Кентуккийским дерби –140 лет
Формально, дерби — конное спортивное соревнование. Но скачки скачкам рознь. Давным-давно меня занесло в славный город Пермь, а там уже на местный ипподром. Воскресный день, сотни три помятых мужиков, тотализатор от рубля до трех за ставку, пыльный трек и грязные трибуны. С той поры слово «скачки» у меня ассоциировалось с пермским ипподромом. Пока не оказался (надо случиться такому совпадению!) в побратиме Перми — городе Луисвилле. По совместительству, лошадиной столице Америки.
Каждую первую субботу мая на главном ипподроме страны Churchill Downs проходят знаменитые Кентуккийские дерби. В этом году уже в 140-й раз. За долгую историю дерби на них побывала добрая половина президентов США, миллиардеры, модные писатели, режиссеры, звезды Голливуда и спорта. Для VIP — скромные трибуны по 90 тысяч долларов за место и легендарный коктейль-мятный джулеп за тысячу долларов. Для публики попроще, так называемой infields (располагающейся на поле в центре стадиона) — сорок баксов за вход и пиво по шесть за банку.
У главных ворот ипподрома — ярмарка женского тщеславия. Кино- и телезвезды соперничают с миллионершами и американскими Эллочками-людоедками в нарядах и, особенно, по части шляп. Только на дерби мужчина может убедиться — все-таки женщину украшают не столько ноги, сколько голова. Если она, конечно, в шляпе. Здесь женская фантазия творит чудеса, и лишь остается сожалеть, почему вдруг женщины отказались от шляп. Наверняка мы бы любили их еще сильнее. В США есть поговорка, что на Кентуккийских дерби любая дурнушка становится красавицей, и это правда. Если кто-то вам скажет, что американки не блещут красотой, сводите того на дерби, и через пять минут он признает свое поражение.
По размаху и яркости Кентуккийские дерби сравнивают с бразильским карнавалом или Марди-Гра. Наверное, в этом есть доля истины, разве с одним отличием. Рио и Нью-Орлеан — это блестки, перья, мишура; дерби — парад элегантности. Не только женской — мужской тоже. А уж о главных героях праздника — лошадях — помолчим. Они вне конкуренции. Если только между собой.
Любовь и лошади
Штат Кентукки славен в стране тремя вещами: табаком, виски и лошадьми. Особо последними. Когда пионеры пришли на земли вдоль Кентукки-ривер, они заметили необычный природный феномен — голубую траву. С тех пор минуло несколько столетий, но по сей день не утихают дискуссии, есть ли она на самом деле. Большинство ученых сходятся во мнении — трава имеет обычный цвет, но при особых погодных условиях иногда получается световой эффект, и она начинает выглядеть голубой. Меньшая часть считает, что трава на самом деле с голубизной, в этом «виновата» известняковая почва.
Как бы то ни было, за Кентукки закрепилось прозвище штата Голубой Травы, а мягкий климат, сочные пастбища и практически круглогодичные выпасы создают идеальные условия для конезаводства — кентуккийские лошади бесспорно считаются лучшими в стране. Тема лошади в штате необъятна. Здесь и романтика, и искусство, и спорт, и бизнес. Поговорим сегодня о последнем.
Если въехать в центральную часть штата — Bluegrass region — взгляду предстает типичный пейзаж: петляющая среди холмов дорога, блюдца прудов и озер, за аккуратными деревянными и известняковыми изгородями изумрудные пастбища с лошадьми, на дальнем плане особняки-виллы. В них живут скромные сельские миллионеры-конезаводчики. В квадрате между городками Лексингтоном, Парижем (не фу ты, ну ты!), Версалем (опять же!) и Мидуэем десятки конных заводов и ферм — фабрики рысаков. Вокруг кентуккийской беговой лошади вращаются огромные суммы — в год около пяти миллиардов долларов. На лошади кормятся организаторы дерби, ветеринарная медицина и фармацевтика, индустрия конной упряжи, конюхи, тренеры, жокеи... И, конечно же, владельцы конных ферм. Среди кентуккийских конезаводчиков — королева Великобритании, ее сестра Анна и даже несколько шейхов. Естественно, они сами не чистят конюшни и не занимаются вязкой лошадей, не царское это дело. На то есть другие люди.
Голубая мечта любого конезаводчика сначала вырастить лошадь-чемпиона, а еще лучше заполучить ее обратно. Чтобы понять эту мысль, надо хотя бы немного знать о пружинах этого бизнеса. Первый этап — заиметь жеребенка от родителей-«аристократов». Второй — выучить его «на рысака». Третий — выгодно продать. Далее заботы нового хозяина — как сделать из рысака чемпиона, а потом «выдоить» из него миллионы.
Главная фигура бизнеса — жеребец. И хотя кобылы тоже важный компонент, но скорее как вспомогательный, без которого, увы, не обойтись. Поэтому рыночная стоимость кобыл — равно производителей и бегуний — даже с прекрасной родословной, намного ниже чем жеребцов.
Вершина вершин в карьере рысака — стать обладателем Triple Crown. «Три короны» — это победы в одном сезоне в трех самых престижных в США дерби — Кентуккийских, Прикнесс (Балтимор) и Бельмонт Стейкс. К участию допускаются жеребцы только трехлетнего возраста, ни старше, ни младше. Иными словами, этот триатлон — единственный шанс в лошадиной жизни «выбиться в люди». Обладатель «Трех корон» — суперрекордсмен, превысить его достижение нельзя, можно только повторить. За полуторавековую историю американских дерби только 12 рысаков были удостоены этого звания. Даже те, кому удается завоевать две из трех корон, автоматически попадают в лошадиную «палату лордов». С этого момента акции победителей подскакивают до заоблачных высот.
Аукционная стоимость молодых жеребцов может доходить до 5-8 миллионов долларов, за время выступлений на дерби иные из них суммарно «зарабатывают» столько же. Биологические лошадиные сроки — 25-30 лет, активная жизнь на беговой дорожке — до пяти-восьми лет, у суперчемпионов — и того меньше. После «Трех корон» участие во второстепенных соревнованиях не сулит ни особой славы, ни больших прибылей. Настоящие деньги герои дерби приносят своим владельцам на другом поприще — в качестве производителей.
После триумфа на «Трех коронах» хозяева победителей, как правило, перепродают рысаков на племенные фермы, частично или полностью. Помню мое изумление, когда я впервые в Америке прочитал в газете, что у лошади N. три хозяина. Они что, ее по частям делят: у одного голова, у второго — туловище, у третьего — копыта и хвост? Перестаешь удивляться обилию хозяев, когда узнаешь, сколько эта лошадка стоит. Правда, изумляешься уже цене. Если рядовой рысак тянет на стоимость рядового «Мерседеса», то элитный жеребец на дилерскую стоянку «Феррари» или «Мазератти». Можете понять мое состояние, когда на ферме «Три камина» мне, в виде особого исключения, разрешили на полминутки взять под уздцы жеребца ценой в тридцать миллионов долларов! Вы держали в руках такую сумму, притом, живьем?
Недавно на ферму прибыла новая звезда — обладатель двух корон жеребец Умник Джон. Хозяева Умника — Пэт и Рой Чапмены из Филадельфии, «выбросили» его на племенной рынок, в итоге ожесточенной конкурентной борьбы победителем вышел владелец «Трех каминов» Роберт Клэй. По условиям сделки, оцениваемой специалистами в пределах 35-40 миллионов долларов, Чапмены и Клэй поделили лошадь fifty-fifty, пополам. Отныне хлеб свой насущный Умник Джон начнет зарабатывать на сексуальном поприще.
Несколько лет назад оборвалась жизнь одного из самых выдающихся производителей — сэра Мистера Проспектора. Не удивляйтесь столь необычному имени. В конном бизнесе и спорте приставка sir означает высшую степень заслуг. Таких лошадей в мире можно сосчитать на пальцах. А Mистером Проспектор наречен от рождения.
Карьера сэра Мистера Проспектора обещала стать яркой. Он был равным соперником легендарного Секретариата, но из-за травмы ушел на «активную пенсию» и прославился уже не на треке, а на ниве сексуальных достижений. За 24 года беспорочной службы он принес хозяину (не падайте с лошади, дивана, стула) — 160 миллионов долларов! Он был самым дорогим «любовником» в лошадином мире. Один час свидания с ним стоил владельцу кобылы десятки тысяч.
Страдная брачная пора у лошадей приходится с февраля по июль. В эти месяцы главная задача жеребцов-производителей — покрыть как можно больше кобыл. В среднем на одного кавалера планируется 75 дам. По лошадиным стандартам цифра весьма скромная — в диких табунах в период овуляций жеребец ежедневно делает по 10-15 покрытий. В естественных условиях жеребец следует «велению сердца» и поэтому более сексуально активен, в искусственных у него нет этого мощного природного стимула.
Но зато он есть у хозяев — с помощью фармацевтов и ветеринаров они всячески стремятся подогреть сексуальный аппетит и возможности производителей. Ударники лошадиного сексуального фронта обслуживают за сезон около сотни кобылиц, а копытные Казановы до ста пятидесяти. И уж совсем недосягаемы Grand Slam (203 «дамы») и абсолютный мировой рекордсмен по этой части Stud из конезавода в Версале (215).
Кентуккийское конезаводство — составная часть мирового конного бизнеса и имеет интересы во всех частях света. В том числе и по воспроизводству потомства. Голь на выдумки хитра, а капитал еще пуще. Кому-то пришла в голову блестящая идея — а почему бы жеребцов с сезонной брачной занятости не перевести на круглогодичную? Задумано — сделано. И полетели кентуккийские «женихи» на сексуальную вахту к австралийским «невестам». В Южном полушарии все наоборот и овуляция у местных кобыл начинается в тот момент, когда у американских заканчивается.
40-часовые перелеты и отсутствие восстановительного периода снижают потенции заокеанских визитеров, и серьезные ученые начинают бить тревогу — превращение жеребцов в сексуальных роботов может быть чревато разрушением элитного генофонда. Но бизнес пока слушает умные советы и делает свое дело.
...Сэр Мистер Проспектор умер в 30 лет. В Австралию его не возили, но и на родном заводе он не зря ел траву и сено. Уже будучи в 28-летнем возрасте (это наши 80 с хвостиком) он не терял интереса к прекрасному полу, которому посвятил свою долгую славную жизнь. Его похоронили на самом престижном лошадином кладбище — на ферме Клэйборн — в самом сердце штата Голубой травы.
Добавить комментарий