Решение произвести высадку союзных войск на Сицилии западные союзники по антигитлеровской коалиции приняли на конференции в Касабланке в январе 1943 года. Через полгода Восьмая армия Великобритании под командованием фельдмаршала Монтгомери высадилась на восточном побережье Сицилии и должна была продвигаться на север острова к Мессине. Одновременно Седьмая американская армия под командованием генерала Паттона, высадившаяся в районе Джеле и Ликаты, имелa задание оккупировать гористую центральную и западную части острова и взять столицу Сицилии Палермо. Численность союзнических войск превосходила численность итальянских и немецких войск, дислоцированных на Сицилии: в живой силе в полтора раза, в танках — в четыре раза, в самолетах — в семь. В разработках командования сицилийская операция выглядела простой и представлялась молниеносной. Однако не на бумаге, а в реальности, англо-канадские войска встретились с неожиданностями, которые просто не могли быть учтены при подготовке операции. Так, например, продвигаясь к Мессине, английская армия была остановлена в районе Катаньи немецкой танковой дивизией. Командование запросило подкрепления, и ему в помощь решено было перебросить дополнительную дивизию из Северной Африки. Однако при подходе к мысу Мурро-ди-Порко группа английских транспортных самолетов попала в зону плотного заградительного огня, открытого по недоразумению английскими же зенитными батареями. Одиннадцать самолетов были сбиты, часть самолетов, не сумев преодолеть огневую завесу, повернула назад. Сицилийский поход англо-канадских войск затянулся на пять недель. Сломить вражеское сопротивление удалось лишь в кровопролитной борьбе, стоившей тысячи жизней.
В то же время американские войска под командованием генерала Джорджа Патона, двигаясь по гористой местности, всего за семь дней (!) продвинулись до Палермо, практически не вступая на своем пути ни в какие крупные сражения с противником. Когда командующего американскими вооруженными силами Дуайта Эйзенхауэра попросили прокомментировать столь чудесное продвижение американских войск, он отделался туманными намеками на добытую-де генеральным штабом “стратегическую информацию”. Правда об этой чудо-операции открылась лишь много лет спустя.
7 декабря 1941 года японцы неожиданно атаковали американскую военную базу Перл-Харбор. Соединенные Штаты объявили войну Японии, а вслед за этим Германия и Италия объявили войну США. Все восточное побережье Соединенныхе Штатов вместе с крупнейшими портами оказалось открытым для нападения германских подводных лодок, бороздивших Атлантический океан вдоль и попрек. Особенно важное значение приобретал Нью-Йорк, ставший центром переброски техники, боеприпасов, продовольствия и живой силы на Британские острова и в Африку. На нью-йоркских небоскребах были установлены наблюдательные посты. Оттуда просматривались океанские просторы с целью засечь вражеские подводные лодки. Первый “звонок” прозвучал уже в феврале 1942 года: на пирсе Манхэттена сгорело французское судно “Нормандия”. У контрразведки морского флота сомнений не было: причина пожара — акт саботажа (или, как мы сказали бы сегодня: террористический акт). Надо было срочно создавать агентурную сеть в порту. Но как проникнуть в порт, если там берут на работу только членов профсоюза, а сам профсоюз работников порта — под жестоким контролем объединенных мафиозных семей (“Коза Ностра”)? Необходимо было во что бы то ни стало, любой ценой навести контакты с мафией и устроить так, чтобы “Коза Ностра” послужила интересам Соединенных Штатов.
Хотя почти все члены “Коза Ностры” были выходцы с Юга Италии и Сицилии, победы в войне они своей прекрасной родине не желали. Муссолини они ненавидели, так как он, придя к власти, объявил “поход против мафии” и утверждал, что ему удалось “избавить Италию от этой заразы”. Интересы совпали: главари “Коза Ностры” пошли на сближение с американской контрразведкой. Представителя военно-морской разведывательной службы Чарльза Рэдклифа Хаффендена, прежде всего, интересовали рыбаки, выходившие на своих лодках далеко в Атлантический океан. Вдали от берега они могли служить врагу, передавая в открытом море важную информацию немецким подводным лодкам. Надо было не только остановить подобную деятельность, но и поставить эту армию рыбаков на службу США. Осуществить такой замысел можно было только с помощью Джозефа Ланца, по кличке “Сокс”, который правил железной рукой на нью-йоркском Фултоновском рыбном рынке. Кто имел дело с рыбой, должен был во всем подчиняться Соксу. Так повелось еще с начала 30-х годов, когда гангстеры во главе с Соксом учинили налет на Фултонский рынок: избили и продавцов, и покупателей, разворотили грузовики и прилавки, а товар облили остро пахнущей “химией”. Словом, показали, кто тут хозяин!
Специалист ФБР по рэкету Гарфайн порекомендовал Хаффендену встретиться для начала с адвокатом Сокса Джозефом Гуэриным. Тот, выслушав пожелания военно-морской разведки установить контроль над рыбаками и привлечь их к сотрудничеству, сказал: “Я убежден, что в лице Джо Ланца вы встретите полнейшее понимание. Причем, все, что он сделает, он сделает только из чистого патриотизма. Однако есть одна загвоздка: Ланца должен получить приказ от своего босса Чарли Лучано”
Чарли “Лакки” (что означает: “счастливчик”) Лучано был “боссом всех боссов”, одним из главарей “Коза Ностры”. Несмотря на его прозвище, счастье однажды изменило ему. В 1935 году Лучано загремел в тюрьму. Но и в тюрьме усиленного режима Даннемора, числясь рабочим прачечной под номером 92168, он спокойно заправлял делами объединенных семейств мафии. Вдруг в мае 1942 года его переводят в тюрьму с мягким режимом Грейт Медоу, а через три дня после его прибытия его вызывают в комнату для свиданий. Как же был поражен Лакки, когда увидел явившихся к нему на свидание своего адвоката Мозеса Полякоффа и друга детства, мафиози Мейера Лански. “Какого черта вам тут нужно”? — восторженно прокричал удивленный Лакки.
Оказалось, вооруженным силам США позарез нужна его помощь. Полякофф и Лански посвятили Лучано в проблемы военно-морской разведки, и Лакки Лучано дал свое “добро” не только Джо Соксу, но и главарям мафии, орудовавшим в нью-йоркском порту. На рыболовные суда и в порты, при содействии мафии, были внедрены сотрудники военно-морской службы. Безопасность восточного побережья была обеспечена.
Но это пока еще только присказка. К концу 1942 года военно-морская разведка США получила из Вашингтона приказ начать подготовку к высадке союзных войск на Сицилии. Была создана секция “F”, руководителем которой стал Хаффенден.
Первую задачу — собрать всю информацию о Сицилии: топографические данные, описания портов, мостов, рек, дорог — Хаффенден выполнил блестяще. Ведь те, кого он привлек себе в помощь, американские мафиози родились и выросли на Сицилии. Так что информация, переданная Хаффенденом в генеральный штаб, была экстраклассной.
Вторая задача, поставленная перед ведомством Хаффендена, была сложнее. Надо было найти сицилийцев, которые оказали бы поддержку и полное сотрудничество с американской армией, когда она высадится на Сицилии. Не имея иного выбора, Хаффенден снова обратился к мафии и снова привлек в помощники Лакки Лучано.
Хотя Муссолини еще в 1934 году заявил: “Мафии больше нет. Мы навсегда стерли ее с лица земли!”, сицилийская мафия, как говорят в таких случаях, была не только жива, но и вполне здорова. Вместо посаженных в тюрьму донов, на боевую вахту заступили их друзья, сообщники, помощники. Мафиози, конечно, затаились, спрятались в подполье, но они не потеряли свою мощь и влияние. А главное, они постоянно и до войны, и во время войны, по каналам, остающимся таинственными поныне, поддерживали связь со своими “братьями”, жившими на Американском континенте. Настало время задействовать эти связи во имя освобождения Европы от фашистской чумы.
Через Мозеса Полякоффа и Мейира Лански представители военно-морской разведки США снова посетили в тюрьме Лакки Лучано, а он через них связался с неким Джо Адонисом — мафиози, державшим в Нью-Йорке итальянский ресторан. Адонис привлек к делу Винченцо Мангано, имевшего прекрасно налаженные связи с сицилийскими донами. Заработала “почта духов”.
Утром 15 июля 1943 года разведывательный самолет американских военно-морских сил показался в небе над сицилийским городком Виллальба. Сделав несколько кругов, он резко пошел вниз, пролетев почти над крышами прилепившихся к горному склону домов, и из-под его фюзеляжа показался маленький парашют с прикрепленным к нему пакетом. Парашют приземлился недалеко от церкви. Молодой сицилиец, следивший за американским самолетом, схватил пакет и со всех ног бросился к Калоджеро Виццини, которого все почтительно именовали: “Дон Кало”. (После смерти в тюрьме главаря сицилийской мафии дона Вито Кашо Фарра, дон Кало стал боссом сицилийской мафии). Открыв пакет, дон Кало извлек из него желтый шелковый платок с вышитыми на нем буквами: “LL”, что означало: Лакки Лучано.
Дон Кало не нуждался в дополнительных разъяснениях. Он вызвал к себе своего брата — местного священника и продиктовал ему (так как сам был неграмотным) письмо: “20 июля коровы и телеги прибудут в Виллальбу и Мусамелли”. Загадочная эта фраза означала, что американские солдаты (“коровы”) и танки (“телеги”) высадились на Сицилии и продвигаются в сторону вышеназванных городов. Письмо предназначалось для мафиози из Муссомели Дженко Руссо. Для доставки его адресату был снаряжен конный гонец, который, в случае, если его схватят итальянские или немецкие солдаты, обязан сжевать и проглотить послание. Но все обошлось. Дженко Руссо получил информацию вовремя.
20 июля на десятый день после начала военной операции на Сицилии, авангард Седьмой американской армии достиг городка Виллальба. Когда первый американский танк остановился на площади, из церкви выползла тучная фигура донга Кало. Он держал в руке желтый шелковый платок с черными буквами “LL”.
Рядом с Доном Кало вышагивал его племянник, незадолго до начала Второй мировой войны возвратившийся на Сицилию из Соединенных Штатов. Однако его услуг, в качестве переводчика, не потребовалось. Американский танкист, приветствовавший дона Кало, свободно говорил на сицилийском диалекте. Ничего удивительного! Ведь если на самой Сицилии население тогда было 4,5 миллиона, то в Соединенных Штатах уже проживало 2 миллиона американцев сицилийского происхождения. Многие из них воевали в рядах Американской армии.
Дон Кало пригласил американцев в свой дом, после чего получил разрешение лично сопровождать американцев на их пути в столицу Сицилии Палермо. Нечего и говорить, что присутствие главы сицилийской мафии (или “Сообщества чести”, как называют ее на Сицилии) в колонне рядом с американцами, действовало эффективнее всякого оружия. Ворота городов открывались без боя, а жители восторженно приветствовали освободителей, которые, в свою очередь, тут же открывали ворота тюрем и выпускали на свободу томившихся при Муссолини за решеткой “антифашистов...” Что поделаешь? Такова ирония обстоятельств!
На пути американской армии к Мусомелл оказалась крепость Монте-Камарата, имевшая давнюю репутацию неприступной. Гарнизон крепости, вооруженный немецкими танками, зенитными и противотанковыми орудиями, должен был приостановить продвижение американских войск и нанести американцам чувствительный урон в живой силе и технике. Командовал гарнизоном фанатик-фашист, полковник Салеми. Каждое утро он подбадривал своих солдат, восклицая: “Умрем, но не сдадимся!” Тем не менее, когда 20 июля на заре он сделал очередной смотр своему гарнизону, то с ужасом обнаружил, что более двух третей его солдат испарились, исчезли, как не были. Обалдевшему Салеми доложили, что люди Дженко Руссо угрозами и обещаниями склонили солдат дезертировать. Разъяренный Салеми вскочил в автомобиль, чтобы ехать к Муссолини, где он собирался расправиться с “этим паршивым мафиозником”. Но далеко он не уехал. Около крепости его схватили засевшие в засаде мафиози. После чего Дженко Руссо со своими парнями явился в крепость, созвал остатки гарнизона и приказал: “Немедленно сложить оружие! А когда прибудут американцы, чтобы я не слышал ни одного выстрела! Того, кто ослушается, мы достанем из-под земли и разотрем в порошок. То же будет с его родственниками”.
Разоруженных солдат Руссо распустил по домам, а их командира прихватил с собой в Мусамелли, где запер его в ратуше.
На окраине Мусамелли с белым флагом в руке Дженко Руссо поджидал “коров” и “телеги”. Когда американцы показались, ударили церковные колокола, на улицах города, ликуя и веселясь, толпы жителей встречали освободителей. Дженко Руссо восседал в открытой машине, рядом с американскими офицерами. Через неделю с помощью и при поддержке мафии, американцы, не встретив на своем пути сопротивления, без сражений и потерь вошли в Палермо.
Вот так мафия послужила освобождению Сицилии от фашистов Муссолини.
Добавить комментарий