- Мамочка, ты в порядке? Главное не волнуйся. Пересадка во Франкфурте два часа, ты спокойно все успеешь. Мы в Сан-Франциско тебя встретим. Там таможня для тех, кто на постоянное место жительство, отдельная, тебе все покажут. Вот и Сонечка что-то хочет сказать. Ну, Сонечка?
- Бабуля, я тебе покажу Габи, она - кукла. Бабуля я, я...я...
- Мамочка, все, удрала, ну все в порядке? Ты только не волнуйся.
- Да ты сама угомонись, не волнуюсь я. Все, детка, целую. Грише привет.
Так, ну кажется, действительно все, багаж давно ушел, остались только две сумки с дорогими сердцу вещами.
Звонок в дверь даже напугал ее. Со всеми уже попрощалась, соседка что ли? Уже вроде наревелась у меня на кухне, мне бы поплакать. Тоже можно понять , тридцать лет без малого вместе, дети - погодки чуть ни в одной кровати выросли. Фируза всегда выручала, когда надо было на дежурство, а Миша задерживался в университете. Ах, Мишка, Мишка, был бы ты жив, разве бы я согласилась? Как я просмотрела? Да ты и не жаловался никогда.
В тот день была тяжелая операция, девочка с межжелудочковым отверстием. Хорошо работали, слаженно. Когда я дала Андрею зашивать, в операционную зашел главный.
- Ирина, вы закончили?
Я удивилась тогда, никогда он меня не прерывал.
- Вот что, Ирина Леонидовна... Звонили из института. Михаил Наумович .... Ирочка, милая, держитесь....
Беременная Лена и Гриша приехали на похороны, я не могла плакать, я должна была думать о Леночке. Мы с Гришей поддерживали ее с двух сторон, совсем осоловевшую от слез.
Звонок опять тренькнул. На пороге стоял Андрей. Андрей Васильев - любимый ученик, талантливый от бога, руки-золото, будет кому отделение без нее возглавить.
- Заходите, Андрюшенька. Что-нибудь случилось?
- Нет, нет, Ирина Леонидовна. Вот - это вам. Мы хотели скальпель, но его не провезти.
И он протянул матерчатый хирургический колпак.
- Где вы нашли его, Андрей? Спасибо, дорогой.
Она вертела в руках шапочку, Руки предательски задрожали. В отделении уже давно все пользовались одноразовыми хирургическими шапочками. Не сметь, Ирина, не сметь. Ты всегда учила их твердости, ты брала на себя все, ты говорила родителям, что не получилось, что сделали все что могли, но пороки были несовместимы. У той девочки тоже была очень сложная тетрада Фалло, они почти потеряли ее, но чудо случилось. Все уже знали тогда, что Ирина Леонидовна уезжает, Андрей оперировал сам, она только помогала. В какой-то момент еще удивилась, когда он попросил показать, как накладывать анестомоз. Она дернула бровью, но руки привычно стали прошивать.
-Андрюша, что с вами? Вы это сто раз делали!
- Хотел еще раз убедиться. Спасибо, Ирина Леонидовна.
Только сейчас, глядя на шапочку, на которой расписались все, кто любил и кто не любил ее, она поняла.
- Андрей, вы тогда хотели, чтобы я провела эту операцию, потому что она была моей последней? Мы не так часто делаем тетраду? Ты с ума сошел? Ты, мальчишка, сопляк, как ты посмел?
А Андрей Сергеевич, почти сорокалетний мужчина и заведующий отделением детской хирургии, совершенно не знал, что ему делать с его любимой учительницей, гениальным хирургом и просто пожилой женщиной, которая отчаянно рыдала на его плече.
Добавить комментарий