zhukov antonov stalin w.jpg
Сегодня не является тайной, что просчеты и недальновидность вождя, его дружба с Гитлером, обучение немецких офицеров в СССР и уничтожение своего командного состава, а также неподготовленность Красной Армии к обороне — привели к трагическим последствиям первых месяцев войны. Что же касается умелого руководства военными действиями, то приписывание этого качества Сталину просто несерьезно. Он не был профессиональным военным, а столкновения гигантских армий — не игра в бирюльки. Для такой работы есть специалисты — военачальники.
В свою очередь, Георгий Константинович Жуков, отличаясь резким характером и безжалостностью, порой бросал на неизбежную гибель тысячи солдат и офицеров — даже, когда этого не обязательно требовала ситуация, или в результате непродуманных действий. Сошлюсь на один лишь факт — так называемую «ржевскую мясорубку». С января 1942-го по март 1943 года (больше года!) против немецких частей, закрепившихся на ржевском выступе, были проведены три безрезультатных операции. Безрезультатных по достижению цели, но не по потерям советских войск. Они составили, по разным подсчетам, от одного до двух миллионов человек. Кончилось тем, что немцы сами незаметно отошли на другие рубежи. (См. книгу «Гриф секретности снят: потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах». М. Воениздат, 1993; исследование Герасимовой С.А. из Тверского государственного университета (2002 год) на сайте rshew-42.narod.ru/gerasimova.html, а также документальный фильм Алексея Пивоварова «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова», премьера которого прошла 23 февраля 2009 года на телеканале НТВ.)
Победа в Великой Отечественной войне была достигнута умением и мужеством прославленных и безымянных командиров и бойцов, воинским талантом целого ряда полководцев, и сводить всё к заслугам одного человека, конечно же, неверно. Более того, это неуважение к памяти миллионов, павших на поле боя.
Но в каждом мифе есть доля истины.
Сталин действительно, в силу своего авторитета и власти, провел огромную работу по обеспечению слаженного функционирования военного механизма, связей между фронтом и тылом.
Жуков действительно был незаурядным, волевым командующим, добивавшимся успеха на своем участке — любой ценой.
Однако в современной войне, с участием оснащенных мощной техникой соединений, с высокой мобильностью частей, нужно уметь видеть всю картину в целом, глубоко понимать замыслы и возможности противника — для того, чтобы строить свои планы. Ни Сталин, ни Жуков широким стратегическим мышлением не обладали.
Будущий маршал Жуков еще в 1930 году, когда он возглавлял бригаду в 7-й кавалерийской дивизии, получил от комдива Константина Рокоссовского такую аттестацию: «На штабную и преподавательскую работу назначен быть не может — органически ее ненавидит» (ВИЖ, 1990, №5). Между тем, разработка любой крупной операции всегда начинается за столом, на карте, с учетом всех факторов — это как раз штабная работа. Кроме того, у Жукова не хватало знаний, специальной подготовки; его образование сводилось лишь к кавалерийским курсам и краткосрочным курсам высшего начальствующего состава РККА, которые он окончил в 1929 году. То, что он сам себя считал стратегом (как следует из его мемуаров), дела не меняет. Убедительным подтверждением высказанной выше оценки жуковского полководческого дара являются его два ордена Победы, точнее, формулировки — за что их ему дали. Первый — в 1944 году — «За освобождение правобережной Украины» (за это же дали такой же орден еще двум маршалам), и второй — в 1945-м — «За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования».
Что касается Сталина, то, заняв с началом войны все высшие военные должности — Верховного Главнокомандующего, наркома обороны, Председателя Государственного Комитета Обороны, он, тем не менее, осознавал свою слабость в военном искусстве и создал Ставку Верховного Главнокомандования — орган коллективного управления. Правда, поначалу он оказался мало эффективным — настоящего, талантливого лидера в нём не было.
Таким образом, возникает естественный вопрос: кто был ведущей фигурой в планировании разгрома немецко-фашистских полчищ? Ведь дело не в том, что Жукова хвалят — его есть за что хвалить, — а в том, что замалчивая его просчеты и неудачи и приписывая ему заслуги другиx, мы уходим от истины.
На поставленный выше вопрос есть ответ. Кроме целой плеяды блестящих полководцев, выигрывавших сражения на поле боя — того же Жукова, Василевского, Рокоссовского, Конева и других — был человек, который внес решающий вклад в разработку важнейших операций Красной Армии. Этого выдающегося стратега звали Алексей Иннокентьевич Антонов. Он единственный генерал, получивший орден Победы, и формулировка в наградном листе выглядит совершенно иначе, чем у исполнителей заданий командования: «За планирование боевых операций и координацию действий фронтов».
Первое прикосновение к теме
В восточной части города Гродно есть старинная улочка, которая многие годы — и при России, и при Польше — носила название Иерусалимской. Скорее всего, это необычное имя было связано с тем, что вела она к двум кладбищам — православному и католическому. Пришедшей в Западную Белоруссию советской власти это название, однако, резало слух, и ее переименовали в улицу Танкистов.
Все городские жители после войны часто бывали в этом районе еще и потому, что здесь располагался главный рынок. Но вряд ли кто-либо знал о том, что в небольшом деревянном домике на Иерусалимской родился человек, жизнь которого, без преувеличения, серьезно повлияла на судьбы мира в XX столетии.
Лет сорок с лишним назад я пришел работать в 11-ю школу Гродно. Ее только что перевели с Танкистов в новое здание на соседней улице. Когда Александр Иванович Киркевич, заведующий отделом гродненского историко-археологического музея, предложил мне участвовать в создании экспозиции, посвященной генералу армии Алексею Иннокентьевичу Антонову, я согласился, не раздумывая. Сразу родилась идея: параллельно с главной выставкой в музейном зале организовать ее своеобразный филиал в школе. Образовалась группа ребят, проявивших интерес к теме и желание заниматься ею.
Шел конец шестидесятых. Генерал скончался недавно, в 1962-м. Связались с его родственниками, откликнулась сестра, Людмила Иннокентьевна. Вскоре она приехала в Гродно, привезла различные материалы, фотографии, личные вещи брата. Более ценное шло в музей, менее ценное — в школу. Людмила Иннокентьевна выступала перед старшеклассниками, потом еще раз приезжала в город своего детства.
Для нас с Александром Ивановичем в беседах с сестрой Антонова было интересно всё. Мне в память запали две ее фразы, подоплека которых в течение многих лет оставалась для меня тайной. Тогда уже начали появляться воспоминания о войне, и мы спросили Людмилу Иннокентьевну, не работал ли ее брат над мемуарами. Она ответила односложно: «Нет».
— Но почему? — удивился Александр Иванович. — Он ведь служил в Генштабе, в самой гуще событий!
— Алексей был честным человеком.
Мы переглянулись, но разъяснений не последовало.
В другой раз я спросил о семейной жизни генерала и его второй жене (выдающейся балерине Ольге Лепешинской). Людмила Иннокентьевна нахмурилась, поджала губы, а потом неприязненно заметила:
— Алексею нужна была не такая женщина.
Понадобились годы, чтобы понять смысл того, о чём недоговаривала сестра генерала. А заодно ответить еще на один вопрос: почему стратег такого масштаба не получил звания маршала и Героя. Постепенно вырисовался его жизненный путь — не внешняя канва, а реальная биография, основанная на фактах и честных воспоминаниях тех, кто служил рядом с ним.
antonov-w.jpg
Алексей Иннокентьевич Антонов родился 28 (15 — по старому стилю) сентября 1896 года в Гродно. Семья — интернациональная, отец — Иннокентий Алексеевич — артиллерийский офицер, из дворян, правда, небогатых. Мать — Тереза Ксаверьевна, католичка, из польских шляхтичей, сосланных в свое время в Сибирь. Там и познакомились родители Алексея. Судя по фотопортретам, которые висят в музее гродненской 11 школы имени генерала Антонова, это была красивая пара. И сын их тоже не подкачал — его ум, спокойный характер и яркую внешность отмечали все, кто знал его впоследствии. Крещеный по православному обряду, он считал себя, конечно, русским, хотя владел и родным языком матери.
Очарованный великолепным ладшафтом, окружавшим Гродно (сосновые леса, река Неман, озера), Аля, как звали его в семье, был абсолютно убежден, что свяжет свое будущее с изучением природы. Ему еще не исполнилось и восьми, когда семья переехала в город Острог Волынской губернии. Там в 1907-м он поступает в гимназию. Но в следующем году неожиданно умирает отец, прожив на свете всего 49 лет. Тяжелый удар — не только моральный, но и материальный — теперь дети живут за счет пенсии, а мать, кроме того, подрабатывает репетиторством.
В 1914-м Тереза Ксаверьевна с двумя детьми — Алексеем и его старшей сестрой Людмилой — перебирается в Петроград, где живут ее родственники. Но словно злой рок преследует их семью — через год мать умирает. Осиротевший сын заканчивает гимназию и поступает на физмат Петроградского университета. Учиться не на что, через два месяца он уходит работать на завод. В разгаре Первая мировая война, юношу призывают в армию и направляют в Павловское военное училище. После краткосрочного обучения, уже в конце 1916-го, он оказывается на фронте в лейб-гвардии Егерском полку. Сначала прапорщик, потом полковой адъютант, в июле 1917-го на Юго-Западном фронте он получает осколочное ранение в голову и первую награду — орден Святой Анны IV степени «За храбрость».
Антонов демобилизуется. Вспоминает Людмила Иннокентьевна: «Алексей решил осуществить давнишнюю мечту — стать лесничим — и поступил в Петроградский Лесной институт... Занятия в институте шли успешно, хотя приходилось одновременно работать в Продовольственном комитете Петрограда... Однако учиться пришлось недолго». Через шесть месяцев его призвали опять — на сей раз в Красную Армию. Так с 11 апреля 1919 года он стал кадровым военным.
Во время гражданской войны, уже в должности начальника штаба 45-й бригады 15-й дивизии Антонов прошел буквально огонь и воду, в частности, в числе первых форсировал Сиваш.
Наступило мирное время. Алексей Иннокентьевич продолжает службу на штабных должностях. Из аттестации 1925 года, подписанной Командующим войсками Украинского военного округа Ионой Эммануиловичем Якиром: «Обладает мягким характером, широкой инициативой, сообразителен, умело разбирается в любой обстановке... Ценный штабной работник. Ценные качества: аккуратность и настойчивость».
В 1928 году Антонов поступает на командный факультет Военной Академии им. Фрунзе. Он заканчивает его в 1931-м, овладев не только специальными знаниями, но и французским языком. После года работы в войсках его опять направляют в Академию, на созданный там новый факультет — оперативный. После его окончания в 1933-м он получает диплом с отличием и такую характеристику: «Отличный оперативно-штабной работник, готов для работы в высших штабах».
Вскоре он уже начальник оперативного отдела штаба Харьковского военного округа. А в 1936-м создается Академия Генерального Штаба, и Антонова приглашают в первый набор ее слушателей. Через год нарком Ворошилов забирает его оттуда и назначает начальником штаба Московского военного округа. Там начиналась работа по совершенствованию танково-артиллерийского оснащения дивизий, и Антонов отрабатывал тактику действий войск в новом составе.
В конце 1938-го происходит новый поворот в его судьбе: он становится преподавателем Академии Фрунзе. И к тому же ведет научную работу, в частности, анализирует тактику немецких войск в наступлении и эволюцию применения танковых соединений на примере гражданской войны в Испании. Великую Отечественную он встречает в звании генерал-майора.
Испытание огнем
Красная Армия отступает, немецкий вал докатывается до Днепра и Дона. Создается Южный фронт, и с 27 августа 1941 года Алексей Иннокентьевич — начальник его штаба. В начале ноября немцы захватили Ростов, но Антонов тут же спланировал контрнаступление. Оно началось 17 ноября 1941 года, и 28-го Ростов был освобожден, а затем противника отбросили чуть ли не на сотню километров. Это была отлично проведенная операция, одна из первых побед советского оружия. Антонов получил орден Красного Знамени и был повышен в звании — до генерал-лейтенанта. К сожалению, развить успех, поддержать атакующие армии было некому.
Из представления к награждению: «Тов. Антонов — неутомимый, волевой, знающий свое дело командир. В самые напряженные периоды боевой обстановки... спокойно и уверенно добивался постоянной связи с войсками, не теряя оперативного управления ими, чем обеспечил вывод армий Южного фронта из-под ударов противника с наименьшими потерями, организацию обороны на новых рубежах и нанесение противнику больших потерь... Умелой разработкой плана операции войск Южного фронта по овладению городом Ростов-на-Дону, своевременным и точным проведением всех мероприятий по выполнению плана обеспечил успешный исход операции по разгрому бронетанковой армии Клейста... Командующий войсками Южфронта генерал-лейтенант Малиновский».
В середине 1942 года в Генеральном штабе сложилась трудная обстановка. Александр Михайлович Василевский, бывший до июня руководителем главнейшего — Оперативного управления, стал начальником Генштаба. На его место надо было найти толкового специалиста. За полгода сменилось семь претендентов, но никто из них не смог охватить в полной мере непростой объем оперативной деятельности.
Наконец, в декабре 1942 года Василевский нашел в войсках генерал-лейтенанта Антонова. Через пять дней после его прихода в Генштаб Оперативное управление заработало, как часы. Алексей Иннокентьевич ввел единую систему условных цветов и знаков на картах (раньше каждый штабист и фронтовой генерал пользовались собственными обозначениями — в итоге, кроме них, никто другой в их картах разобраться не мог). Был введен четкий распорядок работы и докладов Ставке. А главное — Антонов потребовал точной и немедленной информации о любых изменениях на линии фронтов. Это дало ему возможность представлять себе картину и соотношение сил на каждом направлении и держать все нити управления в своих руках.
Сталину понравилась энергия нового работника, но он решил проверить его дополнительно. Уже меньше, чем через месяц, 10 января 1943 года, он направляет Антонова в качестве представителя Ставки на Воронежский и Брянский, а затем на Центральный фронты — разобраться в обстановке и осуществлять координацию действий войск. Итогом стала победа Красной Армии в двух операциях. О том, какое впечатление произвели на Верховного результаты этих командировок, говорят два таких неординарных факта.
Сталин, хотя и занимал все высшие должности, оставался штатским человеком. Быть Верховным Главнокомандующим — чаще всего, прерогатива главы государства. Главнокомандующими были и Черчилль, и Рузвельт, но не они управляли войсками. Однако теперь рядом с вождем появился человек, благодаря которому он, Сталин, может в глазах всего мира выглядеть великим стратегом. И 6 марта 1943 года он становится Маршалом Советского Союза. С этого дня Сталин — главный военный руководитель, что в корне меняет его имидж.
А в апреле Алексею Антонову присваивается звание генерал-полковника. Для сравнения — генерал-полковниками были в это время многие командующие фронтами, например, Иван Степанович Конев. Проходит месяц, и Антонов освобождается от руководства Оперативным управлением (где он успел подготовить себе достойную замену — генерала Сергея Матвеевича Штеменко) и назначается Первым заместителем Начальника Генштаба. А поскольку Василевский постоянно находится на фронтах в качестве представителя Ставки, то за него работает его первый зам. Сам Василевский это подчеркнул впоследствии, в феврале 1945-го, в представлении Антонова к ордену: «Будучи первым заместителем начальника Генштаба, он фактически с весны 1943 года несет на себе всю тяжесть работы начальника Генштаба при Ставке Верховного главнокомандования и вполне с нею справляется. Отлично руководит работой всего Центрального аппарата наркомата обороны СССР».
Курская дуга
На лето 1943 года Ставка и Генштаб планировали наступательные операции. Одной из серьезных проблем, стоявших перед Красной Армией, был Курский выступ («дуга»), размером около 200 км на 150 км, сильно укрепленный немцами и врезавшийся в расположение советских войск. Его необходимо было ликвидировать. Однако в эти планы неожиданно вмешались донесения глубоко законспирированных разведчиков. Два независимых источника сообщили о том, что именно под Курском Гитлер готовит мощную наступательную операцию под кодовым названием «Цитадель». Ее начало ожидалось в конце мая — начале июня. Некоторые командующие фронтами предложили опередить немцев и напасть на них самим, пока те не успели полностью подготовиться.
После анализа ситуации и соотношения сил Генштаб пришел к другому выводу: противопоставить немецкому наступлению специально организованную оборону — с тем, чтобы измотать противника, после чего перейти в контрнаступление. Сообщили об этом плане Жукову. Он с ним согласился и 8 апреля направил это предложение Сталину. 12 апреля в Ставке, на узком совещании четырех — Сталина, Жукова, Василевского и Антонова — решение было принято.
Немедленно приступили к созданию глубоко эшелонированной обороны — на 200 с лишним километров. И когда германская армия, после ряда отсрочек, рванулась 5 июля вперед, она наткнулась на сильнейшее сопротивление, была остановлена, а затем покатилась назад. Генштаб во главе с Антоновым непрерывно следил за поддержанием максимального сосредоточения сил фронтов в ходе наступления. Между тем, выяснилось, что это не соблюдается на Воронежском фронте. Тогда Антонов, после доклада Сталину, в ночь на 7 августа послал командующему фронтом генералу Ватутину указание не распылять ударную группировку Жадова и танковую армию Катукова. А в ночь на 10 августа послал еще одну телеграмму о том же представителю Ставки Жукову.
И все же, увлекшись наступлением, Воронежский фронт не обеспечил защиту флангов. Это позволило немцам нанести сильные контрудары, которые привели к серьезным потерям в наших войсках. Тогда, с подачи Антонова, Верховный отправил Ватутину директиву о том, что движение вперед в процессе наступления не должно превращаться в самоцель. В конечном итоге, спланированные Генштабом операции завершились успехом.
Курская битва, в результате которой были освобождены Орел, Белгород, Курск, Харьков, стала блестящей победой Красной Армии, означавшей поворот в войне. 27 августа за ее разработку и проведение Антонову присваивается звание генерала армии. Это, конечно же, было высокой оценкой, в первую очередь, со стороны Сталина.
В кабинете вождя
В своих воспоминаниях — очерке об Антонове — генерал Штеменко впоследствии писал: «У Верховного Главнокомандующего Алексей Иннокентьевич пользовался большим авторитетом за знание дела, за мужество, выражавшееся в прямоте и правдивости докладов, в которых ничто не приукрашивалось. Всё всегда соответствовало истине, как бы горька она ни была. Видимо, авторитетом Антонов пользовался и за то, что осмеливался, если было нужно, возражать Сталину и, уж во всяком случае, высказывать свое мнение».
Немалую роль играли и личные качества первого зама начальника Генштаба, на что Штеменко обращает особое внимание: «Без преувеличения можно сказать, что Алексей Иннокентьевич был человеком исключительным. Его отличительными чертами являлись прежде всего высокая эрудиция, общая и особенно военная культура, которые проявлялись в широте и глубине подхода ко всем вопросам работы, в речи, поведении, отношении к людям. За шесть лет совместной работы в Генеральном штабе мне ни разу не приходилось видеть его вышедшим из себя, вспылившим, обругавшим кого-то. Он обладал удивительно ровным, уравновешенным характером, ничего, однако, общего не имевшим с мягкотелостью. Уравновешенность и задушевность у Антонова сочетались с редкой твердостью и настойчивостью...».
Теперь вождь уже не принимает ни одного решения, не обсудив его предварительно с Алексеем Иннокентьевичем. Он вызывает его иногда по нескольку раз в день. В 1943-1945 годах только в кремлевском кабинете Сталина Антонов бывал не менее 238 раз — больше, чем кто-либо из руководителей наркомата обороны и Вооруженных сил, и больше, чем все командующие всеми фронтами за всё время войны, вместе взятые.
Свидетельствует (в своих мемуарах) вхожий в Кремль известный авиаконструктор Александр Сергеевич Яковлев: «Антонов был очень близок Сталину, который считался с его мнением, питал к нему явную симпатию и доверие, проводил вдвоем с ним долгие часы, обсуждая положение на фронтах и планируя будущие операции. Антонов держался просто, без высокомерия и гонора. Он был всегда скромно одет — защитная гимнастерка, бриджи, сапоги, и только генеральские погоны выдавали его высокое положение в армии».
Добавить комментарий