Николай Васильевич Гоголь – великий писатель.
«Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои. Ни зашелохнет, ни прогремит. Глядишь, и не знаешь, идёт или не идёт его величавая ширина, и чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога, без меры в ширину, без конца в длину, реет и вьётся по зеленому миру...
Редкая птица долетит до середины Днепра! Пышный! Ему нет равной реки в мире...»
Как чудно, как хорошо написал Гоголь! Я бы никогда не написал так хорошо, даже если бы захотел. Но всё-таки, что же это значит? «Редкая птица долетит до середины Днепра!»
Я понимаю, знаю, что Гоголь любил приукрашивать, преувеличивать, был, как говорят, непревзойдённым мастером гиперболы, но всё-таки, всё-таки!..
Хорошо помню, как подростком, стоя у памятника князю Владимиру на Владимирской горке, а то ещё ближе к Днепру, у балюстрады за Киевской филармонией, я наблюдал в небе над Днепром самых разных птиц Украины . Видел и орлана-белохвоста, и канюка, и сизую чайку, и самую обыкновенную крякву. А сколько многочисленных и разнообразных перелётных птиц пролетало над самой серединой Днепра. Птицы летели в разные стороны света. Большинство виденных мною устремлялось на юг, в сторону Турции и Ближнего Востока. Некоторые – на север, в сторону Белоруссии и Российской Федерации. Но и на запад, туда, где сейчас расположился Европейский Союз. Были и такие, их было немного, которые летели на юго-восток, в сторону нынешних самопровозглашённых Донецкой и Луганской Народных Республик.
И самое главное, многие птицы сначала держались берега, западного, гористого, или восточного, плоского как бы не дерзая достичь середины Днепра, возможно, из уважения к памяти Николая Васильевича, но вдруг, во внезапном вдохновенно-полётном порыве, пересекали заветную черту, нисколько не чураясь её. Наверное, так было во все времена – и до Гоголя, и до Советской власти.
Знаменитая гоголевская фраза про редкую птицу стала для меня отнюдь не изощрённой гиперболой, а навязчивой загадкой - из ряда мировых загадок типа «Кто был Вильям Шекспир?», «Кто написал «Тихий Дон»?» или «Сталина убили или он сам умер?».
Разгадка тем не менее есть.
Правда в том, что Гоголь вовсе не писал ни про «редкую птицу», ни про реку Днепр.
А написал Гоголь вот что:
«Редкая пицца долетит до середины Тибра»...
Удивительно, не правда ли? И как же это получилось?
Гоголь обожал Италию, боготворил Рим. В Риме он прожил 4 с половиной года. У него была страсть к итальянской кухне. Его как художника потрясало мастерство, с каким пицикаролы (продавцы съестных припасов) выкладывали мозаики из свиных окороков и колонны из пармезанов. В кафе «Греко» он сиживал часами: кофе со сливками, горячий шоколад, мороженое. В своей любимой траттории Фалькони Гоголь поглощал немыслимое количество макарон и равиоли. И пиццы, пиццы...
Пицца, конечно же, создана в Неаполе, а не в Риме, и в гоголевское время нынешний римский император пиццы, Габриэле Бенчи, хозяин римского «Пиццариума», ещё не родился. Но пицца уже была общей итальянской и римской страстью, и эта лепёшка стала затмевать солнце. Пицца стала символом и спортом. Около остерий и тратторий устраивали удивительное соревнование, кто дальше бросит пиццу. И на берегу Тибра соревновались, кто её дальше кинет. Об этом Гоголь написал в письме своей конфидентке Александре Осиповне Смирновой-Россет, упомянув что мальчики в России тоже соревнуются, бросают в воду плоские камни, «пекут блины», у кого больше подскочит, «блины», маленькие пиццы!...
Вот и написалось:
«Редкая пицца долетит до середины Тибра»...
Но как же так случилось, что пицца превратилась в птицу, а Тибр - в Днепр?
Ответить на этот вопрос не просто, но всё же возможно
Жил в гоголевское время такой Александр Васильевич Никитенко. Оставил три тома воспоминаний –документ эпохи. Никитенко был профессор Санкт-Петербургского университета, журналист и историк. И цензор, от которого зависело многое. Именно он в начале 1840-х годов известил Гоголя восторженным письмом о разрешении публикации «Мёртвых душ» - впрочем, без «Капитана Копейкина». Но ранее, в 1830-х, он относился безо всякого восторга и к сочинениям Гоголя, и к его личности. «...Был на вечере Гоголя-Яновского. В физиономии его, однако, доля лукавства, которое возбуждает к нему недоверие».
А вот его мнение, оглашённое на заседании С-Петербургского Цензурного Комитета:
«Прочитав главу из романа господина Гоголя, я нашёл в ней многие выражения, так и самый предмет, в нравственном смысле неприличными. Некоторые картины отличны от видов российской стороны, возбуждают не сострадание и даже не ужас эстетический, а просто омерзение. Кидаться хлебом - это не по-христиански ».
«...Видел Гоголя,- пишет в дневнике Никитенко,- он сердит на меня за некоторые пропущенные и исправленные места в его сочинениях».
Вот оно: «пропущенные и исправленные»...
Почти нет сомнений, что глава, о которой пишет Никитенко, - это не «Мёртвые души», а «Рим», фрагмент итальянского романа Гоголя, оставшегося незаконченным.
И что же пропустил, что же исправил Никитенко в тексте Гоголя?
И что значит «кидаться хлебом - это не по-христиански»?
«Редкая пицца долетит до середины Тибра»
Ну а теперь представьте, как должен был воспринять эту странную фразу Александр Васильевич Никитенко, цензор, человек консервативных, хотя и умеренно прогрессистских, убеждений, твёрдый христианин, кстати, из крепостных, из малороссов......Никитенко оказался в труднейшем положении, запрещать Гоголя ему было, как сейчас говорят, западло, а пропускать «редкую пиццу» было никак невозможно.
Он нашёл удивительный выход, переписал текст, став потаённым соавтором Гоголя.
Вот такая получилась не птица, а пицца...Редкая пицца...
Других объяснений у меня пока нет.
Добавить комментарий