Интервью с Борисом Сичкиным

БОРИС СИЧКИН: УХОДИТЕ ОТ СКУКИ И ТОСКИ

Борис Сичкин

Недавно в Нью-Йорке состоялась премьера первых двух серий многосерийного фильма о наших соотечественниках на Брайтон-Бич. В основе этой картины книга Анны Левиной "Приходите свататься". Признаться, фильма я не видел, поэтому не могу присоединиться ни к тем, кому он понравился, ни к тем, кто отзываются о нем критически. Но все, кто его смотрели, отмечают великолепную игру в нем Бориса Сичкина. Вот в это я верю безусловно, ибо все, что делает Борис Сичкин - интересно и своеобразно.

Если верно старинное изречение о том, что мир принадлежит оптимистам, а пессимисты - всего лишь зрители, то Борис Сичкин, несомненно, один из самых счастливых людей. Во всяком случае, мне не доводилось встречать большего оптимиста, чем он. И человека более щедрого на улыбку, чем Сичкин. Хотя и говорят, что расходовать оптимизм надо умеренно, чтобы хватило до конца года, Борис, тем не менее, всегда сохраняет потрясающую остроту зрения, которая позволяет ему при любой ситуации видеть свет в конце тоннеля. Ему хватило его неповторимой улыбки на многие десятилетия жизни во втором тысячелетии и, будем надеяться, на солидный кусок в третьем тысячелетии тоже.

Всякий раз, когда я общаюсь с Борисом Сичкиным, я невольно называю его Бубой. Потом поправляюсь и прошу извинения. Он не обижается, говорит, что привык к этому. Для многих его знакомых (и незнакомых) артист неотделим от Бубы Касторского, весельчака и балагура, куплетиста, мастера розыгрышей и шутки в кинофильме "Неуловимые мстители". Сичкин снимался во множестве картин, однако именно Бубу больше всего запомнили поклонники его творчества.

Но Борис, естественно, считает, что лучшие его фильмы еще впереди. В двадцать первом веке. Потому, что Сичкин считает, что в этом веке главным для людей будет чувство юмора.

- Борис, я с большим удовольствием прочитал вашу книгу "Я из Одессы! Здрасьте!" Вы обещаете новую книгу "Эмигранты глазами Сичкина". А какие они, эмигранты, в вашей книге?

- Разные. Есть нудные, есть нормальные. Тех, которые нудные, я хочу сделать веселыми. Чтобы везде жили веселые люди, тогда мир станет лучше. Хочу, чтобы моя книга понравилась везде, но прежде всего жителям Нью-Йорка и Москвы.

- Кстати, как вас там, в Москве, помнят?

- Еще как. Встречают меня потрясающе. Многие мне говорили перед первой поездкой: чего ты едешь, кто тебя там помнит? А молодые вообще тебя не знают. Но оказалось, что это все ерунда. Останавливается машина, говорят, садись, Буба, мы тебя подвезем. Дарили подарки разные. Скульптуру мою сделали, она в музее. Прием в честь меня устроили, на столе было всякой всячины, как у короля Саудовской Аравии. Это мне было очень приятно. Мы артисты - как дети. Нас только похвали, можно и денег не давать. Мне в Москве было очень приятно, одни только комплименты говорили. А здесь... Я не хочу обобщать, здесь у меня огромное количество друзей, умных, талантливых, с чувством юмора. Но я не могу понять, почему очень часто в нашей эмиграции, где мы люди одной судьбы, независимо от того, кем мы были в прошлом, артистами или водопроводчиками, так вот, не могу понять, почему здесь так любят позлорадствовать. Вместо того, чтобы радоваться, когда кому-то хорошо, радуются, когда кому-то плохо. Как сказал когда-то Леонид Утесов: "Советский артист радуется не тогда, когда ему дают звание, а когда его другу не дают". Вот этим мы иногда и живем в эмиграции.

- Борис, у писателя бывает, создаст он какого-нибудь героя и потом, ну, никак не может от него освободиться. Так было, например, у Конан-Дойля. Не мог он никак забыть Шерлока Холмса, хотя и очень хотел. Вот так, наверное, и Борис Сичкин не может избавиться от Бубы Касторского. Сколько бы ни играл ролей, все равно его узнают всегда как человека из Одессы.

- А с чего вы взяли, что я хочу от него избавиться? Буба Касторский мне очень дорог. Это был реальный человек, любимец публики, оптимист с великолепным чувством юмора. О нем еще Леонид Утесов вспоминал. Мне очень нравится, что меня с ним так много объединяет. Я как бы с ним слился. Очень люблю его. Кстати, он мне помог, когда я уезжал в конце 70-х. Все ведь знали меня как Бубу Касторского, но никто не знал как Бориса Сичкина. Когда в ОВИРе решался вопрос о моем выезде, то генерал не сомневался, что уезжает какой-то Сичкин, а Буба остается. Если бы знали, что уезжает Буба, то меня бы не выпустили и, как Крамарова, задержали бы надолго. Так что спасибо Бубе.

- Насколько мне известно, ваша дорога к отъезду была долгой и трудной.

- И не говорите. Путь этот шел через тюремную камеру. Власть предержащие решили затеять уголовное дело против артистов московской филармонии. Вы знаете, наверное, какие тогда были нищенские расценки для артистов. На нас государство зарабатывало колоссальные деньги, а нам выдавали гроши. Но даже эти гроши некоторым казались чрезмерными. Кое-кто счел, что я зарабатываю больше, чем мне положено за свои выступления, и я попал в тюрьму, где просидел больше года. Дело было от начала и до конца сфабриковано. Потом оказалось, что на самом деле я недополучал, что по законам я имел право на заработки в два раза выше. Верховная прокуратура закрыла это дело, все его инициаторы были наказаны. А один из них даже покончил жизнь самоубийством.

Это дело столько крови у меня выпило, что тошно было на все вокруг смотреть. Что за жизнь! Мне в Болгарию поездку оформляли 4 месяца. Плюнул я на все и решил уехать. И уехал. Это было в 1979 году. Тогда такие, как я, считались отщепенцами.

- Можно сказать, что ваши артистические пики пришлись на исполнение двух ролей, в основе которых реальные люди, совершенно несопоставимые - Буба Касторский и Леонид Брежнев. Какой диапазон у вас, однако!

- Я мог бы сыграть и Крупскую, если бы понадобилось. У меня никаких проблем бы не было. А что касается Брежнева, то, как мы, артисты, говорим, он "ложится на смешное". Хотя, по отзывам, он был в жизни неплохим человеком, ведь эмиграция при нем началась. Я помню одно из своих первых перевоплощений в образ Брежнева. Когда мы летели из Италии в Америку, я зашел в радиорубку и обратился к пассажирам. А в самолете только наши эмигранты. Я сказал, что Леонид Ильич Брежнев прислал запись своего обращения к пассажирам, и голосом Брежнева пожелал им успеха, здоровья и счастья в новой жизни. Я надеялся, что, когда выйду из будки, все поймут, что шутил Сичкин, и будут смеяться. Ничего подобного. Все говорили с восхищением - подумать только, сам Брежнев нашел время, чтобы к нам обратиться. Я решил: чего их разочаровывать. Так некоторые до сих пор, наверное, думают, что это Брежнев с ними говорил.

- Я видел фильм Оливера Стоуна "Никсон". Вы там интересны в роли Брежнева. Убеждает.

- Я счастлив, что снимался в пяти фильмах в Голливуде. Получил огромное удовольствие, работая с таким выдающимся артистом, как Энтони Хопкинс. И Стоун, и Хопкинс, и другие режиссеры и артисты в общем-то не знают русского кино. Меня до этого никогда не видели, но так опекали и так любили, как будто мечтали всю жизнь проводить со мной время. Это очень приятно: сниматься в Голливуде. Там атмосфера совсем иная, чем при наших съемках, где все делалось на нервах, на крике и истерике. Я в своей новой книге пишу о разнице между кино советским и американским. Да взять хотя бы отношение к массовке. Там, в Союзе, тех, кто в массовке, и за людей-то не считали. А здесь в очереди на обед, например, вместе стоят и Хопкинс, и массовка. И отношения между всеми дружеские. Нет никакой спеси, никогда я этого не чувствовал, я, мол, выше, а ты - ниже.

- А в России в последнее время снимались?

- В фильмах "Бедная Лиза", "В гостинице мест нет". У режиссера Тиграна Кеосаяна, сына Эдмонда Кеосаяна, который в свое время снимал меня в "Неуловимых мстителях". Фильмов сейчас выпускается немного. У российского кинематографа сейчас непростые времена. Но лично у меня есть надежда, что имея таких талантливых режиссеров и актеров, это кино выживет. Я смотрю в будущее российского кино с оптимизмом.

- Поделитесь-ка своим секретом, пожалуйста. Когда бы я вам ни позвонил, или когда вы мне звоните, у вас такой жизнерадостный, бодрый голос. И всегда у вас прекраснейшее настроение. А некоторым позвонишь, все жалуются, то не так, это не так. Хнычут, недовольны, все перед ними виноваты.

- Все объясняется просто. Дело в том, что я самый счастливый человек на планете. Мои папа и мама, когда ушли из жизни, не оставили мне ни заводов, ни фабрик, ни денег, но они передали мне в генах чувство юмора. Это самое мое большое богатство. Это чувство юмора дало мне возможность выжить в трудные времена, да еще и помогать другим людям, когда мне самому было тяжко. Мне еще и повезло, что у меня нет чувства зависти, я не жадный. Я знаю многих людей. они страдают от зависти. Если при этих людях о ком-то говоришь хорошо, то им становится дурно, они почти теряют сознание от зависти, мучаются, переживают. Единственное, что я посоветую другим, когда они плохо спят, потому что кому-то другому хорошо, чтобы они воспитывали себя, занимались самолечением. А то этой завистью они сами себя уничтожают.

Словом, родители мне много хороших качеств передали. И еще - жизнь меня закалила. Кем я только ни был! Это все считают, что я родом из Одессы. А на самом деле я родом из Киева. Но мои родители, братья и сестры были одесситы. Так что, корни у меня одесские. Играл я роль одессита, дружил с гениальным одесситом Леонидом Осиповичем Утесовым, так что и сам себя считаю одесситом. И характер у меня одесский, неунывающий. Зарабатывал себе на жизнь тем, что пел и плясал, был в цыганском таборе, работал подручным маляра, автогенщика, водопроводчика, был штамповщиком и кровельщиком, торговал папиросами, выступал в ансамбле песни и пляски.

По многим фронтовым дорогам проехал и войну прошел от первого до последнего дня. Сколько знаменитых людей на своем пути встречал. Маршала Жукова, например. И научился ко всему с юмором относиться. Это ведь главное в жизни - уметь относиться к своим бедам и проблемам с юмором. И надо еще человеку руководить собой и получать удовольствие от жизни. Иногда позвонишь кому-то и слышишь голос мрачный: "Да". Как будто бы из загробного мира человек говорит. И мне с таким не хочется общаться. Мой девиз - уходите от людей скучных и нудных. Есть такой анекдот. Приходит человек к врачу и говорит: "Доктор, вылечите меня". "А что у вас?" "Я все разговариваю с самим собой". "Ну и разговаривайте, что в этом плохого, кому это мешает". "Доктор, да вы не знаете, какой я нудный!"

- Сколько же я смеялся, когда читал вашу книгу "Я из Одессы! Здрасьте!" Кстати, Савелий Крамаров говорил об этой книге, что ее надо продавать в аптеках в отделе витаминов.

- Я эту книгу, о которой вы говорите, писал в тюрьме. Там условия у меня были весьма печальные, но я запретил себе грустить Я думал только о хорошем, только о веселом и писал только о тех случаях, которые могли вызвать улыбку и смех. Самые веселые эпизоды я вспоминал в те дни, когда мне было особенно плохо. А есть люди, которые усугубляют свою жизнь. Для них, например, было бы несчастьем, если бы они были бы здоровыми. Тогда они не смогли бы с утра до ночи говорить о своих болезных и получать от этого удовольствие. И людям они не дают жить, мне противно слушать про их болезни.

Я пишу о том, что если хочешь сохранить и продлить свою жизнь, надо непременно уходить от скуки и тоски. У меня всегда хорошее настроение, как будто я выиграл по жетону сабвея 100 тысяч долларов. Это потому. что я на каждом шагу вижу смешное и интересное. Надо только хотеть и уметь видеть. Есть в нашей иммиграции такая тенденция - нудить. Вроде бы живет человек нормально, одет, обут, не голодный, но все равно скулит, недоволен. Он и себе сокращает жизнь, и окружающим.

Не надо ни жаловаться, ни мстить. У меня есть такой любимый грузинский тост. "Выпьем за то, чтобы у наших врагов было столько денег, чтобы им было не до нас". Самый правильный тост. Не надо думать о том, чтобы твоему врагу было плохо. Пусть ему будет хорошо. Он тогда тебя трогать не будет. И тебе будет интересней, когда ты идешь, а вокруг люди улыбаются, а не смотрят на тебя зло.

Я уверен, что от меня исходит оптимизм. Тот, кто общается со мной, будет в полном порядке и будет жить очень долго. Я общаюсь с самим собой 24 часа в сутки, так что мне здорово повезло.

Мой самый любимый артист Чарли Чаплин говорил: "Мы смеемся, чтобы не сойти с ума". Чтобы больше смеяться, читайте мои книги. Я сам их время от времени перечитываю. И как же хорошо у меня на душе становится. Дай Бог здоровья вашим читателям. И главное, наслаждайтесь жизнью и получайте удовольствие, когда другому иммигранту хорошо. Тогда и вам будет хорошо.