Кит

Виктор Петрович Коротков любил ходить через набережную. На работу — пешком со двора, вдоль гранитного бордюра, в который с другой стороны бились волны, по скверу, и на остановку. И вечером тем же путем обратно. 

Этим утром он вышел из дома и двинул привычной дорогой.  Громадную глыбу он заметил еще издалека. Утреннее солнце уже добралось до вершины недавно высаженных деревьев, глыба была покрыта каплями, и это выглядело так, словно она была усеяна драгоценными камнями. Камней, конечно же, никаких не было — Виктор Петрович подошел ближе - это была мокрая, уродливая, величиной с автомобиль, куча выброшенного за ненадобностью цементного раствора, а может, очередной памятник, сделанный очередным модным скульптором. Вроде памятника Пушкину, спрятанному на одной из верхних террас набережной. Тот был закрыт с трех сторон кустами и представлял собой черную бесформенную скалу, из которой в передней части, примерно в уровне глаз среднего человека, выглядывало лицо поэта. Было оно измученным, и каким-то испуганным. А может Виктору Петровичу это только  казалось -  памятник производил на него гнетущее впечатление и в той части набережной он старался не бывать.

Он подошел к глыбе вплотную. Протянул руку. Потрогал. Глыба была теплой и шершавой. От нее пахло прибитой пылью, водой и немного гипсом. 

Виктор Петрович огляделся. Поблизости никого не было. Он перешагнул бордюр и вышел на широкий гранитный парапет. Постамента у глыбы не было. Он обошел вокруг. Таблички тоже не было. 

«Слава богу, - подумал он. - Не памятник». А то теперь и его еще обходить. А обходить негде. Значит, придется не ходить по набережной совсем». 

Он перешагнул обратно. Двинулся дальше, потом вдруг оглянулся. Глыба уже не блестела - то ли капли высохли, то ли угол зрения стал другой. Виктор Петрович подумал, что она похожа на выброшенного на берег кита, или китенка - он видел такое в молодости. Притом выброшенного уже давно, пролежавшего на солнце, вздувшегося, поеденного крабами. 

Коротков поежился. Решил, что, пожалуй, завтра пойдет сразу на остановку. Хотя, может, кита к тому времени уже уберут? 

Вечером глыба была на месте. 

У нее появилась пасть. Она то ли и сразу была, а Виктор Петрович не заметил, то ли кто-то проковырял. По глыбе лазили дети. Коротков представил, что это не дети, а крабы. И они едят этого несчастного кита. С раскрытой пастью. Может быть еще живого. Может, он пытается вздохнуть - раз пасть открыта - а ему не дают. Навалились на него всем кагалом и топчут. 

Виктор Петрович отвернулся и ускорил шаг. 

Утром он прошел до остановки половину пути — напрямую, через двор, потом решил вернуться. И пойти все-таки по набережной. 

Кит был на месте. Лежал с  открытой пастью - теперь было хорошо видно, что это именно пасть, а не просто щель. У него появились глаза. Круглые, заботливо выскобленные. Глаза были живыми - уж кто-кто, а Виктор Петрович мог отличить взгляд кита живого от взгляда кита мертвого. 

Кит смотрел на реку. Думал, наверное, о том, что туда уже не вернется. 

Виктор Петрович воровато огляделся - набережная была пуста. 

Он перелез парапет, достал из портфеля маленькую отвертку - он всегда таскал ее с собой на всякий случай (работа была такая), сел и принялся скоблить плотный китовый бок. 

Через какое-то время он встал. Посмотрел на получившийся плавник. На отвертку, плохонькую, китайскую, со стершимся носиком. Обошел кита и принялся вырезать второй плавник. Закончил, перелез обратно с гранита на асфальт. Отвертка стерлась почти до рукоятки. Виктор Петрович выбросил ее в воду. Подумал, что киту еще нужен хвост - даже если он теперь сможет сползти в воду, без хвоста он далеко не уплывет. 

Вечером по набережной он не пошел - подумал, что не сможет смотреть на то, как дети месят ногами еще живого кита. 

Пошел в магазин. Купил несколько стамесок и набор отверток.

Утром встал пораньше и отправился на набережную.

Посмотрел на кита - живой взгляд того был полон решимости вернуться обратно в воду. Виктор Петрович перебрался через парапет и принялся вырезать хвост. Об застывший раствор  стерлись все отвертки, сломались все стамески. Нормальный хвост сделать так и не получилось. В таком виде он выглядел как барельеф. И как он будет с таким плавать? 

Хвост нужно было делать как следует. Объемным. Настоящим. Как глаза. 

Вечером Виктор Петрович вернулся на набережную, как следует подготовившись. С  мощным шуруповертом и парой запасных аккумуляторов (дрель брать смысла не было - здесь ее было не подключить), с молотком и алмазным пробойником - их монтажники одним ударом пробивали таким кирпичные перегородки. 

Напротив кита стоял тяжелый грузовик. Сбоку - кран. На стреле его было написано «Пятьдесят тонн». Вокруг прыгали дети, и человек в оранжевой форме пытался их отогнать. Другой строительным пистолетом пристреливал к киту стальные петли. Третий выглядывал из кабины крана. 

Виктор Петрович встал. Представил, как кран цепляет кита, поднимает, опускает в воду. Тот тяжело плюхается, пытается уплыть и не может. Как плыть, если у него нет хвоста? 

Коротков подошел к киту. К нему тут же подлетел человек в оранжевой робе. 

- Нельзя, - сказал он. - Отойдите.

-  А как же... Он же не сможет... - начал сбивчиво говорить Виктор Петрович. - Он же без хвоста. А он не сможет без хвоста. Вы не можете его просто так взять и сбросить. Он же погибнет. 

Человек смущенно закашлялся. Не глядя на Короткова и не говоря ни слова, оттеснил Виктора Петровича в сторону - тот  послушно отошел. Человек выдернул из кузова машины секцию ограды. Потом еще одну. Поставил, отгораживая глыбу.  

Виктор Петрович посмотрел, как цепляются за петли крюки. Как кит поднимается вверх. 

Как будут сбрасывать в воду он смотреть не стал - не смог. Отвернулся и пошел вдоль парапета. У него мелькнула было мысль, что сбрасывать его не будут, а погрузят в кузов и увезут - не зря же  пригнали сюда грузовик? Он тут же отмел её - зачем грузить в кузов живого - это видно по глазам - кита? Что они с ним будут потом делать? Ничего. Кто им вообще разрешит что-то с ним делать? Никто.

Ладно. Далеко не уплывет, решил он. Без хвоста. А завтра он, Виктор Петрович, придет утром пораньше, и все спокойно сделает. Придется лезть в воду, но это ничего. Уже почти лето, не так уж и холодно. 

Нужно будет не забыть взять с собой во что переодеться, подумал он. С этой мыслью, успокоенный, он перехватил поудобнее тяжелую сумку и ускорил шаг.

Май 2015