Какие мамы нас рожали!
Теперь на свете нет таких.
Нас не любили — обожали,
На нас почти что не дышали,
Лечить бросались каждый чих.
Каких отцов нам подобрали!
Куда там нынешним — хоть плачь.
Они нас редко баловали,
Бывало ремешка давали,
Когда мы сливы воровали
В садах большефонтанских дач.
И время выбрали какое!
Конец войне! Победа! Мир!
Ещё не верится в плохое,
Ещё народ обеспокоен,
Где взять еды, купить обои.
Никто не слышал про ОВИР.
А мы... Что мы? Эйлат — Метула,
Шашлык-машлык — всё без затей.
Жара, а вот зимой дохнуло —
Опять сегодня вдруг кольнуло.
На нас природа отдохнула,
И вся надежда на детей.
a
Не внимая резонам и доводам
В самом сложном и в самом простом,
Я люблю вышивать могендовидом.
А жена вышивает крестом.
Я не то чтоб решительно в позу встал,
Хоть упрямство совсем не позор, —
Просто мы с допризывного возраста
Каждый свой вышиваем узор.
Есть ещё вышивания способы...
Хорошо будет жить всем окрест,
Если смогут разумные особи
Совмещать могендовид и крест.
a
С зятем, Витькой, в каюте мы вздрогнули трижды по сто,
И на палубу выбрались — дети библейского Ноя.
Злые капли дождя, обрываясь с босфорских мостов,
Заливали нам лица и плечи, и всё остальное.
То, что чувствовал я, ни за что рассказать не возьмусь.
Но пока по щекам я размазывал пьяные сопли,
Сумасшедший кораблик с убойным названием «Русь»
Нас тащил сквозь стамбулы, а может, и константинополи.
Дарданелльский пейзаж, словно скопище сцилл и харибд,
Надвигался враскачку то справа, то слева по борту.
Помню что-то кричал, а потом замолчал и охрип,
Заливая дешёвой перцовкой больную аорту.
Я обид не копил, никому не желал недобра.
И для друга готов хоть в лепёшку, а хоть наизнанку.
Потому и орал, потому наповал перебрал,
Что друзья не пришли на причал на отвальную пьянку.
Десять лет я трезвел, обживая до крови страну,
Десять лет не краснел за себя, не развешивал нюни.
Отчего же бурчу? Отчего же, когда бухану,
Вспоминаю друзей, недобравших со мной накануне?
Добавить комментарий