Nina Zaretskaya w.jpg
Нина Зарецкая: В какой-то степени вы правы. Но ведь главное в человеке не цвет его галстука, а его мысли, его убеждения, его логика, его оригинальность, масштабы его личности. А галстук или прическа — это все вторичное. Во многом работа радио и тележурналиста похожа. Недаром наша кафедра в МГУ называлась кафедрой телевидения и радио. Но в то же время вы правы, когда имеешь видео, картинку, то возможности передать то, что ты хочешь, возрастают многократно.
Михаил Бузукашвили: Это точно. У вас в руках оружие, которое потенциально может быть очень опасным. Я полагаю, ни один жанр в журналистике не бывает столь ярким, как кинодокументалистика. Тем более, когда камера попадает в руки талантливого человека. Я вспоминаю Лени Рифеншталь, которая прожила больше ста лет, умерла сравнительно недавно. Очень незаурядная личность, написавшая интересные воспоминания. В 70-80 лет занималась подводным плаванием, снимала выразительные фильмы про подводный мир. Но прославилась она, конечно, не этим. Она была любимицей Гитлера. Не любовницей, а любимицей. Ее фильм «Триумф воли» о съезде нацистской партии впечатляет, потому что он талантлив, он очень ярко воссоздает картину Германии середины тридцатых годов. Ее фильм «Олимпия» об Олимпиаде 1936 года в Берлине получил все возможные награды на протяжении десятилетий после его создания. Очень одаренная женщина. Камера в ее руках стала оружием. Тут поневоле задумаешься о той огромной ответственности, которая лежит на кинодокументалистах. Какую роль — злую или добрую — вы сыграете в этом мире.
Н.Зарецкая: Я часто об этом думаю, об ответственности. У меня замечательная профессия. Да, она требует ответственности, порядочности, умения познавать мир. Но не могу согласиться с вашими мнением о Рифеншталь. Она действительно очень талантливый кинематографист. Ее упрекают в том, что она во многом как бы сделала Гитлера, родила вокруг него своеобразный ореол, который обманывал много людей. Фильмом «Триумф воли» она привела его чуть ли не к всенародной любви в Германии того времени. Но если вы читали ее воспоминания, то знаете, что она не была нацисткой. Она не была членом нацистской партии. Она пишет, что тогда не совсем понимала Гитлера и вовсе не была им очарована. Ей было ужасно интересно само действие, потому что Гитлер разрешал ей делать то, что тогда для документалиста было практически невозможно. Он разрешал ей ставить множество камер, снимать с разных ракурсов. После войны она снимала в Африке, рассказывала об африканских племенах. В ее кинолентах не было и отголосков нацизма. Несмотря на ее широкое признание и награды, у нее была несчастная судьба, потому что она с самого начала не поняла, чем она занимается, не поняла, какую ответственность она несет. Она не хотела потворствовать нацизму. Но так у нее получилось.
М.Бузукашвили: Бедная, заблудшая овечка. Понимала она или нет, но объективно она создавала ореол вокруг гитлеризма. У Гитлера при всем его мощном пропагандистском аппарате такого сильного солиста в хоре не было.
Но это все далекая история. А сегодня а эпоху телевидения трудно себе представить мир без вездесущих кинодокументалистов. Когда вы избрали для себя такую хлопотную профессию? Насколько я понимаю, здесь важную роль сыграла ваша кандидатская диссертация, которая как бы перебрасывала мостик между филологией и журналистикой?
Н.Зарецкая: Моя кандидатская диссертация называлась «Взаимодействие слова и изображения в телевизионной публицистике». Кинодокументалистикой я занимаюсь очень и очень давно. Меня всегда привлекала жизнь как бы непричесанная, естественная. Не сконструированная, как это нередко бывает в фильмах художественных. Меня всегда интересовали живые люди, живые ситуации, живые идеи. И хотелось то, что я узнавала, отдать зрителям. Так что правда, все начиналось с факультета журналистики МГУ, где я училась в аспирантуре, потом преподавала.
М.Бузукашвили: Мир тесен. Мы с вами не встречались, хотя работали практически рядом, вы на телевидении, я на радио. Но сколько же у нас общих знакомых. С Ясеном Николаевичем общались?
Н.Зарецкая: А как же, он же у нас много лет был деканом факультета. Личность совершенно легендарная. Он преподавал зарубежную журналистику, писал книги, которые были настольными для многих из нас. Хотя почему я о нем говорю в прошедшем времени? Он и сейчас очень активен, несмотря на возраст, уже, увы, не молодой.
М.Бузукашвили: Раз мы вспомнили Ясена Николаевича Засурского, то отдадим ему должное, он не только специалист замечательный, но и человек превосходный. Много раз с ним общался. И много о нем мне рассказывал сын, который учился на факультете журналистики. Здоровья и энергии Ясену Николаевичу.
У вас очень впечатляющий творческий портфель. Коротко о тех работах, которые вы считаете своей удачей.
Н.Зарецкая: Наверное, понятие удачи весьма относительно и чаще всего где-то всегда остаются сомнения, что можно было сделать лучше, в чем-то прибавить, что-то убавить.
Если говорить о моей работе на телевидении, то это были циклы передач, объединенных культурной тематикой. В основном они шли по первому каналу Останкино или по каналу «Культура», а некоторые программы были показаны за рубежом. Причем каждый из этих циклов — а шли они параллельно — длился несколько лет. До сих пор вспоминаю, скольких усилий и поисков стоила программа «Шок-шоу» — передачи об авангардном искусстве. Это было в начале 90-х годов, тогда такие сюжеты были в новинку. Я была автором и ведущей цикла «ТВ-галерея» — о современной культуре. Очень много удовольствия и приятнейших впечатлений доставила мне программа «След». Это были биографии современных мастеров культуры. Была у меня и передача «Открытие» — о русских коллекционерах начала прошлого века — Сергее Щукине и Иване Морозове. Мне были приятны хорошие отзывы на телефильм «Неизвестное кино Сергея Параджанова». Выступала я и в роли, скажем так, предсказательницы. У меня была передача «Очевидное-невероятное. ХХI век. Прогнозы». Это была весьма своеобразная версия знаменитой программы Сергея Капицы со специальным дизайном и особой драматургией. Прогнозы на будущее в сфере человеческой мысли и культуры.
М.Бузукашвили: Оправдались ваши прогнозы?
Н.Зарецкая: Могу сказать, что какие-то предсказания сбылись. Ведь XXI век только начался, все впереди. Это тема отдельного разговора, какие были предсказания в конце прошлого века и что происходит в начале века нынешнего. А если говорить о документальном производстве, то это были картины о художниках, выставках, галереях. Были и циклы, например, «Портреты художников», «Классики современного искусства». Во многих выпусках рассказывалось об известных мастерах изобразительного искусства дня сегодняшнего. Немало откликов было на фильмы о художниках-нонкомформистах — «Крылья свободы, или Истории одной коллекции» и «От Гулага до гласности. Искусство противостояния». Темы эти тогда были для документального кино новыми, и зрители с интересом воспринимали эти киноленты. Занималась я авторским видео, организовывала выставки, фестивали в России и за рубежом, читала лекции, печаталась в журналах, газетах, освещая в этих публикациях проблемы телевидения, видео, визуальных искусств. Словом, пробовала себя в разных жанрах.
М.Бузукашвили: Давайте остановимся на ваших документальных фильмах, которые рассказывают о некоторых известных людях и были показаны сравнительно недавно в России по каналу «Культура».
Н.Зарецкая: Это было четыре фильма документального сериала «Русская Америка». Первый из них называется «Объясняющий господин. Соломон Волков». Соломон Волков — автор фундаментальных трудов по русской культуре, начиная от зарождения эпохи Романовых до нашего времени. Его книги переведены в десятках стран. В этих книгах культура рассматривается в комплексе, в них отразилась огромная эрудиция замечательного историка культуры, литературоведа, музыковеда. Соломон общался со многими выдающимися деятелями отечественной культуры, был собеседником Дмитрия Шостаковича, Джорджа Баланчина, Иосифа Бродского. И его книги, появившиеся на свет после этих бесед, очень ярко отражают масштабы их личности.
Вторая моя документальная кинолента называется «Странник. Александр Генис». Генис известен как журналист, филолог, культуролог. В его книгах дана очень широкая панорама литературной и культурной жизни и Америки, и бывшего СССР. Генис работал вместе с Довлатовым в газете «Новый американец». Передачи Гениса на волнах радио «Свобода» — это и оперативный отклик на различные события в мире, и в то же время глубокое осмысление этих событий.
Третий фильм называется «Прошедшее время несовершенного вида. Гриша Брускин». Название этому фильму дала одноименная книга Брускина, как, кстати, и в случае с Генисом. Он известен как один из самых успешных художников поколения нонкомформистов. Его работы можно увидеть в музеях многих стран и в частных коллекциях. Также Гриша Брускин — автор очень своеобразных книг, в которых короткие новеллы, истории смешные и драматические, обрывки воспоминаний, писем, семейных анекдотов. В них много грусти и иронии.
Четвертый фильм — «Аварийный выход. Илья и Эмилия Кабаковы». В Советском Союзе творчество Кабакова замалчивалось, хотя уже тогда он был широко известен на Западе. Первые выставки его работ в России состоялись сравнительно недавно, около десяти лет назад, хотя уже в 80-90 годы прошлого века его произведения можно было увидеть на выставках в самых престижных галереях и музеях в Америке, во Франции, Германии и других странах. Многие свои работы Илья Кабаков создает вместе с женой и соавтором Эмилией.
Это не просто документальные интервью, а серия коротких кинопортретов, всего по 26 минут. Многое осталось за кадром. Но хотелось уложить в эти минуты представление о человеке.
Основной принцип отбора — это наша творческая художественная элита в русскоязычной Америке. Название мне не кажется очень удачным. Понятие Русская Америка можно трактовать очень широко. Оно может вобрать в себя множество тем. Это название было рабочим. Но каналу почему-то понравилось это название, и они решили его оставить для эфира.
М.Бузукашвили: Почему именно этих людей вы причислили к элите, по каким признакам?
Н.Зарецкая: Прежде всего тем, что они очень успешно и плодотворно занимаются культурой, что это яркие, выдающиеся творческие личности. И они достигли чего-то, чем может гордиться и Америка, и Россия. Это люди, которые привнесли очень многое в культуру обеих стран.
М.Бузукашвили: В Русской Америке много замечательных имен. И, наверное, у вас будет еще много возможностей продолжить для любителей культуры разговор с людьми, которых они знают, любят. Но в то же время я понимаю, что у радиожурналиста, например, задача легче. Найти интересного человека и разговорить его. А для создания документального кино требуется приложить немало усилий, которые не связаны непосредственно с творчеством. Здесь масса организационных вопросов, экономических, прокатных и прочее. Надеюсь, сериал будет с продолжением...
Н.Зарецкая: Список, который я подала первоначально, включал 20 имен. Пока остановились на этих. А что касается трудностей, то вы правы. Экономических и прочих проблем хватает. В том числе и политических. Ведь речь идет о наших соотечественниках, которые теперь живут и работают в Америке. Отношение в России к Америке стало более прохладным, чем раньше. Раньше российское общество больше интересовало то, что происходило в Америке. Началось это в горбачевские времена, явственно ощущался ветер перемен. Много выпускалось книг авторов, которые здесь живут, были обменные выставки. Отношения шли по нарастающей. Сейчас иначе. Да, времена меняются. Многие считают, что в целом интерес к культуре, литературе уже не тот.
М.Бузукашвили: Насколько ваши персоналии могут интересовать российского зрителя, читателя, который теперь практически имеет доступ ко всему, к чему лежит душа? Раньше были запретные имена, не выпускались книги авторов из многих стран. Потом шлюзы открылись, хлынул в Россию огромный поток литературы. Первое время, вспоминаю, поражали гигантские тиражи выпускаемых книг. Сейчас это воспринимается как некая фантастика. Но выбор сейчас на культурном рынке огромный, конкуренция невероятная, многие имена возникают, мелькают и пропадают. К тому же вы сами говорите, что интерес в России к Америке падает.
Н.Зарецкая: Все зависит, разумеется, от конкретных имен. Герои моих документальных фильмов известны в России. И они, и их произведения, и их судьбы интересуют многих людей. Все книги Соломона Волкова опубликованы в России. Все, кроме одной — книги воспоминаний Шостаковича, которая имела очень трудную судьбу. Она нашла издателей и читателей во множестве стран, кроме России. Широко печатался и Генис. Он сейчас много пишет для русских газет. Около 30 лет ведет программу на радио «Свобода». Гриша Брускин многие годы не был известен широкой публике в России, его персональные выставки неоднократно запрещались властями. В России его узнали после того, как он переехал в Америку. Недавно он получил премию Кандинского. В России это самая престижная арт-премия. У Ильи Кабакова раньше путь его произведений к выставочным залам был закрыт, теперь совсем иная картина. Его работы демонстрировались в крупнейших выставочных залах и в музеях России, в том числе в Эрмитаже и в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина. Правда, до сих пор в России не было о нем фильма. Мой первый.
М.Бузукашвили: А в какой мере известность этих очень уважаемых и талантливых людей ассоциируется именно с Русской Америкой? Я, например, много раз встречался в эфире с Соломоном Волковым и Гришей Брускиным. Познакомился я с ними здесь, в Америке. Но у многих, в том числе и у меня, их имена были на слуху. Мы знали о судьбе книги воспоминаний Шостаковича. Прежде чем Соломон приехал сюда, он был известен там. Помню, какие слухи ходили по Москве, когда узнали, что на первом в России аукционе Сотбис некоторые работы Гриши Брускина были проданы за казавшуюся фантастической тогда сумму. Все герои ваших кинолент состоялись там и приехали в Америку известными людьми. Может быть, более типичный представитель Русской Америки Сергей Довлатов. Там он был мало кому известен. Здесь стал популярен и отсюда его слава пошла и в Россию.
Н.Зарецкая: Мне кажется, они в основном состоялись все-таки здесь. Первая книга Волкова, беседы с Шостаковичем, была опубликована здесь. Да и другие его книги сначала выходили на английском. Илья Кабаков был известен в СССР. Но только в узком кругу знали его потенциал. Ни одной его выставки в СССР не было. То же самое и с Гришей Брускиным. Там ни одной выставки, а здесь и в других странах Запада одна за другой. Их работа стала видна, и они сумели придать ей размах. Все то, что они накопили в России, они привезли с собой. Но их потенциал раскрылся полностью в Америке. Их бытование как творческих личностей состоялось здесь.
М.Бузукашвили: Времена, мне кажется, изменили некоторые приоритеты. Раньше практически все, что выпускалось о России на английском, французском, русском и других языках, как говорили тогда за «железным занавесом», было обречено на успех в России. Я помню, как передавались из рук в руки книги, провезенные через границу, с каким вниманием с этими книгами знакомились, они обсуждались в узком кругу, читать их считалось престижным. Сейчас, думается, в Русской Америке иная ситуация, иные тенденции. Русские книги идут оттуда сюда и делают автора известным. Если ты не печатаешься там, то ты здесь чаще всего не привлекаешь к себе внимания. Печататься здесь на русском языке уже непрестижно. Все хотят печататься там, где гораздо больше потенциальный круг читателей. Возможно, я ошибаюсь, но географический вектор популярности несколько изменился.
Н.Зарецкая: Не могу согласиться, что все, что было сделано здесь, становилось известно там. Взять хотя бы историю мемуаров Шостаковича. Они не стали популярны там в то время и до сих пор, как я говорила, не изданы. Многие рассказы Довлатова тоже не были известны там. Он печатался в американских журналах, потом его узнали в России. Это началось в 90-е годы, когда в обществе уже была другая атмосфера. Работы Кабакова вообще не знали, кроме небольшого круга любителей современного искусства. Хотя он был прекрасно известен на Западе. Эти шлюзы познания открылись после перестройки. Если речь идет об узнаваемости некоторых авторов в Русской Америке, то, возможно, вы в чем-то правы. Но когда мы говорим об аудитории таких людей, как Волков, Кабаков, Брускин, то их знают далеко за пределами Русской Америки. Или творчество Михаила Барышникова, широко известное и любимое многими в Америке, да и повсюду в мире. Ведь это же культовое имя!
М.Бузукашвили: Как у радиожурналиста, у меня сфера общения больше, чем у любого кинодокументалиста. У меня каждый день в программах выступает несколько человек. В кинодокументалистике такое невозможно. У вас затраты труда на условную эфирную единицу несравненно больше, и ваша работа требует гораздо большей подготовки. Но зато у вас и возможности другие. Вы общаетесь с людьми лицом к лицу, а не по телефону, как чаще бывает у меня. Как у вас складываются отношения? Бывает ли, что вы разочаровываетесь? Ведь в жизни человек иногда совсем иной, чем в творчестве. Очень хорошо сказал Лев Толстой Антону Чехову. Бывают люди лучше своих писаний, а бывают хуже. Вот вы, сказал Лев Николаевич, вы лучше своих писаний. Бывала у вас такая ситуация, когда творческие люди, с которыми вы встречались, при личном общении вас огорчали или разочаровывали, оказывались лучше своих картин или книг или проще, не столь симпатичными?
Н.Зарецкая: Это очень индивидуально. Мне всегда были интересны люди и как личности, и как создатели тех произведений, которые мне нравились. Я всегда старалась общаться именно с теми людьми, которые своим творчеством произвели на меня впечатление. К счастью, мне это чаще всего удавалось. Об одном только я немного жалею. Все мои работы посвящены культуре. Думаю, что это неправильно. К сожалению, я мало общалась с людьми науки, а ведь это интереснейшая тема для любого журналиста, кинодокументалиста. Но жизнь, как говорится, не кончается, может и будет такое. А так мне близки изобразительное искусство, литература. Меня привлекают те люди, которые затрагивают в своем творчестве проблемы, заставляющие о многом задуматься. Мне прежде всего интересна тема. А потом уже я общаюсь с людьми, которые более всего значительны в данной теме, в данной сфере искусства. Мне было радостно работать с этими людьми, я не разочаровывалась. А их личные качества, наверное, не столь важны. Но этот вопрос требует серьезного исследования. Статистика моих встреч говорит, что чаще всего люди искусства очень яркие личности. Но все в разных пропорциях и гранях.
М.Бузукашвили: Я вам желаю, чтобы вы нашли еще много людей, с которыми будет интересно встретиться вашим зрителям. Выражаясь высоким штилем, пусть ветер удачи дует в паруса ваших замыслов.
Н.Зарецкая: Спасибо.
Добавить комментарий