Вообще-то, после почти тринадцати лет жизни в Америке меня трудно удивить фортелями местных чиновников, но бюрократической фантазии нет предела. И еще бабушка надвое сказала, чьи бюрократы круче: те (СССР) или эти (США).
У Сени и Лизы Гельман культ детей. По нынешним временам их немало — пять своих и один приемный. Впрочем, размер семьи в соответствии с нормами закавказской республики, откуда они приехали. Старшие уже выпорхнули из родительского гнезда, остались трое подростков-погодков. Лиза ведет дом, на Сене хлеб насущный. В очередной раз я попал к Гельманам по случаю новоселья. Сеня и Лиза сменили довольно большой дом на еще больший. Спрашиваю Сеню, зачем тебе столько, мог бы и в прежнем до пенсии дотянуть.
— Мог, но мы дом ради них купили. — Сеня показывает на кошек, возлежащих на двухъярусном насесте.
Кошки уставились на гостя. Рыжая — с неподдельным женским любопытством. Серый кот, с нагло прищуренным наполовину левым глазом, чем-то напоминал булгаковского Бегемота.
— Сеня, ты всерьез? — я еще не встречал человека, который бы покупал дом для кошек.
— Шучу, но доля правды в этой шутке есть.
...В семье сложилось, если что-то покупают родному Боре, то же самое, или эквивалент, достается приемному Грише. Боря давно мечтал о кошке, не общей на всех, а своей “персональной”. На исходе прошлого года кошачий вопрос встал ребром, и родители решили пойти навстречу сыновней блажи. Но если покупать Боре, надо и Грише. Хороший котенок в магазине стоит тысячу долларов и больше, два обойдутся в кругленькую сумму. Соискатели кошек не претендовали на элитарных особей с королевской родословной, и на семейном совете постановили взять мурок из шелтера — приюта для бесхозных животных. Гриша мудро заявил, что так даже лучше. Породистые кошки глупые, а без роду-племени — умные и находчивые. Кроме того, в шелтере наверняка кошки бесплатные, еще и спасибо скажут. “Бесплатно” потом обошлось в шестьсот баксов. За оформление, прививки, лишение способности к воспроизводству… В США тотальная любовь к животным идет рука об руку с тотальной кастрацией, и преемственность поколений держится лишь на хрупких лапах отдельных энтузиастов.
Гельманы наведались в приют, сыновьям приглянулись два котенка в одной клетке: рыжая кошечка и серый котик. Думали забрать котят сразу, чтобы не перехватили возможные конкуренты, но не тут-то было. Представительная Сьюзи, директриса шелтера, выложила на стол кипу документов. Сене, как ответственному за “усыновление” сироток, надо было в течение недели представить ходатайство на рассмотрение попечительского совета приюта.
В анкете-ходатайстве требовалась подробнейшая биография заявителя. Среди важных пунктов надо было указать имевшиеся судимости и по каким статьям, приводы в полицию, имелись ли конфликты с законом по поводу жестокого обращения с животными... Кроме того, надо было перечислить собак, кошек, свинок, попугаев и т.д., бывших когда-либо у заявителя, и представить три рекомендации от знакомых-владельцев какой-либо живности. Почти как при вступлении в КПСС.
Но делать нечего. Сеня заполнил заявление, собрал рекомендации и справки. Через неделю на автоответчике звонок: согласно правилам требуется визуальный осмотр жилища представителем общества охраны животных. В назначенный день прибыл высокий визитер — маленький и пузатый. Инспектор обнюхивал все углы дома и ставил в своем вопроснике какие-то пометки. Особое его внимание почему-то привлекла медвежья шкура у камина и рога на стене. Не сказав ни да, ни нет, инспектор с достоинством отбыл в свой офис.
Еще через три дня звонок от Сьюзи.
— Мистер Гелмэн, в следующую пятницу на заседании совета должно рассматриваться ваше ходатайство, и я хочу, чтобы к этому моменту у нас не было никаких неясностей.
— Что ж, я тоже этого хочу.
— Итак. С какой целью в вашем доме хранятся шкура медведя и оленьи рога?
— Как память. Это мои охотничьи трофеи.
— К сожалению, мистер Гелмэн, это характеризует вас не совсем положительно.
— То есть?
— Убивать животных ради удовлетворения первобытных инстинктов...
Сеня смекнул, куда клонит кошачья дама.
— Полностью с вами согласен. Грехи молодости... Да и не в Америке я убивал, а в СССР. Понимаете, мы выросли при диктаторском режиме, нравы были жестокие... Сейчас я ни-ни...
— Теперь пройдемся по пунктам. В заявлении вы упоминаете, что у вас, еще в Советском Союзе жили черепашка Зося, золотая рыбка без имени, спаниель Димка и кот Абрек. Но ничего не пишите об их дальнейшей участи...
— К сожалению, судьбы у них не сложились. Зося пуговкой подавилась и сдохла. Рыбку Абрек сожрал. Сам потом под машину попал. Димку собачники поймали.
— Ужас!
— Согласен, мэм. Трагическая страна, трагические судьбы.
— Вы еще упоминаете курицу... Си... Си...
— Цилю. По-английски Сесил.
— Бройлер. Это ее второе имя?
— Нет, мэм, фамилия. Циля Бройлер.
Сеню понесло. Фантасмагорический телефонный разговор начал доставлять ему удовольствие. Курица Циля действительно жила у них на балконе седьмого этажа. На Кавказе еще не то встретишь. Союз шел враздрызг, и в условиях тотального дефицита народ находил нестандартные экономические решения. Однажды Лиза принесла с базара целую корзину желтых цыплят. Постепенно выводок ушел на супы и жаркое, осталась одна курочка со смешным цыканьем, за что и получила свое имя. Циля, хотя и родилась в тоталитарной стране, но под относительно счастливой звездой. Во-первых, ей удалось временно избежать участи своих братьев и сестер. Во-вторых, однажды благополучно спланировала на землю при полете с седьмого этажа. В-третьих...
— И где же сейчас ваша Циля Бройлер?
— Наверное, умерла, мэм. Мы в США 12 лет, а куры столь долго не живут. Вообще-то, при отъезде мы подарили ее своим друзьям. Очень достойные люди.
— Гм, в принципе, благородное и гуманное решение.
— Я не мог иначе, мэм... Циля Бройлер была для нас членом семьи.
Сеня безбожно кривил душой. Чтобы не пропадать добру, “члена семьи” перед отъездом втайне от детей порешили и съели в поезде на пути в Москву.
В конце концов, сановная дама смягчилась. Нерешенной оставалась проблема размещения приемных котят. По заключению эксперта Сенин дом со всеми американскими удобствами не отвечал стандартам общества животных. В одной комнате было чересчур темно, в другой — наоборот, в третьей гуляли сквозняки... И вообще, лучшим вариантом решения вопроса было бы отдельное помещение для нового пополнения семьи. Сеня поблагодарил директрису за ценный совет и обещал в ближайшее время заняться покупкой дома со спецпомещением для котов. В данном случае Сеня почти не лгал — он так и так присматривал дом, вне зависимости от кошачьего вопроса.
На прощание Сьюзи задала будущему счастливому “отцу” еще один формальный вопрос для передачи сироток в новые руки — об их будущих именах.
Сказалась старая “кавээнная” закалка, Сеня мгновенно сориентировался в ситуации и вышел из нее достойнейшим образом:
— Девочку мы, думаю, назовем Цилей, а мальчика... Бройлером. В память о нашем дорогом члене семьи.
Сеня сдержал слово. Когда я уходил, рыжая Циля фамильярно терлась о мою ногу, а серый Бройлер нагло посматривал прищуренным левым глазом.
Добавить комментарий