На этой дороге сошлись история, культура и настоящая Америка».
Лиза Саймон.
Президент Национальной Ассоциации туризма США.
«Тут какая-то тайна, — сказал Остап, — или извращенные вкусы. Не понимаю, как можно любить самогон, когда в нашем отечестве имеется большой выбор благородных крепких напитков».
И.Ильф и Е.Петров. «Золотой теленок».
rodionov-butlegers.jpg
Я тоже не понимаю, однако, запретный плод сладок. Тем более, если живешь вблизи Аппалачей, славных своими самогонными традициями. Но близок локоть. Ждите, так и будут встречать неизвестно кого в горах с хлебом-солью и чаркой муншайна! То, что там до сих пор гонят самогон, известно каждому, но чтобы чужаку припасть к источнику, нужен блат, солидные рекомендации. Ни того, ни другого у нас с Алексом нет. Алекс Орлов — мой друг, прекрасный фотограф из города Лексингтон, лошадиной столицы Кентукки. Я нередко завидую Алексу и Зое. Окрестности Лексингтона — пожалуй, самые красивые места в штате, сердце региона Голубой травы с пасторальными конными фермами и очаровательными пейзажами.
Собственно, проблема самогона Алекса не волнует. Но за ней стоит экзотика. Поэтому он с легкостью согласился составить мне компанию в поездке по самогонным местам Кентукки и Теннеси. Я в роли командора, ответственного за маршрут и points of interest, Алекс — фоторепортер и технический директор 1000-мильного автопробега. Кроме фотоаппаратуры, он берет с собой лэптоп, антирадар, iPhone с кучей наворотов и двумя спутниковыми навигаторами. Жены без единой слезинки в глазах благословили нас на 4-дневную отлучку. И даже не помахали платочками. Оставляю свою машину у дома Орловых, на пункте проката мы получаем новехонькую, с иголочки, черную «Мазду». Я с опаской поглядываю на ее размеры, такую большую машину я еще не водил. Право первого вождения достается автору заказа. Алекс крепит на панель свои гаджеты, играет матчиш и два гражданина заокеанской республики, измученные дефицитом самогона, берут курс на юг. Под сплошной стеной ливня. Видимость почти нулевая. Веселенькое начало.
Муншайн в Аппалачах
За каждым путешествием стоит какой-то импульс. Пару лет назад в соседнем с нами Теннеси департамент туризма штата открыл новый туристический маршрут — White Lightning Trail. Об этом, на первый взгляд, рядовом, локальном событии с помпой написали и рассказали ведущие СМИ страны. По двум причинам. Теннеси первым в США принял план создания шестнадцати индивидуальных маршрутов. Они пересекают Теннеси вдоль и поперек во всех направлениях. Туристу нужен лишь свой автомобиль и карта выбранного маршрута. Подробная информация о каждом из них есть на сайте департамента туризма штата. Второе. Изюминка идеи — каждый маршрут посвящен какой-то теме, знакомит не только с географией региона, но и с его историей и культурой. White Lightning Trail попал в туристическое яблочко. Всего за два года он стал самым популярным маршрутом в Теннеси. С полным на то основанием. Это самая крутая в стране дорога. Не в смысле извилистости, а крутой истории. Она — один из символов романтического и лихого времени Great Prohibition — Великого запрета.
Вдоль ее, в глухих потаенных уголках Аппалачей гнали муншайн (самогон), а посредники-бутлегеры везли вожделенный продукт заказчикам в большие и малые города. Изготовлением муншайна баловались во всей Америке, но наибольший размах самогоноварение получило на юго-востоке страны. Для этого были исторические и географические предпосылки. Пионеры из Шотландии, Ирландии, Уэльса и Англии привезли с собой в Америку любовь к крепкому алкоголю. Только вместо привычной ржи переключились на кукурузу. Получилось не так изысканно, но вовсе неплохо. Почти каждая семья варила свой домашний виски. В основном, для собственной услады и чуть-чуть на продажу, пока в 1791 году руководство молодой республики не ввело жесткий акциз на изготовление и сбыт алкоголя. Народ поднялся на дыбы и был близок ко второй революции, но правительству удалось подавить мятежи.
Со временем в большинстве штатов забыли о домашнем виски и переключились на акцизные напитки. За исключением юго-востока страны. Упрямые хиллбилли (жители Аппалачей) всегда жили сами по себе, не в ладах с законом. За двести с лишним лет после Первого запрета 1791 года и восемьдесят после Великого второго (1920-1933 гг.) они по сей день как варили, так и варят самогон. Первый помощник муншайнеров — горные урочища. Второй — глухоманные леса. Третий — круговая порука. Они-то и послужили залогом успеха аппалачцев в противостоянии с властями в годы Великого запрета.
К тому же сухой закон неожиданно сыграл им на руку. Самогоноварение никогда не было в Аппалачах бизнесом. Редкие продажи фляги-другой на сторону богачами не делали. Великий запрет открыл золотую жилу. За считанные месяцы после введения сухого закона Аппалачи стали алкогольным Клондайком Америки. Примитивное самогоноварение встало на индустриальные рельсы. Аппалачцы забросили исконные занятия и массово переключились на самогон. Мужчины старшего возраста поголовно стали муншайнерами. Молодые освоили новую специальность бутлегера — доставщика готовой продукции заказчикам. Та и другая работа делалась, в основном, по ночам. Отсюда пошло американское название самогона — moonshine — «лунное сияние». В ходу еще несколько южных названий. Ласковое сокращение shine. White Dog — «Белая собака». Likker. White Lightning — «Белая молния». Запомним, это название дороги, куда мы с Алексом сейчас едем. «Тропа Белой молнии». Или проще — «Самогонная тропа».
Обе новые профессии — муншайнера и бутлегера — были опасны. Правда, в неодинаковой степени. За теми и другими шла постоянная охота полиции и федеральных агентов, но муншайнеров спасала ночь и родные горы. Бутлегеры выезжали на дорогу в любое время суток. За каждым поворотом могла быть засада с полицейскими машинами. И тогда начиналась не киношная, а настоящая гонка по горным серпантинам с визгами тормозов, револьверной пальбой и автоматными очередями. Как правило, машины бутлегеров были мощнее полицейских. Аппалачские умельцы ставили на бутлегерские «Форды» чуть ли не танковые моторы, усиливали подвески, наваривали стальную обшивку на бамперы и багажники. Занятие бутлегера было прибыльным, но это была игра в «русскую рулетку». Обычно они заканчивали «карьеру» в тюрьме или с пулей во лбу. Не от полиции, так от гангстеров, контролировавших «черный рынок» алкоголя. Немногие счастливчики дожили до отмены Великого запрета. Но бывшим бутлегерам нашлось неожиданное применение — их пригласил в Дайтона-бич, в бизнес со странным именем NASCAR. Сегодня это самые известные в Америке автомобильные гонки. Первыми отчаянными гонщиками были вчерашние аппалачские бутлегеры. Они по праву могут считаться крестными отцами NASCAR’a.
Самогонные штаты Америки
Самогонные штаты в Америке — это обе Вирджинии, обе Каролины, Джорджия, Кентукки и Теннеси. В этой великолепной семерке первые среди равных Кентукки и Теннеси. И, наконец, Мекка американского муншайна — Камберлендское плато, часть Аппалачей на стыке этих двух штатов. Там, где мы с Алексом едем сейчас. Погода меняется каждые пять минут. За одной горой просвет, за другой снова ливень. Наконец, на подходе к Теннеси, тучи окончательно разбежались. По бокам дороги тоже чехарда. На фоне великолепных горных пейзажей добротные ухоженные дома со спутниковыми антеннами чередуются с какими-то фавелами. Замызганные трейлерные поселки с бельем на веревках, ржавые авторыдваны, избушки на курьих ножках с деревянными нужниками на задах, свалки отходов и старой бытовой техники. На заправках — типичные аппалачцы. Тощие мужики с помятыми лицами, в бейсболках и обвислых, мятых майках. Бесформенные дамы в татуировках и сигаретами во рту. Сегодняшние аппалачцы живут бедно. Виной тому, в первую очередь, они сами. Низкая культура, злоупотребление табаком, «травкой» и алкоголем не проходят бесследно.
Кентуккский Камберленд — южная оконечность штата, часть общего с Теннеси природного национального парка. Недавно здесь закончена реконструкция заповедника стоимостью в 280 миллионов долларов. Деньги ушли на прокладку новых троп, подвесные дороги, общее благоустройство и новый туристический центр парка. Гордость заповедника — крупнейшие в регионе водопады. Конечно это не Ниагара, но есть своя природная изюминка. Несколько раз в году над Камберленд-Фоллс расцвечиваются ночные лунные радуги, единственные в Западном полушарии.
Въезжаем в Теннеси. Наш путь сегодня в Дымные горы с коротким заездом в Ноксвилл. Логично ехать с ветерком и напрямик по 75-й федеральной интерстейт, но она не вписывается в наши планы. Мы по Высоцкому. «Но мы выбираем трудный путь. Опасный, как военная тропа». А именно, «Самогонную тропу». Воспетую в классическом фильме 1958 года Thunder Road («Дорога грома»), посвященному нелегким трудовым будням аппалачских бутлегеров. «Самогонная тропа», она же «Дорога грома», она же Maynardville — самая известная из самогонных дорог Америки времен Великого запрета. По ней муншайн тек в двух направлениях. На север в крупные и средние города Кентукки — Боулинг-Грин, Лексингтон, Франкфорт, Луисвилл. На юг и запад Теннеси — в Ноксвилл, Нэшвилл и Мемфис.
«Самогонная тропа» это не единая магистраль, а 200-мильный клубок сельских дорог, петляющих от южной границы Кентукки до Ноксвилла. Вопреки ожиданиям, никаких погонь и перестрелок федеральных агентов с бутлегерами мы не увидели. Жаль, такие шоу, без сомнения, пользовались бы зрительским и финансовым успехом. У кого есть лишние деньги, дарю идею. Никакой щебенки, дороги вполне приличные, только часто одна сливается с другой, а то сразу с двумя-тремя. Через каждые десять-двадцать миль надо разгадывать кроссворды, куда повернуть. Путаемся не только мы, но и наш навигатор GPS. В роли третейских судей — обычные карты или пойманные на очередной заправке аборигены. Пользуясь возможностью, спрашиваем у них, где можно разжиться левым самогоном? Аборигены сплевывают сквозь редкие зубы и неопределенно тычут в сторону гор. Цитируя Ильфа и Петрова, нас подводит «надменный заграничный вид», не вызывающий доверия.
Собственно, на «Самогонной тропе» — ничего визуального, конкретного, осязаемого, напрямую связанного с самогоном. Фантом прошлого, только и всего. Все равно, что идти через Альпы по следам Суворова. Суворов там точно был, но после себя ничего не оставил. Так и бутлегеры. Правда, с двумя остановками нам чуть-чуть повезло. В отеле «Хэмптон» в небольшом городишке есть постоянная выставка на тему муншайна. А ресторан Litton’s, где мы остановились на ланч, — это любимый ресторан бутлегеров. Чтобы причаститься к истории, заказываем на двоих фирменный гамбургер Thunder Road размером с лапоть и фирменное пирожное. Американцы не умеют делать десерты — бухают сахар без меры. Муншайна в меню тю-тю. Тоже мне, бутлегерский ресторан!
На деле, «Самогонная тропа» сегодня знаменита не столько муншайном, сколько кантри-музыкой. Что ни таун, то родина какого-нибудь певца первой величины. Тем, кто знаком с кантри, не надо представлять Роя Акаффа, Карла Смита, Кенни Чесни, Джорджа Джонса, Тоби Киса и Джорджа Стрейта. Этих певцов любит вся провинциальная Америка.
Двести миль позади. «Самогонная тропа» упирается в даунтаун Ноксвилла и заканчивается на улице с непотребным для настоящих бутлегеров названием — Gay street. Делаем с Алексом короткую экскурсию по даунтауну. Симпатичная Рыночная площадь. Огромный комплекс судебных заведений. Памятник суфражисткам. Эти дамы — одни из виновниц принятия в стране Великого запрета. Лишний довод к тому, как нельзя женщинам доверять решение мужских проблем. И наоборот. Пусть женщины, без нашего участия, сами разберутся со своими абортами.
Не удерживаемся от искушения зайти внутрь массивного коричневого здания на той же Гей-стрит. Сейчас в нем управление школами Ноксвилла, изначально — Andrew Johnson Hotel. Спрашиваем у симпатичной дежурной в полицейской форме, осталось ли что-нибудь здесь в память о знаменитых постояльцах отеля? Дама делает круглые глаза, она ничего о них не слышала. А, между прочим, в этом отеле останавливались великая летчица Амелия Эрхарт, французский писатель и философ Сартр, легенда джаза Дюк Эллингтон и наш Сергей Рахманинов. Рахманинов дал в Ноксвилле свой последний в жизни концерт, через две недели композитора не стало.
Гатлинбург. Легальная самогонная винокурня
К вечеру мы уже гуляем по Парквею — главной улице Гатлинбурга — столицы Дымных гор, одного из самых популярных национальных парков в стране. Ежегодно в Smoky Mountains приезжает 8-10 миллионов туристов. Дымные горы хороши в любое время года, но, особенно, в пору золотой осени. Жаль, мы не дотянули пары недель до апогея индейского лета. Но природные красоты для нас в эту поездку на втором плане. На первом — самогон.
Гатлинбург был выбран нами неспроста. Здесь находится одна из немногих легальных самогонных винокурен в США. Ole Smoky Moonshine Holler — полный титул винокурни — встречает нас многообещающей вывеской «Бесплатная проба самогона». Как воспитанные джентльмены, мы не сразу рвемся к стойке с халявой, а степенно оглядываемся по сторонам. По правую руку за стеклянной витриной аппараты и чаны с булькающей основой будущего самогона. В глубине — два муншайнера в рабочих комбинезонах что-то колдуют со змеевиками. К сожалению, вид, как в аквариуме, внутрь вход по заказанным экскурсиям. И то не каждый день.
По левую руку магазин сопутствующих товаров — аппалачские варенья, джемы, соусы, любимая здесь патока, мыло. Ну и, как положено, кепки, майки, брелки и прочая мелочевка. Во всех помещениях — предметы быта и самогоноварения. Змеевики, фляги, бочки, чаны, керосиновые лампы. Несколько бутлегерских ретро-автомобилей. Все вместе смотрится классно! И, наконец, святая святых — две стойки с пробным самогоном. Около десятка сортов. Классический самогон разливали в керамические фляги с пробками или стеклянные банки с металлическими крышками. Самогон дают на пробу в маленьких пластмассовых «мерзавчиках», но число заходов определяется потребностью или совестью посетителя. В конце концов, расходы тут же окупаются. Размягченные дармовой выпивкой, люди с легкостью тянутся к кошелькам. Все стены магазина уставлены стеллажами с банками. Хотя аппалачский муншайн дешевым не назовешь. Средняя цена 750 мг. банки — 25 долларов, плюс налог, это цена бутылки хорошей водки или виски. По информации знатоков, в горах можно купить самогон по десятке за кварту (литр). Цены говорят сами за себя, но как туда добраться?
Во внутреннем дворике тюки с соломой, кресла-качалки. На небольшой сцене квартет парней — исполнителей кантри. Ощущение полной гармонии. Внутри согревает муншайн. Снаружи предзакатное солнце и теплый вечер. В соседних качалках простая Америка, в майках и шортах, с удовольствием слушает концерт. На выходе нас ждет еще один приятный сюрприз — магазин бутлегерских вин, опять же, free tasting. На посошок пробуем весь ассортимент. Не мы одни такие, все так делают. С чувством глубокого удовлетворения покидаем distillery. Так жить можно.
Наутро выходим на следующую «партизанскую тропу» — Top Secret Trail. На ней тоже есть самогонные места, но знаменита она не этим. Немного позже поймете, почему у дороги такое интригующее название. А пока возвращаемся в Ноксвилл, точнее, его округу. Нам надо посетить два города — Норрис и Оук-Ридж. Под Норрисом — живописный музей Аппалачей, филиал знаменитого Смитсоновского музея. По сути, это гибрид музея и этнографической деревни. В музее самая большая в стране коллекция предметов народного творчества и ремесел. Вокруг музейного центра — дворовые постройки, хижины, амбары, мельница, кузница, винокурня (как же без нее в нашем путешествии!), часовня и даже сельская тюрьма. Строения свезены в Норрис со всех южных Аппалачей. Одна из хижин когда-то принадлежала отцу Марка Твена. До переезда в Миссури он жил в Аппалачах. Сельский пейзаж гармонично дополняют гуляющие по деревне куры, козы и овцы.
Секретный город Оук-Ридж
Полтора десятка миль, и мы из пасторальной идиллии попадаем в Оук-Ридж, город высочайших технологий. В Америке он еще известен как Secret City. Вот откуда название тропы. Город — родина первых в мире атомных бомб. Здесь 17 сентября 1943 года стартовал знаменитый «Манхэттенский проект» — американская программа по разработке ядерного оружия во главе с физиком Робертом Оппенгеймером и генералом Лесли Гровсом. К проекту были подключены лучшие умы того времени. В большинстве евреи, бежавшие из Европы, в основном, из Германии. Фриш, Бете, Силард, Фукс, Теллер, Блох. Датский еврей Нильс Бор. Русский еврей Георгий Кистяковский. Энрико Ферми не был евреем, но уехал в Америку, не желая рисковать жизнью жены-еврейки. В целом, «Манхэттенский проект», конечно же, не имел национальности, но евреям-атомщикам, наверное, было жаль, что первая бомба упала на Хиросиму, а не на бункер Гитлера. Берлин был в числе потенциальных объектов ядерного удара, но, кого бомбить — было уже вне компетенции ученых.
Накануне мировой войны Германия была на шаг впереди в области ядерной физики — немецкие ученые первыми в мире в 1938 году осуществили искусственное расщепление ядра атома. Но американцы сумели прийти к финишу первыми. За короткий срок были созданы три атомные бомбы. Первую — «Тринити» — взорвали на испытании в Нью-Мексико. «Малыш» был сброшен на Хиросиму, и «Толстяк» — на Нагасаки. Оук-Ридж поставил на колени Японию и поставил точку на Второй мировой войне. В 1945 году в «Секретном городе» работали 82 тысячи человек, но уже в следующем — «Манхэттенский проект» закрыли.
Но не закрыли научные исследования. На базе бывшего ядерного завода работает Национальная лаборатория в области энергии. Какой, нетрудно догадаться. «Лаборатория» — мягко сказано. На самом деле это громадный комплекс НИИ и предприятий. На территорию бывшего ядерного завода несколько раз в месяц ходит туристический поезд. Увы, мы не в графике. Кстати, этот поезд, наверное, единственный в стране, билеты на который продают только гражданам США. Дорога из Оук-Ридж ведет через глухие леса. О славном прошлом Secret City напоминают старые шлагбаумы и участки с ржавой колючей проволокой.
Омыть сапоги в Миссисипи
Вырываемся на просторы хайвея. На северо-запад штата нас ведет третья тропа — Nashville Trace Trail — но нам не до туристических достопримечательностей. До конца дня мы должны наискось проехать Теннеси в придачу с куском Кентукки. Наконец, я за рулем «Мазды». Не так страшен оказался «волк». Несмотря на размеры, машина легка в управлении и через полчаса я чувствовал себя так же уверенно, как на моей старушке «Королле».
Ночуем в небольшом кентуккском городке Мэйфилд. Завтра нас ждет насыщенный день. Первым делом «омыть сапоги» в Миссисипи. Штат Кентукки расположен между двумя великими реками Америки — Огайо на востоке и Миссисипи на западе. Я живу на востоке, на крайний запад все никак не выпадала карта. У Алекса тоже. Сейчас есть вполне реальный шанс. От Мэйфилда до Миссисипи всего тридцать миль.
Во всем путешествии, кроме начала, нам сопутствует прекрасная погода. Но утрами уже чувствуется приближение осени. Большая часть нашего маршрута проходит через американскую провинцию. На западе Кентукки нет визуально выигрышных гор, но сельские пейзажи — с разноцветными полями, дубравами, ностальгическими амбарами, цилиндрами водонапорных и силосных башен, симпатичными хуторами и крошечными таунами. Не в первый раз отмечаем — все проселочные дороги в прекрасном состоянии. Ехать по ним одно удовольствие, если только впереди не окажется трактор или комбайн. Тут уже, пока не свернут, не разминуться. Кстати, в этих краях много амишских поселений. По числу амишей Кентукки восьмой в стране. Это хороший признак — в плохих местах амиши не селятся.
По пути к Миссисипи притормаживаем у католической церкви св. Иеремии на Fancy Farm. С виду Фэнси-Фарм — обычный маленький таун, но это — политическая столица Кентукки. Вот уже свыше 150 лет каждый август здесь проходят ярмарки политических невест штата. Сюда съезжаются первые лица Кентукки, конгрессмены и сенаторы от обеих партий. Людей посмотреть, себя показать, заявить о политических амбициях. В числе гостей нередко бывают вице-президенты и президенты страны. Первый камень в эту традицию заложила в XIX веке вот эта самая церковь св. Иеремии, все саммиты проходят под ее патронажем. И никто не возмущается нарушением принципа отделения церкви от государства. Рядом с костелом — мемориальная плита невинным жертвам абортов.
И вот — Mighty Mississippi, могучая Миссисипи, как зовут в народе первую реку Америки. С утеса открывается величественный пейзаж и вид на пристань Коламбус. Здесь в Гражданскую войну был форт конфедератов «Гибралтар Запада», и за обладание крепостью состоялось сражение между войсками двух генералов...
Полную версию статьи читайте в бумажном варианте журнала. Информация о подписке в разделе «Подписка»
Фото Алекса Орлова
Добавить комментарий