За несколько дней до введения санкций в отношении России со счетов Нью-Йоркского отделения Центрального банка США, на которых иностранные центробанки хранят приобретенные американские государственные облигации (US Treasury holdings, US government bonds, боны) некто перевел куда-то принадлежащие кому-то ценные бумаги на общую сумму более ста миллиардов долларов. Мы обсудили эту финансовую мистерию с двумя экспертами — Шилой Маллен, экспертом по рынку федеральных ценных бумаг из компании, и Робертом Браской, бывшим сотрудником Нью-Йоркского отделения Центробанка США, главой консалтинговой фирмы FAO Economics.
— Каково назначение рынка гособлигаций США?
Шила Маллен: — Правительство США, выпуская свои облигации, привлекает средства для оплаты разнообразных видов государственной деятельности, от содержания армии до финансирования социальных программ, на которые ему не хватает наличных налоговых поступлений. Рынок американских государственных бонов считается самым надежным в мире, и иностранцы с большой охотой вкладывают в него. Это отражает уверенность инвесторов, включая зарубежные центральные банки, в том, что правительство США не обанкротится или каким-то иным образом не откажется выполнять своих обязательств перед владельцами бонов.
— Каковы примерные масштабы рынка американских гособлигаций?
Ш.М.: — Общая сумма всех выпущенных казначейством облигаций на сегодняшний день — 17 триллионов долларов. Из них активно торгуются примерно 12,5 триллионов. Это около 73 процентов валового внутреннего продукта Соединенных Штатов. Для сравнения: отношение госдолга Японии к ВВП достигает 95 процентов.
— Какие иностранные государства являются основными держателями американских гособлигаций?
Ш.М.: — Согласно последним данным казначейства, обнародованным в январе, самым крупный пакет облигаций принадлежит Китаю — 21,8 процента. На втором месте — Япония, примерно 21процент. Доля Бельгии — 5,3 процента, доля России — 2,3 процента или чуть больше 131 миллиардов.
— Суммарно на настоящий момент иностранцы владеют 47 процентами активно торгуемых облигаций казначейства США. Никаких установленных законом ограничений на предельную величину этой доли нет. Тем не менее, какова динамика в этой области? Увеличивается ли доля иностранных держателей, уменьшается или остается неизменной?
Роберт Браска: — Эта доля почти все время растет. Происходит это потому, что счет текущих операций своего платежного баланса США уже давно сводят с дефицитом. Это значит, что Америка импортирует больше товаров и услуг, чем экспортирует. Доллары, скапливающиеся за границей, иностранные коммерческие и центральные банки инвестируют в ценные бумаги американского казначейства. За последнее время отношение величины отрицательного сальдо платежного баланса к ВВП США несколько понизилось, но не достаточно, чтобы нивелировать взрывной его рост в течение финансового кризиса 2008-2009 годов.
— Имеет ли значение для США, где иностранцы хранят приобретенные американские гособлигации, в самой стране или за рубежом?
Ш.М.: — Соединенные Штаты, так или иначе, должны отслеживать, кто владеет их гособлигациями, в каком количестве, и где они хранятся.
Р. Б.: — Нет, большой роли это не играет. Хранение этих бумаг на счетах в Федеральном резерве имеет для иностранных держателей то преимущество, что они могут быть полностью уверены в их сохранности. Я имею в виду ситуацию штатную, не форс-мажорную. Перевод бумаг в коммерческий банк подразумевает, что инвесторы должны очень ему доверять. Не меньше, чем они доверяют американскому Центральному банку.
— Федеральный резерв скрывает, кто именно вывел свои активы за границу, и куда конкретно они были переведены. Это что, непоколебимая банковская тайна?
Р.Б.: — Да, это тайна. Когда я работал в ЦБ США, мы имели доступ к этой информации, но Центробанк никогда не предает ее огласке. Джанет Йеллен (Janet Yellen), председателя Федерального резерва США, попросили на последних слушаниях в Конгрессе прояснить обстоятельства перемещения этих бумаг, и она ответила, что на подобные вопросы Центробанк не отвечает. Сам держатель облигаций, разумеется, вправе обнародовать подробности своих сделок, если захочет, но не Банк.
Ш.М.: — Как правило, иностранные центральные банки не распространяются о своих сделках с американскими бонами. Но у специалистов, давно и вплотную изучающих этот рынок, вырабатывается со временем интуитивное понимание того, что на нем происходит. Однако эта картина, во-первых, далеко не полная, а, во-вторых, не оперативная: в ней всегда присутствует лаг, задержка.
— Общая стоимость перемещенных облигаций составляла порядка 100 млрд. долларов. Это меньше, чем один процент совокупного госдолга США. Казалось бы, сумма небольшая. Почему же эта операция вызвала такой переполох?
Ш.М.: — Сто пять миллиардов были выведены в течение одного операционного дня. Если учесть, что общий объем суточных операций на этом рынке — примерно 500 миллиардов, то, таким образом, одномоментно со счетов Нью-Йоркского отделения ФРС (Федеральной резервной системы) ушло 20 процентов суточного оборота. Такие крупномасштабные перемещения — явление крайне редкое. Аналитики в этой связи вспомнили, что в 1956 году, в преддверии советского вторжения в Венгрию, из США в российский банк в Лондоне были переведены большие суммы, видимо, тоже во избежание ареста авуаров. Крупнейшее за несколько десятилетий единовременное перемещение совпало на сей раз с угрозой применения к России санкций за аннексию Крыма, так что логично предположить, что уведенные активы были российскими. Другого вразумительного объяснения не видно. Подчеркну: бумаги не были проданы, тогда рынок просто обвалился бы. Они были только передвинуты. Куда точно — в Бельгию, в Лондон, или в базирующийся в Швейцарии Банк международных расчетов, мы не знаем. И до мая, когда будет опубликован очередной отчет ФРС, мы не узнаем, каким количеством американских гособлигаций владела Россия по состоянию на середину марта. Если бы эти боны вновь появились в ФРС так же неожиданно, как они из нее исчезли, то это тоже вызвало бы шок. Не думаю, однако, что это произойдет ввиду разговоров о возможности новых более жестких санкций в отношении России.
Р.Б.: — Да, рынки занервничали, потому, что произошло событие само по себе необычное. Хотя, объективно, я бы не стал преувеличивать его важность. Представьте, что ваш ребенок заявляется вечером домой с покрашенными в оранжевый цвет волосами. Вы немного ошарашены, поскольку никогда раньше он такого не делал. Но разве это означает, что его здоровью или жизни грозит опасность? Нет, конечно. Мы не видим никаких признаков того, что русские намереваются продать принадлежащие им облигации. А держать они их могут там, где им заблагорассудится.
— Как вы считаете, другие страны, столкнувшись с угрозой санкций, поступили бы точно так же, как, предположительно, поступила Россия?
Р.Б.: — Да, полагаю, что они реагировали бы точно так же. Я был свидетелем нескольких таких эпизодов, когда работал в Федеральном резерве; первая реакция иностранного центрального банка страны, на которую надвигаются санкции, это проверить величину и сроки погашения своих активов на счетах ФРС. А затем сделать их недосягаемыми для Минфина США.
— Имеют ли иностранные держатели американского госдолга рычаги воздействия на США? Скажем, вправе ли иностранный держатель предъявить свои облигации к погашению досрочно? И потребовать за них в уплату не обязательно доллары, а любую иную валюту по своему желанию? Либо даже золото или какой-нибудь еще драгметалл?
Ш.М.: — Я не вижу таких рычагов, за исключением разве что угрозы сбросить за раз на рынок очень крупный блок этих бумаг. Но при этом, понятно, пострадает и сам продавец: он обвалит цену облигаций, понизит курс доллара и в результате недосчитается валютной выручки, необходимой для оплаты импорта. Так, например, трейдеры, специализирующиеся на операциях Центрального банка Бразилии, уверяют аналитиков нашей фирмы MNI—Deutsche Borse Group, что бразильское правительство и «через миллион лет» не уйдет с американского рынка гособлигаций, считая его самым безопасным местом размещения своего капитала. А Россию эти трейдеры считают игроком очень ненадежным во всем, включая поставки газа. В принципе, если бы рынок гособлигаций США был не таким масштабным и не таким ликвидным, иностранцы могли бы иметь на него большее воздействие. В действительности же, то, что продает один держатель, охотно и быстро купит другой. Это некий залог безопасности американского рынка.
Р.Б.: — Американские гособлигации деноминированы в долларах, и отоварены они могут быть тоже только в долларах, а не в золоте, платине или апельсинах. Предъявить их к оплате, однако, можно в любой момент... Доллар — это международная резервная валюта, практически все страны мира заинтересованы в том, чтобы инвестировать свои валютные издержки в гособлигации США. Это, в свою очередь, увеличивает свободу маневра американских финансовых властей в форс-мажорной ситуации, когда необходимо наложить арест на активы какой-то одной страны, ибо ее удельный вес в общем госдолге, как правило, небольшой. И доверия к ФРС других иностранцев — держателей облигаций, это не подрывает... Может ли ЦБ США осуществить схожий маневр в отношении китайских или российских гособлигаций, какой Россия, предположительно, произвела в отношении наших бумаг? Теоретически, да, но Минфин США в иностранные гособлигации не вкладывается. В конце 70-х годов прошлого века был, правда, случай, когда Минфин в порядке демонстрации намерения не допустить падения курса доллара выпустил боны, деноминированные в немецких марках. Они получили название «картер-облигации» по имени тогдашнего президента США Джимми Картера.
Добавить комментарий