Что бы такое нарисовать?..
Лениво водя кончиком карандаша по бумаге, она мурлыкала про себя:
- Точка, точка... носик, ротик, оборотик... Палка, палка, огуречик... Вот и вышел че-ло-ве-чек.
Пришла с кухни мама, обняла дочку за плечи, заглянула в альбом через ее плечо:
- Что ты рисуешь, Светик? Ну-ка покажи.
- А, сама не знаю, - отмахнулась девочка. – Просто так. Скучно стало. – Окинув взглядом рисунок, она недовольно скривила губы. – Фу, уродина какой получился! А ну его!
В сердцах Светик вырвала из альбома лист и бросила его на стол.
- Я там твои любимые оладушки напекла, - сказала мама. – Пошли, дочура, завтракать.
И мама с дочкой ушли на кухню.
Лежит на столе листок с просто так нарисованным человечком. Человечек, и правда, получился уродливым – кривоногим и кривобоким, с большим, похожим на грушу, туловищем и ручками-палочками. И лицо у него какое-то дурацкое, не то ухмыляющееся, не то скорчившее рожицу от боли.
Тут в открытое окно залетел озорной Ветер. Покружил по комнате, поиграл с занавесками, со страницами раскрытой книги... а потом подхватил со стола альбомный листок, и был таков.
Очутившись на улице, кружит на спине у Ветра Человечек на своем белом ковре-самолете, с любопытством по сторонам глазеет. И все-то он видит впервые – и голубое-голубое небо, и пушистые облака, и яркое-преяркое Солнышко. Ну а раз он был нарисован синим карандашом, то Человечек решил, что он – осколочек волшебно-прекрасного неба, доброго и ласкового. От этой мысли у Человечка стало так радостно на душе, что ему захотелось смеяться. Только нарисованные закорючкой губы отказывались складываться в улыбку.
А Ветер между тем приметил яркий, оранжево-красный лист, оброненный деревом. Забыв о синем Человечке, подхватил он его, закружил, завертел и... умчался.
Покинутый Ветром Человечек стал медленно падать на своем ковре-самолете, раскачиваясь из стороны в сторону, вправо – влево, вправо – влево.
- Ой! – тихо вскрикнул он, ударившись о землю.
Лежит Человечек на своем альбомном листе и по сторонам глазеет. Облака и Солнышко высоко в небе остались, а над ним склонилось большое, по осеннему раскрашенное дерево. Даже Светик таких пестрых деревьев в своем альбоме не рисовала, подумалось ему. Но он не стал спрашивать у дерева, для чего оно так празднично принарядилось. Потому что не знал, что бывают и другие деревья – зеленые, например, или вовсе без листьев. Он вообще ничего не знал, так как родился, благодаря Светику, всего несколько минут назад.
Мимо две пары детских ног пробежали. А перед ними мячик – его ногами бьют, а он весело прыгает.
«Вот чудак. Я бы обиделся», - подумал Человечек. Подумал, но ничего не сказал. Потому что его никто не учил вмешиваться в чужие дела.
Мячик оказался задирой. Прыгая по дорожке, он на бегу ударил Человечка по лбу и даже не извинился.
Много разных детей и взрослых проходило и пробегало мимо синего Человечка. Ему снизу видны были в основном только ноги. Одни шли, не замечая его, другие замедляли шаг. А одна пара ног вернулась, потопталась на месте и тронула альбомный листок носком башмака.
Над Человечком склонилась вихрастая веснушчатая рожица.
- Ну и урод, - брезгливо фыркнула рожица.
Зловредный башмак наподдал альбомный листок. Человечек обиженно посмотрел вслед удалявшемуся мальчишке.
Но тут прямо над ним нависла огромная рифленая подошва.
- О-о-! – испуганно прошептал Человечек и даже попытался отодвинуться в сторону.
Но ему не удалось избежать страшной стопы – она всей тяжестью вдавила его в альбомный лист. И, перекатившись с пятки на носок, как ни в чем не бывало, прошествовала дальше. На альбомном листе четко отпечатался грязный след башмака. Если бы у Человечка только на туловище появились резиновые узоры, куда бы ни шло, можно было бы подумать, что это у него такой костюм. Но следы остались и на его лице. А это уже ни на что не похоже.
Человечек лежал и грустно смотрел в небо, наблюдая за тем, как Солнце со всех сторон окружают серые тучи. А потом вокруг потемнело и стало холодно.
Тучи слились в одну, отяжелели и совсем низко провисли над землей.
Шлеп! На Человечка упала крупная капля. Он очень удивился, не понимая, что бы это могло значить. Шлеп! Вторая упала прямо ему на нос. Высунув язык, Человечек лизнул каплю. Она оказалась прохладной и приятной на вкус. Капель становилось все больше и больше. Одни весело барабанили по альбомному листу, другие падали рядом и быстро исчезали в земле.
Скоро их стало так много, что они начали собираться в лужицы. Расползаясь и объединяясь, лужи подобрались к ложу Человечка. Теперь это был уже не альбомный лист и не ковер-самолет, а плот или кораблик, который отправился в далекое плавание по весело бегущему по тропинке ручейку... Ну, что касается далекого, это только Человечку так казалось.
«Как интересно, как прекрасно жить на свете!» – думал он, скользя на своем кораблике по веселому ручейку.
Вдруг дождевая туча налетела на другую, такую же дождевую. Рассердившись друг на друга, тучи так сильно поссорились, что по небу засверкали яркие молнии и прокатился оглушительный грохот.
Человечку показалось, что небо раскололось, треснуло, разорвалось на две половинки. От страха он зажмурился... подождал немного и приоткрыл один глаз.
Оказалось, что небо целехонько, а повздорившие тучи разбежались в разные стороны, унеся с собой дождь. Небо снова поголубело. А умытое Солнышко улыбалось еще веселее. И такое оно стало пригожее, что захотелось ему поглядеться на себя в луже. Настоящего-то зеркальца у него не было.
А в луже той листок альбомный плавает. И пока Солнышко смотрелось на себя, лужа возьми да и высохни. Такое, видно, жаркое у Солнышка отражение. Вслед за лужей начал просыхать и альбомный листок, отчего весь покоробился, покривился. Человечка так перекосило, что стал он еще уродливее. Солнышко нахмурилось и отвернулось.
Лежит Человечек, следит за падающими с мокрых деревьев каплями. А что ему еще делать?.. Слышит, шуршит что-то – ж-жих – ж-жих, ж-жих – ж-жих. Откуда ему знать, что это чистюля-метла аллею подметает.
Добралась метла до Человечка и замерла. Замерли вместе с нею и стоптанные башмаки под пестрой юбкой.
- А это еще что такое! – услышал Человечек сердитый голос. – Метла брезгливо тронула грязный помятый листок. – Хоть бы на что-нибудь похоже было... А ну, марш в корзину!
Грубая безжалостная рука подхватила с земли листок, скомкала его и швырнула в железный мусорный бак на тележке. Конечно же ни метла, ни дворничиха не услышали даже, как хрустнули тоненькие ручки и ножки Человечка, как жалобно застонал он от боли и обиды.
Сидит Человечек, скрюченный, помятый, поломанный, и ничегошеньки вокруг себя не видит. Темно и тихо вокруг. И страшно. Но постепенно из темноты начали проступать разные предметы: пустой спичечный коробок, окурки, фруктовые косточки, пустые пластиковые бутылки, обертки от мороженого, скомканные газеты, разные бумажки и сухие листья с деревьев, видно собранные еще до дождя.
«Зачем меня сюда посадили? – нервничал Человечек. – Здесь темно, душно и совсем неинтересно.»
Вдруг что-то, ярко вспыхнув, влетело в мусорный бак. То был не потушенный окурок. Если бы он упал на мокрую персиковую косточку, то, наверное, ничего бы не случилось. Но окурок попал в скомканный альбомный лист. И лист загорелся.
Ярко красные язычки пламени начали быстро подбираться к Человечку, обдавая его жаром. Весь бак ярко осветился изнутри, наполнившись дымом.
Вскрикнув от боли и страха, Человечек попятился. Но Огонь, быстро пожиравший бумагу, преследовал его. Зловеще шипела черная кромка.
- Ай! Ай! Ай-яй-яй! – тоненьким голоском пищал Человечек. Еще мгновение, и он исчезнет в Огне.
Началась паника и среди обитателей бака. Собрав все свои жалкие силенки, Человечек поднатужился и... оторвался от бумаги. Оказалось, что без нее он может двигаться.
Подпрыгнув, он уцепился тоненькими палочками-ручками за край бака, подтянулся и вскарабкался на него. От едкого дыма, валившего из бака, он долго чихал и кашлял, из синего превратившись в пятнисто-черного. Но было не до отдыха. Вслед за дымом из бака взвились вверх языки пламени.
Человечек со страхом посмотрел вниз – до земли слишком далеко. Однако выбирать не приходилось. Жар от огня подгонял. И он отважился прыгнуть. Тоненькие ножки подогнулись – Человечек растянулся на земле.
- О-ох, - простонал он и попытался подняться. Ножки его хоть и окончательно скривились, но слушались. И ему удалось отбежать подальше от догоравшего изнутри бака.
- Чик...
- Чик-чи-рик! – подскочили два пестрых воробушка. Остановились перед Человечком и, вертя головками, с любопытством разглядывают его.
- Что-что-что это такое? – спрашивает один другого.
- Чер-р-вяк не чер-р-вяк. Ж-жук не ж-жук, - прочирикал его товарищ.
- Фи! От него пахнет дымом. Не съед-доб-бный.
- Ты кто такой! – на всякий случай спросил один воробей.
- Я-то... – Человечек грустно вздохнул. – Сам не знаю. Я – просто так.
- Какое некрасивое Простотак. К тому же не съед-доб-бное.
- А может попробуем?
Второй воробей собрался было клюнуть Человечка, но, к счастю, его внимание привлекла пестрая легкокрылая бабочка. И оба приятеля наперегонки помчались за нею.
Сидит на краю тротуара Просто так, грустный, жалкий, грязный и очень одинокий. И не знает, что ему делать. Огляделся по сторонам и вдруг заметил странное существо, нарисованное мелом на асфальте. Пять ног, два хвоста и рога на затылке.
«Что бы это могло быть? – почесал затылок Человечек. – Может хоть оно согласится со мной дружить?»
Бедняге очень хотелось с кем-нибудь подружиться, чтобы не чувствовать себя таким одиноким. Он робко подобрался к нарисованному существу и совсем уж было собрался заговорить с ним, но тут существо заметило незнакомца, уставившись на него единственным глазом, и грозно сказало:
- Р-р-р-р.
Увидев три ряда оскаленных зубов, Человечек испуганно попятился и, прихрамывая, поплелся прочь. Сам не зная куда.
Долго идти он не мог, потому что все тело у него ныло, а ноги подгибались.
Заметив у дороги большой оранжевый лист, свернувшийся лодочкой, Просто так забрался в него, как в уютную постельку, и мгновенно уснул.
Откуда ни возьмись, примчался снова озорной гуляка-Ветер, подхватил листик со спящим Человечком и поднял его высоко в воздух.
Кружится оранжевый лист среди других таких же ярких листьев в осеннем хороводе, а Просто так спит себе крепким сном. Укачало его, как в люльке. Ведь бедняга так намаялся за день, так измучился. Так рад был найти местечко, где никто на него не рычит, не пытается раздавить или клюнуть, не обзывает уродцем...
Спит Просто так и видит во сне, какой он стройный да ладненький, как все любуются, восхищаются им. Видит он Солнышко и метлу дворничихи, двухвостое чудовище на асфальте и двух вечно голодных птичек. И все они улыбаются ему, умоляя наперебой: «Подружись с нами, Просто так, подружись!»
Резкий толчок заставил Человечка проснуться. Он открыл глаза, выглянул из своей колыбельки. Сразу сообразить не может, куда это его занесло.
А занесло его на широкий каменный подоконник высокого дома. Жмурясь со сна на яркий свет, Человечек осторожно выбрался на подоконник и прижался к оконному стеклу, чтобы не упасть. Заглянул сквозь стекло в комнату, и что же он увидел! За столом сидела маленькая девочка с цветным карандашом в руке. Послюнявив кончик карандаша, девочка склонилась над альбомом... Ведь все маленькие девочки и мальчики очень любят рисовать.
Несчастный Человечек поднял кулачки и, что было сил, забарабанил в стекло, крича:
- Не рисуй просто так! Пожалуйста, не рисуй!
Но девочка конечно же не услышала его. Она даже не знала, что с нарисованными человечками могут приключаться разные грустные истории.
Иллюстрации автора.
Добавить комментарий