Лексингтон. Город рысаков и аристократов
И снова мы с Алексом Орловым в роли Иржи Ганзелки и Мирослава Зикмунда. Кто не слышал, были такие знаменитые чешские путешественники, исколесившие на «Татрах» весь белый свет. Правда, в отличие от Ганзелки и Зикмунда, мы довольствуемся малым — набегами максимум на неделю. Зато каждый раз на новой марке автомобиля. Рент машины — одно из достижений капитализма. Жаль, я осознал это не сразу, на первых порах гоняя родимую «Тойоту» в немыслимые дали.
Осень — лучшее время для путешествий. Если уж Путина тянет ввысь с журавлями, чем мы хуже? У нас нет каких-либо приоритетов, но как-то стихийно сложилось, на первый план вышла провинциальная Америка. Каждый из нас, сам по себе, выполнил джентльменский набор среднестатистического путешественника — за плечами почти вся Европа, Канада, Центральная Америка, Карибы. Пора приглядеться к тому, что ближе.
Лексингтон — «родовое гнездо» экс-москвичей Алекса и Зои Орловых. Уютный университетский город в сердце Кентукки — регионе Голубой травы. Все самое интересное в штате — в радиусе нескольких десятков миль. Родина виски-бурбона, американского коневодства, местной аристократии. В Лексингтоне по сию пору немало жителей, чьи родословные уходят во времена колониальной Америки.
Город и округа дали стране десятки политических деятелей первой величины. Среди них Генри Клэй — «американский Дэн Сяопин» — непререкаемый авторитет, идеолог партии вигов первой половины XIX столетия. Джон Брекенридж — соперник Линкольна, ставший вице-президентом США. Сенаторы США, конгрессмены, члены Верховного суда, Генеральные прокуроры, министры и генералы.
Даунтаун Лексинтона «историей дышит». На дорожку перед поездкой в Огайо навещаем дом-музей Мэри Тодд Линкольн. У меня до него никак «не доходили руки». Ноги тоже. Наконец, сподобился. Этот особняк на West Main Street был домом ее отца Роберта Тодда, солидного бизнесмена и политика. Но если бы не дочь, строение вряд ли сохранилось. Как-никак, бывшая Первая леди, супруга одного из самых почитаемых президентов США. Кстати, Авраам Линкольн тоже был уроженцем Кентукки. Но Мэри и Авраам познакомились вдали от родных мест, в штате Иллинойс, где у Линкольна была адвокатская практика. Дело к браку шло долго и нервно, помолвка не раз была на грани разрыва. Оба были, по тогдашним меркам, «перестарками». Невесте за 20, жениху за 30.
В двухэтажном родительском доме Мэри с мужем бывали наездами. Роберт Тодд, несмотря на занятость, не забывал об исполнении супружеских обязанностей, сделав от двух жен 15 детей. Брак Линкольна был несчастливым. Мэри не слыла красавицей, но была достаточно симпатичной и хорошо образованной женщиной. Вместе с тем — неуравновешенной, вздорной психопаткой. Болезнь усугубилась смертью троих детей. После гибели отца последний сын был вынужден отправить мать на принудительное лечение, но, под нажимом общественного мнения, вдову президента вскоре выписали из больницы.
На психическом здоровье Мэри Линкольн не лучшим образом сказались годы Гражданской войны. Война, буквально, прошлась по ее семье. Восемь сестер и братьев были на стороне Конфедерации, шесть — на стороне Союза. Одни обвиняли сановную сестру в предательстве, другие — в симпатиях к Югу. Мэри понять можно. Жизнь на постоянном разломе. Аболиционист-муж и отец-рабовладелец. Когда Мэри еще жила в Лексингтоне, у них было пять рабов. Неподалеку от дома Тоддов находился невольничий рынок, один из крупнейших в стране. Неудивительно, рабовладельческий уклад жизни для девушки был естественным порядком вещей.
Мэри Линкольн похоронена в Иллинойсе рядом с мужем, большая часть семьи Тоддов — на лексингтонском историческом кладбище. Смерть уравняла всех — конфедератов и федералов. Дом Мэри Тодд Линкольн уникален. Единственный в стране музей Первой леди открылся в 1977 году, благодаря положению и энтузиазму Бьюлы Нанн, жены тогдашнего губернатора Кентукки. К счастью, Нанны не дожили до страшной трагедии в семье — в настоящее время их сын сидит в тюрьме в ожидании смертного приговора за убийство любовницы.
Страна амишей. На обочине цивилизации
Наша «голубка» — «Кэмри» небесной расцветки — с утра отмахала триста миль по Кентукки и Огайо. Позади Цинциннати, Коламбус, впереди Кливленд и Великие озера. Но нам туда не надо, может, в следующий раз. С интерстейта съезжаем на «сельскую дорогу». Наша цель — индейцы и амиши. Амиши — на первое, индейцы — на второе, гарнир — Дейтон, родина братьев Райт. Немецкий десерт — филиал самого знаменитого пивного ресторана в мире, мюнхенского «Hofbrauhaus». Дальше, что Бог пошлет.
Алекс достает меня въедливыми вопросами. Будто я знаю все.
— Нет, ты объясни мне, как у амишей работает холодильник без электричества?
— А канализация?
— На чем они свои товары в город поставляют? На бричках, что ли?
— И вообще, как можно вести современный бизнес без компьютера, интернета и телефона?
Я дипломатично увожу разговор в сторону.
— Что ты к бедным амишам привязался? Чем они тебе не нравятся?
— Да нравятся. Только дурят нас своими подтяжками, бородами и полным отказом от благ цивилизации. На самом деле, пользуются всем втихую. Кто там их в глуши проверит?
— Вот ты и проверь. Зачем приехал?
По случаю визита в страну амишей я тоже в подтяжках, но у меня нет желания спорить, лучше наслаждаться идиллией и погожим сентябрьским деньком. Дорога петляет с холма на холм, асфальт в пятнистых, «под камуфляж», потеках. По версии Алекса, дешевле дыры залить гудроном, чем строить новые дороги. Может и так, не знаю.
baggy w.jpg
Хотя амиши живут во многих штатах США и Канаде, форпост амишской цивилизации находится в центральном Огайо, на довольно компактной территории, известной как страна амишей. В графствах Холмс, Уэйн, Таскаравас, Кошоктон и Эшланд обосновалась самая большая амишская община в мире — 38 тысяч последователей анабаптизма, одного из самых экзотичных ответвлений христианства. В XVIII веке двести анабаптистов — в основном, из Германии, Швейцарии и Франции — сбежали от религиозных преследований в Америку. Общее число современных амишей оценивается в 270 тысяч человек и постоянно растет за счет высокой рождаемости. На круг — семь детей на семью.
В стране амишей нет столицы, но за таковую вполне может сойти таун с достойным для стольного града именем — Берлин. Экономический, культурный, торговый и туристический центр региона. В амишском Берлине, который непросто отыскать на карте штата, останавливаемся в шикарном четырехэтажном «Гранд-отеле». Гостиница с иголочки — ей всего два года — блистает чистотой, отличным сервисом и стильными номерами. Дежурная на front desk без макияжа, с черной нашлепкой на волосах — явная амишка — ловко работает на компьютере и бойко отвечает на звонки по телефону. На этажах снуют такого же вида горничные. Естественно, пользуясь лифтом, пылесосами и прочей техникой на электричестве. Что-то тут не так, вразрез с основными постулатами амишской жизни. Закрадывается крамольная мысль — а может, Алекс прав? Наводят тень на плетень, а мы, простаки, клюем на амишский колорит?
amishi w.jpg
Утро в стране амишей у нас посвящено небольшому шопингу — жена заказала небольшую деревянную табуретку взамен сломанной. Она ей позарез нужна в хозяйстве. Чего-чего, а мебельных магазинов в Берлине — хоть отбавляй. Традиционные амишские ремесла — соленья-варенья, отдушки, мыло, лоскутные одеяла-квилты, вышивка, плетение и мебель. Самая дешевая табуретка «авторской работы» стоит 120 долларов. С таким раритетом меня дома точно не поймут. Ограничиваюсь сувенирами по мелочам и магнитными нашлепками на холодильник с местным колоритом. В качестве доказательства — «здесь был Вася».
Тем, кто хочет познакомиться с укладом амишской жизни быстро и недорого, советую ехать в Schrock’s Village. Своего рода этнографическую деревню на окраине Берлина. На одном «пятачке» — таверна с амишской кухней, торговая площадь с амишскими товарами, амбар с квилтами и вышивками, показательный амишский дом и гвоздь программы — поездка на багги. За околицей образцовый амишский пейзаж с холмами, прудом, белыми аккуратными домиками, амбарами и силосными башнями.
Амишский дом — нежилой, но по нему можно составить представление о повседневном быте. Алекс торжествующе тычет пальцем в холодильник.
— Что я говорил! На чем эта штука работает?
— Наверное, на солярке? — я меланхолично пожимаю плечами.
Амиши не признают электричество, но лояльно относятся к нефтепродуктам. Во всяком случае, никаких проводов и розеток в доме не видно. Наверное, холодильник поставили, как экспонат, не подумав. На столике у выхода кусок бетона с сопроводительной надписью — «Берлину от Берлинской стены». «Похоже, после ремонта местной дороги», — предположил Алекс. Что с человека взять? Ничего святого.
Но и на улице Алекса настал праздник. Заходим в таверну отобедать по-амишски. По пути, спрашиваю у немолодой кассирши, где будет сельское шоу. Женщина в замешательстве.
— Точно не знаю. Наверное, у амишей?
Странно, женщина выглядела настоящей амишкой. Добавили смуты две девушки-официантки, заодно, поварихи. Зная неприятие амишами фотографирования, неожиданно заручаемся согласием. Алекс торопится щелкать, пока не одумались. Амишка Кендра спрашивает, может ли она получить фотографии? Я столбенею.
— Как? Может у тебя еще и компьютер есть?
— Есть. Я сейчас напишу мой интернет-адрес.
— И мобильник тоже? — ехидно спрашиваю я.
— Есть, — простодушно отвечает Кендра.
У меня едет крыша. И это амиши?!
Еще не все. Кендра и ее подруга водят! машины. Приехали!
Как рассказала Кендра, до десяти лет она была амишкой, а после, с родителями, перешла в меннониты. В доме у Кендры есть электричество, компьютер, бытовая техника. Единственное ограничение — нельзя смотреть телевизор. Дурдом какой-то! Компьютер можно, машину можно, телевизор нельзя.
Окончательно мозги пошли набекрень после общения с кучером багги Джоном, отцом пяти детей и дедом 22 внуков. Подозреваю, он не Джон, у амишей обычно немецкие имена. Но не это главное. Джон, без энтузиазма, но позволял фотографировать себя и свою кобылу Шёрли, хотя выглядел настоящим амишем. Соломенная шляпа, стрижка «под горшок», подтяжки, домотканая одежда «от кутюр». Как объяснил Джон, и потом еще несколько человек из деревни, они не амиши, а меннониты. До сих пор я считал себя достаточно подкованным человеком насчет амишей, но тут выбросил белый флаг. Ничего не понимаю, кто амиши, кто не-амиши? Когда, по идее, все амиши.
История амишей не менее запутанная, чем еврейский вопрос. Сбежав в Америку от религиозных войн, впоследствии амиши пришли к многочисленным расколам. Каждая из общин (обычно 20-40 семей) трактует основу амишской религии — Библию — по своему разумению. Принадлежность к тому или иному спектру легко определить по фамилии. Йодеры — умеренные, Тройеры — продвинутые, Шварцентруберы — ортодоксы. Мы познакомились с несколькими амишами в Берлине, все Тройеры. Миль за пять отсюда идут владения Йодеров. Еще дальше — Шварцентруберов.
Во главе общин стоят пожизненно избираемые епископы — непререкаемые диктаторы. Слово епископа — закон, даже если он дурак. Среди амишей наиболее прогрессивные и толерантные — меннониты. Но каждая община по-своему. В одной можно одно, в другой — другое. Самое смешное, в некоторых ортодоксальных общинах разрешается табак и алкоголь, что абсолютно неприемлемо у «продвинутых» амишей. У части меннонитов — двойная жизнь. На работе и в бизнесе можно пользоваться компьютером, телефоном, машиной. Дома — полное табу.
Наша поездка совпала с нашумевшим на всю страну процессом «банды амишей». Епископ Сэм Маллет из Бергольца, восточной окраины страны амишей, решил наказать отщепенцев, перешедших во «вражескую» амишскую общину. По его приказу ослушавшимся мужчинам насильно остригли бороды, а женщинам волосы — высший знак позора для амишей. Обычно амишские разборки не выходят за рамки общины, но потерпевшие создали прецедент, обратившись за помощью к властям. На днях, жюри присяжных в Кливленде признало всех обвиняемых виновными. Каждому из них светит минимум 17 лет тюрьмы. Столь строгого наказания не ожидал никто — ни амиши, ни светила юриспруденции. Но для Сэма Маллета и его подельников страшен не столько срок — в тюрьме им сбреют бороды. Не положено. За что боролись...
До недавнего времени я относился к амишам с умилением и восхищением. Это ж надо так сохранить свою самобытность в окружении техногенного мира! После поездок в амишские деревни в Кентукки, Индиане и Огайо — с сочувствием. В первую очередь, к простым амишам. Трудолюбивым, честным, наивным людям под властью замшелых религиозных доктрин, нелепых ограничений и малограмотных самодуров-епископов. Ради чего, непонятно? Кроме того, амиши физически деградирующая общность с букетом наследственных болезней как результат инбридинга — близкородственных браков (генетически закрытая популяция). Быть амишем вне амишской общины невозможно. Как результат, все триста тысяч современных амишей — родственники друг другу от первых двухсот анабаптистов, когда-то приехавших в Америку. Если кто-то и уничтожит амишскую цивилизацию, то они сами.
Как бы то ни было, поездку в страну амишей мы завершаем на оптимистичной ноте. Визитом в городок Sugarcreek — американскую «маленькую Швейцарию». Мекку сыров, молочных продуктов, сладостей и швейцарских фестивалей. Ужинаем в колоритном альпийском ресторане. Венский шницель, конечно, не тот, что я ел когда-то в Вене, но все равно неплох. Жаль, без пива. В стране амишей нет общего сухого закона. За отдельными исключениями. Наш ресторан из этого разряда.
Возвращаемся в темноте. По обочинам дороги вспыхивают красные отражатели на амишских багги. Черные кошки в черной комнате. Слава Богу, мы никого не задавили.
Читайте полностью статью в печатной версии «Чайки». Информация о подписке и приобретении отдельных номеров в разделе «Подписка»
Фото
Алекса Орлова
Photosbyalexorlov.blogspot.com, OH Trip
Добавить комментарий