- Вот придет весна, - мечтает одно из них, - пробьемся мы с тобой сквозь землю и станем красивыми, стройными, всем на загляденье.
- Ах, поскорее бы стаял снег, - вздыхает другое – то, что побольше. – Так хочется снова увидеть голубое небо и ласковое Солнышко, пошептаться с подружками.
- С подружками? А я тебе кто? – обижается маленькое зернышко.
- А ты мой самый большой друг. Ведь мы с тобой пролежали рядышком всю зиму. Такое не забывается. Придет весна. Потом лето... Но мы все равно будем дружить, как сейчас. Правда?
- А как же иначе. Конечно.
И вот стаял, наконец, снег с полей. Задышала земля. Ожила. Очнулись от зимней спячки оба зернышка и к свету потянулись упругими молодыми побегами, разворачивая листок за листком.
Большое зернышко выросло Пшеницей и скоро заколосилось. А маленькое оказалось Вьюном. Вьюн тянулся и тянулся изо всех сил, но стебель у него был слабый да тонкий, и он все время падал на землю, сворачивался кольцами, извивался. Вьюн цеплялся за кочки, за травинки и молодые стебельки, и очень сердился.
- Я должен подняться. Обязательно должен! – ворчал он. – Меня все должны увидеть. Ведь я скоро зацвету.
Стройная Пшеница, слегка склонив свой мохнатый колос, сочувственно смотрела на Вьюна.
После ветренной неспокойной ночи взошло над полем Солнышко. Это утро Вьюн не спешил начать, как всегда, с жалоб. Он задумал недоброе. Ветер, качавший травы, помог ему. Ночью, когда все вокруг спали, он незаметно подобрался к Пшенице, обвил у основания ее стебель и неспеша начал подниматься все выше и выше, скручивая по пути ее нежные листочки своими крепкими, как канаты, усищами.
- Что ты делаешь!? – вскрикнула Пшеница. – Мне тяжело. Мне не удержать нас обоих. Я сломаюсь.
- Ничего, выдержишь, - злорадно прошептал Вьюн. – Вон какой у тебя толстый, крепкий стебель. Не то что мой.
- Прошу тебя,оставь меня. Я задыхаюсь... Это не по-дружески.
- Ах, вот как! – усмехнулся Вьюн. – А оставлять меня валяться на земле по-дружески? Ты же сама хотела дружить со мной. Так вот и помоги мне.
И он упорно продолжал ползти вверх по стеблю Пшеницы.
- Теперь-то уж все увидят мои цветы. Все поле! – заранее радовался он, ощущая, как напряглись его готовые лопнуть бутоны.
- Мне больно. Ты погубишь меня. Пощади, - молила Пшеница.
Но Вьюн делал вид, что не слышит ее. Он добрался до колоса, обвил его тугими кольцами, ворча, какой он жесткий и колючий, и очутился, наконец, над мягко колышущимся полем.
- Вот теперь можно и зацвести, - обрадовался он. – Завтра я удивлю всех своей красотой.
- А как же я? – простонала согнувшаяся под его тяжестью Пшеница.
Вьюн даже отвечать не стал. Он больше не думал о какой-то там Пшенице, только и умеющей, что ныть да портить настроение. У него теперь были дела поважнее. Он им всем докажет, кто в поле главный, кто здесь самый сильный, самый высокий и красивый.
Да только случилось иначе. Заносчивый Вьюн не стал хозяином поля. Пришла поутру девочка из соседней деревни. Напевая веселую песенку, она собирала в пшеничном поле васильки и маки, чтобы сплести из них себе венок. Заметив сорняк, душивший благородную Пшеницу, девочка не смогла пройти мимо. Она осторожно освободила бедняжку и вырвала Вьюн с корнем.
- Если бы ты не стремился стать выше всех, тебя, возможно, и не заметили бы, - сказала красавица Пшеница увядающему подле нее Вьюну. И, облегченно вздохнув, распушила свой тяжелый, начавший уже золотиться колос.
Добавить комментарий