Каждого нового гостя Коля первым делом вел на кухню и показывал висевшую на стене картину. На ней были нарисованы три яблока. Они лежали на блюде и все были разного размера.
Коля говорил, что на ней изображены он и его семья.
- Знаете, кто из нас кто? - спрашивал он.
И тут же, не дожидаясь ответа, объяснял.
- Яблоко большое, - говорил он, - это моя жена Люда. Кормилица и добытчица. Самый важный в семье человек. Голова.
Потом он спрашивал у гостя, кто же на этом холсте он, Коля? Уловивший логику собеседник сразу и почти без запинки показывал на яблоко поменьше.
Коля говорил
- Нет.
Коля печально качал головой.
Яблоко поменьше, объяснял Коля, это его дочь. Лауреат музыкальных конкурсов, с двумя высшими образованиями и уже собственной, купленной матерью квартирой.
Самое маленькое яблоко — вот кто он, Коля. Будущего у него нет, работы тоже уже давно нет, а то, что все домашнее хозяйство он на себе тянет, так это вроде как само собой разумеется.
Своего будущего зятя — Аркадия, Коля тоже привел на кухню и тоже рассказал про яблоко. Тот внимательно его выслушал и сказал, что лично для него, для Аркадия, он, дядя Коля, всегда будет самым большим яблоком. На любой картине и при любых обстоятельствах. Так должно быть и в их семье было так.
Коля прослезился, похлопал Аркадия по плечу и назвал сыном.
К свадьбе дочери Коля готовился долго и тщательно. Он украсил купленную женой машину ленточками, аккуратно наклеил на капот полоски и собственноручно, никому не доверив такое важное дело, вымыл салон с шампунем. К другим приготовлениям Колю не допустили, сказав, что для этого есть специально нанятый человек, вот пусть он и делает.
После ЗАГСа молодые поехали кататься по городу и Коля, гордый тем, что у него сегодня самая важная миссия - возить молодых - сидел за рулем, поглядывал в зеркало заднего вида и думал о том, как бы не расплакаться.
Он вспоминал слова Аркадия, сказанные им, как только они вышли из ЗАГСа. Ну и пусть командует тетя Люда, сказал тот, когда Коля пожаловался ему на то, что ему ничего не разрешают делать, должен же кто-то заниматься текущими вопросами. Вот дядя Коля и делегировал ее ими заниматься, пусть не напрямую, пусть мысленно. Главное ведь не то, чем и кто занимается. Что является главным он объяснить не успел, потому как был чуть ли не силой утащен фотографироваться.
«Какой зять! - с восторгом думал Коля, осторожно объезжая кочки. - Да я за такого зятя, да я за него, да пусть только попробуют, пусть только посмеют... Меня превратили в черт знает кого, так теперь еще и его хотите?»
О том, кто и в кого именно его должен превратить, ему думать сейчас не хотелось.
Последовавшее за прогулкой празднество началось активно, истосковавшиеся и не попавшие во дворец торжественных обрядов гости встретили прибывших дружным ревом и все дальнейшее действо Коля помнил частями.
Помнил, как орал вместе со всеми «Горько!», как разливал в салаты шампанское, пытаясь попасть в ускользающие бокалы. Как долго ловил юркий и почему-то зеленый пельмень и думал, что вот у всех на тарелках всего полно, а у него все как всегда. Пельмень. Один. Да еще и зеленый.
Потом он сидел в отдельном кабинете и разглядывал подаренную кем-то из гостей картину, на которой были изображены три разного размера фрукта, то ли персика, то ли абрикоса. Он тыкал в самый крупный из них, хихикал, и раз за разом повторял: «Текущие вопросы, должен же ими кто-то заниматься».
Затем Коля как-то сразу оказался уже за столом, рядом с ним сидел молодожен и тыкал ему в лицо туфлей. Туфля была белая, блестящая, от нее пахло ногами, и в ней пузырилась желтоватая жидкость. Аркадий пьяным голосом кричал: «Пей! Пей, иначе не быть тебе самым большим яблоком!».
Коля вяло отталкивал его руку, морщился и плакал.
Потом они сидели с Аркадием в кабинете, тот в одной руке держал ту же туфлю, а другой подписывал фломастером фрукты на картине. Сквозь пелену Коля прочитал на среднем «Люда», а на маленьком имя своей дочери.
Зять икал и повторял раз за разом, что его берут в семейный бизнес, что он теперь не абы кто, а раз дядя Коля не хочет выпить из туфли, не бывать ему самым большим яблоком.
Коля подумал, притянул руку Аркадия с туфлей к лицу. В нос ему ударил неприятный запах, внутри что-то всколыхнулось, похожее на гордость, Коля подумал - к черту гордость, и зажмурился, приготовившись выпить.
После этого в памяти был провал, из которого он выплыл с фломастером в зубах и лежащей на коленях картиной.
Сидящий рядом Аркадий булькал горлом, запрокинув голову и держа предмет обуви у рта. Набулькавшись, он отбросил туфлю в сторону, ткнул пальцем в картину, икнул, сказал: «Тебя там больше нет», и вышел, покачиваясь, из комнаты.
Коля поглядел на картину.
На самом большом фрукте было написано «Аркадий».
Он встал.
Вытер мокрое лицо.
Потихоньку, стараясь не попадаться на глаза, прошел по коридору, через заполненный гостями зал ресторана, через гардероб и вышел на улицу. Направился было к машине, потом вспомнил, что его «там больше нет», вытащил ключи, положил их на капот и пошел пешком.
Дома было тихо и темно.
Коля открыл кладовку и достал оттуда рюкзак. Прошел к шкафу. Сообразил, что своих вещей у него давно уже нет, залез опять в кладовку и выудил с антресоли свой старый спортивный костюм. Оделся. Поглядел на обувь. На новые дорогущие, купленные женой, ботинки. Отодвинул их в сторону и прямо так, босиком, с пустым рюкзаком, с паспортом в кармане, и начинающей болеть головой вышел из дома, потом из города и по проселочной дороге в сторону оставленного когда-то в деревне и давно заколоченного дома. В сторону похороненных рядом с ним его родителей, больших деревьев с толстыми сочными листьями и протекающей около самого забора речке.
«Там у меня есть яблоня, - думал Коля. - Или нет? Если нет, значит будет. И блюдо есть, для яблок. А рамку я сделаю, руки-то еще помнят, как это - делать рамки. И картину нарисую. Сам нарисую. Свою. И яблоки у меня на ней будут все одного размера. Много будет яблок. Столько, сколько захочу».
«Главное дойти, главное добраться, - думал он, - а там земля поможет. Не может не помочь. Не зря же я столько времени терпел. Силы я это копил, вот что. Да с духом собирался».
Он дошел до развилки, прочитал на указателе полустершееся название своей деревни, поправил рюкзак и решительно зашагал в указанном стрелкой направлении.
Добавить комментарий