Хоть мой отец и не говорил по-итальянски, а была у него любимая итальянская пословица: Si non e vero, e ben trovato. В переводе это звучит приблизительно так: Пусть неправда, но хорошо придумано! Полагаю, что этим комплиментом награждали тех экспансивных итальянцев, чьи россказни хоть и были подлинными, а казались выдуманными. Мой отец, будучи по натуре неисправимым скептиком, частенько повторял эту поговорку. Как хотел бы я, чтобы его скептицизм помешал ему принять безоговорочное решение никуда не двигаться! Увы, он считал, что ни Гитлеру, ни Сталину не нужна маленькая Литва, где мы жили в довоенное время. Но это - другая история.
У моего папы был целый арсенал всяких разноязычных пословиц. Я помню еще одну, латинскую: Quod licet Jovi, non licet bovi (что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку). Она служила оправданием отсутствия демократии в нашем семействе. Например, если я хотел смотреть кино, которое мои жестокие родители запрещали мне смотреть, и бесконечно скулил, вопрошая, почему взрослым можно, а мне нельзя, папа с улыбкой напоминал мне про Юпитера и быка.
Кстати, я с большим удобством использовал эту поговорку, когда мои собственные дети скулили по поводу всевозможных несправедливостей. Но времени прошло немало, у моего сына есть уже свои дети, и в то время как он, я уверен, прилагает к ним формулу быка и Юпитера, у меня такой возможности больше нет. Я, было, разок попробовал ее на жене, но с тех пор - зарекся (по ряду причин, о которых предпочитаю умолчать).
А вот папину итальянскую пословицу я использую регулярно, - по крайней мере, один раз в неделю. Ведь вокруг так много изобретательных людей с богатой фантазией. Как тут еще и еще раз не повторить: Si non e vero... Честно говоря, я поражен, что все эти люди тратят впустую свое время, сообщая свои истории мне, когда налицо нехватка хороших авторов для кино и телевидения, которым приходиться использовать специальные эффекты и ужасные шумы, маскируя недостатки сценария. Но это тоже другая история.
А рассказать я хочу вам сегодня о тете Соне - пожилой еврейской женщине из России - и о ее необычном предприятии.
В нынешней Москве развелось много брошенных и бездомных собак. Они роются в мусоре, клянчат еду на рынках и в магазинах и периодически отлавливаются милицией. Их развелось так много потому, что в России напрочь отсутствует практика стерилизации животных с целью ограничения их потомства.
Тетя Соня любила собак. Семьи у нее не было, и жила она в маленькой квартире с маленькой собачкой. А потом умер ее старый дядя и оставил ей в наследство небольшой приусадебный участок с дачкой-развалюхой. Тетя Соня решила устроить там приют для бездомных и обездоленных собак. Она прочесывала московские окраины, находила самых больных и отощавших, и привозила их на дачу. Вскоре там было уже 40 или 50 собак, быстро поправлявшихся, благодаря тети-сониному уходу и свежему подмосковному воздуху. Конечно, тете Соне приходилось туго: денег прокормить такую ораву ей не хватало, приходилось искать приработки. Но с этим дело обстояло неплохо: богатые люди настроили вокруг дачи, так что она им то уберет, то постирает, то с детьми посидит.
Однажды зашел к ней сосед и сказал: "Тетя Соня, у меня к вам просьба. Пуделек моей жены сильно страдает. Вы же знаете, наш Брежнев (так пуделька зовут) - чистопородный трехлетний пес. Мы его один раз скрестили с чистопородной пуделихой, но ему один раз, сами понимаете, мало. Жалко на песика смотреть! Не разрешили бы вы нашему Брежневу пообщаться с какой-нибудь сучкой из вашей своры? Я вам сполна заплачу, лишь бы пуделек был счастлив".
Тетя Соня нисколько не смутилась. Она знала своего соседа, знала пуделя, и деньги ей нужны были позарез. Итак, Брежнев от души порезвился, а сосед всем окрестным владельцам собак рассказал о забавах пуделька на тети-сониной дачке. И пошло-поехало. Первый в России (а, пожалуй, и в мире) собачий бордель с каждым днем процветал все больше. Люди привозили собак и издалека, и больших, и маленьких, и красивых, и породистых, и не очень, но всех их объединяла необходимость унять свои естественные порывы.
Сейчас тетя Соня процветает. Дачку починила, пристроила еще пару комнат, чтоб сучкам (поголовье которых выросло до 80) попросторнее жилось.
Итак, пусть и дальше сопутствует удача тете Соне, чей племянник - иммигрант в Лос-Анджелесе - поведал мне эту историю. Все, что я могу по этому поводу сказать: Si non e vero, e ben trovato.
Единственный вопрос, который меня немножко мучает, это - как же нам назвать тети-сонино заведение? Собачий публичный дом? Собачий бордель? Но такие названия подразумевают плохую репутацию. Вдруг Глория Олдред и иже с нею, прознав про бизнес тети Сони, предъявят ей иск в международном суде в Гааге, требуя прекращения сексуальной эксплуатации собак женского пола?
Добавить комментарий