Писал ли Кристофер Марло под псевдонимом Уильям Шекспир, и платил ли он деревенскому лицедею за разрешение ставить на титульных листах его имя? Как погиб автор пьесы "Доктор Фауст".
 |
| Кристофер Марло |
|---|
В самый разгар знаменитой лондонской эпидемии чумы четверка приятелей решила зайти в харчевню при гостинице, принадлежавшей вдовушке Элеонор Булл из Дептфорда, что за Темзой, километрах в пяти к юго-востоку от центра города. Компания подобралась весьма примечательная и разношерстная: Ингрэм Фрайзер, в прошлом слуга всесильного сэра Фрэнсиса Уолсингэма, известный мошенник и сутяга, не вылезавший из судов, поскольку ему то и дело вчиняли всевозможные иски; Николас Скерз, частенько помогавший Фрайзеру в его темных делишках; Роберт Поули, тайный агент короны, личность, начисто лишенная даже зачатков добродетели, и, наконец, двадцатидевятилетний Кристофер Марло, который, несмотря на молодость, уже успел снискать себе славу лучшего английского драматурга.
Было утро среды 30 мая 1593 года. В ту веселую и бесшабашную пору попойки начинались рано, и к полудню компания уже изрядно поднабралась, поэтому собутыльники решили устроить маленький перерыв и прошвырнуться по лондонским улицам, но очень скоро им наскучило праздное шатание, и все четверо вернулись в харчевню, чтобы возобновить возлияние. К вечеру выпивохи не вязали лыка, и вдруг между Фрайзером и Марло вспыхнула драка. Причиной потасовки стало несогласие по важнейшему и насущнейшему вопросу повестки дня - кому оплачивать счет. Вероятно, сумма была немалая: ведь кутилы бражничали с утра до поздней ночи. Впрочем, если вспомнить о ремесле Фрайзера, правомерно будет допустить, что он наверняка попытался бы отбояриться и от оплаты гораздо более скромного счета. Оба свидетеля, Скерз и Поули, впоследствии дали сходные показания: драку затеял Марло, ни с того ни с сего набросившись на Фрайзера с ножом. Он успел пару раз поцарапать мошеннику затылок, затем Фрайзер изловчился, отнял у драматурга кинжал и тоже пустил его в ход, нанеся своему молодому взбешенному противнику страшный удар в правую бровь. Марло рухнул на пол и в тот же миг испустил дух.
Тотчас кликнули стражу, а под утро в харчевню прибыл и доверенный судебный следователь ее величества. Фрайзера арестовали, но спустя без малого месяц отпустили на волю: дознаватели решили, что он действовал в пределах необходимой самообороны. Что до Кристофера Марло, то его останки предали земле через двое суток после роковой потасовки в харчевне.
Такова общеизвестная и подтвержденная властями версия безвременной кончины подававшего большие надежды писателя, творческое наследие которого и сегодня восхищает истинных ценителей изящной словесности. Версию эту никто не пересматривал, не подвергал сомнению и не оспаривал более трехсот лет, пока в 1925 году в одном из лондонских архивов чисто случайно не был найден пылившийся там 332 года отчет судебного следователя о пресловутом беглом дознании. Мне довелось прочесть факсимильную копию этого документа, и должен сказать, что текст его порождает немало недоуменных вопросов.
Например, таких: почему останки Марло столь поспешно предали земле? Почему дознание велось галопом, а показания двух изрядно пьяных свидетелей были безоговорочно приняты следствием и приобщены к делу как абсолютно надежные и правдивые? Можно ли с уверенностью утверждать, что пьяная поножовщина по пустячному поводу - единственное возможное объяснение трагедии, лишившей Англию гения? Кто поручится, что трое участников попойки не состояли в сговоре и не "убрали" Марло умышленно? Судя по отчету, Фрайзер отделался царапинами. Разве не мог он сам нанести себе эти раны, дабы выставить себя жертвой нападения пьяного дебошира? И как это Фрайзер, если он тоже был вдрызг пьян, сумел одним ловким и точным ударом ножа спровадить к праотцам крепкого молодого человека? Наконец, по собственному ли почину действовали эти трое темных личностей? Или гибель Марло - ничто иное как успешное завершение заговора, имевшего целью устранить человека, который "слишком много знал"?
Если учесть все обстоятельства, это предположение не так уж и вздорно. Ведь ни для кого больше не секрет, что знаменитый драматург вел двойную жизнь и был весьма пронырливым тайным агентом Ее Величества.
Родился Кристофер Марло в феврале 1564 года, за два месяца до появлений на свет другого великого творца, которому было суждено затмить его славу, - Уильяма Шекспира. Но в те времена, когда еще никому не известный Шекспир вел тихую незаметную жизнь в стратфордской глуши, Марло уже получил стипендию от кембриджского Kолледжа Тела Христова и в двадцать лет от роду был удостоен ученой степени бакалавра богословия. На этом его учение не кончилось. Не исключено, что Кристофер подумывал о карьере англиканского священника, однако кембриджское начальство сперва отказало ему в присвоении более высокой ученой степени. Причиной тому были "продолжительные и возбуждающие подозрения отлучки соискателя из университета".
Правление королевы Елизаветы Первой (1558-1603) часто называют "золотым веком" Англии, но едва ли это так, хотя никому не возбраняется иметь собственное мнение на сей счет. В ту пору в общественной жизни Англии происходили стремительные и очень резкие перемены. Унаследовав престол после своей сводной сестры, католички Марии, Елизавета первым делом вдохнула новую жизнь в протестантскую церковь, учрежденную их отцом, Генрихом VIII. Этим поступком Елизавета навлекла на свою голову царственный гнев Филиппа II Испанского, супруга почившей Марии и пылкого защитника католической веры. Когда юный Марло слушал лекции в Кембридже, над Англией нависла нешуточная угроза испанского вторжения, и студенты-католики один за другим бежали во Францию, спасая свою жизнь. Вот почему частые прогулы Кристофера вызывали такие подозрения. Уж не собрался ли и он дать деру? Уж не исповедует ли он католицизм, ловко прикидываясь протестантом? В 1587 году делом Марло занялся тайный совет при королеве, который в конце концов решил, что "ученик сей во всех деяниях своих выказал благонравие и скромность и хорошо служил Ее Величеству". А посему его знания не должны подвергаться сомнению "теми, кто не ведает о делах, коими был он занят". После такого вердикта Кембридж, наконец, присвоил Марло степень магистра.
Через год после окончания университета магистр Марло написал и поставил свою первую пьесу, имевшую шумный успех. После этого несостоявшийся священнослужитель всерьез взялся за перо и за шесть лет создал полдюжины пьес и пространную повесть в стихах, сделал множество переводов с латыни. Но при этом прослыл порывистым и необузданным молодым человеком, прямолинейным в суждениях и поступках и склонным превращать любую словесную полемику в кулачный бой. В 1589 году Кристофер даже ненадолго попал в тюрьму за участие в уличной драке, которая закончилась гибелью человека, а три года спустя был вызван в суд и обвинен в оскорблении блюстителей закона.
Ну, да это были пустяки. Весной 1593 года драматургу "светила" гораздо более серьезная статья. Чтобы уберечь королевство от нашествия испанцев, а трон - от посягательств католической соперницы, шотландской королевы Марии Стюарт, Елизавета создала и всячески поддерживала разветвленную шпионскую сеть, во главе которой стоял хитроумный государственный секретарь Фрэнсис Уолсингэм. Он держал лазутчиков при всех дворах Европы, зачастую оплачивая их труд из собственного кармана, и они незамедлительно сообщали в Лондон о любой грозящей Елизавете опасности. Именно Уолсингэм в 1586 году раскрыл заговор Энтони Баббингтона, умышлявшего на жизнь королевы, он же годом позже подвел под топор палача Марию Шотландскую. Наконец, никто иной как сэр Фрэнсис предупредил Елизавету о грядущем походе пресловутой Непобедимой Армады и горячо, хотя и безуспешно, увещевал королеву принять меры предосторожности, дабы защититься от врага.
И хотя огромный экспедиционный флот Филиппа II был разгромлен англичанами летом 1588 года, весной 1593 Испания вновь серьезно угрожала Англии. По ночам на стенах лондонских домов стали появляться бунтарские лозунги и призывы, и тайный совет был вынужден создать следственную комиссию, наделив ее правом вторгаться в жилища частных лиц и искать там изменников. 12 мая, во время одной такой облавы, члены комиссии обнаружили и изъяли бумаги Томаса Кида, молодого драматурга, который делил кров с Кристофером Марло.
Никакой антигосударственной крамолы в записях Кида не было, зато нашлась крамола богохульная: драматург подвергал серьезному сомнению божественную сущность Иисуса Христа. Такое вольнодумство в те времена каралось смертью. Всего несколькими годами ранее за сходное преступление был заживо сожжен Фрэнсис Кетт, один из университетских приятелей Марло.
Кид всячески отрицал свое авторство и под пытками сообщил, что обнаруженные у него богохульные записки принадлежат Марло.
Своим "признанием" Кид поставил тайную службу в очень неловкое положение. К тому времени Марло уже несколько лет выполнял деликатные поручения и был связным между Англией и континентальной Европой. В день ареста Кида он гостил в доме Томаса Уолсингэма, двоюродного брата сэра Фрэнсиса. Туда-то и доставили судебную повестку. Разумеется, драматург и разведчик немедленно явился в суд, где был арестован без объяснения причин и вскоре благодаря вмешательству влиятельных друзей выпущен под залог и подписку о невыезде.
А спустя двенадцать дней труп Кристофера Марло лежал на заплеванном полу дептфордской харчевни.
Спрашивается: если Марло был повинен в богохульстве, почему его отпустили под залог? Почему не подвергли пытке, как Кида, и не принудили сознаться в ужасном преступлении? Почему ему позволили встретиться с тремя весьма и весьма темными личностями 30 мая?
Вероятно, вот почему. Сэр Фрэнсис Уолсингэм был человеком умным и коварным, но, несмотря на это, возглавляемая им секретная служба кишела агентами-перевертышами, которые хотели бы видеть на английском престоле католического монарха. Таким двуликим янусом был и Роберт Поули, один из собутыльников Марло. После заговора Баббингтона его арестовали, но вскоре выпустили и восстановили в должности. Марло вполне мог знать о предательстве Поули и выдать его под пыткой, а заодно назвать имена других тайных врагов Елизаветы. Ради безопасности этих людей Марло должен был исчезнуть. Так, может быть, компания кутил собралась в Дептфорде именно для того, чтобы заставить драматурга и шпиона умолкнуть навеки? Может быть, пьяная драка служила лишь маскировкой коварного и тщательно подготовленного убийства? Или истинной жертвой в ту роковую ночь стал вовсе не Кристофер Марло? Такое вполне возможно. Марло должен был давать показания в суде, и сэр Фрэнсис Уолсингэм резонно полагал, что эти показания могут серьезно скомпрометировать его как главу секретной службы, не сумевшего распознать врага в его рядах и, к тому же, сделавшего этого врага своим любимчиком. По некоторым данным, и Уолсингэм, и Марло были гомосексуалистами и обожали друг друга. Поэтому сэр Фрэнсис, естественно, искал способ разорвать отношения с Марло, разорвать решительно и бесповоротно, но, по возможности, безболезненно для поэта. Не исключено, что с его ведома Кристофер Марло и трое его приятелей устроили собственный заговор, целью которого были инсценировка гибели драматурга и его побег из страны. В 1955 году английский писатель Кэлвин Хоффман выпустил в свет книгу, в которой весьма убедительно доказывает, что жюри присяжных, оправдавшее Фрайзера, было ловко введено в заблуждение, и тело, предъявленное ему на дознании, принадлежало вовсе не Кристоферу Марло. Это был труп какого-то безымянного матроса, то ли убитого раньше, то ли залученного Марло в харчевню и "подставленного" под нож Фрайзера. Такую точку зрения поддерживает доктор Танненбаум, который убежден, что рана глубиной два с половиной сантиметра над правой бровью никак не могла привести к мгновенной смерти.
Впрочем, версия Хоффмана поразительна не только с точки зрения судебного медика. Этот автор считает, что после пресловутой драки в харчевне Марло под защитой Фрэнсиса Уолсингэма отбыл на континент, где как ни в чем не бывало еще четверть века писал пьесы, которые затем публиковал под псевдонимом... Уильям Шекспир. Примечательно, что первая публикация Шекспира, пьеса "Венера и Адонис", появилась в сентябре 1593 года, спустя три месяца после гибели Марло. И ни один серьезный исследователь творчества Уильяма Шекспира никогда не пытался отрицать, что его трагедии "Генрих VI", "Ричард III" и "Тит Андроник" выдержаны в стиле Марло до такой степени, что бытует мнение, будто убиенный драматург приложил руку к их созданию (при этом предполагается, что пьесы написаны до мая 1593 года). Через семь лет после гибели Марло в свет вышел его перевод первого тома сочинений Лукиана, а затем в том же издательстве - сонеты Шекспира, посвященные "господину У.Г." Хоффман считает, что "У.Г." означает "Уолсин-Гэм", поскольку во времена Елизаветы имена часто писались через дефис.
Излишне говорить, что подавляющее большинство историков принимает версию Хоффмана в штыки, называя ее сущей чепухой. Но всегда ли право большинство? Уже доказано, что стиль писателя уникален как отпечаток пальца, и подделаться под него невозможно. Попробуйте позаимствовать у автора хотя бы его лексический арсенал, и вы сразу же убедитесь, что это напрасный труд. Более того, словарь автора не меняется на протяжении всей его карьеры и служит абсолютно надежным опознавательным знаком. Так вот: набор слов, которые употреблял Марло (средняя длина слова - четыре буквы), совершенно идентичен Шекспировскому.
А Клеменс Дейн, написавший в 1921 году пьесу "Уильям Шекспир", так и вовсе утверждает, что Кристофера Марло убил сам Шекспир, и драка между ними завязалась из-за какой-то девицы. Но это так, к слову, уж простите за каламбур.
Кроме того, необходимо честно и откровенно признать: никто не смог неопровержимо доказать, что актер Уильям Шекспир из Стратфорда как-то причастен к созданию пьес, публиковавшихся под его именем. На его родине Шекспира знали как купца и ростовщика, но отнюдь не как писателя. Даже памятник, установленный в Стратфорде примерно в 1630 году, изображает Шекспира не с пером в руке, а с мешком, служившим в те времена символом купечества. Не сохранилось ни одной шекспировской рукописи, хотя в библиотеках и архивах есть немало рукописных текстов других литераторов елизаветинской эпохи. Ни родители, ни дети Шекспира не умели читать и писать, а судя по некоторым сохранившимся корявым росчеркам "бессмертного барда", он тоже был либо совсем, либо почти неграмотным.
К сожалению, теперь уже вряд ли удастся неопровержимо доказать, что Марло писал под псевдонимом Уильям Шекспир и платил деревенскому лицедею за разрешение ставить на титульных листах его имя, но давайте хотя бы согласимся, что у нас нет веских причин считать купца-актера из Стратфорда и великого драматурга одним и тем же лицом.
Разумеется, если теория Хоффмана верна, мы вынуждены будем сделать ошеломляющий, но неизбежный вывод, которого ни один ортодоксальный шекспировед нам никогде не простит: Уильям Шекспир (читай - Кристофер Марло) был убийцей. Ведь кто-то же умертвил человека, труп которого впоследствии был предъявлен судебному следователю.
Увы, всей правды о гибели, подлинной или мнимой, Кристофера Марло мы уже никогда не узнаем. Многие современники драматурга считали его кончину воздаянием за безбожие и святотататство и радостно потирали руки. По сути дела, этого великого писателя оплакивали только потомки. 30 мая 1593 года английская литература потеряла гениального драматурга, не уступавшего мощью дарования ни Шекспиру, ни кому-либо другому. И лучшей эпитафией на его могиле могли бы стать слова из самой знаменитой пьесы Кристофера Марло, "Доктор Фауст": "Прямая ветвь отсечена и уж не вырастет она". Если Марло действительно погиб, не дожив и до тридцати лет, можно только гадать, сколько его великих пьес так и остались ненаписанными.
Добавить комментарий