Солистка и запевала, талантливая характерная актриса Ида Куринная не осталась незамеченной даже в бессловесной роли двух тетушек героя, которых она играет одновременно. Как? Это секрет режиссера.

Абсолютно счастливые обитатели сидят на лавочках и ведут неспешный разговор о том, есть ли жизнь на Луне Один из них, Учитель, похожий на актера Георгия Вицина (Кристофер Грэм) является не просто действующим лицом, но и рассказчиком-комментатором.. В отличие от односельчан, одетых кто во что горазд, Учитель щеголяет в видавшем виды габардиновом плаще, что придает его суждениям особую весомость. - Мы имеем вымпел на Луне, а покоса там нет - объясняет он старику - соседу. - Совершенная целина там, надо представлять, - откликается сосед. После подобных заявлений нужно ли удивляться тому обстоятельству, что повесть, написанная на закате хрущевской оттепели, в 65 году, не была опубликована при жизни автора и ждала своего часа целых 40 (сорок!) лет. Воздержимся от аналогий.

Идет мизансцена с коровой. Корова по-английски - cow. Спектакль идет на английском языке в городе Нью-Йорке на Восьмой авеню между 30 и 31 улицами на втором этаже. Уверена. что окрестные жители в последний раз видели корову во времена губернатора Питера Стайвесанта, имевшего где-то в этих краях ферму. А молоко они покупают в соседнем супермаркете. Зачем им корова? Вот и сосед говорит: - Нет у меня никакой коровы! Тридцать лет уже не имею никакой коровы!

Но Учителя не собьешь: Твоя корова за тридцать лет знаешь сколько хлеба съела бы? А мы травой кормись? Начальство все предвидит.

Учитель - Кристофер Грэм. На заднем плане: Сосед - Виталий Баганов, Постагонов - Флавио Ромео.

Я надеюсь. что читатель уже понял, что речь идет о театре абсурда, коим являлась по большому счету вся наша совковая жизнь. Абсурда поставленного с выдумкой и талантом при минимальных, то-есть офф-офф бродвейских средствах, при поддержке немногочисленных спонсоров, почти что на голом энтузиазме. Этот театр был создан рано умершим и незаслуженно забытым писателем Борисом Вахтиным, одним из талантливейших последователей Андрея Платонова. Вахтин в свое время отдал повесть своему другу режиссеру Петру Фоменко, на курсе которого в ГИТИСе учился Алексей Бураго. В портфеле Фоменко она и пролежала до самого 2000 года, когда Мастер поставил ее в своей "Мастерской" В 2001 году "Деревня" получила "Золотую маску" - высшую в России театральную награду.

Вы скажете, что все это замечательно, но при чем тут американцы? Они и коромысло-то, которому в спектакле отведена большая роль, видели, поди, только в ныне беспризорном музее Нью-Йорка. Если когда-нибудь видели вообще. Я искренне удивилась, найдя его в словаре. Коромысло по английски yoke. Представить не могу, чтобы англичане даже на заре цивилизации пользовались этим варварским изобретением. Из проверенных источников сообщили, что коромысло в спектакле было изготовлено и подарено неким столяром-краснодеревщиком.

Да, об американцах. Представьте себе, что они-то, воспитанные на Беккете и абсурде отечественной бюрократии, как раз и смеялись больше всего. А когда Михеев наглядно показывал как именно нужно пользоваться коромыслом, корчась от боли и попеременно хватаясь за спину, поясницу, ягодицы и прочие места, (и при этом исхитрившись сделать неприличный жест) они так и вовсе помирали от хохота. О Михееве я расскажу чуть ниже, а пока - о театре и его продюсерах Марине Левицкой и Соне Козловой. Это уже их третий театральный проект, а планы у них большие и не совсем обычные: они мечтают создать Русский центр. Собственно, они его уже создали. В отличие от тех русских режиссеров, которые упорно хранят верность родному языку (что, как показал опыт, не имеет перспективы), и от тех, которые, стремясь скорее американизироваться, строят свой репертуар исключительно на английском, Марина и Соня хотят создать русский стационарный репертуарный театр с постоянной труппой, со сцены которого будет звучать как английская, так и красивая русская речь. Центр будет развивать традиции русского и западно-европейского режиссерского театра. В нем будут работать разные режиссеры, ставиться разные по жанру спектакли, он будет строиться не на "звездном" принципе, а на принципе ансамблевости, что соответствует русской соборности. И - главное - этот театр будет не только развлекательным, но и проблемным (к слову: вот почему технически безупречные, богато оформленные, но бессюжетные бродвейские шоу сразу же улетучиваются из головы). В идеале, американцам будет обеспечен доброкачественный синхронный перевод. Не субтитры, отвлекающие от действия, а именно синхронный перевод через наушники. Но сейчас это новшество театру не осилить, и поэтому спектакли сейчас идут по-английски, потому что американскую аудиторию продюсеры терять не собираются. Это, так сказать, временная мера.

О Михееве. Алексей Бураго сказал в одном из интервью, что если бы он не нашел Джеймса Халлетта на роль Михеева, он не ставил бы этот спектакль вообще. Джеймс Халлетт, и впрямь, находка для театра. Конечно, любой хороший актер способен перевоплощаться, но чтоб до такой степени... Халлетт не играет, он просто живет в образе 20-летнего парня из российской глубинки настолько достоверно, что порой забываешь. что он говорит на английском языке. Его героя просто-таки распирает радость бытия: его очень много, он живет взахлеб и все время боится куда-то опоздать - на собственную женитьбу, на войну. Его бурная, нетерпеливая любовь в конце-концов растормошила капризную, неуступчивую Полину (Снежана Чернова) и он-таки успел жениться на ней и она родила ему двух сыновей-близнецов. Он и на войну успел, и воевал храбро, толково, и погиб смертью храбрых в атаке, пытаясь вчетвером прорвать оборону врага. Он не получал приказа, он решил сам, своим крестьянским умом, своим широким сердцем, что если всем его бойцам не хватает места в крохотном окопчике, который спасал ему жизнь, то "выходит, я сейчас должен сделать то же самое, оставить те семь человек, которые уцелеют, а с тремя побежать туда, где стреляют по нам. Ничего другого мне не остается". В нем нет ни злости к врагам, ни жалости к себе. Он поступил так, как единственно должен был поступить. С того света, как с полатей он наблюдает, как бьется Полина в тисках работы и нужды, выращивая двух сыновей. и дает ей дельный совет: "Человека тебе надо в дом ввести, вот что тебе надо". И эти сцены - танцы "с того света" (постановщик Александр Трессор) вызывают щемящее чувство боли за него, погибшего в двадцать лет.

Россиянка Снежана Чернова талантливо сыграла по сути четыре Полины: своенравную девушку, суровую солдатку, горькую вдову и снова счастливую жену...

Россиянка Снежана Чернова талантливо сыграла по сути четыре Полины: своенравную девушку, суровую солдатку, горькую вдову и снова счастливую жену... военнопленного немца. Врага. Думаю, что это обстоятельство сыграло свою роковую роль в судьбе повести. Чтоб вдова солдата вышла замуж за врага! Мы не научились прощению, и милосердие - не в числе наших добродетелей. Хотя Франц (его играет "настоящий" немец Дирк Келлинг) по пониманию Полины "не совсем немец" - уж больно хорош, без подвоха, без обмана.

Алексей Бураго долго и не спеша подбиравшийся к этой пьесе, сценарий которой он написал совместно Фредом Пезулли, а после 11 сентября вдруг в одночасье решил ее ставить. Трагедия, постигшая Америку, оказалась сродни трагедии русского народа в войне с фашизмом. Вдовьи слезы везде одинаково солоны, сиротство горько везде. И это обстоятельство делает пьесу понятной и близкой "благополучным" и не нюхавшим войны американцам.

И еще одному бесценному качеству учит этот грустно-смешной спектакль-притча, спектакль-песня (а каждый русский - не по языку - по духу спектакль чему-то да учит) - радоваться жизни, каждому ее дню. Потому что каждую минуту может грянуть 22 июня или 11 сентября. И оборвется песня, и небо заволокут черные тучи, и завоют снаряды и заплачут навзрыд вдовы. Не дай Бог дожить!

"Это правда незамысловатая какая-то, даже ерундовая, в сущности, плевая, но, однако, главная, потому что течет река, зеленеет земля весной, неторопливо идут дожди над полями, неторопливо идут люди с поля, неторопливо идут годы сквозь деревню, как странники, что брели когда-то через деревню на поклонение святым местам..."

Попасть на спектакль было невозможно. Все сорок мест были проданы на все двенадцать спектаклей. В "предбаннике" толпилась именитая публика в надежде, что кто-то не выкупит зарезервированные билеты. Мы с мужем сидели почти на сцене. У наших ног лежали подушки, на которых восседали зрители помоложе...

Фотографии Павла Антонова