К февралю 1947 года от американо-советского партнерства времен войны мало что осталось. Вашингтон был крайне встревожен действиями Сталина в Иране, захватом промосковскими компартиями власти в Восточной Европе, бесконечными дипломатическими стычками по поводу управления оккупированной Германией. Годом ранее американцы услышали речь Черчилля, в которой он заявил, что над Европой опустился «железный занавес». А выступление Трумэна 12 марта историки называют официальным объявлением «холодной войны». Иными словами, «доктрина Трумэна» переводила военное и идеологическое сопротивление Запада советской экспансии, которое было досель разрозненным и эпизодическим, на глобальную и систематическую основу. Верна ли такая характеристика «доктрины Трумэна»?
Вот как на наш вопрос ответил профессор Университета Пенсильвании Бенджамин Нэйтенс (Nathans): «Я бы не стал преувеличивать идеологический компонент «доктрины Трумэна». Она, в общем-то, была достаточно прагматической, учитывая обстоятельства ее рождения. На свет она появилась как раз в тот момент, когда администрация Трумэна была дезориентирована и пребывала в панике, не зная, как строить отношения с СССР в послевоенную эпоху. Нужно было что-то срочно предпринимать. В дипломатических и военных кругах, в Конгрессе укреплялась мысль, что половинчатая политика в отношении Москвы, полудружба-полувражда, больше не работает, и что американскому народу нужна абсолютная ясность, является Советский Союз Америке другом или врагом. Без этой ясности народ бы не поддержал энергичной внешней политики США и связанных с нею жертв. Администрация пришла к выводу, что местные коммунисты, будь то в Греции или других странах, действуют не только при поддержке, но и по прямому наущению Москвы, а потому отпор со стороны Запада должен тоже быть глобальным, безотносительно к тому, насколько активность коммунистов в данной точке планеты конкретно угрожает американским интересам. Белый дом хотел, чтобы его новую позицию оценили должным образом не только люди в Кремле, но и собственные граждане.»
Администрация Трумэна, может быть, всесторонне и не продумала стратегию поведения в отношении Москвы, но какие-то идеи о мотивах советской экспансии и о том, какими должны быть долгосрочные цели ее собственной новой «политики сдерживания» СССР, она, тем не менее, почерпнула из знаменитой «длинной телеграммы» 1946 года, присланной из Москвы дипломатом Джорджем Кеннаном. Если теперь перенестись в день сегодняшний, то президент Обама в недавнем интервью журналу New Yorker прямо заявил, что ему такой внешнеполитический советник, как Кеннан, вовсе не нужен. Отражают ли эти слова консенсус американского истеблишмента, что Россия, несмотря на последний крымский эпизод, не является все же стратегическим противником США, а посему и нужды в выработке систематического подхода к отношениям с ней тоже нет никакой. Идеи, дескать, побоку, сойдет и вполне прагматическая полудружба-полувражда в зависимости от обстоятельств?
«Нет, я не вижу никакого единодушия в истеблишменте, — отвечает на вопрос Бенджамин Нэйтенс. — И слова Обамы, мне кажется, отражают не общее мнение, а пристрастия конкретного политика, который убежден, что активная дипломатия, содействие демократическому строительству в мире, во-первых, малорезультативна, а, во-вторых, отнимает время и силы от куда более приоритетных внутриполитических задач. Хочу также сказать, раз уж вы упомянули Джорджа Кеннана, что сам он очень быстро разочаровался в том, как разные американские администрации проводят в жизнь доктрину, авторство которой ему приписывалось, и стал ее яростным критиком. В более общем плане, я считаю, что при Обаме появление комплексного документа, формулирующего долгосрочные принципы и цели отношений Америки и России, практически исключено, и что в настоящее время западные столицы заняты лишь координированием совместных мер, которые бы убедили Путина не идти по пути подрыва украинской государственности дальше, чем он уже пошел в крымском эпизоде. Вопрос о том, удовлетворится ли Кремль в обозримой перспективе существованием сильных промосковских элементов в восточной и южной Украине либо предпримет де факто аннексию этих регионов, остается открытым.»
«Доктрина Трумэна» программировала США на глобальное противостояние Советскому Союзу. Подвигнут ли Вашингтон крымские события на соперничество с Россией за пределами Европы, независимо от того, будет оно опираться на новую доктрину или нет, сказать сложно, ввиду специфичности исторических отношений Москвы и Крыма; эта специфика сильно сглаживает в глазах Запада эффект от агрессивных действий России, подытожил историк Бенджамин Нэйтенс.
Добавить комментарий