Смотрели ли вы, господа, фильм Cotton Club? Возможно, что и нет, ибо фильм финансового успеха не имел и быстро сошел с экранов. Я фильм посмотрела на видео и нашла его интересным. Cotton Club — это ночной клуб в Гарлеме на рубеже 20-х и 30-х годов. Выступали там негритянские музыканты, танцовщики и певцы, а завсегдатаями были белые: дельцы, бутлегеры и тогдашние короли мафии. Какие красотки! Какие кавалеры! Дивная музыка, чечетка, источающие томление африканские дивы... А на фоне этого — предательства, роковые страсти, убийства. В состоянии аффекта и хладнокровные — без эмоций и следов. Шоу-бизнес и мир преступлений, повязанные одной веревкой... Хоть точно не знаю, но вполне допускаю, что знаменитый клуб и через десятилетия продолжал излучать “плохую” энергию. Кровавая драма разыгралась в связи с постановкой фильма в начале 80-х прошлого века.
Голливудский продюсер Боб Эванс, насладившись феноменальным успехом таких своих лент, как “Любовная история”, “Крестный отец”, “Чайнатаун”, решил добавить к ним и фильм о клубе в Гарлеме. Он заказал сценарий Марио Пузо — автору романа и сценариев “Крестного отца”, а богач Кашоги пообещал отвалить на постановку 12 миллионов. Однако работа с самого начала не заладилась. Кашоги, поговорив с Пузо, заявил, что замысел фильма ему не по душе и отказался от своих финансовых обязательств. Эванс тут же нашел другого толстосума, но тот неожиданно взял да умер. Продюссор уговорил братьев Домани, построивших в Лас-Вегасе казино “Эль Марокко”, дать денег, а сам снял особняк в Нью-Йорке, в котором закипела подготовка к съемкам. Расходы перевалили за 150 тысяч долларов в неделю, плюс была заказана декорация для фильма, ценой 1 миллион долларов. И в это горячее время братья Домани сообщили, что им вся эта возня вокруг гарлемского клуба не нравится, и они не хотят вкладывать деньги.
Эванс уловил в воздухе едкий запах катастрофы. Но... не имей сто рублей (несмотря на их безусловную ценность), а имей сто друзей (ценность которых, зачастую весьма проблематична). Среди жен Эванса затесалась актриса Али МакГроу, а у нее оказался дружок танцовщик Гэри Кийс. Узнав про задуманный фильм, Гэри выразил желание получить в нем роль. “Ты получишь главную роль, если найдешь инвесторов”, — сказала она. “Найду!” — воскликнул Кийс. И через несколько дней представил Эванса эффектной блондинке по имени Лени Гудман-Джейкобс.
Через два часа, проведенных Лени в апартаментах Эванса в лос-анджелесском отеле “Френч Риджерс”, дама сказала, что она “заинтересовалась будущим фильмом и готова инвестировать деньги в постановку”. Джейкобс принадлежала к тому типу, который всегда волновал Эванса. Она же, в свою очередь, из всех сделок предпочитала те, в которых партнеры становились ее любовниками. Так что переговоры о фильме перекочевали из рабочего кабинета в спальню
Лени родилась в Бирмингеме (Алабама) в семье торговца автомобилями. В том нежном возрасте, когда дочери состоятельных еврейских семей мечтают о женихах, она покинула отчий дом и отправилась в Калифорнию, где свела близкое знакомство с кубинцем Милано Беллечезес (в настоящее время сидит в тюрьме за ввоз кокаина а США) и стала работать у него, проявив редкостные способности, и создав в разных штатах надежную сеть по доставке наркотиков. Дела пошли блестяще: дом в предместье Лос-Анджелеса, квартира в Беверли Хиллс, еще один дом в Майами. Деньги лились мутным, но нескончаемым потоком. Лени побывала замужем и имела годовалого сына.
Позднее возникнет вопрос, знал ли Боб Эванс о том, что в его фильм инвестируются наркодоллары? Он будет заверять, что понятия об этом не имел, но его знакомые не согласятся с ним. В 1980 году он был арестован в Нью-Йорке. У него нашли кокаин и дали ему год тюрьмы условно под обещания, что он избавиться от пагубного пристрастия. Но... не верь обещанному, — учит народная мудрость. Боб продолжал нюхать белый порошок, и Лени охотно его угощала.
Однажды во время очередного свидания — одновременно делового и любовного — Эванс спросил, не знает ли Лени еще кого-нибудь, кто мог бы подкинуть денег. Оказалось, что такой человек есть — продюсер Радин. Он сделал свое состояние, катая по Америке труппу, исполнявшую возрожденные старинные водевили. Однако прославился не театральными успехами, а оргиями в его 77-комнатном особняке на Лонг Айленде. На одной из вечеринок была изнасилована и избита манекенщица Мелани Холлер. Дело получило огласку, но Радин отделался легким испугом. С Лени он сдружился по той причине, что тратил на кокаин более 1500 долларов в неделю. Радин, чрезмерно ожиревший, с хамскими манерами, производил на людей неприятное впечатление, что усугублялось его грубостью, бестактностью и вспыльчивостью. Однако с Эвансом они легко поладили.
Сколь ни лестно было для Лени ощущать себя причастной к “большому кино”, наркобизнес требовал возвращения к жестокой реальности. Ей пришлось вылететь в Лас-Вегас. А когда она возвратилась, то обнаружила, что из ее квартиры в Беверли Хиллс пропали 10 килограммов кокаина и 270 тысяч долларов. Она решила, что это — работа Радина. Именно он в дни ее отсутствия гулял на всю катушку в компании с нарко-курьером Талли Роджерсом. Позднее выяснится, что Радин не был причастен к этому ограблению. Все сделал один Роджерс, считавший, что Лени его надувает на 10 тысяч долларов на каждой операции. Но это будет позднее, а пока...
Лени потребовала, чтобы Радин нашел и прислал к ней Талли Роджерса. Но Радин послал ее далеко, объяснив, что это не его проблема. Рой чувствовал себя “в порядке”, так как он вступил с Эвансом в сепаратные переговоры. Боб попросил “организовать” еще какого-нибудь инвестора. Рой познакомил его с Хозе Алегриа — председателем правления Национального банка Пуэрто Рико, который пообещал устроить для фильма Эванса заем под гарантию правительства. Ну, а если перспективы столь радужные, то отчего бы Эвансу, Радину и Алегриа не поставить вместе еще несколько фильмов и не организовать в Пуэрто-Рико киноинститут, где Боб будет учить пуэрториканцев быть продюсерами? Имя Лени Джейкобс на переговорах даже не упоминалось. Узнав обо всем этом, Лени впала в неистовство: она свела Роя и Эванса, а ее вот так, запросто, выкинули из игры. Она позвонила Радину и запросила у него половину от грядущих доходов. Тот и слушать не стал, вновь предложив Лени пойти еще подальше. Она в слезах бросилась к Эвансу и нашла у него полное понимание. Он согласился, что Радин должен поделить с ней будущее участие в кинокомпании. Чем дольше Лени рыдала, тем более странный оборот принимало дело. Эванс, вдруг, объявил, что он вообще не желает иметь ничего общего с Радиным и предложил ему 3 миллиона отступного. (Рой не согласился). Алегриа вслед за этим решил не иметь дело с таким неустойчивым господином, как Эванс. Финансирование фильма опять повисло в воздухе.
Наступил месяц май 1983 года. Ссора Лени с Роем разрасталась, набухала, грозя вот-вот лопнуть и залить все вокруг злобой и грязью. Радину звонили анонимы и грозили смертью, если он не освободит от себя Эванса. Радин делал вид, что угрозами его не пронять. Наконец, 12 мая Лени сама позвонила Рою и предложила на другой день пообедать вместе и обсудить проект создания новой компании. Встреча была назначена на вечер в пятницу 13 мая в ресторане “Ла Скала”.
Звонок Лени посеял в Рое тревогу. Он попросил свою возлюбленную Ани Монтенегро съездить к Джейкобс (женщины были в приятельских отношениях) и посмотреть, что происходит в ее доме. Ани позвонила Радину через несколько часов и рассказала, что в дверях дома ее встретил никогда не виданный прежде красавец, представившийся Биллом Менцером, телохранителем Лени. В дом ее он не впустил и вообще произвел на Ани впечатление наемного убийцы. Она умоляла Роя не встречаться с Лени в Ла Скала. Но Радин не принял ее совета. “Я хочу шарахнуть Лени мордой об стол”, — заявил он. Однако, несмотря на браваду, он был напуган и попросил своего приятеля Десмонда Уильямса взять пистолет и следовать в пятницу за ним в своем автомобиле.
Вечером 13 мая Лени явилась в отель, где Радин снимал квартиру. Едва она вошла, Радин стал с нею ругаться. Не прекращая осыпать друг друга оскорблениями, они вышли на улицу и сели в ожидавший кадиллак “Севил”. Машина двинулась к Голливудскому бульвару. За нею в своем мерседесе следовал Уилсон. Неожиданно между мерседесом и кадиллаком вклинился еще один черный автомобиль. Все три автомобиля двигались в направлении бульвара Сансет. Внезапно обе черные машины остановились, и Уилсон проскочил вперед. Произошел молниеносный обмен пассажирами: Лени перебежала в черный автомобиль, а оттуда вышли двое мужчин и пересели в кадиллак “Севил”, где оставался Радин. Эти двое были: уже упоминавшийся Билл Менцер и один из друзей Лени Алекс Марти. Водитель Роберт Лоу повел кадиллак в направлении к Сан-Диего. Он свернул на дорогу, которая вела в государственный лес. У края каньона кадиллак остановился, и Радину приказали выйти. Последующее не заставило ждать долго: Менцер и Марти выпустили по Радину по целой обойме.
Лени, узнав об успешном завершении операции, встретилась со своим адвокатом Солом Башаратом и провела ночь в его квартире. Оттуда она четыре раза звонила Менцеру, а потом Бобу Эвансу, который был в Нью-Йорке. Утром в субботу 14 мая Лени отбыла в Майами, где в обществе Менцера и Марти отпраздновала день рождения сына.
А в Лос-Анджелесе секретарь Радина разыскивал его по всему городу. Он уже знал, что Рой и Лени не были в “Ла Скала”, и позвонил в Майами. Лени заверяла, что ничего не знает о Радине, так как он “вышвырнул ее из машины”. Секретарь позвонил в полицию. Детектив Глен Сузи, выделенный для расследования, был быстро окручен Эвансом, отправившим его в бесплатную увеселительную поездку в Лас-Вегас. Как и ожидалось, Сузи ничего расследовать не сумел.
Рой Радин исчез, как не жил на свете. Пролетел месяц. Пчеловод Глен Фишер, осматривая в государственном лесу участок, который он собирался арендовать под ферму, наткнулся на труп человека. Это был Рой Радин. По настоянию матери Роя полиция занялась этим убийством.
Вроде бы нити преступления сами вылезали на поверхность. Во Флориде был прихвачен Билл Менцер с двумя килограммами кокаина. При обыске в его квартире была обнаружена фотография, на которой Менцер и двое его приятелей стояли у края того самого каньона, в котором было найдено тело Радина. Детективы нашли также квитанцию на покупку кадиллака “Севил”. Машину купила Джейкобс и переписала ее на Роберта Лоу. На квитанции стояла дата покупки — 13 мая 1983 года. Но прокурор эти улики не счел серьезными.
А Лени нашла себе нового мужа — Ларри Гринберга, работавшего на колумбийского наркобарона Карлоса Ледера-Риваса (отбывает срок в одной из американских тюрем). Супруги купили дом в Окибочи, Флорида, стоящий посреди пустых полей — идеальное место для приема самолетов, доставляющих наркотики. Жизнь была прекрасна, но удивительна. Через пять лет после убийства Радина, 13 сентября 1988 Лени позвонила в полицию из своего флоридского дома и сказала, что Ларри Гринберг покончил с собой. Прибыла полиция и забрала труп. Все, как по маслу. И вдруг, медицинский эксперт обнаружил, что Гринберг не покончил с собой, а был застрелен. Пистолет в руку ему вложили, когда он уже был мертв. Лени арестовали.
А тут и дело об убийстве Радина подоспело. Загремел под арест Талли Роджерс (тот, что украл кокаин и деньги) и на допросах раскрыл все хитросплетения внутри команды Лени. Следующим был телохранитель Лени, который, получив “иммунитет” от судебного преследования, рассказал все, что знал. А знал он много, и вскоре расследование было завершено. Дело передали в суд.
Прокурор строил обвинение на том, что Радин был убит из-за дрязг в связи с финансированием фильма Cotton Club. Доказать причастность к убийству Боба Эванса не удалось. Все участники преступления, включая Лени Гудман-Джейкобс-Гринберг, были приговорены к пожизненному заключению.
Чем не кино?
Добавить комментарий