27 мая 1996 года помощник губернатора штата Делавэр Энн Мэри Файи не вышла на работу. В течение дня она не подала о себе никаких вестей. Ее домашний телефон не отвечал. Это было странно. Тридцатилетняя красавица Энн работала с губернатором Томасом Карпером много лет и зарекомендовала себя как исключительно четкий аккуратный и ответственный человек. Не было ни единого случая, чтобы она без причины и без предупреждения пропустила рабочий день. А когда она не появилась и на следующий день, и в офисе стали звенеть звонки ее встревоженных родных, выражавших удивление и беспокойство по поводу ее отсутствия на работе и дома, дело приняло другой оборот. Уведомили полицию. Энн поместили в список пропавших лиц. За ее поиски взялась команда полицейских детективов во главе с Бобом Донованом, ведущим полицейским следователем города Уилмингтон — города, где жила и работала Энн.
Собрать
сведения о пропавшей труда не составляло. Ее биография не делала никаких крутых
поворотов или скачков, оставаясь спокойной и ровной, как бы лишенной не только
внешних, но и внутренних, из ряда вон выходящих событий. В семье Файи было четыре
брата и две сестры. Семья была дружной, и все очень любили старшую сестру — Энн.
Она всю жизнь прожила в Уилмингтоне, здесь училась в школе, потом в колледже.
Многие в городе ее знали, и все, кто ее знал, отзывались о ней как о женщине обаятельной,
добросердечной, скромной, но при этом еще и приветливой, веселой, энергичной.
Лишь одна сторона ее жизни вызывала, нет, не осуждение, а скорее, недоумение:
это ее, длившаяся три года, связь с прокурором Томасом Капано. Женатым человеком
48-ми лет, отцом четырех детей. Отношения, очевидно, зашли так далеко, что Капано
разъехался с семьей и собирался подать на развод. Это, возможно, смешало бы его
жизненные планы — он собирался баллотироваться на пост генерального прокурора
штата Делавэр, но ничего не попишешь: любовь есть любовь...
Однако Энн, как оказалось, смотрела на их отношения иначе. Когда вскрыли ее квартиру, в ящике стола нашли дневник, в котором она постоянно изливала свои мысли и чувства по поводу отношений с Томасом. Как являл дневник, связь эта была далеко не идиллической. Энн давно не считала Капано тем человеком, с которым ей хотелось бы связать свою жизнь. Она тяготилась навязанной ей Томасом необходимостью с ним видеться. Последние месяцы чуть ли не каждая их встреча заканчивалась ссорой — Энн настаивала на прекращении свиданий, а Томас и слышать об этом не собирался. “Отвратительный сыщик и манипулятор, неуверенный в себе ревнивец”, — написала Энн Капано еще в апреле. Но он, судя по всему, не желал считаться с чувствами и желаниями (вернее: нежеланиями) своей возлюбленной, вынуждая ее продолжать близость.
Естественно, что Донован, начав расследование, через три дня после исчезновения Файи, вызвал Томаса, чтобы расспросить его о том, что известно ему о событиях того дня и вечера, когда Энн последний раз видели. Капано держался спокойно (может быть, даже слишком спокойно для страстно любящего мужчины, да ведь каждый любит по-своему) отвечал на вопросы с чувством, толком, расстановкой, не отвлекая внимания следователя выплескиванием своих эмоций или предположений. Он сказал, что провел вечер с Энн Мэри у нее на квартире, а потом ушел. “В котором это было часу?” — поинтересовался Донован. “В десять часов вечера”, — отвечал Томас. “А потом?” — продолжал допрос следователь. “Вышел на улицу, сел в автомобиль, подъехал к бензоколонке, что за углом, заправился, купил сигареты и укатил домой”.
Все было на месте в этом рассказе прокурора. Ничто не вызывало сомнения. Разве только одна деталь. Так, мелочь... В тот вечер бензоколонка, на которой Капано, по его словам, заправил машину и купил сигареты, закрылась в половине десятого.
“Я не могу утверждать, что именно в тот момент понял, что Энн Мэри убита, и ее убийца — Томас Капано. Но я уже точно знал, что в этом деле что-то не так. И разгадка исчезновения Энн Мэри связана с Капано. Он стал сразу главным подозреваемым. На то, чтобы раскрыть преступление, представить Капано неопровержимые доказательства содеянного им и предъявить ему обвинение в предумышленном убийстве, потребовалось семнадцать месяцев упорной работы”, — говорил потом Боб Донован.
Семью Капано в городе издавна называли “кланом”. Да, собственно, так оно и было. Глава семьи, умерший как раз незадолго до разыгравшихся событий, был иммигрантом с итальянского юга. Свое внушительное состояние он сделал на купле и продаже недвижимости и строительстве жилых комплексов. Пятеро его сыновей (среди которых Том был вторым по старшинству) — все, как на подбор, красавцы, яркие талантливые люди, — получили хорошее образование, крепко стояли на ногах и имели собственные семьи. Братья дружили между собой и жили по принципу: один за всех и все за одного. Зная, как крепко спаяны между собой члены семьи Капано, Донован полагал: они знают, что и как случилось с Энн Мэри. Но как к ним подступиться?
Главным уязвимым моментом расследования было отсутствие мертвого тела Энн Мэри и тот факт, что у полиции с самого начала не было ни свидетелей, ни вещественных улик совершенного преступления. Но через месяц после таинственного исчезновения Энн, когда команда Боба Донована явилась в дом, арендованный Томасом Капано, с обыском, она обнаружила, что там недавно был произведен полный ремонт, сменены ковры, завезена и расставлена новая мебель. Но несмотря на это, все же удалось найти несколько небольших пятен крови, которые принадлежали Энн. Но что это доказывало? Энн Мэри часто бывала в этом доме, могла порезаться, уколоться.
В конце концов, отыскались два очевидца, которые видели как яхта “Летний вечер”, принадлежавшая брату Томаса Джерарду, выходила в море на другой день исчезновения Файи. Когда Боб Донован пожелал осмотреть эту яхту, выяснилось, что она была срочно продана. Искать на ней улики было бесполезно. Новые хозяева яхту тщательно вымыли, вычистили и покрасили. Томас Капано вел себя очень уверенно и твердил, что ни в чем не виновен. В самом деле, чего ему было опасаться? Нет трупа — нет убийства. О чем же тогда говорить? Все предположения зыбки, и ни одно из них не может быть доказано, что бы там Донован ни чувствовал, и какие бы конструкции совершенного преступления ни создавал в своих мозгах... И никак не мог представить себе Томас Капано, откуда повалит на него шквал неопровержимых свидетельств и доказательств.
Бобу Доновану не давало покоя глубоко засевшее в его уме подозрение, что Джерард Капано каким-то боком причастен к исчезновению (а точнее, к убийству) Файи. И уж во всяком случае, ему что-то известно. Если такое подозрение неверно, то почему внезапно была продана яхта — его гордость, его привязанность, которой он отдавал все свое свободное время? Было решено произвести обыск в доме Джерарда. Никаких, даже самых ничтожных, следов пребывания в доме тела Энн обнаружено не было. Однако, неожиданно полиция наткнулась на хранившиеся в доме двадцать стволов огнестрельного оружия и небольшое количество наркотиков. “Тебе стоит подумать о сотрудничестве со следствием. Оружие. Наркотики... Это грозит тяжелыми последствиями. Рассказав то, что тебе известно о смерти Файи, ты значительно облегчишь свою участь”, — сказал Боб Донован Джерарду Капано.
Продумав сложившуюся ситуацию, или, как теперь говорят, просчитав все варианты, Джерард решил дать показания против брата, жуткие по своей сути. Он признал, что Томас убил Энн, после чего пришел к нему и попросил помочь избавиться от трупа. Отказать брату Джерард не мог, и они вместе разработали план действий. Через два дня после убийства братья отправились в загородный дом Джерарда. Томас в своем автомобиле привез тело Энн. Его затолкали в большой охладитель (соoler), стоявший в доме. После чего охладитель перевезли на яхту “Летний вечер”, которую Джерард держал на приколе около своего загородного дома, и ушли в открытый океан. Примерно, в семидесяти пяти милях от берега охладитель с телом сбросили в воду. Но к удивлению братьев он не пошел ко дну, а поплыл по волнам. В этом обоим почудилось нечто зловещее. “Плохой знак! — воскликнул Томас. — Она не хочет от нас уходить!” Яхта подплыла к охладителю, его подняли обратно на борт. Томас с остервенением вытянул мертвое тело, бросил на палубу, потом схватил одеяло лежавшее на палубе и завернул тело Энн Мэри. Он окрутил труп якорной цепью и вышвырнул за борт. Тело немедленно пошло ко дну. Теперь надо было избавиться от охладителя. Его снова бросили в воду и Джерард несколько раз выстрелил в него из пистолета.
Пришлось дать показания против Томаса и его старшему брату Льюису. Льюис, обнаружив, что несколько человек знают кое-что и о нем и готовы сообщить об этом полиции, сначала стал запугивать этих людей. Но изобличенный ими, он сдался и рассказал все, что ему было известно от Томаса об убийстве Энн Мэри.
В результате вина Томаса Капано была полностью доказана, и он был приговорен к смертной казни. После вынесения приговора семья Файи собралась в баре. Старший брат Энн сказал: “Это, конечно, хорошо, что суд приговорил Томаса Капано к смертной казни. Было бы нестерпимо больно при мысли, что убийца свободно гуляет по свету, а отнятая им жизнь не отомщена. Однако даже смерть этого мерзавца не возвратит нам нашей сестры. Кателина, наша младшая сестра, носит под сердцем ребенка. Мы уже знаем, что это будет девочка, и мы назовем ее Энн Мэри”.
P.S. В настоящее время Томас Капано ожидает исполнения приговора. Дата смертной казни несколько раз переносилась из-за многичисленных апелляций. В настоящий момент она назначена на 7 июня 2005 г.
Добавить комментарий