kennedy-mimi-alford-w.jpg
Бывшая стажерка Мими Элфорд (Alford, девичья фамилия Beardsley), которой сейчас 69 лет, полвека хранила молчание, но в 2003 году о ней упомянул в своей биографии Кеннеди известный американский историк Роберт Даллек. Ей позвонила одна журналистка, с которой она отказалась разговаривать. Срок давности на ее тайну явно подходил к концу.
Перед тем, как о ее тайном романе с президентом раструбят другие, Элфорд решила поведать о нем сама и выпустила в начале февраля 2012 года книгу воспоминаний (Once Upon a Secret), которая в принципе не сообщает о Кеннеди ничего нового, но содержит ряд гривуазных подробностей этого мезальянса.
Слухи о серийном прелюбодействе Джона Кеннеди ходили и при его жизни. О нем прекрасно знали его ближайшие сотрудники, прежде всего Дейв Пауэрс, поставлявший президенту новых пассий, охранявшие первую чету государства чины секретной службы США и многие журналисты, освещавшие Белый дом. Но все они держали язык за зубами, в том числе и шакалы пера.
Это объясняется и тогдашними нравами, сильно отличающимися от нынешних, и тем, что большая американская пресса молилась на пригожего молодого президента, как молится сейчас на Обаму, и видела в его Белом доме, как тогда говорили, новый Камелот. Это мифический замок короля Артура и его рыцарей круглого стола.
«Мне всегда представлялось, что я в первый раз сделаю это с любимым мужчиной в первую брачную ночь, — пишет Элфорд. — Это было типичное представление моих ровесниц в 1962 году...».
Вышло не так, как планировала высокая худощавая девушка, чья семья тяготела к умеренным республиканцам и голосовала в 1960 году не за Кеннеди, а за Ричарда Никсона. Как и у многих молодых американцев тех лет, у Мими, однако, «не было иммунитета перед привлекательностью динамичного нового президента и его гламурной жены, — вспоминает она, — так что я написала Джеки и попросила интервью для школьной газеты».
Жаклин Кеннеди, в девичестве Бувье, училась в том же эксклюзивном интернате мисс Портер в Коннектикуте, что и Мими Элфорд. Однокашница отказала, но ее секретарь по протокольным вопросам Летиша Болджридж дала Мими интервью вместо Жаклин, а потом включила ее в группу школьников, встречавшихся с Кеннеди в Белом доме.
«В жизни президент Кеннеди был выше, худее и красивее, чем на снимках», — пишет она. Он перекинулся с нею словами, улыбнулся и пожелал ей удачи. Кеннеди, очевидно, не забыл о ней, поскольку год спустя Мими пригласили на лето стажеркой в Белый дом, хотя сама она туда не подавала.
Её определили в пресс-центр, где она должна была собирать ленту, выползавшую из телетайпов, разрезать ее на полосы в 30 сантиметров длиной и относить пресс-секретарю президента Пьеру Сэлинджеру.
Сказать, что Мими, которую в школе прозвали Мартышкой, была в тот момент девушкой неискушенной, — это ничего не сказать. Ее сексуальный опыт ограничивался 1 (одним) поцелуем в 8-м классе.
На четвертый день к ней подошел Пауэрс, носивший титул специального помощника президента, и пригласил ее поплавать в закрытом бассейне Белого дома. Приглашение было двусмысленным, особенно в те годы, но Мими была слишком им ошеломлена, чтобы над этим задуматься.
Одна стена бассейна была зеркальной, а три других были расписаны пальмами и парусными лодками. Мими с облегчением увидела, что там были две ее коллеги по пресс-центру, которых звали Фиддл и Джилл и которые, как она узнала гораздо позже, тоже удовлетворяли нехитрые плотские потребности президента США и, возможно, его соратников и младших братьев. Девушки показали ей, где взять купальник.
Мими пишет, что, переодевшись, она украдкой взглянула на себя в зеркало и испытала облегчение. Как она пишет, «может, у меня не было пышных форм, но зато у меня были осанка и длинные ноги».
Вода в бассейне оказалась теплой, как в ванне. Как ей сказали, она всегда была нагрета, чтобы облегчить Кеннеди хронические боли в спине. Сейчас бы о них знали все, но в те годы американцы имели о болячках президента так же мало понятия, как и о его бесконечных адюльтерах.
Сначала в бассейн спустились трое девушек, а потом показался и сам президент США. «Вы не против, если я к вам присоединюсь?» — спросил он со своей лучезарной улыбкой, и ему не отказали. «Для 45-летнего мужчины он был в замечательно хорошей форме, — вспоминает Мими. — Плоский живот, накачанные руки...».
Кеннеди подплыл к ней и спросил: «Вы ведь Мими, да? И вы будете летом в пресс-центре?» По словам Мими, большинство ее коллег измеряли свой статус в Белом доме по числу контактов с президентом и по тому, знает ли он их по имени, а она, похоже, сходу перескочила через несколько ступенек.
Президент поплыл к другим девушкам, а Мими вернулась за свой стол. Волосы у нее еще не высохли, как к столу подошел Пауэрс и спросил, не хочет ли она после работы подняться наверх, где соберутся кое-какие сотрудники.
В половине шестого вечера Пауэрс, мурлыкая себе под нос, отвел ее в западное крыло Белого дома в семейную резиденцию президента. Там уже расположились Фиддл и Джилл, беседовавшие с секретарем президента по протоколу Кенни О’Доннелом.
Mimi Beardsley Alford today-com MSNBC w.jpg
Мими планировала уйти вместе с Фиддл и Джилл, как вдруг к ней подошел президент и предложил показать ей свою резиденцию. Немного окосевшая от коктейлей девушка осмотрелась в предположении, что к ним присоединится вся честная компания, но больше никто не шевельнулся. Кеннеди уже выходил из гостиной, и Мими последовала за ним.
Сперва он показал ей президентскую столовую, а потом провел ее в элегантно убранную комнату и объявил: «А вот спальня миссис Кеннеди». Это показалось Мими странным. «А где он сам спит?» — подумала гостья.
Президент взглянул в окно, за которым садилось июньское солнце.
После этого он встал напротив Мими, положил руки ей на плечи и легонько подвел ее к краю кровати. Она опустилась на локти, а президент расстегнул верхние пуговицы ее рубашки и запустил руки под лифчик. Потом он спустил с нее трусики.
Неожиданно для самой себя Мими расстегнула себе рубашку до конца, а президент взгромоздился на нее. Почувствовав препятствие, он спросил: «Ты что, никогда этого не делала?» — «Нет». — «Ты в порядке?» — «Да», — и он продолжал, но осторожнее, чем прежде.
Завершив дело, он улыбнулся и предложил, чтобы Мими пошла в ванную. «Я была в шоке, — пишет она, — а он, с другой стороны, держался, как ни в чем не бывало, и вел себя так, как будто произошедшее было в порядке вещей».
Девушке очень хотелось домой. Кеннеди почувствовал это и вызвал по телефону лимузин. Принимая дома душ, она подумала: «Так это был секс?» «Я не имела понятия, — вспоминает она, — был ли это хороший секс, плохой или никакой».
В последующие месяцы она не раз гостила в жилой части Белого дома в отсутствие Жаклин, перед которой особых угрызений не испытывала, хотя страшно ее уважала. Мими была с Кеннеди в решающий день Карибского кризиса, когда Америка жила в ожидании ядерной войны, а иногда сопровождала его в поездках. Один раз Пауэрс вез ее к президенту в своей машине, положив для конспирации на пол.
Ее роман с президентом продолжался полтора года, почти до того дня, как его застрелили в Далласе. Она не сомневается, что в то же самое время у него была череда других женщин, да и сама Мими начала встречаться с другим и осенью 1962 года сообщила Кеннеди, что выходит замуж.
Президент, который за весь роман ни разу не поцеловал ее в губы и однажды заставил заняться оральным сексом с Пауэрсом, подарил ей на свадьбу золотые заколки с бриллиантами и отличную фотографию себя на яхте. Мими отнесла заколки в ломбард и купила себе серое свадебное платье, а фотографию разорвала на мелкие кусочки и разбросала в разных местах. Платье она потом кому-то подарила, о чем теперь жалеет.
Пауэрс перенес оральный секс с нею безропотно, но потом устроил президенту скандал. Был случай, когда Кеннеди пытался заставить Мими оказать аналогичную услугу своему, как он выразился, «братику» Теду, будущему сенатору, но тут уже Мими с возмущением отказалась.
Эти выходки покойного президента дали ряду рецензентов книги повод заявить, что «он обращался с женщинами, как со шлюхами» и пытался унизить и Мими, и Пауэрса подневольным оральным сексом, демонстрируя им свою власть. Иных неприятно поразило и то, что Кеннеди сунул своей юной пассии наркотик амилнитрит в гостиной у чернокожего комика Билла Косби.
Консервативный публицист Рич Лауэри с осуждением пишет в «Нью-Йорк пост», что Мими играла в Белом доме роль «игрушки при дворе султана». Либеральный публицист Тимоти Ноа называет Кеннеди «монстром» и «патологическим прелюбодеем».
Но либеральная общественность, для которой Кеннеди был первой политической любовью, отреагировала на откровения Элфорд безучастно.
Широкая публика — тоже. Первое телевизионное интервью с автором собрало всего лишь 5 миллионов зрителей. Тем же вечером конкурс «Американский кумир» смотрели 19 миллионов человек.
А вот интервью телеведущей Бабары Уолтерс с Моникой Левински смотрели в 1999 году 70 миллионов зрителей. Но Клинтон жив, а Кеннеди — давно нет.
Добавить комментарий