В Средние века в христианском мире получила широкое распространение легенда о еврее из Иерусалима, который грубыми словами оскорбил Христа, несшего крест на Голгофу, а по одной из версий - даже ударил Его. В наказание должен был этот еврей вечно скитаться по миру, не зная ни отдыха, ни смерти, до второго пришествия Христа, который один может разрешить его от тягостной ему жизни.
Этот человек (кстати, не во всех вариантах легенды он представляется евреем) назывался в Англии Картафилусом, в Италии - Боттадио (или Бутадеус, т.е. ударивший Бога; говорили, что он ударил влекомого на казнь Христа сапожной колодкой), во Франции и Бельгии - Исааком Лакедемом, а в бретонских легендах - Будедео (толкнувший Бога). В одной из знаменитых немецких народных книг его называют Агасфером. Это имя получило наибольшее распространение. Легенда об Агасфере не имеет прямого отношения к еврейскому фольклору. Имя Агасфер - искажение имени персидского царя Ксеркса (Ахашвероша) из Книги Эсфирь.
Прототипом легенды о Вечном Жиде могла служить история Каина, которого Яхве за братоубийство обрек на скитания со знаком проклятья на лбу, запретив всем живущим лишать его жизни. Такими прототипами могли также быть библейский патриарх Енох и пророк Илия, единственные из людей, избежавшие смерти.
Прообразом Агасфера мог стать и Пиндола из буддистской легенды, которого Будда приговорил к бессмертию за его заносчивость, сказав: "Пока существует мой закон, ты не попадешь в нирвану".
Родственным Вечному Жиду может считаться и Дикий Охотник германской мифологии, восходящий к образу древнегерманского бога Одина (Вотана), во главе воинства мертвецов проносящегося по небу. Дикий Охотник выходит на охоту преимущественно зимними ночами и приносит несчастье тому, кто ему попадается на пути.
Христианские корни легенды об Агасфере можно найти в Евангелии от Матфея (16: 28), где приведены такие слова Иисуса: "Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем".
А в Евангелии от Иоанна (21: 22-23) Иисус говорит апостолу Петру об одном из его учеников: "если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за мною. И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрет". Этим учеником считают самого евангелиста Иоанна, который будто бы и по сей день жив и ожидает возвращения Спасителя на землю.
На основании некоторых мест из Нового Завета можно заключить, что легенда об Агасфере основана на поступке Мальхуса, одного из служителей первосвященника Анны. Мальхус будто бы ударил Христа, когда того допрашивал Анна, и за этот богопротивный поступок долгие века подвергался многочисленным наказаниям. Хотя эпизоды с Иоанном и Мальхусом имеют очень разный смысл (бессмертие Иоанна - благословение, а бессмертие Агасфера - проклятие), оба они могли слиться в легенде об Агасфере.
Когда и как был дан первый толчок легенде о Вечном Жиде, до сих пор неизвестно. Пожалуй, первое свидетельство о нем можно прочитать в "Леймонарьоне", сборнике историй, написанном в VI веке Иоанном Мошасом из Дамаска. Мошас рассказывает о встрече одного монаха с оборванным эфиопом, который сказал ему: "Я тот, кто Творца мира, Господа нашего Иисуса Христа, идущего на казнь, ударил по лицу".
Хроникер Матвей Парижский (Матиас Парис) свидетельствует в своей "Большой хронике" (около 1250), что в 1228 году в Англию прибыл архиепископ из Армении и рассказал о неком Иосифе, который присутствовал при страданиях Спасителя, говорил с Ним и находится еще в живых до сих пор - как свидетель истинности христианской веры.
Во время суда над Христом этот Иосиф, называвшийся тогда Картафилусом, был привратником преториума (присутственного места) Понтия Пилата. Когда уже приговоренный Иисус переступил порог преториума, Картафилус ударил Его кулаком в спину и, презрительно усмехнувшись, сказал: "Иди же, Иисус, скорее, чего ты так медлишь?" Иисус, строго взглянув на него, ответил: "Я пойду, а ты подождешь, пока Я вернусь".
Слово Спасителя исполнилось, и Картафилус ждет Его возвращения. При Христе Картафилусу было около тридцати лет, и каждый раз, достигнув столетнего возраста, он заболевает непонятной болезнью, впадает в какой-то экстаз, после чего поправляется и возвращается к тому же возрасту, какой имел в день смерти Христа. Обыкновенно Картафилус живет в Армении и в других странах Востока. Общество его составляют епископы и прелаты. Он человек благочестивый и ведет святой образ жизни. Говорит он редко и то только тогда, когда его спрашивают. При этом он, заливаясь слезами, рассказывает события из древности и разные подробности крестной смерти Христа. Всякие приношения и подарки он отвергает, довольствуясь одной одеждой и простой пищей. Он надеется на прощение, так как совершил грех по неведению.
В 1602 г. появляется книга, имеющая длинное название: "Новое сообщение об Иерусалимском жиде, именуемом Агасфером, видевшем распятие нашего Господа Иисуса Христа и находящемся еще в живых". Рассказанная в книге история с чрезвычайной быстротой облетает всю Европу и на долгое время захватывает народное воображение.
История повествует о том, как ученик Мартина Лютера Пауль фон Эйтцен, доктор богословия и шлезвигский епископ, рассказывал нескольким лицам, что в молодости, закончив образование в Виттенберге и вернувшись в середине XVI века к своим родителям в Гамбург, он в первое же воскресенье отправился в церковь, где во время проповеди им был замечен человек высокого роста с длинными, падавшими на плечи волосами, босой, стоявший прямо против кафедры и с большим вниманием слушавший проповедника. Каждый раз, когда произносилось имя Иисуса, он склонялся с выражением величайшего благоговения, ударял себя в грудь и вздыхал. На нем, несмотря на холодную зиму, не было никакой другой одежды, кроме панталон, чрезвычайно изодранных внизу, и кафтана, опоясанного ремнем. На вид ему казалось лет пятьдесят. Многие присутствовавшие говорили, что видели этого человека почти во всех странах Европы.
После проповеди фон Эйтцен подошел к старику и спросил его, откуда он пришел, куда идет и сколько времени пробудет здесь. На это тот очень скромно ответил, что он родом еврей из Иерусалима, зовут его Агасфер, а по профессии он сапожник. Старик сказал также, что он собственными глазами видел крестную смерть Спасителя, и, продолжая жить с того времени, посетил многие страны и города, в доказательство чего рассказал многие подробности о жизни других народов. О жизни Христа он также сообщил много нового, чего не знали ни историки, ни даже евангелисты. Особенно подробно он описал последние минуты жизни Христа.
Далее Агасфер рассказал, что во время суда над Иисусом он жил в Иерусалиме и вместе с другими евреями считал Спасителя лжепророком и возмутителем спокойствия, которого следовало распять или казнить каким-либо другим способом. Когда ведомый на казнь Христос остановился у дверей его дома, чтобы отдохнуть, сапожник из злобы и тщеславного чувства, желая похвастаться перед своими соплеменниками рвением, стал гнать Иисуса и сказал, что Он должен идти туда, куда лежит Его путь. На это Христос, строго взглянув на него, проговорил: "Я хочу здесь стоять и отдыхать, ты же должен ходить до второго Моего пришествия".
Не в силах противиться неведомой силе, Агасфер последовал за Христом и присутствовал при Его распятии, страдании и смерти. Когда все разошлись с Голгофы, ему стало страшно возвращаться в Иерусалим и он, не заходя домой к семье, отправился странствовать. Бог, по его мнению, оставил его в живых до Страшного Суда, с тем, чтобы он постоянно свидетельствовал верующим обо всем случившемся, поэтому Агасфер с терпением и со спокойствием переносит ниспосланное ему наказание.
Агасфер держался скромно, говорил немного, ел и пил умеренно, постоянно торопился и не оставался долго на одном месте. Денег, которые ему предлагали, не брал никогда больше двух шиллингов и тотчас раздавал их бедным, говоря, что не нуждается ни в каких деньгах, так как Бог заботится о нем. Никто никогда не видел его смеющимся. В какую бы страну он ни приходил, он везде говорил на языке этой страны так хорошо, как будто он там родился и вырос. Он все рассказывал спокойным тоном и только при упоминании имени Иисуса Христа тяжко вздыхал. Особенно резко он воспринимал хулу на Христа, всегда заставляя обидчика замолчать и покаяться.
В начале XVII века почти ни о чем другом не говорили, как только о Вечном Жиде, сначала в Германии, затем во Франции, Бельгии, Дании, Швеции. Вечный Жид рисовался в воображении народа как неутомимый путешественник, который везде взбудораживал страны своим появлением. О нем писали книги, баллады, пели песни, спорили. Переиздания, переводы и перелицовки на разных европейских языках следовали во множестве: образ бывшего иерусалимского сапожника, высокого человека с длинными волосами и в оборванной одежде, владел воображением людей в течение целой эпохи. Появилось множество свидетелей, даже среди представителей привилегированных кругов, которые либо сами видели Агасфера, либо слышали от весьма уважаемых лиц о его появлении то тут, то там. Когда в те времена произносили der wandernde Jude в Германии, the wandering Jew в Англии, le juif errant во Франции или l'ebreo errante в Италии, люди всегда знали, о ком идет речь.
Если в первом издании народной книги антисемитские выпады почти отсутствовали, то в последующих изданиях (так же, впрочем, как и в "Большой хронике" Матвея Парижского) они бросаются в глаза. В Германии народ несколько раз громил еврейские кварталы, отыскивая будто бы прятавшегося там Агасфера. Общественное мнение было взбудоражено.
В Италии большое распространение получила легенда, согласно которой Вечный Жид (в Италии его называли Джованни Боттадио) является апостолом Иоанном. Считали, что Иоанн не умер, а только спит в своем гробу в Эфесе и перед Страшным Судом снова восстанет и начнет проповедовать Евангелие. В доказательство приводилось сообщение о том, что вождь арабов Фадила рассказывал, как однажды в пустынном месте он встретил величественного старца с длинной седой бородой, который поведал ему, что он по повелению Иисуса должен жить до конца мира. Старца арабы называли Зерибом, избранным сыном.
В другом сообщении некий Антонио ди Франческо ди Андреа поведал, что он сам встречался с удивительным старцем, который совершал всевозможные чудеса и добрые дела. Он рассказал также, что возмущенные жители итальянского города Виченцы хотели повесить Боттадио как шпиона, но самые толстые веревки не выдерживали и рвались, так что его отпустили, не причинив никакого вреда. Его заключали в самые крепкие и хорошо охраняемые темницы, но наутро не обнаруживали там никого. В Тоскане Боттадио считали провидцем, и каждый расспрашивал его больше о своем будущем, нежели о казни Христа. Советы Боттадио всегда были нравственны и миролюбивы, он, казалось, проникал в душу каждого и знал о человеке такое, чего никто другой знать не мог.
С XV века становятся известными более мрачные и жестокие версии легенды, в которых акцент переносится с раскаяния Вечного Жида на его наказание: он непрерывно ходит вокруг столпа в подземелье или живет в заточении нагой и заросший, и спрашивает всех входящих к нему: "Идет ли уже человек с крестом?"
В XVIII веке легенда об Агасфере становится в Европе предметом всеобщих насмешек и уходит в деревенский фольклор. Вечный Жид встает в один ряд с такими известными героями народных легенд как Рюбецаль или Дикий Охотник, а иногда и просто ассоциируется с ними.
В одной французской балладе, посвященной Вечному Жиду, говорилось, что в его кармане постоянно лежат пять су (французские деньги того времени), которые, несмотря на то, что он их тратит, снова появляются у него, - французский вариант русского неразменного пятака. Эти пять су вошли в поговорку. До сих пор говорят, что у того или другого есть "пять су Вечного Жида". Во французских провинциях Пикардии и Бретани и сейчас, когда ветер неожиданно взметает дорожную пыль, простой народ говорит, что это Вечный Жид прошел.
В Альпах до сих пор верят, что Вечный Жид существует. Именно его слезы, замерзнув, превращаются в глетчеры, которые питают некоторые горные озера. Каждого путешествующего пожилого, но крепкого телом еврея принимают в Альпах за Агасфера, причем считается, что встреча с ним предвещает несчастье.
Вполне понятно, что жуткое бессмертие Агасфера будоражило воображение людей творчестких. В 1557 году испанский писатель Вильялон в своей комедии "Кроталон" впервые изложил в художественной форме легенду об Агасфере. Немецкий писатель и публицист К.Ф.Д.Шубарт в своем романе "Вечный Жид" (1787) трактует образ Агасфера и сюжет легенды в духе радикального просветительства. Для романтиков Агасфер был находкой. Он позволял переходить от картин сменяющихся эпох и стран к изображению эмоций обреченности и мировой скорби. Тему Агасфера разрабатывали английский поэт Шелли, австрийский дипломат и писатель Йозеф Цедлиц и многие другие. Русский поэт Жуковский также коснулся этой темы в своей неоконченной поэме "Агасфер, Вечный Жид". Французский политик, историк и писатель Эдгар Кине в философской драме "Агасфер" превратил главного героя в символ всего человечества, пережившего свои надежды, но чудесно начинающего свой путь заново. В авантюрном романе Эжена Сю "Вечный Жид" (1845) Агасфер выступает как таинственный благодетель, антагонист иезуитов.
Поражает обилие имен прозаиков, драматургов и поэтов, посвятивших свои произведения Вечному Жиду: в немецкоязычных странах это Шубарт, Арним, Клингеман, Шамиссо, А.В.Шлегель, Брентано, Ауэрбах, Ленау, Мозен, Гуцков, Хамерлинг, С.Хеллер, Хаузхофер, Ведекинд, Толлер, С.Гейм; в Англии - Вордсворт, Шелли, Кроули, Р.Бьюкенен, Киплинг, Голсуорси; во Франции - Беранже, Кине, Сю, Дюма-отец, Флег, Аполлинер; в Дании - Андерсен, Палюдан-Мюллер; в Швеции - Стринберг, П.Лагерквист; в Испании - Бланко Ибаньес; в Венгрии - Фёрёшмарти, Арани; в США - Марк Твен, Макивер, О'Генри и многие, многие другие.
Агасфера изображали художники, в частности Густав Доре; он вдохновил композитора Жака Галеви и либреттистов Эжена Скриба и М.де Сент-Жоржа на создание оперы "Вечный Жид"; его играли Якоб Бен-Ами, Конрад Вейдт и Витторио Гассман в фильмах, поставленных соответственно в Палестине (1933), в Англии (1935) и в Италии (1948).
Вечного Жида представляли то неутомимым странником, то неистовым борцом за веру, то непреклонным моралистом, то страдающим от мировой скорби, то благодетелем и спасителем, олицетворяющим идею любви и взаимопонимания между людьми, то злым духом, то провозвестником конца света, то революционером прометеевского типа, то символической фигурой, олицетворяющей неправедное преследование евреев, а то и собирательным образом коллективного греха еврейского народа, который приговорен к вечному рассеянию и к жизни без родины.
Сам великий Гете собирался одно время написать поэму об Агасфере и даже набросал ее первичный план, придав характеру иерусалимского сапожника много оригинальных черт и изобразив его человеком рассудительным, но несколько ограниченным и в то же время не лишенным иронии. Но набросав первые строки, он отказался от этого замысла, увлекшись легендой о Фаусте.
Современный вариант агасферовского мифа о проклятии тягостного и безрадостного бессмертия дал аргентинский писатель Х.Л.Борхес в рассказе "Город бессмертных", где героя зовут Иосиф Картафил (одно из имен Вечного Жида). Но у Борхеса Картафил не имеет почти ничего общего с христианской легендой. Главный герой идентифицируется то ли с римским легионером, то ли с Гомером, он не еврей и никогда не видел Христа.
Для многих Вечный Жид - символ человечества, обреченного шагать по пути прогресса до скончания мира. Некоторые видят в Агасфере аллегорическое изображение судьбы еврейского народа, изгнанного из своего отечества, блуждающего по свету и, несмотря на все передряги, имеющего полный кошелек.
Варианты легенды бывают противоречивы. Иногда Агасфер одновременно и враг Христа, и свидетель о Христе, грешник, пораженный таинственным проклятием и пугающий одним своим видом как привидение и дурное знамение, но через само проклятие соотнесенный с Христом, с которым непременно должен встретиться еще раз в этом мире, а в покаянии и обращении способный превратиться в доброе знамение для всего мира.
Известный российский культуролог С.С.Аверинцев отметил, что структурный принцип легенды представляет собой двойной парадокс, когда темное и светлое дважды меняются местами: бессмертие, желанная цель человеческих усилий, в данном случае оборачивается проклятием, а проклятие - милостью (возможностью искупления).
У обычных людей Вечный Жид вызывает, как правило, ассоциацию с нарушением непреложного закона смерти, с чем-то, что есть, но быть - по всем человеческим представлениям - не должно. А существование того, чего быть не может, влечет за собой появление в глубине души элементарного животного ужаса. Этот ужас и является эмблемой Вечного Жида, он завораживает, привлекая и отталкивая одновременно, он будоражит воображение и порождает множество мыслей, упирающихся, как всегда, в стену, ограничивающую наше сознание. Этот ужас связан с вечным странником навсегда.
Добавить комментарий