instagram.com-suslovetc.jpg
Так создается шум и гомон толпы в спектаклях — актеры из массовки бормочут на разные голоса: «Что говорить, когда нечего говорить, что говорить, когда нечего говорить...»
В заключение полковник из Антитеррористического комитета заверил, что гражданам бояться нечего, в городе безопасно.
Его понять можно. Ему действительно нечего говорить. Не мог же он заявить: «Граждане, никто не защищен, потому что...»
Остается надеяться, что он осознает действительную цену своих слов и на самом-то деле знает, что к чему. Но иногда закрадывается холодящая душу мысль: а может, официальные лица и вправду считают, что подобные «мероприятия» — это и есть борьба с терроризмом? Но полковник ведь все равно не скажет, он человек служивый.
Другое дело — политики, тем более — называющие себя парламентской оппозицией, то есть имеющие высокую трибуну. Однако и их комментарии были такие, что только руками развести. Лидер «Справедливой России» Сергей Миронов потребовал уволить губернатора области, а заместитель председателя КПРФ Валерий Рашкин — разобраться, «насколько профессионально мэр города, представитель «Единой России» Ирина Гусева заботится о безопасности и спокойствии в своем городе». Уж они-то, не один год находясь в коридорах власти (Миронов был третьим человеком в государственной иерархии), должны знать, что губернаторы и тем более мэры городов к руководству антитеррористическими операциями имеют опосредованное отношение. А непосредственно ответственные — начальники управлений МВД и ФСБ — назначаются и снимаются с должностей прямыми указами президента.
От оппозиционных политиков мы ожидали другого. Например, не надо в специнституте проходить спецкурс «Противодействие терактам в условиях современного города», чтобы понимать, насколько уязвима наша жизнь. Никакие рамки с металлодетекторами на вокзалах и в петербургском метро (кстати, они на взрывчатку не реагируют), никакие «усиления контроля» и «меры по обеспечению безопасности в местах массовых мероприятий» не гарантируют безопасности. Чего проще — оставить сумку под сиденьем в переполненном автобусе. Первый шаг — за террористами.
Потому и удивительно, что, например, страны, особо ненавидимые фанатиками международного терроризма, еще не лежат в руинах. Наверно, потому, что там незаметно и эффективно ведут агентурную работу, держат под наблюдением широкий круг действительных и потенциальных членов экстремистских группировок, отслеживают движение каждого килограмма взрывчатых веществ. И тот, кто замышляет диверсию, знает, что у него не много шансов сохранить жизнь и свободу. (Хотя теракты и там случаются, вплоть до потрясшей мир атаки 11 сентября 2001 года.)
Наши спецслужбы оказались не готовы к борьбе с терроризмом. Прежде всего потому, что до сих пор больны советским синдромом борьбы с инакомыслием. Для них главный враг тот, кто не согласен с «политикой партии и правительства». Главная опасность — свободное слово. Главное достижение — докладная государственно-политическому начальнику, чуть ли не дословно повторяющая киплинговскую книжку про Маугли: «А еще он назвал Вас земляным червяком!» Вот на какой фронт брошены основные силы.
«Вместо того, чтобы предотвращать теракты, тысячи сотрудников ФСБ, политической полиции, как я ее называю, ежедневно неустанно следят за такими вполне открытыми политиками с либеральными взглядами, как я, — заявил недавно сопредседатель РПР-ПАРНАС Владимир Рыжков. — Каждый день, отправляясь куда-либо, я замечаю за собой людей ФСБ. Они прослушивают мой телефон, читают мою почту».
Вот что и кого бессонно отслеживают.
А об отслеживании, к примеру, взрывчатых веществ красноречиво говорят цифры. С 1995 по 2012 год в России произошло 22 гигантских пожара на складах (только на складах, ЧП на полигонах не считаются) боеприпасов. Поразительная, повторяющая раз от раза халатность вызывает сомнения (люди ведь понимают, что цена халатности — их жизни.) Вполне основательны подозрения, что таким образом покрываются крупномасштабные хищения боеприпасов.
Однако есть и более простые варианты. Еще десять лет назад газета «Известия» писала, что «лицензия на производство взрывчатых материалов стоит 1300 рублей. За последние полтора года более 500 фирм и частных предпринимателей получили такие лицензии».
За десять лет цены черного рынка на килограмм тротила поднялись всего в три раза (ниже уровня инфляции в стране за тот же период). Разумеется, потому, что недостатка в товаре нет. Два года назад полиция задержала наркоманку, которая бродила по берегу Химкинского водохранилища в парке «Северное Тушино» и предлагала рыбакам купить у нее брусок пластита. А накануне нового года появилась информация (до сих пор официально не опровергнутая), что неизвестные лица за 15 месяцев по подложным документам вывезли с одного из уральских химзаводов 2000 (две тысячи тонн) взрывчатки.
Добавить комментарий