В БЕЛГРАДЕ, У ТИТО
В Белград меня занесло случайно и всего на несколько дней. Справочников и путеводителей я пролистать не успел, положился на память - и на случай. Что же я вспомнил? Увы, немногое: что знаменитый вождь Осип Броз Тито, хозяйничавший в Югославии целых 34 года (умопомрачительный срок!), умер в 1980 году. Из прославленных тиранов двадцатого века, правивших до дня своей смерти, только испанский каудильо Франсиско Франко находился у власти дольше: 36 лет. Сталин и Мао не дотянули до тридцатилетней отметки: первому досталось 29 лет, второму - 27... Кстати, слово "тиран" я здесь беру не только в привычном и негативном, но и в античном значении слова, подразумевающем, что тиран - ставленник народа и своеобразное воплощение демократии.
Вспомнился мне и Брежнев, сидевший в Кремле 16 лет. Тоже народоправец, хотя и в другом роде. На тирана не тянет. Он умер в 1982-м, через два года после Тито, но смерти Брежнева в России так заждались, что на смерть югославского вождя народ, помнится, откликнулись частушкой: "Умер Мао, умер Тито - Леонид Ильич, а ты-то?"
Сейчас даже подумать странно, до какой степени эти вожди владели когда-то умами человечества и на Востоке, и на Западе. От них зависели судьбы миллионов людей. Но вот прошли два десятилетия, и Брежнев благополучно забыт. Он был живой (а в последние годы - полуживой) карикатурой, и сказать о нем решительно нечего. Только анекдоты остались. Не мог выговорить "социалистические страны", говорил "сосиски ср-ные". Говорил с трибуны "О... О... О...", а из президиума ему подсказывали: "Леонид Ильич, что олимпийский символ!" Наоборот, Тито был личностью, пусть жестокой, но своеобразной. Говорят, любил пожить в своей удовольствие: был, что называется, гедонистом. Уже это облегчало жизнь тогдашних югославов. Куда страшнее тираны, пренебрегающие земными радостями во имя служения человечеству...
Жива ли память о Тито на родине? Вот что меня занимало.
Когда я сказал друзьям в Белграде, что хочу посетить мавзолей вождя, физиономии у них скривились. "Зачем!? - спросили меня с недоумением. - Никто туда не ходит!" Но меня разбирало любопытство. Я вспомнил, какой международной помпой были похороны Тито. Вспомнил и другое: как в 1991-м сербские националисты из самых крайних требовали вывезти останки вождя в Хорватию (ведь Тито был хорватом) и как в 1995-м году Слободан Милошевич собирался превратить мемориал Тито в музей революции.
И вот я на белградском бульваре Мира, перед входом в знаменитый комплекс. С первого взгляда было ясно, что он - отнюдь не место паломничества. А мне-то грезилось нечто вроде имения Грейсланд в штате Теннессии, где умер Элвис Пресли и куда не зарастает народная тропа! Нет, здесь сходство исчерпывалось обшарпанной статуей у входа в Дом цветов, как именуется собственно мавзолей (все прочие здания мемориала оказались закрытыми); она чем-то напомнила мне статую Элвиса в Грейсланде. А ведь построен мемориал Тито был с размахом, в расчете на тысячные толпы. Что до цветов, то в Доме цветов они были: жалкий увядший букетик покоился у изножья роскошной мраморной гробницы в центре павильона.
Я заглянул в книгу посетителей. Оказалось, что за последние два месяца тут побывало всего несколько десятков человек. Иные записи (мне помогли их прочесть) отдавали ностальгией. Это были вздохи типа: "Прощай, старик!" или "Вот так-то, хозяин!". Одна запомнившаяся мне запись была, что называется, аналитической. Она гласила: "Ты виноват лишь в том, что умер...".
Так проходит земная слава, подумалось мне. Нет, мемориал на бульваре Мира - совсем, совсем не Грейсланд. Американская жажда возносить людей из народа на пьедестал и поклоняться им может раздражать, но в своей сущности это самая безобидная и самая улыбчивая форма демократии. Пусть народный культ, сложившийся вокруг Элвиса Пресли, наивен. Пусть, как говорят иные, он - удел черни, людей заурядных, неспособных замечать и любить великое именно по своей заурядности. Ведь, что ни говори, Пресли был младшим современником Эйнштейна, Пикассо, Шостаковича, которые не стали культовыми фигурами для миллионов. Но культ культу рознь. Страшны только те культы, которые сопряжены с властью над судьбами, не над чувствами людей. Элвиса Пресли иные современники не заметили - и преследованиям за это не подвергались. А к мемориалу Тито еще недавно в обязательном порядке водили на поклонение школьников. Вождя полагалось любить - и горе было тому, кто этой любви не разделял. Зато и забвение приходит к тирану раньше. И любовь к нему (ведь, что ни говори, а Тито любили не на шутку) проходит разом, сменяясь отрезвляющим отчуждением.
ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ПАВAРОТТИ
Италия - из числа стран, где люди чаще платят налоги, чем уклоняются от платежа. Однако у тех, кто зарабатывает шальные деньги, с налогами часто возникают трудности. Среди них - и знаменитый оперный певец Лучано Паваротти.
Первого тенора планеты обвиняют в мошенничестве. Именно, в том, что в течение целых семи лет, с 1989 по 1995 годы, Паваротти скрывал от налогового управления своих настоящие доходы и, соответственно, занижал сумму причитавшихся с него налогов.
Первое, что тут приходит в голову, это - что великого певца оклеветали завистники. Можно не сомневаться, что их у Паваротти предостаточно. Этого рода публика всегда проходу не дает большому таланту. А ведь человек искусства, не привыкший к расчетам, может и ошибиться на сотню-другую, тем более, что налоговые бумаги всегда запутаны и противоречивы. Вот тут-то недоброжелатели и кинутся на него - и посчитаются с гением за свою неудачливость и бездарность.
Но Паваротти просчитался не на сотню-другую, а на двадцать миллионов долларов. Эта ошибка сама по себе очень выразительна: каковы должны быть доходы, если таковы недоплаты налога! Да и на незнание арифметики тут не сошлешься. Отчеты певцу составляют квалифицированные бухгалтеры. Словом, если обвинение подтвердятся, тут - именно мошенничество, притом крупное, подстать таланту.
Как же Паваротти оправдывается? А вот как: он думал, что деньги, заработанные за рубежом, а истраченные в Италии, обложению не подлежат, - ведь он сделал свою страну богаче!! Конечно, в оперном певце не ожидаешь встретить мыслителя. Говорят даже, что большой ум в искусстве - помеха. Но такого рода патриотическая неискушенность показалась чрезмерной даже некоторым из горячих поклонников тенора.
Прокурор Манфреди Лунго выразился определение. По его словам, Паваротти "не только обокрал тех, кто платит налоги, но и заставил других платить больше..." Передают, что в ответ на это Паваротти пробормотал нечто уже совсем невразумительное - о том, что "долг певца - самовыражение перед всем миром". И добавил: "Я не чувствую себя виноватым, не считаю, что уклонялся от налогов, а если уж закон признаёт за мною вину, то пусть все знают, что я и не думал его нарушить..." Тут остается только шляпу снять.
Что ожидает великого певца, если его найдут виновным? В принципе - до трех лет тюрьмы. В связи с этим, разумеется, посыпались шутки. Одна из них такая: сидит Паваротти за решеткой в темнице сырой - и слушает английскую комическую оперетту XVIII века (музыка Джона Пепуша, слова Джона Гея) под названием Опера нищего.
КАРЛОВ МОСТ ПОД УГРОЗОЙ?
Прага, самая пышная, самая имперская из столиц славянских государств, может утратить одну из жемчужин своей архитектуры - знаменитый Карлов мост. Так, во всяком случае, утверждает ее мэр.
Средневековый готический мост, по словам архитекторов, был так плохо отремонтирован при коммунистах в 1960-е годы, что разрушается изнутри под действием воды, речной и дождевой, а еще - под действием соли, которой зимой посыпают улицы. Между тем денег на ремонт у города нет, и мэр Праги, Ян Касль, обратился ко всем гражданам страны с призывом собирать средства на спасение национального достояния Чехии.
Но не ложная ли это тревога? Некоторые именно так и думают. Починка старинных сооружений современными средствами вообще часто приносит им больше вреда, чем пользы. Особенностью старинной архитектуры было то, что строители вкладывали в нее душу, а при современной технике это стало делом невозможным. Примерно в таком ключе высказался директор института исторических памятников Чехии Йозеф Штульч. Он считает, что реставрация окончательно погубит мост.
Между тем внешне с Карловым мостом ровным счетом ничего не происходит. Он по-прежнему является оживленной туристической улицей, соединяющей два берега Влтавы в самом центре Праги. На нем по-прежнему продают картины и ювелирные изделия. (Кстати, именно торговый путь, с глубокой древности проходивший в этом месте, вызвал к жизни Прагу во второй половине IX века.) По-прежнему тысячи людей ежедневно пешком пересекают мост, а в теплые дни на нем играют музыканты и встречают закат влюбленные.
Мост был построен в XIV веке. В ту пору Чехия именовалась в Европе Богемией и была независимым (во всяком случае, номинально) королевством в составе Священной римской империи. Ее короткое великодержавие было уже позади. При короле Пржемысле Отакаре II она в XIII веке отвоевала у Венгрии выход к Адриатическому морю, а в XIV - владела уже только Моравией, Силезией и землями лужичан-сорбов, сегодня принадлежащими Германии. На чешском престоле находилась к этому времени иноземная - люксембургская - династия. Точнее, Карл Люксембургский, в честь которого назван построенный им мост, был наполовину чехом. Его мать Елизавета приходилась сестрой последнему из владетельных Пржемысливичей. Поэтому для чехов Карл был своим, да и звали его по-чешски Вацлав, переиначив немецкое Венцель, первое имя князя. Это был выдающийся политик. Он стал потом германским королем и императором Священной римской империи - и оставил по себе неизгладимую память в сердцах чехов. Прага при нем превратилась в столицу Священной римской империи и всей центральной Европы. Знаменитый Карлов университет - тоже его детище.
С XV века парапет Карлова моста украшен статуями католических мучеников. Это - своего рода пропаганда-в-камне. В самом начале ужасной Тридцатилетней войны (1618-1648) - в 1620 году - католическая лига во главе с имперским домом Габсбургов одержала у Белой горы под Прагой победу над протестантскими князьями Богемии, не желавшими переходить в католицизм. Статуи были возведены в ознаменование победы - в ходе свирепого насаждения римской веры. Вообще же эта война (первая всеевропейская) была проиграна Габсбургами, чем похоронила идею всеевропейской католической империи. Косвенно, поставками дешевого зерна в Данию, в борьбе со Священной римской империей участвовала и Россия.
Мостов, подобных Карловому, сохранилось в Европе считанное число. При его постройке каменщики скрепляли раствор яичными желтками. По приказу императора Карла (всё того же Вацлава) яйца свозили со всей Богемии. В связи с этим имеется старинный анекдот. Жители местечка Велвары, опасаясь, что яйца перебьются по дороге к императору, послали их сваренными вкрутую. Над потомками этих честных тружеников в Чехии смеются до сих пор.
Протяженность моста - более полукилометра. Строили его 45 лет. На нем разыгрался один из последних кровавых эпизодов Тридцатилетней войны. Настоящей победительницей из этой войны вышла Франция, ставшая после Вестфальского мира (1648) самой мощной державой Европы, но важнейшую роль в победе над империей сыграли шведы. Они и пытались захватить Прагу в последний год войны - захватить не из стратегических соображений, а исключительно ради грабежа. Такова вообще была особенность этой ужасной войны: солдаты-наемники обеих сторон, часто не получавшие жалованья, мирных жителей нещадно грабили и убивали. Но в этот раз шведов удалось остановить, и Прага уцелела.
По крайней мере, однажды мост стал местом казни. В 1393 году король Вацлав IV собственноручно пытал пражского викария Яна из Непомука, но решил скрыть это злодеяние, - и полуживого викария, с кляпом во рту и в кожаном мешке, сбросили с моста в реку. В 1729 году этот мученик был канонизирован и теперь, в качестве святого Иоанна, считается покровителем Чехии. Легенда говорит, что викарий, духовник королевы Софии, не пожелал открыть королю имя ее любовника. В действительности все было проще и обыденнее: шла распря между властью светской и духовной. Король сводил счеты с архиепископом Праги, а под руку ему попался викарий.
Перечь великих людей, ступавших по плитам Карлова моста, занял бы добрую страницу текста. Упомянем только самых великих: Эйнштейна, Моцарта и Декарта. В 1912 году Эйнштейн преподавал в пражском немецком университете, где впервые удостоился звания профессора. Моцарт закончил и поставил в Праге оперу Дон Жуан в октябре 1778 года. А Декарт вошел в чешскую столицу в 1620 году - и вошел в качестве завоевателя, в рядах армии баварского герцога Максимилиана, где служил добровольцем. Случилось это как раз после победы католической лиги над протестантской унией при Белой горе (8 ноября 1620) во время первого (богемского) этапа Тридцатилетней войны. Декарту было в ту пору 24 года. В Праге он остается до конца 1620 года, а затем еще несколько месяцев живет в полном одиночестве на зимних квартирах в южной Богемии, предаваясь размышлениям о природе и человеке.
Добавить комментарий