Архипелаг банановых республик

[окончание, начало в № 6 (17) от 26 марта 2004 и № 7 (18) от 09 апреля 2004 ]

В эти два дня у нас Антигуа и Сент-Люсия. Оба острова — независимые государства и входят в Британское содружество наций. Со всеми этими “святыми” названиями легко запутаться. Вчера мы были на Сент-Джоне, сегодня опять в Сент-Джоне, но уже не острове, а городе — столице Антигуа. Эта очередная банановая республика — не только тропический, но и оффшорный рай для международных финансовых аферистов. Среди них наш дважды земляк, беглый миллионер Сергей Конаныхин, выдачи которого у Штатов пока безуспешно добивается Россия. Хотя зачем он ей сдался? Серега не акула “Платоша Еленин”, всего лишь мелкая барракуда.

Вчерашняя Шарлотта-Амалия не ахти какая столица, но в сравнении с Сент-Джоном — прямо таки Париж. В антигуанской первопрестольной — выщербленный асфальт, домишки сикось-накось, груды мусора, тощие собаки. Как и на всех островах местный рельеф гористый, улицы с крутым уклоном, канавы для ливневых стоков забиты пластиковыми бутылками, бумажными пакетами, остатками пищи и еще черт знает чем. Обращаю внимание на загороженный сквер с чудовищно громадным бюстом какого-то мужика в пинжаке с устремленным через забор взором и клятвенно прижатой к груди рукой. Выясняю, что это недавно умерший премьер, фамилии не запомнил. Обхожу изгородь, у подножия видному государственному деятелю острова — груда пустых бутылок. Рядом на скамейке спит бомж, возле него недопитая четвертинка водки. Позор какой-то, островитянин —явно не карибский патриот: ему ж положено ром жрать!

Бомжей, в патлах-косичках и кудлатых бородах, похожих на скатавшийся войлок, — много, и они гораздо жуликоватей своих коллег на американских островах. Основное население — мулаты, потомки местных индейцев, белых и рабов. За четыре века естественного отбора верх взяла черная кровь, негроидный тип явно преобладает. А при приближении, миф об особой красоте мулатов тает. Как раз наоборот, редко можно встретить даже просто симпатичных. Я не знаю точного объяснения, но, наверное, это результат дефицита свежих генов — на каждом острове всего по несколько десятков тысяч человек, и за эти века почти все они стали друг другу дальними и близкими родственниками.

Местные достопримечательности можно обойти за час. Среди них — странная англиканская церковь: внутри собора христианская символика соседствует с иудаистской. Хотя у этих англикан все не как у остальных. На памяти свежайший пример с выборами в США епископа-гея.

Остальное время уходит на шопинг. У меня наверное начались тропические галлюцинации — почти в каждом хозяине лавки мне мерещится араб. Заговариваю с одним из них — точно! На острове семьсот арабов — большая по здешним меркам община, в основном выходцы из Ливана.

После обеда у меня романтический выход в море. Точнее в залив имени аж самого сэра Фрэнсиса Дрейка. Легендарный пират и, одновременно, адмирал ее Величества, как и положено настоящему морскому волку, умер на корабле, и его прах в свинцовом гробу покоится на дне этого залива. А плывем мы на Jolly Roger — “Веселом Роджере”, люггере под красными парусами и флагом с черепом и костями. У штурвала наш капитан — черный малый со звероподобной внешностью, перед ним с реи свисает веревка с петлей. Она ему “очень к лицу”. Кстати, поговорка, “кому суждено быть повешенным, тот не утонет”, — пошла как раз от карибских пиратов. Это был их обычный выбор.

Наш галеон бросает якорь в полумиле от суши, желающие могут высадиться на “необитаемом” острове позагорать, оставшиеся ныряют в море прямо с кромки палубы, или с раскачивающихся канатов. Все пять часов пиратской вылазки матросы корабля усиленно спаивают пассажиров дармовым ромом и пивом. И заводят карибскими ритмами. Наше возвращение надо было видеть! Утлое суденышко под черным флагом между двумя океанскими лайнерами, на палубе разнузданная толпа, в пиратских косынках, босая и полуголая, в пьяном экстазе выделывающая полупристойные па под орущую через усилители музыку. Вход в порт был триумфальным, под овации сотен зрителей с обоих теплоходов. Наверное, не один из них пожалел, что не попал на “Веселый Роджер”.

На пятом деке (палубе) — информационный центр с большой картой региона, по которому мы путешествием. Сегодня у нас самая южная точка Сент-Люсия, по-английски звучит слегка комично — “Луша”. Глянул на карту, батюшки-светы, куда меня занесло однако! По прямой от “Лушки” до южноамериканского континента всего 80 миль. За Тринидадом и Тобаго уже Бразилия, куда я все не могу добраться!

Веду антиобщественный образ жизни — пристаю на улицах к женщинам. Некоторые из них весьма колоритны, но ни в какую не хотят… фотографироваться. Не помогают ни лесть, ни уговоры. Удалось уломать лишь одну продавщицу и стайку хмурых школьниц. Прекрасный пол одевается для тропиков непрактично — в тридцатиградусную жару большинство ходит в синтетических колготках.

В моем сегодняшнем туристическом меню скромная программа — обзорная экскурсия по острову. Ничего особенного, кроме магазина-бутика и часовой остановки на пляже в очередной бухте. Ко мне пристраивается скучающий от безделья охранник расположенного рядом курорта-отеля. Говорим с Германом за жизнь. Она в этих райских краях отнюдь не райская — высокий уровень безработицы, преступность, дороговизна. Как и все другие мои случайные собеседники на островах, сегодняшний визави ухитряется не платить налоги: не понятно на что существуют эти банановые республики и их бюрократия. Хотя, какой секрет, за счет развитых государств. Каждое лето половину этих островов сносят ураганы и штормы, естественно, помощь на восстановление идет не от соседей, а с севера. А зиму, худо-бедно, кантуются за счет туризма. Если бы вдруг по какой-то причине закрылись курорты и обанкротились круизные компании, через месяц на островах произошел бы экономический и социальный коллапс.

За день — несколько ливней. Лендровер продирается через местную глубинку. Типичный островной пейзаж — джунгли, петляющая по горам раздолбанная дорога, куры из-под колес, прилепившиеся на склонах домишки-сакли, на остановках продавцы бананов и унылого кича.

Как и экипаж, пассажирский контингент судна тоже интернационален, но основу составляют американцы и примкнувшие к ним канадцы. Оно и понятно, кто там ближе всех к Карибам?

За неделю невозможно запомнить полторы тысячи человек, но некоторые личности примелькались. В первый вечер во французском ресторане моей соседкой по столу оказалась американская китаянка с базедовыми глазами. Было такое впечатление, что ее внутри сжирал огонь. Дама глотала чистый лед стаканами и ее рот не закрывался ни на секунду. Китаянку потом можно было видеть во всех присутственных местах, выкатив глаза, она терзала очередную жертву.

Впервые увидев его, я остолбенел — сам Горбачев у нас! Ну копия, даже пятно на лысине. Канадский “Михал Сергеич” политикой и перестройкой на корабле не занимался, зато сколотил себе карточную компашку и до конца круиза резался в покер.

Запомнился один вездесущий латиноамериканский тинэйджер лет тринадцати — похоже, будущий главарь хунты. Через день за этим, увешанным золотыми цацками бесом носились все корабельные подростки.

Русские, кроме меня, наверное были, но попалась лишь одна пожилая пара. Наши шезлонги на палубе оказались рядом. Лысый, как Фантомас, муж снимал на допотопную видеокамеру свою драгоценную половину. Требовательного оператора не устраивали то ракурс, то поза, то закрытое панамкой лицо “актрисы”. Он вертел перед камерой зонтик от коктейля и заставлял супругу смотреть на него. Семидесятилетняя Соня жеманно строила в объектив глазки и сучила на шезлонге коротенькими ножками.

После вчерашнего броска на юг мы повернули обратно на север. Сегодня предпоследняя стоянка, еще один остров-государство Доминика. Наверное, самый контрастный из всех. С корабля, его столица Росо — глянцевая открытка, вблизи — прескверный городишко.

Делаю последние судорожные попытки отовариться сувенирами. Злюсь на островитян — ну хоть безделушки вы сделать можете! Везде один и тот же кич, только с разными названиями островов, да и тот, сделанный в Китае. Глаз не на что положить. Только в одной лавчонке чудом наткнулся на две оригинальные маски.

Сегодня сбывается моя давняя мечта — посмотреть в море китов и дельфинов. Уходим из бухты на катамаране. С погодой не очень везет — то солнце, то шквальные порывы. Впервые за круиз пригодилась штормовка. Уйти в закрытое помещение нельзя — можно прозевать животных. Их и так поймать непросто. Дельфины оказались более “сговорчивыми”. Несколько раз они шли наперегонки с нашим катамараном со спринтерской скоростью, успевая выпрыгивать из воды и самоубийственно бросаться под корпус судна. Но капитан успокоил, в последний момент дельфины успевают уйти в сторону и еще ни разу не было ни одного “транспортного происшествия”.

С китами вышло посложней. Эхолот показывал, что животные на глубине, но ни за что не хотят всплывать. Ни стыда, ни совести, ведь мы за них заплатили! По информации капитана в этой акватории живет около 80 китов, и шанс повстречаться все-таки есть. Когда мы уже совсем отчаялись, над нами смилостивились четыре кита. На несколько секунд на поверхности показались две туши сбоку и две по ходу катера, выпустили по фонтанчику воды и снова исчезли в пучине. Но и на том спасибо, формально наша экскурсионная программа оказалась выполненной.

Отчаливаем от острова, в предзакатных красках Доминика фантастически красив. Наверное, если есть рай, то он должен выглядеть только так. Впервые за все путешествие нас ждет не ночной, а суточный морской переход, полтысячи миль — мы плывем из Доминики в Доминиканскую республику. “Из Сибири в Сибирь”. И что этих первопроходцев на Доминиках зациклило?

В Доминиканской республике я был несколько лет назад и, даже, в городе Романье, где мы пробудем почти сутки. Я бы с удовольствием поменял ее еще на какой-нибудь остров, но других не предлагают. Хотя особенно сетовать нечего — полкорабля записалось на знаменитое шоу Kandela. Целая колонна автобусов доставила нас в Альто де Шавон, этнографическую деревушку, кусочек настоящей Испании и Мекку здешних художников. В отличие от Антильских островов, здесь есть что посмотреть и купить.

Амфитеатр, где проходит Kandela, на въезде в деревню. Огромная чаша на тысячи мест, сидения каменные, вырублены в скале. Сплошная романтика: теплый вечер, огромные звезды над головой, зажигательные латиноамериканские ритмы. Заключительный номер бразильского карнавала потрясает. Если уж в Доминикане публику буквально “ставят на уши”, то что тогда творится в Рио!

Уже чтобы просто убить время, назавтра записываюсь на экскурсию по Романье и в местные пещеры. Сдались они мне, я их в Америке насмотрелся! Город — типичный Третий мир со скученными грязными кварталами, мотоциклистами-камикадзе, нахальными мальчишками-попрошайками. Один из них порывается чистить сапожной щеткой мои белые кроссовки, кое-как отбиваюсь, пацан переключается на даму в босоножках, причитая one dollar, one dollar!

Потрясная сценка при въезде на территорию пещер — на зависть великому комбинатору. Билетер — молодой парень с... автоматом за плечами. Похоже, Las Maravillas — особо секретный объект, каждую группу экскурсантов, кроме гида, еще сопровождал агент безопасности. Не исключая каких-то первоклашек. Вообще, по поводу секьюрити Доминиканская республика чокнутая — везде и всюду охранники с автоматами.

Последний вечер перед возвращением в Пуэрто-Рико. Заполняем таможенные декларации, пакуем и сдаем чемоданы. Для тех, у кого нет предыдущего круизного опыта, процедура довольно хлопотная и нервозная. Возникает масса неожиданных вопросов: что, где, когда? Но все так или иначе решается. И завтрашним утром — Сан-Хуан, чемоданы, аэропорт, Америка.

Мир познается в сравнении и путешествия один из инструментов опыта. Нередко от невинных впечатлений до философских выводов — один шаг. С каждым новым знакомством с Третьим миром я становлюсь не то, чтобы расистом, а все более законченным пессимистом. Ну не может этот мир жить нормально, хоть убей! Бог дал черным народам лучшие места на Земле, райский климат, а они не вылазят из нищеты, разрухи, голода, междоусобиц, эпидемий. После краха колониальной системы международное сообщество вбухало в Африку триллионы долларов, и что? Гаити — первая в мире свободная негритянская республика, в итоге, — самая нищая в Западном полушарии и в нескончаемой череде гражданских войн и переворотов. В Третьем мире относительный покой и процветание возможны только под патронажем белых. Пример тому — Пуэрто-Рико, Гавайи, американские Виргинские острова, французский Таити...

Во время круиза мне в голову пришло одно любопытное сравнение. Все эти острова-государства, в принципе, по размерам и населению сопоставимы со своими европейскими собратьями: Люксембургом, Лихтенштейном, Сан-Марино, Монако, Кипром, Ватиканом... Теперь проигрываем вариант. Отправляем карибских островитян осваивать Сан-Марино и т.д., а европейцев “депортируем” на Карибы. Даю голову на отсечение, “европейские” карибские острова за пятьдесят лет станут не рекламным, а настоящим раем на земле, а Монако и Ватикан скатятся до уровня Габона и Гондураса.

Впрочем, эксперимент на тему “Как нам обустроить Карибы?”, — не так уж фантастичен. Его может провести любой из нас. Если в кармане завалялись несколько лишних миллионов. Помните, я говорил, что большинство Карибских островов необитаемы. Так вот, на сайте торговли по интернету eBay есть предложения о продаже: по три миллиона за остров. Торопитесь с покупкой, а потом мы посмотрим, что вам удалось построить на Карибах — американский капитализм или африканский социализм. А может вам подфартит, и вы купите остров вместе с сокровищами Черной Бороды. На сумму в два миллиарда современных долларов. Не карибских, те в три раза дешевле американских.

Как там пели пираты из “Острова сокровищ”?

“За ветер добычи, за ветер удачи!
Чтоб зажили мы веселей и богаче!”

А попугай Джона Сильвера был еще лаконичней: “Пиастры! Пиастры!..”

США — Пуэрто-Рико — Малые Антильские острова