Мудрость соотечественника
Во время очередного спиритического сеанса медиум связался с духом нашего великого соотечественника, выдающегося ученого, историка В. О. Ключевского (1841–1911).
Наш гость родился в селе Вознесенское Пензенской губернии в семье священника, окончил Пензенскую духовную семинарию, но, отказавшись от духовной карьеры, поступил на историко-филологический факультет Московского университета и в 1865 году окончил его. С 1867 г. преподавал историю в различных учебных заведениях. В 1872 защитил магистерскую, а в 1882 – докторскую диссертации. Ключевский обладал необычайно широким историческим кругозором: темы его лекций – от начала Руси до ХVIII века. Был признанным главой московских историков, отличался блестящими ораторскими способностями; на его учебниках воспитывалось множество гимназистов и студентов. Его деятельность нашла широкое признание при его жизни: с 1890 г. он – действительный член С.-Петербургской академии наук по русской истории, а с 1908 – почетный академик по разряду изящной словесности. Умер в Москве.
Вот их диалог:
Медиум: Глубокоуважаемый Василий Осипович, Вы всю жизнь занимались русской историей. Скажите, пожалуйста, чему нас может научить история?
В. К. – История не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но только наказывает за незнание уроков.
М. – Если история не учит, стоит ли тратить время на изучение того, что уже прошло?
В. К. – Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий.
М. – Однако, говорят, что опыт – тоже неплохой учитель. Может, надо не учиться, а просто жить?
В. К. – Жизнь учит лишь тех, кто её изучает.
М. – Иногда приходится видеть людей весьма ученых, которые, тем не менее, очень неважно разбираются во всем, что не касается их предмета. Что Вы об этом скажете?
В. К. – Науку часто смешивают со знанием. Это грубое недоразумение. Наука есть не только знание, но и сознание, то есть умение пользоваться знанием как следует.
М. – Кстати, о науке – сейчас многие серьезнейшие вопросы решаются с помощью статистики: власти таким образом узнают общественное мнение по всем вопросам; начальство СМИ судит о материалах по рейтингам и так во всем. Ваше мнение на этот счет?
В. К. – Статистика есть наука о том, как, не умея мыслить и понимать, заставить это делать цифры.
М. – Это правда. Но цифры не объяснят нам, почему, обладая огромными природными богатствами, Россия пока отстает по уровню жизни от Запада.
Иногда слышишь мнение, что русские люди очень талантливы, но ленивы. Как Вы считаете?
В. К. – В России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что не имеют подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало; вторые беспомощны, потому что их слишком много.
М. – Да, мы до сих пор не можем вывести в России пресловутый средний класс, и никто толком не может сформулировать, кого туда относить. У нас сплошные крайности. Видимо, нам просто не хватает умных людей.
В.К. – Надобно не жаловаться на то, что мало умных людей, а благодарить Бога за то, что они есть.
М. – Мы благодарим, но иногда недостаточно, а потому часто умные люди не умеют приспособиться к суровым рыночным условиям и едва сводят концы с концами. Что бы Вы, с Вашим опытом, могли им посоветовать?
В.К. – Простейший способ не нуждаться в деньгах – не получать больше, чем нужно, а проживать меньше, чем можно.
М. – Конечно, Вы правы, но не всякий сумеет так построить свою жизнь. Вот я, например, по профессии журналист, а не аскет. Кстати, что Вы думаете о нашей прессе?
В.К. – Газета приучает читателя размышлять о том, чего он не знает, и знать то, что не понимает.
М. – Увы, трудно не согласиться. Но теперь хочу спросить о другом: наши власти уже много лет ищут «русскую идею», которая бы помогла возрождению России. Вы не посоветуете, где её искать?
В.К. – Великая идея в дурной среде извращается в ряд нелепостей.
М. – Тогда, может быть, лучше не искать. А что Вы думаете о некоторых верующих в Бога, но довольно агрессивных по отношению к другим конфессиям и вообще не толерантных людях?
В.К. – Смотря на них, как они веруют в Бога, так и хочется уверовать в черта.
М. – Бывает и так. Как историк, Вы знаете наше прошлое. А что Вы думаете о будущем?
В.К. – Наше будущее тяжелее нашего прошлого и пустее настоящего.
М. – Печальный прогноз. Но, может, «мир спасет красота», как считал наш великий классик? Что Вы, профессор, думаете об искусстве?
В.К. – Искусство – суррогат жизни, потому искусство любят те, кому не удалась жизнь.
М. – Звучит грустно. Что Вы думаете вообще о жизни?
В.К. – Было бы сердце, а печали найдутся.
М. – Значит ли это, что невозможно быть счастливым в нашем несовершенном мире?
В.К. – Быть счастливым значит быть умным. Быть умным значит не спрашивать, на что нельзя ответить. Потому быть счастливым значит не желать того, чего нельзя получить.
М. Спасибо, уважаемый профессор, за содержательную беседу. Не хотите ли сказать нам что-то в напутствие на прощание?
В.К. – Самый веселый смех – это смех над теми, кто смеется над тобой.
Самый непобедимый человек – это тот, кому не страшно быть глупым.
М. – Мы, Ваши потомки, желаем Вам вечного блаженства.
В.К. – На земле я так привык к аду, что на том свете меня можно наказать за грехи только раем. Значит, мое загробное будущее хорошо обеспечено.
На этой оптимистичной ноте дух нашего знаменитого собеседника нас покинул.
Добавить комментарий