Charles Aznavour Paris Match.jpg
Он рассказал, что в молодости писал песни для других певцов, пока не начал петь сам. А теперь на склоне лет он стал петь меньше, зато пишет больше. Причём, не только песни, но и пьесы. Так, работая, можно прожить очень долго. Евреи, и среди них его еврейский внук, по традиции желают друг другу жить до 120 лет. Он взял на себя обязательство выполнить это пожелание. К тому же в его жилах течёт армянская кровь, а кавказцы живут долго. Если в жизни он француз армянского происхождения, то на сцене он и француз, и армянин, и еврей, и мусульманин, и христианин, и богатый, и бедный — всякий.
— Когда я во время 2-й мировой войны впервые приехал в Америку, в Нью-Йорк, и оказался на Таймс-сквере, я не знал ни слова по-английски, был без денег, но очень любил американское кино, американскую музыку. Я помню запах Таймс-сквера. Он пах тогда жжённым сахаром. И ещё помню знаменитую рекламу сигарет «Кэмэл»: верблюд с сигаретой, из которой шёл дым. Это произвело на меня огромное впечатление. С тех пор я полюбил Нью-Йорк. Я не люблю спящие города. Мне нравятся города активные, работающие. В Нью-Йорке всё время что-то происходит. Ещё, пожалуй, Лондон такой же. Эти два города — для меня. Только не передавайте мои слова французам...
— Мне кажется, — продолжает Азнавур, — я хорошо понимаю эмигрантов. Из любой страны. Моя семья очень интернациональная. У меня один внук — еврей, много армян в семье, есть мусульманин, есть один наполовину африканец, есть протестант. Недавно родился внук — венгр. Я стараюсь помогать эмигрантам, особенно молодым, живущим в пригородах. Защищаю их. Ваша страна, Америка, отличается от других тем, что представляет собой плавильный котёл. Здесь эмигранты адаптируются и ассимилируются легче и быстрее, чем в Европе. Но теперь и Франция становится новым плавильным котлом, потому что молодые эмигранты хотят как можно быстрее добиться успеха в новой стране.
— Участвуете ли вы в политической борьбе?
— Нет, никогда не участвовал в политических движениях. Всегда отказывался агитировать за какого-либо кандидата. Я никому ничего не советую. Как я голосую — моё личное дело. Опасно использовать популярность в политических целях. Моё дело петь, а не выступать на политических митингах.
Американские гастроли Азнавура какой-то журналист назвал прощальными. На вопрос почему — певец ответил:
— Потому что любой концерт, любое выступление может стать прощальным. К тому же это мобилизует артиста, заставляет его выложиться на сцене, как в последний раз. Журналисты давно называют мои концерты прощальными. Но я продолжаю петь.
— Где вам интереснее и легче работать — в кино, перед камерой или в концертном зале? — был вопрос.
Charles Aznavour sings.jpg
Я спросил, как он относится к тому, что его пресс-агенты представляют его американской публике как французского Фрэнка Синатру? Он ответил:
— Мы совершенно разные. Синатра пел песни, написанные для него другими, а я пою только свои, написанные мною песни. Но мы оба начинали актёрами, а потом стали певцами. Я не против такого сравнения.
На вопрос, что для него самое важное в жизни, он ответил, что семья и работа:
— Работа очень важна для меня. Я люблю много работать. Каждый день. Иногда до поздней ночи. Одни жалуются, что им нехватает денег, а мне нехватает времени.
— Ваша бабушка жила в Ереване. Остались ли у вас родственники в Армении? — спросил кто-то из журналистов.
— По-моему, есть четыре или пять настоящих дальних родственников. И ещё 250 тех, кто говорит, что мои родственники. Причём, живут они, в основном, в Грузии. У грузин фантазия богаче, чем у армян. Но года три назад я был в Грузии и действительно нашёл одного реального родственника. Его фамилия Суджиян. Это была фамилия моей бабушки. Есть у меня родственники и в Нью-Йорке. Здесь живут моя дочь, мой внук и моя внучка.
— Вы чаще всего поёте о любви...
— Я написал очень много песен о любви, но о трудностях любви. Я стараюсь избегать банальностей, вроде «Я люблю тебя, ты любишь меня». Петь о несчастной любви гораздо интереснее. Где я беру темы песен? У вас. Меня питает то, что я вижу и слышу вокруг. Мой главный резервуар, из которого я черпаю темы — прошлое, которое я вспоминаю, и настоящее, которое я вижу.
— Кем вы себя чувствуете больше — французом или армянином? — спросила сотрудница армянской редакции.
— Я с детства хотел быть настоящим французом, — говорит Азнавур. — Я гораздо больше француз, чем армянин. Я не читаю и не пишу по-армянски. Я не смогу спеть гимн Армении. Я не умею молиться по-армянски. Я родился в Париже, вырос на французской литературе, знаю молитвы на французском. Я француз. Но при этом я никогда не забываю о своих армянских корнях и при любой возможности помогаю Армении. Могу ли я быть лояльным по отношению к Франции и к Армении одновременно? Да. Когда вы наливаете в кофе молоко и размешиваете, вы потом не можете отделить кофе от молока. Это я: кофе с молоком.
Заговорили о предстоящих концертах в Америке. Он признался, что ещё не знает, что именно будет петь. Но знает, на каких языках: на французском, английском, испанском. Американские певцы, приезжая во Францию, поют только по-английски. Лайза Минелли только иногда споёт что-то по-французски. А я в Америке всегда пою по-английски. Что буду петь — решу в последний момент. Для меня нет разницы — петь для американцев, французов или кого-то ещё. Если люди купили билет на мой концерт, значит, они хотят услышать и увидеть меня. Они знают, на что идут, и я спокоен. Когда я начинал и был неизвестен, я волновался. Теперь нет. И я не думаю, останусь ли я в памяти людей. Столько замечательных музыкантов и певцов ушли из людской памяти! Обо мне может быть вспомнят в связи с одним каким-то фильмом, но скорее, по одной или двум песням. Песни могут остаться, но все забудут, кто их написал.
— Будете ли вы петь в Нью-Йорке по-русски? — спросил я.
— Одну русскую песню я пою на всех концертах обязательно. Это «Две гитары». Это не фольклор. У песни есть автор — Саша Макаров, русский иммигрант, живший в Париже. Кстати, он армянин — Макарян. Его песня была в репертуаре моего отца. Я взял песню у него и полностью переписал текст. Прекрасная мелодия. Эту песню нельзя не спеть в Нью-Йорке. Кстати, впервые я пел в Нью-Йорке в 1946 году, в одном манхэттенском кафе, единственном тогда, где пели вместе и белые, и чёрные артисты.
Шарль Азнавур добавил, что на него большое влияние оказали Мишель Легран, у которого мать армянка, и особенно Александр Вертинский, у которого Азнавур позаимствовал немало идей.
Азнавур всё ещё мечтает спеть на Красной площади в Москве. Может быть и споёт, если получит приглашение от Путина.
Какая-то дама попросила Азнавура спеть прямо на пресс-конференции. Азнавур ответил:
— Я не пою без аккомпанемента, не пою на днях рождения, на корпоративах. Я профессионал и пою только на сцене, для публики в зрительном зале.
Кто-то спросил: «Вам не трудно выдержать три сольных концерта подряд? В вашем возрасте многие предпочитают отдыхать, а вы всё ещё работаете...»
— Да, работаю, — ответил Азнавур. — Потому что это моя жизнь, а я люблю жить.
22 мая Шарлю Азнавуру исполнилось 88 лет.
Добавить комментарий