“Впервые с Роберто Поло и его красавицей женой Розой я встретился в Нью-Йорке в 1984 году на обеде в доме вице-президента компании “Тиффани” Джона Лоринга. Приглашенных было человек восемь-десять, и когда мы сели за стол, Роза Поло оказалась моей соседкой. Я взглянул на ее левую руку и ошеломленный застыл в восторге. Ее палец украшало кольцо с бриллиантом совершенно неописуемой красоты. Мне приходилось любоваться бриллиантами Елизабетт Тейлор и Имельды Маркос, но они не шли ни в какое сравнение с камнем, что сверкал, переливаясь всеми мыслимыми цветами перед моими глазами. Поймав мой взгляд, Роберто, сидевший на противоположном конце стола, тут же громко дал пояснения: “Этот бриллиант “Ашока Мауриа”, принадлежавший индийскому императору, жившему в III веке до Рождества Христова. Я купил его у мексиканской кинозвезды Марии Феликс, кстати, приятельницы моей матери”. Мне сразу захотелось побольше узнать об этой паре. Но Роза оказалась молчальницей. Позднее я услышал от одного знакомого, что Поло — финансовый маг, владелец инвестиционной группы ПАМГ, обладающий сказочным богатством”.
Так записал в своем дневнике американский писатель Доменик Данн. В июле 1988 года обстоятельства переменились. Для того, чтобы встретиться с Роберто Поло, Доменику Данну пришлось отправиться в Италию, в маленький городок Лукка, затерявшийся между Пизой и Флоренцией. Там в городской тюрьме вместе с ворами, убийцами, насильниками, наркоторговцами находился арестованный несколько дней назад в деревне Виареггио беглец Роберто Поло. Швейцария, Франция и Соединенные Штаты жаждали заполучить его в связи с растратой 110 миллионов долларов (ну, что это за сумма по сравнению с 21 миллиардом долларов, расхищенным на афере “Еда за нефть” большими тузами мировой политики?) принадлежавших инвесторам его финансовой группы ПАМГ, нарушением налоговых законов и использованием почты в преступных целях.
В эти четыре года между двумя встречами втиснулась вся история головокружительного взлета и сокрушительного падения человека, пожелавшего иметь все и сразу, человека, не сумевшего справиться с принятой на себя ролью финансового гения и бизнесмена международного масштаба. История человека, раздавленного грандиозностью своего имиджа, упорно лепившегося им самим.
В хорошие для себя времена Роберто Поло рассказывал постоянно и даже несколько назойливо подчеркивал, что его семья принадлежит к кубинской аристократии, и свои большие деньги он получил от семьи как старший сын и наследник. Это — “старые” деньги, основу которых заложил его дедушка, строитель нефтеперерабатывающих предприятий по всей Латинской Америке. Увы, как часто люди, заброшенные судьбой в чужую страну из своей “закрытой” родины (вроде бывшего СССР или кастровской Кубы) убеждены, что на новом месте никто ничего не знает и никогда ничего не узнает, а потому можно без всякого риска распускать о себе сколь угодно фантастические небылицы (как, например, некий Дима Вайнберг, прибывший в Нью-Йорк из Ленинграда, объявил себя потомком царского министра барона фон Витте. Но недолго праздник длился). В случае с Поло представители кубинской “голубой крови” и “белой косточки” отвечали усмешкой, когда до них доходили слухи о высоком происхождении Роберто Поло и о “старом богатстве”, добавляя, что в докастровской Кубе в верхнем слое и высшем свете о семействе Поло никто не слыхал и среди богатых, а тем более очень богатых, семья не числилась.
На самом деле, Роберто родился в Гаване 20 августа 1951 года в семье состоятельной, но принадлежавшей к среднему классу. Его отец был инженером, мать брала уроки пения, мечтая об оперной карьере. Все перевернулось, когда власть захватил доблестный Фидель. Семья Поло бежала с острова Свободы. Сначала в Перу, а потом перебралась в Соединенные Штаты. Поселилась в Майами. Дети пошли в школу, а родители, как все эмигранты, не имевшие внушительного счета в американском или ином банке, тяжело работали, чтобы поднять двух своих сыновей, дать им образование. Роберто, проявивший незаурядные способности к рисованию, получил стипендию в художественной школе Коркоран в Вашингтоне, после окончания которой поступил в Американский университет, где изучал философию и историю искусства. Интересная деталь: во время Вьетнамской войны он, чтобы избежать призыва в армию, уехал в Канаду. Позднее выяснилось, что его бы в армию все равно не взяли из-за искривления позвоночника и плоскостопия. (Ну, совсем, как в старом еврейском анекдоте!).
В Американском университете Поло встретился и сдружился с Федерико Суро — сыном культурного атташе Доминиканской республики и племянником президента той же республики Антонио Гасмана. Федерико ввел Роберто в круг доминиканской элиты, познакомил его со своей сестрой Розой — студенткой Нью-Йоркской балетной школы Харкнесс, а потом школы Джоффри-балета. Закрутился роман , завершившийся браком, заключенным в 1972 году после того, как Роберто окончил аспирантуру Колумбийского университета по специальности искусствоведа.
Молодые поселились в маленькой квартирке на Лексингтон авеню. Роберто получил первую работу в художественном отделе книжного магазина “Риззоли”. Но он быстро сообразил, что деньги лежат не там и перешел в Сити-банк. Чек он получал не ахти какой, но благодаря работе “за кулисами”, многое узнал о финансовых операциях, тонкостях инвестирования больших сумм, инвесторах и всяких иных подробностях, приоткрывших ему путь к “настоящим” деньгам. Надо заметить, что он уже тогда прирабатывал изрядные суммы на торговле произведениями искусства. У него был вкус, а точное чутье, безошибочно диктовавшее что покупать, чтобы потом продать с “приварком”. И хотя почти на каждой картине, проданной на аукционе, Роберто клал в карман несколько сот тысяч долларов, он не переставал примеряться к антрепризам, в которых крутились деньги совсем в ином измерении. Настал день, и Поло распрощался с Сити-банком, чтобы образовать свою финансовую группу ПАМГ, куда для начала вложили деньги некоторые клиенты, “уведенные” им из банка. К нему присоединился его бывший сослуживец финансист Альфредо Ортис-Мюриас, давший группе своих клиентов.
Десять лет потребовалось Роберто, чтобы приглядеться к Нью-Йорку, освоиться и понять, что к чему. Как и бальзаковский Растиньяк, мечтал он завоевать Нью-Йорк: одним прыжком, одним рывком — на самую вершину. Блеск, богатство, могущество этого города опьяняли, кружили голову. Хотелось не только встать вровень с этими сказочными богачами, но и перещеголять их, поразить их, давно привыкших ничему не удивляться. В 1982 году у Роберто и Розы рождается дочь Марина, и они переезжают в огромную шикарную квартиру на Парк авеню, на обустройство которой Роберто бросил 450 тысяч. А еще через два года он покупает особняк на Ист 64-й улице за 2.7 миллиона долларов. За шесть недель (срок ирреальный для Нью-Йорка) он, выступив в роли собственного декоратора, перестраивает интерьер особняка, закупая для отделки дома специальные обивочные ткани в Англии. Как заметил один из знакомых Поло, “он работал, как одержимый, превращая в произведение искусства каждую комнату, каждый уголок, как будто он знал, что Фортуна не будет держать свое лицо, повернутым в его сторону, слишком долго”. Дом был обставлен даже не антикварной, а музейной мебелью. Стены украсили картины французских живописцев восемнадцатого века: Фрагонара, Буше, Виже-Лебрена. Еще одна деталь: Поло продал собранную им ранее коллекцию французских импрессионистов и приобрел французов ХVШ века в знаменитой нью-йоркской галерее Вилденстайн, но представлял гостям эти картины, как часть фамильной коллекции, с трудом вывезенной с Кубы.
Вслед за этим он открывает свой антикварный бизнес с магазином на Мэдисон авеню “Джейкоб Фрере”, во главе которого ставит своего друга, брата Розы Федерико. Роберто скупает антики, не торгуясь, платя за все бешеные деньги. Рассказывают, что однажды в Париже он истратил за один день на туалеты и драгоценности для Розы полмиллиона долларов. Но это что? На одном из приемов Роза появилась в изумрудных драгоценностях на сумму 6 миллионов! Роберто обзаводится квартирами в Париже, Монте-Карло, Сан-Доминго. Снимает для своих бизнесов умопомрачительные офисы. Когда-то его финансовая антреприза ПАМГ начинала свое существование в спальне квартирки на Лексингтон авеню. Теперь она переезжает на 34-й этаж здания “Дженерал Моторс” на Пятой авеню, и за это помещение он платит 12 тысяч в месяц.
На людей, которые встречали Поло, он производил довольно-таки странное впечатление. В нем не было покоя, уверенности, вальяжности, присущих человеку, обладающему истинно большим капиталом. Он как-то все время мельтешил, то и дело менял свой облик: то что-то отрастит, то что-то отрежет. Казалось, что богатство, само по себе, было менее важно для него, нежели разговоры о деньгах, в которых он мог красоваться своими талантами, умениями, везениями. На самом деле, его самомнение никоим образом не соответствовало мнению о нем деловых людей. В их глазах он был пижоном — за все переплачивал, сорил деньгами... Не солидно как-то... И Поло постоянно ощущал потребность доказывать, что он богат и аристократичен, и его демонстрации в этом плане повергали солидных слушателей в глубокое удивление. Они понимали, что чудес не бывает, и если это не “старые” деньги, то каков их источник? Многие считали, что Поло отмывает деньги наркобаронов или получает от своих клиентов какие-то иные “грязные” деньги. Но они ошибались. Деньги в ПАМГ не были “грязными”. Просто их владельцы — латино-американцы — по законам их стран не имели права держать свои деньги в Соединенных Штатах. Банки не всегда могли обеспечить им анонимность вкладов. А финансовая антреприза Поло казалась им, в этом плане, более надежной. Так что деньги были “нормальными”, но доход от инвестиций никак не мог бы возместить безумные траты Роберто Поло. Бешеные деньги, которые расшвыривались Роберто, были ворованными, в буквальном смысле этого слова. Как выяснилось довольно-таки скоро, он снимал миллионы со счетов своих клиентов и переводил эти суммы на свои счета, открытые в разных банках мира. Возможно, он полагал, что сумеет каким-то образом возвратить эти суммы, но воронка трат незаработанных “легких” денег засасывала, и он, впав в маниакальное состояние, все снимал и снимал с чужих счетов несметные суммы.
Не обжив особняк в Нью-Йорке, он перевозит Розу с дочерью в Париж и открывает последнюю главу истории своего восхождения “на самый верх”. Модa всегда были слабостью Роберто. Еще работая в магазине “Риззоли”, Поло устраивал театрализованные показы экстравагантных моделей. Теперь он решил создать собственный Дом моды. Для этого он выбрал скромного дизайнера одежды, жившего в Риме, по имени Мигель Круц. Роберто считал себя человеком с изысканным вкусом и не желал слушать тех, кто предрекали, что вещи Круца не будут иметь успеха. Реклама, считал он, переломит неприятие моделей его избранника и созданная им фирма “Мигель Круц” превратится в сверхприбыльное предприятие. Но Поло жестоко ошибся. Сколько он ни вколачивал денег в демонстрации вещей Круца, успех не маячил даже на горизонте.
Тут еще в жизнь Роберто входит молодой человек без определенных занятий — Фабрицио Багальини. Он начинает сопровождать Поло во всех поездках, становится его советником по всем важным вопросам. Похоже (и даже вполне возможно), это была гомосексуальная связь и щедрый Поло одаривал Фабрицио драгоценностями, купил ему “Феррари” за 134 тысячи. А Роза с дочерью все чаще оставалась одна в своей роскошной парижской квартире. По словам ее друзей, она никогда не была счастлива с Роберто: дома он был сущий тиран, приходивший в ярость из-за каждого пустяка, ну, например, если какая-нибудь вещь оказывалась не на своем месте. Зато он часто повторял: “У меня три страсти в жизни: моя жена Роза, моя дочь Марина и Фабрицио”.
Слухи о безумствах владельца ПАМГ стали доходить до клиентов. Один за другим они стали требовать вернуть им деньги. А где их взять? Все, что можно (а главным образом, что нельзя) уже было растрачено. Служащие офисов Поло уже несколько месяцев не получали зарплаты, счета на закупки материалов для Дома Круца, так же, как и счета за аренду помещений, телефоны, электричество валялись неоплаченными. Зато манекенщицы, оценивавшие свои услуги в несколько сот тысяч долларов, получали все сполна и вовремя. В этой ситуации Поло решил устроить аукцион — продать свою коллекцию французских живописцев восемнадцатого века. Но для успеха аукциона тоже нужна реклама, и Поло дарит Лувру одно из своих полотен — “Поклонение волхвов” Фрагонара. Правительство Франции награждает Роберто Поло званием Командора Ордена Искусств, а один из кураторов музея пишет предисловие к каталогу предстоящего аукциона, который по самым скромным подсчетам мог дать Поло не меньше тридцати миллионов долларов.
Но давно известно, что человек полагает, а Бог располагает. Как раз перед самым аукционом, когда все было подготовлено к успеху, Швейцарская полиция по заявлению нескольких клиентов ПАМГ выписала ордер на арест Роберта Поло.
Оставив Розу с Мариной в Париже, Роберто в обществе верного Фабрицио скрывается в неизвестном направлении. В Нью-Йорке конфискуется его особняк. Парижская полиция заявляется в квартиру Поло и конфискует мебель, картины, разные ценные веши на сумму 26 миллионов долларов, оставив Розе только кольцо, полученное ею в подарок от Роберто при помолвке. Через несколько дней беглецов настигают, и Роберто заключают в тюрьму.
Все, что случилось потом оригинальностью не блещет: следствие, суд, тюремное заключение... Так что я предлагаю читателям самим дорисовать развязку в своем воображении, памятуя лишь об одном: зарекаться от тюрьмы и от сумы не стоит..
Добавить комментарий