— Эй, ты! — упитанный здоровяк в пятнистом комбезе потрясал с экрана толстенной пачкой денег. — Неужели ты не хочешь выиграть вот это! — Камера рванулась вниз, под ногами здоровяка покоился внушительных размеров прозрачный чемодан, набитый такими же пачками. — ПЯТЬ МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ! Суперприз ждет своего часа! Пока еще никому не удавалось выиграть! Но! Вдруг победителем станешь именно ты!
Под заводной техноритм здоровяка смела с экрана освещенная вспышками взрывов и перекрещивающимися лучами прожекторов эмблема “Гладиаторов”: окровавленный шлем с треснувшим щитком на фоне гигантских труб и полуразваленных фабричных корпусов.
— Останется только один! — зловещий голос диктора дрожал от напряжения. — Гладиаторы каменных джунглей! Не пропустите в субботу, в 19.30 на ПраймТВ.
Алекс щелкнул пультом, убирая звук. Достало. То шоу тинэйджеров в застекленной квартире, то детсадовские разборки бухгалтеров и домохозяек на необитаемом острове, а теперь еще и это. Сколько можно! И обязательно во время игры нужно давить друг друга, выкинуть слабейшего, расчищая путь к заветным бабкам.
Впрочем, Алекс и сам… Да-да, и сам не без греха. Как раз позавчера, собравшись с ребятами попить пивка в давно облюбованный подвальный кабачок на Волхонке, он, стыдно сказать, поддался на слабо, прямо с заставленной пивными кружками стойки позвонил в редакцию “Гладиаторов” и оставил заявку на участие. Девять пар глаз смотрели с одобрением, кто-то отпустил соленую шуточку, а десять глоток (тут уж Алекс своего не упустил) с удвоенной энергией отметили его поступок.
Рассерженным школьным звонком грянул телефон. Недавно сдохла трубка с ее ласковым, домашним пиликаньем, пришлось достать с антресолей этого антикварного монстра сталинских времен. Отнести безвременно погибшую трубку в починку Алекс так и не собрался, покупать новый аппарат не хотелось — деньги таяли с угрожающей скоростью, а до следующей зарплаты еще неизвестно сколько ждать. Так что теперь он каждый раз вздрагивал от набатного звона эбонитового чудовища.
— Але. — Алекс всегда подходил к телефону голосом основательно раздраженного человека, оторванного от главнейшего дела всей жизни. Друзья на эту привычку давно уже не обращали внимания, а на других ему было наплевать. Зато большинство незнакомых собеседников тушевались, бормотали нечто просительное, старались быстрее закончить. Некоторые в ужасе сразу же вешали трубку.
Но в этот раз на том конце провода оказался человек с крепкими нервами.
— Добрый день! Могу я поговорить с Александром Яковлевичем?
— Можете, — буркнул Алекс. — Я слушаю.
— Александр Яковлевич Костецкий? — непроницаемо вежливо осведомился голос.
— Я. В чем дело?
— Вас беспокоят из редакции телешоу “Гладиаторы каменных джунглей”. Рады сообщить, что наш компьютер выбрал вашу заявку на участие в шоу. Если вы согласны, редакция приглашает вас на собеседование в пятницу, в двенадцать ноль-ноль. Вас устроит?
— Вполне. Куда подъехать?
— Первая Студия ПраймТВ, пятый подъезд, третий этаж. Комната триста восемь.
— Адрес? — лаконично спросил Алекс.
Голос замялся. Видимо ему тяжело было себе представить, что кто-то может не знать, где находится Первая Студия известного на всю страну ПраймТВ.
— У вас есть факс?
— Нет. Зачем он мне?
— А электронная почта?
— На работе.
— Если вы скажете ваш е-мейл, — телевизионщик, бравируя своим качественным английским, произнес “ии-мэйл”, — я вышлю Вам схему проезда.
В этот раз гладиаторы играли всемером.
Только-только из костюмерной, они еще со смехом и шутками осматривали свои комбезы, бессмысленно дергая молнии на многочисленных карманах, вертели в руках громоздкие шлемы.
Режиссер, коротко стриженый тип с тщательно прикрытыми залысинами, скороговоркой назвался: Арт Воронцов. В каждом его слове сквозило убеждение, что уж он-то точно известен каждой дворняге, куда там Чебурашке!
Воронцов немногословно представил друг другу претендентов. Впрочем, претендентами они были до отбора, теперь даже режиссер упорно называл всех семерых гладиаторами.
— Гладиатор под номером три Александр, двадцать пять лет, юрист.
— Гладиатор под номером четыре…
Имя, возраст, профессия… Имя, возраст, профессия… Будто рабы на невольничьем рынке.
Кроме Алекса, еще трое мужчин — строитель Олег, врач Максим и менеджер Сережа. Он так и представился Сережа, молодой задорный паренек лет восемнадцати. Чуть с рыжинкой в волосах, на носу и щеках — веснушки. Остальные были постарше. И Олегу, крепкому с виду бородачу, и высоченному, сутулому Максиму было уже сильно за тридцать.
Девушки Ирина, Катя и Инга, все трое оказались студентками. Инга, самая старшая, с четвертого курса литературного, Катя — будущий химик, Ирина, черноволосая лесная нимфа — Алекс даже заподозрил ее в принадлежности к эльфам и прочим толкинутым — через несколько лет станет зубным техником.
Пока ассистенты рассаживали будущих участников шоу по гримерским креслам, чтобы должным образом приготовить к первой съемке, режиссер продолжал вещать:
— Ну, правила вы все читали в контрактах, долго распространяться не буду. Вкратце напомню только, что хотя каждое шоу идет в эфире четыре недели, по две передачи — во вторник и субботу, сами съемки продлятся не более двух суток. Начальный отбор проходит так: в первый день, в девять вечера, ночью, в четыре, и во второй день в девять, в двенадцать и в три каждый должен позвонить по телефону, который вам выдадут, и назвать имя самого слабейшего из гладиаторов. Через пять минут мы перезвоним и скажем, за кого отдано больше всего голосов. Не забудьте, что слабейшему назовут имя второго в списке. Так что остерегайтесь союзов с кем бы то ни было, ваш напарник может считать жертвой именно вас. Задача игроков — заманить слабого в любую из ловушек, указанных на карте. Там его замучают ужасные “мутанты”…
Инга хихикнула. Остальные скупо улыбнулись.
— Замучают, еще как замучают, — режиссер сделал зловещее лицо кровожадного киношного монстра. — Это и будет жертва. Пока “мутанты” будут есть несчастного, остальные получат передышку. Тот, кому удастся затащить “жертву” в ловушку, во-первых, получит плюс пять минут для финала, если, конечно, доведется в нем участвовать, а во-вторых, ценные призы от спонсоров. Понятно? Идем дальше. Если назначенная жертва сможет опередить других игроков и в свою очередь загнать в ловушку номера второго, то она…
— Почему это “она?” — вскинулась Катя.
— Потому что жертва. Слово женского рода. Не перебивайте. Так вот, жертва остается в игре, получает десять минут для финала и все те же ценные призы. Все пока ясно? Дальше. После шести часов второго дня, когда “мутанты” замучают последнюю “жертву”, они начнут охоту на двух оставшихся гладиаторов.
Режиссер развернулся на каблуках, небрежно ткнул пальцем в группку дюжих джинсово-камуфляжных парней, развалившихся на стильных, жутко неудобных студийных стульях. Они оживленно переговаривались друг с другом, ни на что не обращая внимания.
— Это и есть наши охотники. Их задача — выследить вас в “каменных джунглях”, цель двух оставшихся гладиаторов — скрываться от погони как можно дольше, но не меньше часа чистого времени. Включая все заработанные ранее минуты, конечно. Ну, про это ограничение вы знаете… В шесть часов включается секундомер, динамики начинают транслировать отсчет времени на все “джунгли”. Если в течение часа “мутанты” ловят обоих оставшихся гладиаторов, Приз остается в студии. После часа пойманный последним получает Главный Приз. Пять миллионов. Все просто. Внимательно следите за бонус-временем других гладиаторов. Может статься, что в финале все решат эти пять-десять минут. Всем все ясно? Отлично. Тогда прошу в студию. Вас проводят. Сначала будут съемки на фоне декораций, для заставки, потом автобус доставит всех на место. Если у кого появятся какие-нибудь вопросы, задавайте сразу. Для этого вокруг вас люди с бейджами “ассистент”. Спрашивайте сейчас. Когда приедем в “джунгли”, будет уже поздно!
— Можно вопрос? — встрепенулся вдруг Сережа. Голос его звучал несколько смято, потому что гример в этот момент как раз трудился над его лицом, замазывая веснушки.
— Пожалуйста.
— Почему в первый день почти нет “жертв?” Только одна, да и та — поздно вечером.
— Очень просто. Вам нужно время, чтобы присмотреться друг к другу, определить наиболее опасных соперников, выбрать “слабейших”… — последнее слово режиссер выделил голосом. — Понимаете меня? Отлично. Тогда через десять минут — съемка в студии, через час автобус. Рекомендую побывать в буфете и наесться впрок. По правилам игры кое-какие продукты вам выдадут, но лучше подстраховаться. Особенно тем из мужчин, кто не умеет готовить, — он коротко хохотнул. — В “каменных джунглях” кормить вас будет некому.
Несколько гладиаторов тут же обступили нескладного коротышку-“ассистента”, забросали его вопросами. Он как мог отбивался. Алекс не пошел. Чего тут спрашивать, все понятно. Краем глаза он приметил, что Ирина тоже осталась на своем месте, невозмутимо взирая на поднявшуюся суматоху.
Автобус остался астматически хрипеть мотором за их спинами; по ТУ сторону, будто отделенный некоей невидимой чертой. Семерка гладиаторов ошеломленно смотрела на “джунгли”. Нет, конечно, они успели налюбоваться фотографиями на стенах студии, повертеть в руках выданные по дороге глянцевые проспекты, не говоря уж о том, что прежде десятки раз смотрели шоу по телевизору. Но изображение даже самое красочное, поданное самым профессиональным из операторов, не могло передать весь мрачный завораживающий облик “каменных джунглей”.
Ходили слухи, что когда-то, еще в советские времена, здесь начинали строить один из объектов системы “Зонт” — противоракетного щита Москвы. По документам — “объект 300”, а рабочие между собой именовали его проще: Комплекс. Потом то ли денег не хватило, то ли изменились времена и стройку забросили. Пятнадцать лет чудовищное нагромождение бетонных плит, подвалов, противоатомных бункеров и ведущих в никуда лестничных пролетов ветшало от дождей и ветров. Хозяйственный народ из окрестных деревень тащил в хозяйство все, что под руку попадется: приглянувшуюся арматурину, десяток кирпичей, торчащие из стен дюбеля и болты. Глядишь, пригодится. В последние годы местный люд приспособил центральный котлован под свалку, а три более или менее достроенных здания облюбовали бомжи, народ неприхотливый: крыша есть, из дыр не дует — больше ничего и не надо.
Так бы и сгинул Комплекс, осколок прежней мощи страны, если бы мимо не проезжал однажды амбициозный Артем Воронов. Пока еще Воронов, псевдоним Арт Воронцов придет к нему не скоро, равно как и режиссерское кресло, а тогда всего лишь скромный телеведущий малозаметной программки “Обратная сторона жизни”. Шоу шокирующих сюжетов, пожаров, ДТП и просто новостей “из ряда вон”, что сначала, по сугубой своей новизне, имело дикие рейтинги, но потом, с появлением таких же передач на всех каналах, постепенно превратилось во второразрядное. “Обратную сторону” и держать-то на ПраймТВ продолжали исключительно для того, чтобы окончательно не растерять небольшую группку зрителей, падких до подобных зрелищ.
Воронов ехал со съемок сюжета о рухнувшем клубном здании в соседнем поселке. Без жертв не обошлось: где-то под горой бетонного крошева и осколков гипсовых колонн лежал вечно пьяный сторож Митрич. Артем, отбубнив в микрофон положенный материал, мрачно трясся в студийной машине и вдруг увидел…
Комплекс, как таинственный град Китеж, поднимался из низины, затопленный молочной пеленой. Гнилые зубья разрушенных стен прорезали тяжелую туманную шапку, накрывшую Комплекс с головой. Стальные балки перекрытий, проржавевшие местами в труху, изогнулись в причудливом танце. Колоколообразный остов недостроенной башни связи гигантской чашей венчал ирреальный пейзаж.
Завороженный Артем еще не знал тогда, что идея супершоу, смутно забрезжившая в голове, принесет ему вычурный псевдоним и столь желанную славу.
Сегодня было теплее, чем в тот день, туман не висел над Комплексом непроглядной завесой, но все равно гладиаторы замерли с открытыми ртами. Всегда странно и неуютно смотреть на опустевшие заводские цеха, безлюдные улицы, крутящиеся вхолостую карусели, эскалаторы без единого пассажира. Все творения человека мертвы без него самого, сколь бы самостоятельными они ни казались. Недаром голливудские режиссеры катастроф-блокбастеров из фильма в фильм продолжают показывать одни и те же кадры: пустой город с замершими машинами, где лишь ветер волочет по улицам обрывки вчерашних новостей.
Самое большое здание Комплекса, условно названое на карте Фабрикой, — огромный грязно-серый бетонный кирпич. Будто нечеловеческих размеров строитель-гигант с маху небрежно шлепнул в раскисшую землю первый камень нового дома, да так и забыл. Не понравилось. Покосившиеся стены с зияющими кое-где дырами рухнувших шлакоблоков едва держали изъеденную непогодой крышу. Сквозь проплешины виднелись катакомбы перекореженных лестничных пролетов и перекрытий, похожих местами на решето.
— Так, внимание всем!! Через десять минут снимаем сцену раздачи личных карт и рациона! Гладиаторы! Собрались у машины! Давайте, давайте…
Скрипучий глас режиссерского мегафона разогнал таинственность и мрачное очарование Комплекса. Сразу бросились в глаза доселе неприметные вышки с телекамерами, хаотично разбросанные по всей территории. Суетливыми муравьями забегали осветители, зазмеилась по бурому глиняному месиву и некошеным зарослям осоки черная паутина толстенных кабелей. На боевые позиции выдвигались громоздкие телевизионные фургоны.
На карте Алекса ловушек было отмечено десятка полтора — больше всего у Фабрики, две внутри Башни связи, еще по одной — в зарослях у самой границы Комплекса, на темном квадратике с надписью “Бункер 4” и у начала пунктирной линии, вдоль которой значилось: “сточный коллектор”. В чужие карты не довелось заглянуть даже краешком глаза.
Режиссер называл имя, гладиатор, блеснув улыбкой в камеру, хватал из рук ассистента карту, кожаный чехол мобильника и небольшой короб с рационом, после чего бегом удалялся из поля зрения объектива. Спектакль, конечно. Так уж сразу никто в “джунгли” не побежал. После съемки этой сцены телевизионщики еще с полчаса инструктировали, натаскивали, призывали почаще мелькать перед камерами. Только потом гладиаторы всем скопом неуверенно потянулись в низину. Так что Арту Воронцову даже пришлось подстегивать своих подопечных:
— Быстрее, гладиаторы! До полудня остается семь минут!
Побежали быстрее. Впереди грузно пыхтел Олег, сзади постоянно чертыхалась Катя. Алекс глянул через плечо: девушка то и дело неуклюже оскальзывалась на мокрой глиняной каше. Одно колено комбеза уже измазано ржавыми потеками. Алекс протянул было руку:
— Давай помогу!
Катя отшатнулась от него, как дон Гуан от статуи Командора. Чуть снова не потеряла равновесия. Так… Похоже, девочка начала вживаться в ситуацию. Сам же Алекс пока не чувствовал ничего, никаких эмоций. Просто шестеро малознакомых случайных попутчиков, кто-то симпатичен, кто-то нет, но соперников ни в одном из них он увидеть так и не смог. Как ни старался.
Ну, кого же считать врагом? Веселого рыжика Сережу? Эльфийскую красавицу Ирину? Настоящего, судя по всему, мужика Олега, на чье плечо в иной ситуации можно было бы опереться без опаски? Не очень приятен всезнайка Максим, что цедит слова с ноткой высокомерия и превосходства. Но не сдавать же за это парня камуфлированным “мутантам?”
“Тьфу, черт”, — подумал Алекс, — “чушь какая! Сда-авать… Кажется, я начинаю относиться к этому слишком серьезно. Блин, парень, расслабься! Это же игра. Здесь не стреляют”.
— Внимание! — голос Воронцова раскатился по всей территории Комплекса. — До старта осталось… Девять… восемь… семь…
Спуск кончился. Семерка в недоумении остановилась. Впереди лежало зеленое море буйно разросшейся травы с редкими пожухлыми островками. Местами идиллию природы нарушали беспорядочно сваленные груды шпал, бетонных труб, какого-то железного хлама, что за годы успел врасти в землю и превратиться в бесформенные холмики ржавчины.
— …шесть… пять… четыре…
— Ладно, пойдем, нечего здесь торчать, — вперед пробился Олег, повлек за собой сбившихся в кучу гладиаторов. — Времени до вечера еще много, изучим пока Комплекс.
— …три… два…
Катя и Инга кивнули, бодро зашагали вслед, Катя, проходя мимо, подозрительно покосилась на Алекса. Максим нахмурился, но промолчал. Алекс тоже. Как ни крути, а Олег прав. Пока не начались “жертвоприношения”, надо осмотреть комплекс, найти “свои” ловушки, разглядеть камеры, явные и скрытые, которые потом, в финале, точно будут направлять “мутантов” на их след — не зря же никто до сих пор так и не смог взять Большой Приз, пресловутые пять миллионов.
— …один. НОЛЬ!! СТАРТ!! ГЛАДИАТОРЫ КАМЕННЫХ ДЖУНГЛЕЙ — ВПЕРЕ-О-ОД!!
Сережа вздрогнул, испуганно оглянулся по сторонам, тоже потрусил вслед за группой Олега. Стоять остались только Алекс, Ирина и Максим. Неожиданно врач-зазнайка плюнул себе под ноги, вполголоса протянул:
— Э-э-э, нет. Не пойду я туда, где у Олега ловушек больше.
И рысью побежал в другую сторону.
Алекс грустно вздохнул, кивнул Ирине: пошли, мол. Девушка независимо пожала плечами.
Теперь Алекс точно знал, кто будет первой жертвой.
В общем, ожидания почти оправдались. Весь день группа лазила по лабиринтам и катакомбам бетонных стен и ржавых железок. Комплекс приоткрывал свои тайны. И, конечно, все, то и дело “отходили в кустики”, исчезали на пару минут с оправданием “я что-то потерял вас из вида” и так далее, украдкой осматривали отмеченные на своих картах ловушки. Алекс, по давней отработанной привычке, брал местность “на глаз”, от группы далеко не отходил, слушал и спокойно выполнял команды Олега. Кроме Макса так никто и не оспаривал его лидерство. Некоторые, правда, в основном Катя и Ирина, удивленно поглядывали на Алекса, когда тот бездумно подчинялся бородатому строителю. Ирины Алекс особо не опасался, а вот Катя явно что-то заподозрила, разглядела какие-то повадки его прошлого за внешней невозмутимостью. Алекс это заметил, мысленно для себя перевел Катю из разряда “неопасных” в разряд “ушлых”, “тертых жизнью”. Надо бы поосторожней.
К девяти усталые и измученные гладиаторы решили разжечь костер на краю забетонированного квадрата прямо перед Башней. Здесь должны были приземляться вертолеты, а теперь только ветер мотает из стороны в сторону пыльные шлейфы раскрошившегося бетона. Уложенные шашечками серые и белые плитки пошли трещинами, многих не хватало. Видимо, украшают дорожку к туалету на чьем-то садовом участке.
Сережа по распоряжению Олега наломал хвороста (Алексу командир впрямую еще не приказывал — видимо, приглядывался пока). Застрелял искрами умело запаленный костер. Отблески огня ложились на угрюмые лица, покрытые грязной коркой из пота и пыли. Еще с утра новенькие комбезы теперь были измазаны рыжими и зелеными пятнами, кое-где прорваны; ватная подкладка торчала грязными клочьями.
— Через минуту-две надо назвать первую жертву, — сказал Олег, — давайте разойдемся, чтобы не подслушивать друг друга.
— Ой, — испуганно сказал Сережа, — а кого мы назовем?
— Это уж ты сам решай, — отозвался командир. — Подумай, кто нам больше всего мешает.
— Да чего тут думать! Ясно все. Скажи — Ма…
— Катя! — Олегу пришлось прикрикнуть. — Пусть сам решает.
Девушка оскорбленно вздернула подбородок, но промолчала.
Разбрелись по кустам. В точно назначенное время уютный треск костерка и почти неслышные ночные звуки перекрыл рык динамиков:
— ГЛАДИАТОРЫ! Мутанты идут по вашим следам! Вот-вот настигнут! Придется принести им жертву! ИнаЧе погибнут все!! ИТАК!!! ВЫБИРАЙТЕ!
Алекс шепнул в микрофон давно заготовленное имя. Он был уверен на сто процентов, что через пять минут услышит его же.
Действительно, цикады еще не успели отойти от громоподобного гласа Воронцова, как телефон в руке жалобно тренькнул.
“Будто дома. Как мой, старый…”, — отстраненно подумал Алекс и нажал клавишу ответа.
— Здесь Костецкий, — по привычке отрапортовал он.
— Жертва — Олег, — отчетливо произнес незнакомый баритон.
Понятно, что большинство выбрало бородатого командира. Слишком инициативен, слишком опасен. Умеет вести себя в экстремальных, как говорят медики и телевизионщики, условиях. Ненужный противник. Каждый из шестерых верно подсчитал свои шансы в финале, доведись ему остаться один на один с Олегом.
Добавить комментарий