Двойники

Через полчаса он снова пошёл к выходу. На этот раз его не уговаривали остаться, да и вообще, похоже, никто уже не замечал никакого Шпенглера. Возле подъезда стояли газетные автоматы, Шпенглер подошёл к ним, чтобы почитать завтрашние заголовки, но букв заголовков ему оказалось мало, и он купил целую газету. Полистав, стоя под фонарём, он уже намеревался бросить её в ближайшую урну, когда что-то привлекло его в разделе объявлений. Сложив лист с объявлениями несколько раз, Шпенглер сунул его в карман. Он ещё и сам не знал, что его там заинтересовало - возможность с кем-то познакомиться, или получить то же самое за деньги, без всякого знакомства. Он поднял руку, и возле него остановилось такси. "Куда?" - спросил водитель. "Я ещё точно не знаю, - сказал Шпенглер, - поехали, я скажу по дороге". "Сначала скажите", - заупрямился водитель. Шпенглер достал из кармана лист с объявлениями, развернул и нагнулся к свету. "Ах, ну да, - сказал таксист, - садитесь". Шпенглер сел на переднее сиденье, выбрал одно из тех объявлений, в которых обещают исполнить самые тайные желания, и протянул лист водителю, указывая на объявление пальцем.

В машине он почувствовал, что хочет спать, но, закрыв глаза, увидел такие чёткие картинки, что перестал понимать, где находится центр тяжести. Это было странно, потому что, насколько он помнил, в этот день он ничего такого не курил. Он открыл глаза и, чтобы вернуть равновесие, закурил сигарету и начал разгадывать кроссворд, который нашёл на обратной стороне газетного листа. "Покажите мне ещё раз адрес", - попросил водитель. Шпенглер перевернул лист, побежал глазами по объявлениям и понял, что уже не может найти то, что выбрал несколько минут назад. "Я не помню, какое именно я вам показал", - признался Шпенглер. "И я не помню", - сказал водитель, заглянув в газету, при этом он затормозил. "Куда же вы тогда ехали?" - спросил Шпенглер. Таксист пожал плечами. "Мы поедем туда, куда я сказал, или никуда не поедем", - сказал Шпенглер. "Всё ясно", - сказал таксист, и они поехали. Шпенглер подумал, что никогда не узнает, привёз его таксист туда, куда они ехали вначале, или в другое место, таксисты наверняка знают уйму подобных мест. Но, по крайней мере, ехали недолго.

Он прочёл на табличке надпись "Массажный салон", поморщился, но, подумав немного, нажал на кнопку звонка. В домофоне раздался женский голос. "Вы давали объявление о выполнении тайных желаний?" - спросил Шпенглер. "Да, - сказал голос в домофоне, - заходите". Дом был трёхэтажной бетонной коробкой. Стены внутри, ступеньки, всё было из бетона. Чёрная дверь на третьем этаже была металлической. Разглядывая узор покрывавших её царапин, Шпенглер тоже хотел было поскрестись, но как раз, когда он поднёс руку, дверь приоткрылась. "Ты здесь одна?" - спросил Шпенглер, переступив порог. Девушка ему не понравилась, и он хотел узнать, есть ли выбор. "Не совсем, - сказала она, - со своей собакой. Хочешь c ней познакомиться?" "Не очень", - сказал Шпенглер. "Собака из России, - сказала девушка, - вон она, смотри". Шпенглер увидел гигантскую лохматую собаку. "Там такие пасут овец", - сказал Шпенглер. Они прошли по коридору, оклеенному фотообоями (композицию их трудно было понять, коридор был для этого слишком узкий) в большую комнату, где Шпенглер сел на скамейку. Девушка не была красивой, хотя некрасивой её тоже нельзя было бы назвать, а неожиданные для Шпенглера насмешливые глаза не дали ему решить, что она никакая. Она перехватывала каждый взгляд Шпенглера, когда он рассматривал обстановку комнаты - и смотрела туда же. При этом глаза её не переставали смеяться. Она села напротив Шпенглера в кожаное кресло. Русская собака осталась стоять, рассматривая Шпенглера своими медвежьими глазами.

- Окей, - сказала девушка, - меня зовут Сабина. Тебя?

- Какое совпадение, - промолвил Шпенглер.

- Тебя тоже зовут Сабина?

- Нет, меня зовут Мартин.

- Чего ты хочешь, Мартин?

- Не знаю, - сказал Шпенглер, - по-моему ничего.

- Зачем же ты пришёл?

- Прости, - сказал Шпенглер, - я хотел. Я сидел у друзей, и вдруг мне захотелось, но по дороге... Как ты думаешь?

- Ты смешной, - сказала она.

- Скажи мне, сколько это стоит?

- Это стоит 200 марок. Французский вариант 150 марок. Ручная работа стоит 100.

- А время, сколько времени это будет продолжаться, не играет роли?

- Пока ты не кончишь. Но не больше пятнадцати минут. Мой час стоит 600 марок, радость моя. Есть у тебя такие деньги?

- Давай начнём, а там будет видно.

- Давай. Давай деньги.

- Сейчас, - сказал Шпенглер и достал кошелёк.

- Вот чёрт! - воскликнул он, - у меня с собой всего лишь пятьдесят. Прости, я как-то не подумал. Что же делать? Карточкой нельзя расплатиться?

- Можно, - сказала она, - можно расплатиться карточкой.

Она встала и подошла к Шпенглеру. Сбросила красное платье, спустила чёрные кружевные трусики, дала им соскользнуть на пол и переступила через них. Лобок у неё был чисто выбрит, на животе виднелась бледная татуировка - морской конёк, сквозь пупок было продето колечко. Линия бедра, талии... Шпенглер подумал, что всё соответствует тем пометкам, которые его взгляд, подобно мелку портного, сделал на её платье.

- Давай свою карточку, - сказала она.

- Я выйду, сниму деньги и вернусь, - сказал Шпенглер.

- Зачем? Ты можешь расплатиться прямо здесь, какая разница.

Шпенглер подумал и достал карточку из кошелька.

- Ну вот, - сказала она, - а теперь вставляй её сюда. Да-да, ты правильно понял. Вот так. Аккуратно, в автомат ты же её не толкаешь силой. Для исполнения своего тайного желания ты должен сказать свой тайный номер. Ты его ещё помнишь? Да? Ты уверен? Ну тогда скажи.

- Четыре, один, девять, шесть, - сказал Шпенглер.

- Берта! - крикнула Сабина. Собака мгновенно оказалась прямо перед Шпенглером. Она бесцеремонно выдыхала ему в лицо горячий воздух. Шпенглер отвернулся. Ему снова всё стало безразлично, желание, переполнявшее его, когда он вставлял карточку в Сабину, исчезло. Карточка теперь была у неё в руке.

- Ты остаёшься здесь вместе с Бертой. Не вздумай с ней шутить, если только твоим тайным желанием не было лишиться яиц, - сказала Сабина, быстро набрасывая на себя платье, - я сейчас приду, только посмотрю, что у тебя на счету и хватит ли этого, чтобы мы не сдали тебя полиции.

- Меня?! - воскликнул Шпенглер. "Тебя!" - рявкнула Берта. Сабины уже не было в комнате. Он закрыл глаза и стал растирать себе виски. Перед глазами Шпенглера появилось озеро в Английском парке. По воде плыли лодки, катамараны и лебеди. В биргартене на берегу было много людей, за одним столом он увидел девушку со светлыми волосами, повязанными лёгкой косынкой. Она наклонила свою полупустую кружку, внимательно в неё посмотрела, засунула руку и что-то достала двумя пальцами, какое-то насекомое. Подбросила его в воздух. Шпенглер спросил разрешения, она молча кивнула, и он сел за стол. Прежде, чем принести себе пиво, он хотел познакомиться, но ничего подходящего не приходило ему в голову. Мысли крутились вокруг осы, которую спасла девушка. Или это оса теперь кружилась вокруг его головы. Он отмахнулся от неё, встал и тут увидел, что вокруг озера стоит несколько бело-зелёных полицейских машин. Девушка обернулась и посмотрела туда же.

- У фараонов проблемы, - сказал Шпенглер и хотел продолжить, но заработал громкоговоритель, и девушка жестом попросила его помолчать. Он кивнул и пошёл за пивом. Стоя в очереди, он наблюдал за девушкой. Он увидел, как она заглянула в пачку, скомкала её, обернулась, стрельнула у сидевшего за соседним столом мужчины сигарету и закурила.

- Ну и о чём они говорили? Я прослушал, - сказал Шпенглер, ставя на стол поднос.

- Что где-то здесь сейчас находится опасный человек. Он убивает женщин.

- А что ещё говорили?

- Тебе мало?

- Нет, но говорили долго.

- Всё остальное - это было описание его внешности.

- И каковы его приметы?

- Я не буду всё пересказывать, ладно? Скажу только, что они в точности описали тебя.

- Ты шутишь?

- Уходи, а то тебя схватят.

- Сначала выпью пиво. Если спешить, будет ещё хуже.

- Разве тебе плохо? Да нет, ты не похож на Моосбругера.

- Меня зовут Мартин, - сказал Шпенглер.

- Скорее, на человека без примет, - задумчиво сказала она, - а такого трудно запеленговать громкоговорителем.

- Как тебя зовут?

- Меня зовут Сабина. Собственно, почему бы и нет?

Конечно это "почему бы и нет" не имело никакого отношения к имени, но Шпенглер этого не понял и сказал:

- Красивое имя. Мне нравится.

Теперь он сам был зрителем, слышал реплики, направленные в зал, и понимал, что на них не нужно было отвечать. Озеро темнело, лебеди и лодки превращались в огни, растекавшиеся по воде. Услышав громкие шаги, Шпенглер открыл глаза. Он увидел перед собой розовый язык, свисавший из пасти, в которой могла бы поместиться его голова. В комнату вошла другая Сабина.

- На твоём счету ничего нет! - сказала она, отдавая ему карточку, - минус сто двадцать марок. Твои дела плохи. Я тебя сразу узнала и хотела вызвать полицию, а потом подумала, что правильнее будет, если ты за всё заплатишь мне и родственникам Ангелики. Я понесла из-за тебя большие убытки, понял? Но тебе нечем платить. Или есть?

- Я не знаю, что произошло, - сказал Шпенглер, - но скажи мне, когда это произошло?

- 15 августа, почти три месяца назад. Можно подумать, ты не помнишь. Хотя, всё может быть, ты же сумасшедший, иначе бы ты не пришёл сюда второй раз. Но зато я всё помню, слышишь!

- Три месяца назад меня здесь не было. Я могу это доказать - тебе достаточно для этого посмотреть на отметки в моём паспорте.

Шпенглер достал паспорт из внутреннего кармана куртки и протянул его Сабине.

- 15 августа я ещё был в Иоганнесбурге, - сказал Шпенглер, - фирма, в которой я работаю, открывает там свой филиал. Я уехал в начале августа, а приехал неделю назад. Посмотри на штампы, и ты в этом убедишься.

- Ну и как там?

- В Иоганнесбурге? Паршиво. Я чуть с ума не сошёл, хотя сам напросился поехать, мне надо было немного развеяться.

- Кто же тогда здесь был, если не ты?

- Не знаю. А что он сделал?

- Неважно. Прости меня, ладно?

- Ладно, - сказал Шпенглер, - я пойду.

- Постой, - сказала Сабина, - ты не хочешь?

- Ты же говоришь, что у меня нет денег.

- Я думаю, что это не единственная твоя карточка. Или на остальных тоже минус?

- Сегодня всё с минусом. На улице минус два. Смотри, на часах перед цифрами тоже стоит минус.

- Нет, это первая цифра не полностью высвечивается. Я расскажу тебе, что случилось. Человек, похожий на тебя, убил Ангелику. Катя и Сюзэн после этого боятся здесь работать.

- А ты?

- Это мой салон. Обычно я делала только массаж, а девочки и массаж, и всё остальное. Мне деться некуда. Надо искать других девочек.

- А где же была ваша собака? - спросил Шпенглер.

- В прихожей. Ангелика не успела закричать, мы не слышали ни звука. Когда мы вошли, его в комнате не было. Он задушил её и выпрыгнул в окно.

- Я пойду, - сказал Шпенглер, - я вышел на минутку купить сигареты. Меня ждут.

- Как хочешь, - сказала она, - можешь прийти в другой раз.

- Да? А как ты узнаешь, я это, или он?

- Попрошу назвать тайный номер. К тому же Берта теперь всегда рядом со мной, и если это будет он, ему не сдобровать. Некоторым, правда не нравится, что Берта присутствует, но это - их проблемы, а я больше не хочу рисковать. Берта не мешает, она хорошо себя ведёт.

- Можно её погладить?

- Лучше не надо.

- Я заеду. Может быть завтра? Напиши мне телефон.

- Он есть в объявлении.

- Я боюсь, что второй раз не найду его.

- Я думала, что текст моего объявления невозможно ни с чем спутать.

- Да? Может быть. Но будет лучше, если ты напишешь. А сейчас я ужасно устал, я могу уснуть в любую секунду. Можно я вызову такси?

Сев в такси, он назвал адрес и подумал, что это уже полный бред, потому что даже если не всё потеряно, и ещё можно убедить её, что им нельзя разбегаться, что от этого по миру ползёт трещина, в которую попадают другие, всё равно, всё это нужно доказывать ей совсем в другом состоянии, в другое время и в другом месте. На нейтральной территории. В одном из их любимых кафе, или... Но машина уже подъезжала к дому.

Шпенглер зашёл на террасу. Жалюзи над стеклянной дверью были опущены, и на окнах тоже, за исключением одного окна в спальне. Кто-то произнёс над ним "Добрый вечер", подняв голову, он увидел соседа с верхнего этажа. "Добрый вечер", - сказал Шпенглер, доставая из кармана сигареты. Пачка была пуста. "Вы не могли бы бросить мне одну сигарету?" - спросил он. "Вы же просили меня не бросать их на террасу", - сказал сосед и тихо засмеялся. "Окурки, - сказал Шпенглер, - а целые можно". "Ловите". Шпенглер поймал сигарету, закурил и подошёл к окну. Сабина спала на спине. Книга лежала на второй подушке, торшер, стоявший за спинкой кровати, был так изогнут, что светил прямо Шпенглеру в лицо, но это не ослепило его, лампочка была слабой. Всё же он сразу отвёл глаза, заметив только, что Сабина спит с приоткрытым ртом. Он громко постучал в окно. Сабина не проснулась, но, как это часто бывало и раньше, начала разговаривать во сне. Шпенглер приложил ухо к стеклу и услышал:

- Открой ему. Пусть он войдёт. Ты слышишь...

Шпенглер снова стал стучать, Сабина перевернулась на бок, не открывая глаза, припав к стеклу, он услышал:

- Мартин, почему ты не открываешь ему? Ты же сказал, что ты откроешь дверь. Открой, впусти его в дом...

Шпенглер отошёл от окна и стоял, слушая, как бьётся сердце. Как-будто кто-то продолжал стучать по стеклу. Потом он пересёк быстрыми шагами маленькую чёрную лужайку и очутился на тротуаре. Дойдя до трассы, он поймал такси.