Раннее утро. Под козырьком одной из центральных станций метро Санкт-Петербурга – столпотворение людей, ищущих здесь спасение от яростного затяжного ливня. На лицах выходящих на поверхность пассажиров – далеко не самые позитивные эмоции. Основные из них – недоумение, настороженность, брезгливость. И дело тут вовсе не в клаустрофобии, - а пробиваться сквозь толпу, действительно, сложно, - просто всю эту массу народа объединяет одно. Праздник. Большой мирный светлый мусульманский праздник. Уже на главном проспекте города, многие из тех, кто не имеет отношения к этому событию, потупив глаза и стараясь не замечать бегущие навстречу волны тюбетеек и тюрбанов, почти в панике ускоряют шаг, пытаясь спрятать где-то глубоко внутри себя неприятие, непонимание и страх. Страх перед чужим вероисповеданием, внешним видом, культурой. В этом есть свои причины - вымышленные, но и, к великому сожалению, вполне реальные.
Париж, Стамбул, Ницца, Мюнхен, Брюссель – вот лишь неполный список кровоточащих ран на теле нашей планеты, открывшихся и незаживающих из-за террористических атак. Увы, география преступлений против человечества постоянно расширяется. Гранатовые, цвета крови, водопады хлынули, практически не встречая преград на своем пути, на брусчатку древних европейских улочек, роскошные набережные, современные охраняемые аэропорты. Водопады смерти, скорби, отчаяния и ужаса, превратившие террор не в диванно-телевизионную абстракцию, а в самую что ни на есть реальность. Новую действительную реальность, в которой мы все теперь живем.
Прилетев как-то в солнечный июньский Стамбул через два дня после теракта в его исторической части, унесшего более десятка жизней, я был несколько удивлен: город дышал полной грудью, оживленная торговля на каждом углу не затихала ни на минуту в течение всего дня. Галатский мост с его непременными атрибутами в виде облепивших перила рыбаков на верхнем ярусе и лениво жующими посетителями в многочисленных ресторанчиках в нижней его части, по-прежнему, перемещал то туда, то сюда бурлящие потоки машин и людей. Только туристов стало значительно меньше, и это было заметно по редким очередям в знаковые культовые для старинного города места, куда раньше было просто не пробиться.
Внутри главной городской и, пожалуй, самой величественной и красивой мечети Султанахмет, или Голубой мечети, во время проповеди правоверные мусульмане не только молятся. Прогресс неумолим, и в руках у многих смартфоны. Они фотографируются, кому-то пишут, отвечают, улыбаются. Заглядывая в эти одухотворенные лица, вполне можно убедиться, что ислам, – исключительно, мирная религия, где один из главных принципов гласит о том, что лишение жизни одного человека приравнивается к убийству всего человечества. В этом выражении содержится своя непоколебимая мудрость, ведь убийство противоестественно нормальному, находящемуся в равновесии и в полной гармонии с собой человеческому существу. Следовательно, терроризм, как деструктивная разрушающая материя, - это финал деградации воли и разума. Однако, организаторы чудовищных и бесчеловечных акций, умело и профессионально взращивающие кристаллы террора на подложке ислама, далеко не безграмотные и угнетенные, но сплоченные благородной целью альтруисты. Эти менеджеры из преисподней пишут свои бизнес-планы кровью невинных и беззащитных, получая за продажу успешно реализованных «решений и продуктов» вполне ощутимые финансовые прибыли.
Безусловно, если бы мы все носили пуленепробиваемые и взрывозащищенные оболочки, то не случилось бы жертв от рук норвежского маньяка-недочеловека, от взрывов автомобилей и автобусов, автоматных очередей и ножевых ран в метро, аэропортах и других местах массовых скоплений людей. Но как избежать этого в воздухе, под водой, под колесами фатального грузовика, давящего людские тела как виноград, где вместо праздничного вина – дымящаяся кровь еще теплых, но уже навсегда обездвиженных изуродованных тел? Логично предположить, что методы и стратегии предпринимателей на ниве террора каждый раз могут меняться при неизменной цели, и тут на помощь всегда должно приходить государство с его могущественными вооруженными силами и специальными службами, призванными и обязанными защищать своих законопослушных и верных подданных. В одной из своих поездок я воочию в этом убедился.
Стоял ноябрь 2012 года, но даже в это время в Тель-Авиве было тепло, солнечно и сухо. Один из дней нашего с женой недельного пребывания в этой стране был отведен под фантастически увлекательную экскурсию к древнейшей крепости Масада с ее потрясающей и трагичной историей. Когда мы возвращались вечером обратно в Тель-Авив, по радио передали, что по городу были нанесены несколько ракетных ударов со стороны Сектора Газа, причем, впервые за много лет. На следующий день, греясь под солнцем на одном из великолепных песчаных пляжей Тель-Авива, нам пришлось на собственном опыте узнать, чем отличаются телевизионные новости, как правило, лишенные чувства сопричастности, от натуральных событий.
Как позже выяснилось, рев сирены в Тель-Авиве оповещает не только о самой угрозе, но и о возможности за одну минуту, – примерно столько времени необходимо ракете, чтобы долететь до города, – укрыться в безопасном месте. Всего в нескольких километрах от нашего пляжа, прямо над морем, мы увидели результат работы «железного купола», части системы израильской противоракетной обороны. Два облачка с двумя характерными хлопками – две уничтоженные ракеты.
В течение следующих нескольких дней были еще сирены, взрывы, телевизионные передачи по местным каналам, напоминающим, как себя вести и где лучше всего переждать атаку с воздуха. Дважды мы еще оказывались в местах возможного поражения, но каждый раз прямо с улицы нас настойчиво приглашали пройти в безопасные помещения сотрудники близлежащих ресторанов и магазинов. Мы вместе с другими людьми совершенно разных национальностей забивались в какие-то, по-видимому, укрепленные закутки заведений, где и пережидали, пока «железный купол» не расправится с очередной угрозой.
Конечно, только нелегкая жизнь заставляет жителей этой маленькой страны бороться всеми возможными способами за свое непростое, далекое от рафинированного европейского, существование. Живущие здесь люди, как мне показалось, отвечают взаимностью и доверием своему государству в ответ на заботу и защиту с его стороны. Перед уродливым оскалом терроризма, как и перед самой смертью, все равны: бедные и богатые, молодые и пожилые, служащие и рабочие. Такое понимание объединяет нацию, которая как одно целое, скорбит по своим павшим сынам и дочерям, но продолжает яростно защищать свои берега. Все, что я пережил в эти несколько дней в Израиле, явилось для меня удивительным открытием и образцом умелого противостояния государства вместе со своими гражданами общей угрозе и действиям террористов и внешних врагов.
Ровно через две недели после моего возвращения из Стамбула, в аэропорту имени Ататюрка, откуда я и сам вылетал, прогремели взрывы. Погибли десятки людей. Не знаю почему, но я вспомнил один из своих последних стамбульских снимков из окна своего номера в отеле. На фото я запечатлел голубя, приземлившегося на крышу рядом стоящего дома. Сначала меня привлекла необычная расцветка этой птицы: от серого до желтовато-коричневого и даже розового цветов, а окаймление грудки по строению напоминало чешуйки сосновой шишки. Но более всего я был поражен тому пронзительному, незабываемому и почти человеческому, вполоборота, немигающему взгляду пернатого существа. Долго не улетал этот посланник небес. И даже когда он взмыл вверх и вмиг пропал, мне все чудилось, что он по-прежнему сидит, смотрит на меня и словно пытается о чем-то поведать, поделиться какой-то затаенной болью, невыносимым страданием…
Каждый вечер на площади Султанахмет и в причудливо-умиротворенном парке Гюльхане собираются целые семьи. Они располагаются на скамейках или прямо на траве в тени зеленых крон деревьев, ужинают, неспешно общаются. Кто-то поднимается на холм, чтобы сверху посмотреть на величественный и никогда не засыпающий Босфор в лучах заходящего солнца, на снующие туда-сюда маленькие прогулочные кораблики и мерно рассекающие аквамариновые волны важные раздутые сухогрузы в сопровождении катеров-лоцманов. Из разных мечетей, по очереди, раздаются громкие, органично вписывающиеся в общую атмосферу, призывы муэдзинов к молитве, покою и миру. Зажигаются огни, подсвечивая мягким желтым светом чрево большого южного города.
Все говорит о том, что завтра наступит новый день. Обязательно наступит.
Добавить комментарий