Недавно в одном из дневников «ЖЖ» («Живой Журнал», livejournal.ru, популярный в российской блогосфере интернет-портал, — ред.) автор спрашивал: «Когда в СССР исчез институт домашней прислуги?» И просил объяснить: «В 1920–30-е годы — была, в 1950–60-е — была, как минимум до середины, а потом фактически исчезла... Помогите разобраться».
Никто ему не помог. Убедительного объяснения не дал.
Мне же было удивительно, что он не спросил: как и почему этот институт возник в стране, где только что уничтожили «эксплуататоров трудового народа»?
В ватаге мальчишек всегда кто-то кому-то пытается приказать, подать, принести. В мои детские годы на такие попытки следовал стандартный ответ: «Сорок лет лакеев нет...» Можно с большой долей уверенности предполагать, что присказка возникла в первый юбилей революции, в 1927 году: «Десять лет лакеев нет...». Тем более удивительно, что за полтора года до юбилея, в феврале 1926 года, ВЦИК и Совнарком РСФСР приняли два постановления. «Об условиях труда работников по найму, выполняющих на дому у нанимателя (домашние работники) работу по личному обслуживанию нанимателя и его семьи». И — «О порядке приема живущих на дому у нанимателя домработниц в лечебные учреждения и дома матери и ребенка». Так возникло слово «домработницы». Вчера их называли прислугой, считали, что «буржуи» их «эксплуатировали». А теперь власть трудового народа узаконила? Да, их наделили всеми правами, создали профсоюз, назвали домработницами, но... А также родная власть возродила «эксплуататоров»?
Более чем странно для тогдашней общественной атмосферы.
По переписи 1939 года в СССР насчитывалось 534 812 домработниц. Полмиллиона.
Смело можно предполагать: тремя годами ранее их было гораздо больше. Нанимали и оформляли домработниц в основном советские служащие всех рангов. А в 1937-38 годах номенклатуру репрессировали сотнями тысяч. Вместе с семьями. И домработницы оставались без работы.
Однако держали их не только начальники. Профсоюзная статистика 1934 года свидетельствует: 72 процента нанимателей — служащие. А 24 процента — рабочие! Рабочий класс в советской стране держал прислугу. В тридцатые годы.
Старшие друзья мои мне говорили, что в 30-40-е годы никто не воспринимал институт домработниц как новое барство, кощунство над революционными идеалами, эксплуатацию и т.п. Они были обычным явлением. Возможно, из-за большого их количества. И — из-за того, что понимали...
Разгадка социально-политического феномена в одном слове — голод.
После голода 1921-22 годов из деревень в города бежали миллионы выживших — женщин, девушек, девочек. Потому-то, наверно, в 1926 году и приняли то постановление. Фактически — о трудоустройстве и прописке. Новые хозяева дали им хлеб, крышу над головой, какие-то деньги. А государство установило законный статус.
В 1929 году началась коллективизация, потом был самый страшный голод — 1931-1933 годов. Бежали в города дети «раскулаченных» и выжившие дети погибших от голода родителей.
Вот откуда большинство наших советских домработниц.
Встречались они до середины 60-х годов. Например, в семье моего одноклассника. Отец — средний служащий, мать — врач. Двое сыновей. Двухкомнатная маленькая квартирка. И — домработница тетя Дуся. С Украины...
Поводом для данных заметок стало не только обращение молодого человека в интернете, но и сообщения с Украины. Там Верховная Рада отказалась принять постановление «О 80-й годовщине Голодомора в Украине...», а депутаты-коммунисты остались сидеть в креслах, когда председатель парламента призвал всех почтить минутой молчания память жертв голода.
У нас на информацию с Украины откликнулись отморозки интернета — издевательскими, кощунственными репликами. К счастью, официальные лица промолчали. Обычно они почему-то болезненно реагируют на любые упоминания о голодоморе в Украине. Например, 3 года назад Апелляционный суд Киева назвал преступниками генерального секретаря ЦК ВКП (б) Сталина (Джугашвили), председателя Совнаркома СССР Молотова (Скрябина), секретарей ЦК ВКП (б) Кагановича и Постышева, генерального секретаря ЦК Коммунистической партии большевиков Украины (КП (б) У) Косиора, председателя Совнаркома Украины Чубаря, второго секретаря ЦК КП (б) У Хатаевича за организацию голодомора на Украине в 1932-1933 годах прошлого века. Тогда погибло 3 миллиона 941 тысяча человек.
Это был первый юридический приговор руководителям Компартии и СССР. Он вызвал в России разноречивые отклики. Многие отмечали юридически, этически и политически спорные формулировки приговора. Например: «Все вышесказанное свидетельствует, что голод, организованный интернациональной неукраинской группой, был направлен именно против Украины».
Председатель Государственной думы РФ Борис Грызлов тотчас выступил с комментариями. «Это просто политическая акция, которая входит в план поссориться с Россией — другой никакой подоплеки я здесь не вижу. От голода пострадали все народы, которые населяли Советский Союз, и в гораздо большей степени народы Поволжья, а не только народ Украины».
«Важно и необходимо дать юридическую оценку совершенным преступлениям, — возразил председатель общества «Мемориал» Никита Петров. — Но я вижу, что по политическим и по идеологическим мотивам Кремль совершенно в этом не заинтересован... Действительно, в результате голода погибали люди и в России, и в Казахстане. Другое дело, что мы даже не потрудились выяснить, сколько точно людей погибло у нас. Украинцы приводят точную цифру — 3 миллиона 941 тысяча человек... Что мешает России точно так же сказать: да, а вот у нас столько погибло?»
Мешает «Сталин в сердце», как написал в семидесятые годы один поэт. В сердце тех, кто с его именем почему-то связывает величие страны и сегодняшний день России. И потому украинский юридический приговор, определение Сталина и его клики как преступников воспринимается, как нож в сердце. И выдается за антироссийскую акцию недружественных украинцев.
В ход идет все. «К сожалению, бывают годы, когда по климатическим условиям в течение нескольких лет бывает неурожай, что и было в 30-е годы в Советском Союзе». Это слова все того же Грызлова, бывшего председателя Государственной думы РФ.
Да, голод был не только в Украине. Киевский суд и не утверждал украинскую трагическую исключительность. Украинцы — о своем, украинском горе. Они утверждают, что голод был устроен сталинской властью сознательно. Точно так же, как в Казахстане в те же годы. О казахстанском голодоморе мало кто знает. А он был самым страшным — в силу исторических условий жизни кочевого народа. Тогда вымерло более половины этнических казахов. Точно так же сознательно был устроен властью голод в России. В те же годы. Хлеб реквизировали и продавали за границу, покупая там машины и оборудование — так вершилась «индустриализация всей страны».
А наши радетели сталинизма утверждают: голод — следствие неурожая и империалистического заговора против Республики Советов.
Говорят, факты иногда бессильны перед верой, перед чувствами.
Обратимся тогда к чувствам. Не будем называть фамилию персонажа, пожалеем его внуков и правнуков. В пятидесятые годы в одном из московских институтов служил сотрудник Ч. Когда его уволили в связи с достижением пенсионного возраста, он возмутился и перечислил свои заслуги перед страной, властью, Коммунистической партией. В их числе — руководство отрядом, бойцы которого проводили в одном из районов России «коллективизацию». То есть отбирали имущество «кулаков», выгоняли их из домов, грузили на подводы и далее — в Сибирь и Казахстан.
Ч. рассказывал, что матери в деревнях ночами пробирались к сельсоветам и оставляли на крыльце грудных детей. Понимали, что они в дороге погибнут. А тут, глядишь, добрые люди подберут или государство... Брошенных младенцев собрали и сложили на пол в самом большом сельсовете самой большой деревни. Запросили указаний: что с ними делать. И получили приказ: не разрешать кормить и забирать в чужие семьи, поскольку младенцы классово чуждые, и к тому же нельзя позволять кулакам взваливать прокорм их детей на бедняков и государство. Младенцы ползали по большой избе, пока могли. А потом умирали. Хоронили их в общей могиле.
Вот что Ч. ставил себе в заслугу и требовал за это не отправлять его на пенсию, а сохранить должность и зарплату. В 1930 году Сталин назвал «перегибы» в коллективизации «головокружением от успехов».
Какой же страх надо было вбить в души, как запугать народ, какую систему власти создать в стране, чтобы люди покорно, бездеятельно смотрели, как умирают на их глазах грудные дети?
ПОСТСКРИПТУМ-ПРЕДИСЛОВИЕ.
Сюжеты сходятся самым невероятным образом. Послал я статью «Тайна домработниц в СССР» своему другу Владимиру Ковнеру в Детройт. И получил неожиданный комментарий. Так что этот постскриптум (дословно «после написанного») — одновременно и предисловие (дословно «перед написанным»).
И, разумеется, просьба к редакции: поместить эти материалы рядом, что называется — встык.
С.Б.
Добавить комментарий