Марина не любила ходить по больницам. Тем более, если предстоял визит в женскую консультацию. На каждом приёме её охватывало чувство стыда, оставшееся, видимо, с подростковых лет. Несмотря на то, что ей исполнилось уже двадцать шесть, чувство скованности и отвращения никуда не исчезло. А если врачом был мужчина, так Марине и вовсе хотелось провалиться сквозь землю. Но сегодня им оказалась молодая, улыбчивая женщина.
«Значит, будет не так страшно», – подумала Марина, направляясь к креслу, представляя, как неуклюже она будет на него взбираться. При осмотре Марина всегда чувствовала себя так, словно она тушка индейки, которую начиняют яблоками. Врач попросила расслабиться, но правую ногу почти свело, и ей не терпелось скорее принять вертикальное положение. Но, несмотря на всё неудобство, Марине требовалось получить ответ в волнующем её вопросе.
– Всё хорошо, вы здоровы, – сказала врач, делая записи в больничной карте, – А ваш муж проверял своё репродуктивное здоровье?
– Нет, у него работа… – тихо и смущенно произнесла Марина.
– В детстве муж болел какими-нибудь заболеваниями, травмы получал? – последовал очередной вопрос.
– Не могу точно сказать, – с ещё большим смущением ответила Марина. На миг ей показалось, что она абсолютно ничего не знает о собственном муже.
– Рекомендую вам с супругом посетить центр планирования семьи, там обратиться к генетику, пройти обследование. Если все показания будут в норме, то следите за овуляцией и чаще занимайтесь сексом, – сообщила доктор, улыбаясь. Марина тоже нехотя улыбнулась, поблагодарила и вышла в переполненный пациентками тёмный больничный коридор.
«Самое трудное позади», – думала она, сидя в автобусе по пути к месту работы. День был уже в разгаре, и она морально настраивалась на то, что впереди ожидают несколько часов суматохи и нервотрепки.
Идя по коридору к своему кабинету, Марина думала: «Боже, моя работа еще не началась, а так хочется, чтобы она поскорее закончилась. Как же я не хочу никого видеть. Почему сегодня не сокращенный день или карантин, например? Сильный мороз или ураган? Отключение воды, случайное включение сигнализации… Да хоть что-нибудь».
Дверь кабинета была чуть приоткрыта, будто кто-то подглядывал и за ней послышался детский голос: «Шухер, Англия идет!». Марина вошла, и шумная толпа пятиклассников принялась занимать свои места. Начался урок. Марина по-английски поприветствовала детей и попросила их открыть страницу «пятьдесят шесть». На странице было изображение людей разных профессий. Соответственно, по картинке дети должны были догадаться, о чем сегодня пойдет речь. Сквозь гул голосов Марина пыталась донести до учеников:
– Ребята, посмотрите, пожалуйста, на иллюстрацию. Скажите, о чем сегодня пойдет речь?
Но дети, казалось, абсолютно не хотели настроиться на занятие.
– Марина Николаевна, а меня Толя ручкой в спину тыкает! – жалобно запищала пухлым ртом темноволосая девочка.
– Да кто тебя тыкает? Нужна ты мне, дура!– ответил однокласснице ученик Толя. Класс засмеялся.
– Прекратите немедленно! – возмутилась Марина, – Итак, кто мне ответит на поставленный вопрос?
– Наше занятие будет посвящено профессиям, мы научимся называть профессии на английском языке, – ответил ученик Серёжа. Марине было искренне жаль мальчика, поскольку ему очень нравилось учить английский язык, но по воле судьбы пришлось учиться в таком дрянном классе.
– Спасибо, Серёжа, – поблагодарила его Марина, – Скажите пожалуйста, ребята, – продолжала она расспрашивать детей, – А вы уже думали о своей будущей профессии? Кем вы хотите стать когда вырастете?
– Я буду полицейским! – громко и уверенно заявил другой ученик, Данил. – А Толька Степанов будет дворником!
По классу прокатилась звонкая волна хохота.
– Ты чё сказал, придурок? – Толя подскочил со своего места, ринулся к обидчику и вцепился в его белую рубашку.
«Драка, драка, драка», – хором кричали дети.
Марина подбежала к дерущимся мальчикам, к этому моменту Толя уже успел повалить неприятеля на пол. Драчуны катались по полу, разбрасывая портфели, пинаясь и выкручивая друг другу руки.
– Прекратите немедленно! – кричала Марина.
Она попыталась разнять хулиганов, но поняла, насколько слаба физически, она была не в состоянии справиться с пятиклассниками. Кроме того, мальчишки ловко уворачивались при попытке разнять их. Внезапно в класс вошла директор школы. Остальные дети заигрывающе-послушно встали из-за парт и прекратили шуметь.
– Что у вас здесь происходит? – грозно спросила директриса и пристально оглядела Толю, Данила и их учительницу.
Мальчики уже стояли и отряхивали штаны. Остальные ребята виновато молчали. Марина растерянно и несколько испуганно стояла позади драчунов.
– Ольга Витальевна, у нас ЧП, – сдерживая страх, произнесла Марина. Я начала урок, а Степанов с Жилкиным подрались. Класс согласно закивал.
– Значит так! – холодно и строго начала Ольга Витальевна. – Родителям этих товарищей буду звонить сегодня же. А вас, Марина Николаевна, прошу лучше следить за дисциплиной на уроке.
Толя и Данил, толкаясь локтями, шли к своим партам. Директриса еще раз сердито посмотрела на класс и, не сказав больше ни слова, вышла из кабинета.
Настроение у Марины окончательно испортилось. Кое-как проведя урок, она сидела во время перемены за учительским столом. «Марина, соберись! – мысленно уговаривала саму себя. – Впереди еще много дел! Придет другой класс, нужно вести урок. Надо работать!».
Кабинет постепенно заполнялся учениками одиннадцатого «Б». Они неторопливо выкладывали на парты свои тетради, другие вальяжно сидели и с важным видом разговаривали о чем-то своем. Звонок заставил Марину пробудиться и начать урок.
Она работала в этой школе совсем недавно. Одиннадцатый класс неприятно удивил тем, что выпускники не умели даже толком читать на английском. Учебник же требовал сильной языковой подготовки, и Марина, в обход программе, писала для учащихся собственные задания, чтобы восполнить пробелы в их знаниях. Сегодняшнее занятие Марина решила посвятить чтению. Дома на принтере она распечатала для них несколько копий английских текстов. Она понимала, что ученики далеко не в восторге от чтения, поэтому старалась находить для них забавные рассказы и диалоги, чтобы хоть как-то разнообразить учебный процесс. Сегодня ученики читали шуточный текст про кота. Марина считала, что он куда интересней, чем искусственные диалоги «мистера и миссис Браун».
Шел урок, ученики лениво двигали к себе листочки с текстом и коряво произносили иностранные предложения.
– Итак, – Марина печально оглядела класс, – кто будет отвечать на первый вопрос?
Все были равнодушны и пассивны. Две ученицы за последней партой показывали друг другу свой маникюр, кто-то уставился в экраны телефонов. Оставшиеся же, хоть и были обращены лицом к учителю, всем видом демонстрировали, что изнывают от скуки.
Из последних сил сдержав негодование, Марина спросила у старшеклассников:
– Неужели никто не постарается ответить даже ради отметки? Вот например, у Лизы Петровой их только три за всё полугодие, и две из них – двойки, – обратилась она к ученице, внутренне призывая её взяться за ум.
Лиза Петрова воплощала стереотипный образ девушки с окраины. Она была довольно красивой, но дерзкой и беспросветно глупой. На слова Марины Петрова отреагировала под стать образу:
– Да нафиг мне сдался ваш английский?! Мне что, в Англию ехать? Я лично всю жизнь проживу в Рашке, поэтому учить его не собираюсь.
– Да ты, Петрова, патриот, – выкрикнул кто-то из учеников и в классе раздался громкий смех.
Подобные реплики нередко звучали на уроках. Стараясь избежать конфликта, Марина привычно начала объяснять классу:
– Ребята, вам скоро поступать в разные учебные заведения. А там, хотите вы того или нет, как минимум два года придётся изучать иностранный язык. Лучше заниматься здесь, в школе, чем потом, бегать по репетиторам ради подписи в зачетке. Тем более, что текст, который мы читаем, соответствует уровню восьмого класса. Надеюсь, вы сделали выводы?
– Марина Николаевна, а вы сами-то в Англии были? – выкрикнула Петрова.
Класс почему-то дружно захохотал. Марина поняла, что ситуация вышла из-под контроля, а выходка Петровой заставила почувствовать себя униженной и жалкой. Выходя со звонком, старшеклассники даже не сказали учителю «До свидания!».
Апогеем нервотрёпки была планёрка. Учительская постепенно заполнялась педагогами и становилась теснее. Коллеги беспрестанно здоровались, гремели стульями, усаживались, переговаривались и шептались, смеялись, листали классные журналы и перебирали разноцветные папки, возвращая их на место в утрамбованные бумагами стеллажи. Стук каблуков в коридоре заставил учителей прекратить разговоры. Ольга Витальевна вошла в учительскую, дежурно поприветствовала всех и села во главе стола. Школьная директриса не понравилась Марине еще при приеме на работу. Обыкновенное собеседование больше походило на допрос. Не зря школу под руководством Ольги Витальевны в учительской среде называли «гестапо».
Директриса была полная женщина лет пятидесяти, с проступающими морщинами на лбу и мешками под глазами. Она любила носить черные деловые костюмы, густое темное каре абсолютно не шло Ольге Витальевне, дети прозвали её Дартом Вейдером. Одни учителя пытались угодить своей начальнице, других она дико раздражала. Марина же боялась её испепеляющего гневного взгляда и цепенела, если приходилось выслушивать замечания от начальства.
– Не буду вас долго задерживать, – начала директор, – ибо у нас с вами ещё куча дел.
Все учителя давно открыли записные книжки и сосредоточенно ждали указаний.
– Ещё неделю назад всем вам было сказано привести в порядок портфолио учеников. Что мы будем показывать комиссии – полупустые папки? Наверное, надо лично проверить, как вы работаете с детьми.
Образовалась виноватая пауза.
– И это ещё не всё, – продолжала директор. – Кажется, некоторые учителя не знают о существовании электронного журнала. Почему я должна отдуваться за вас? Чтобы к концу недели весь электронный журнал был заполнен оценками и домашним заданием! Что касается отдельных педагогов... Марина Николаевна, – требовательно, с ноткой раздражения обратилась к Марине Ольга Витальевна. – Вы работаете у нас почти два года, так? Большая часть педагогов имеет квалификационные категории. Соответственно, и вам нужно получить первую. Для начала. Поэтому в ближайшие две недели вам требуется подготовить документы, снять на видео два учебных занятия и собрать все ваши грамоты и дипломы за три года. На сегодня всё.
* * *
Закончился очередной рабочий день. Даже вечером в школе не утихали детские голоса, шум и суета. В фойе на первом этаже собрались родители, ждущие своих детей, старшие классы устало брели в гардеробную после элективов и репетиций.
Марина добралась до «однушки», которую снимала вместе с мужем. Сейчас ей хотелось рухнуть на диван и провалиться в сон, но в квартире царил жуткий беспорядок: на кухне в раковине возвышалась гора немытой посуды, на диване валялась скомканная одежда, а на письменном столе, за которым она работала, неряшливо лежали стопки бумаг, папки и тетрадки. Нужно было собраться с силами, чтобы привести жилье в порядок.
Нехотя наведя чистоту, Марина принялась писать уроки для следующего дня. Так проходят годы... На работе мечтаешь о том, как отдохнешь дома, но, стоит переступить порог квартиры, работа настигает снова. Даже в праздники пролистываешь учебники, чтобы не забыть о том, что ты собираешься рассказать детям.
Вдруг в дверях послышался треск, поворачивающегося ключа. Это муж Марины Андрей пришел с работы. Шумно скинул с ног ботинки, повесил куртку и вошел в комнату, где Марина сидела за столом, посреди бумажного хаоса.
– Есть что-нибудь пожрать? – спросил раздраженно Андрей. – Я голодный как собака.
– Сейчас сварю нам пельмени, – Марина подошла к мужу и хотела обнять его, но тот не любил «телячьих нежностей».
– Мне эти пельмени уже поперёк горла, – грозно произнёс Андрей. – Не могла котлет пожарить? Опять твоя работа.
– Да, работа!– нервно прервала его Марина. – У меня, по крайней мере, есть постоянная официальная работа. И вообще, если что-то не нравится, ешь в ресторане.
– Ладно, не злись, – недовольно успокоил её Андрей и взял за плечи. – Пельмени так пельмени.
Они сидели вдвоём на маленькой кухне. На плите грелся чайник, на столе дымились тарелки, наполненные сваренными пельменями. Они ели свой ужин, щедро сдабривая его майонезом. Увидев, что настроение мужа улучшилось, Марина сказала:
– А я сегодня была у врача, всё хорошо.
– Поздравляю... – откликнулся Андрей.
– Мы можем стать родителями, – бодро произнесла Марина.
Муж уткнулся в тарелку, где в белой майонезной жиже плавало несколько пельменей.
– Мы же обсуждали это с тобой, – начал он монотонно. – Ну, какие сейчас дети?! На что мы их воспитаем? Я бомблю, ты в школе за копейки носишься весь день. И, главное, где мы будем их растить? В съёмной «хрущёвке»?
Марина не ожидала подобного ответа. Она молча встала из-за стола и пошла в ванную. Там сняла с себя одежду, задернула штору и включила воду. Еще никогда она не чувствовала себя так одиноко.
Марина и Андрей познакомились на улице. Он увидел девушку, когда ехал на обеденный перерыв. Она стояла грустная и беспомощная, промокшая до нитки под осенним дождем. Парень уговорил незнакомку сесть к нему в машину, чтобы подвезти до дома. По дороге Марина рассказала Андрею, что в этом городе совсем недавно, работает в школе и что опоздала на автобус. Они обменялись телефонами, начали встречаться, а через полгода расписались. Марина быстро согласилась на предложение Андрея, ведь ей было уже двадцать четыре, она не обладала блестящей внешностью, а с прежним парнем рассталась три года назад. Однокурсница на протяжении этих трёх лет звала Марину переехать в другой город, обещала помочь с трудоустройством в переводческую контору.
– Ну вот, что тебя держит в этой дыре?! – строго твердила подруга в телефонную трубку. – Детишки из тебя все соки выпьют... Ни мужика, ни квартиры своей..
Но появился Андрей. Он создавал впечатление сильного и надежного мужчины, с которым будет легче выжить в этом огромном человеческом муравейнике. Так стали жить вместе учительница и таксист.
Но в последнее время их отношения изменились в худшую сторону. Марина набрала вес. Молодёжные вещи вроде джинсов и футболок заменили юбки ниже колена и наглухо застегнутые блузки. Она перестала носить даже брюки. «Они сильно обтягивают меня сзади. Перед детьми неудобно», – объясняла, смущаясь. Со временем увеличивался объем работы в школе. Ради надбавок к зарплате, Марина проводила кружки, участвовала в конкурсах, выступала с докладами на конференциях. Все это требовало самоотдачи и подготовки, поэтому на любовь не оставалось времени и сил. Их близость сократилась до одного раза в неделю, а потом и вовсе была раз в месяц. Марина и Андрей стали больше ссориться по мелочам. Однажды муж включил фильм для взрослых, намекнув, что можно попытаться повторить некоторые сцены. Марина обозвала его грязным извращенцем, и на этом их эксперименты по возвращению страсти закончились. Марина не могла допустить таких вольностей. Как можно, вытворяя подобное по вечерам, потом спокойно смотреть маленьким детям в глаза?! Единственным способом сохранить брак в понимании Марины было появление в их семье ребёнка. В ней отнюдь не горел материнский инстинкт. Просто чувство одиночества и непонимания все больше нависало над ней.
Приняв душ, весь вечер не разговаривала с мужем. Однако, лёжа на их раскладном диване поздно ночью она произнесла: «Андрей, в последнее время я чувствую себя островом. Таким одиноким, холодным и печальным островом, а вокруг море из людей. Равнодушный людской поток. Понимаешь?».
– Началось нытьё. Ни раньше ни позже... Может, хватит выносить мне мозг? Дай нормально поспать! – Андрей резко отвернулся к стене и уснул.
Прошло несколько дней, и сегодня Марина должна была снимать урок на видеокамеру. Она по-прежнему была в обиде на мужа и поэтому с головой ушла в работу. Написала сценарий занятия, несколько раз отрепетировала его с пятиклассниками, упорно пытаясь вдолбить им правила и задания. Развесила дорогущие плакаты, купленные накануне специально для показательного урока. Приготовив реквизит из всевозможных разноцветных карточек, картинок, игрушек и шариков, вывела на экран пёстрые слайды, несколько раз проверила, работает ли аппаратура, устойчив ли штатив с камерой. Когда-то это чудо техники подарили Марине за победу на первом в жизни конкурсе профессионального мастерства. Тогда она была уверена, что быть учителем – её призвание.
Марина попросила детей прийти нарядными и сама надела лучшее платье. Сегодняшний день должен, просто обязан был стать переломным. Она докажет всем, на что способна!
Когда до звонка оставалось пятнадцать минут, Марина плотно прикрыла дверь в кабинет и выскользнула в уборную.
– Хватит мандражировать, ты справишься, – строго сообщила она собственному отражению в зеркале. – Сейчас или никогда... – помешкала несколько секунд и уверенно сообщила: Сейчас!
Вернувшись в класс, Марина увидела нечто шокирующее. Плакаты, которые она старательно развешивала на стены, лежали помятыми на полу, там же находился опрокинутый цветочный горшок. Но самым страшным было то, что посреди класса стоял пятиклассник Толя Степанов с разбитой видеокамерой в руках. Что здесь произошло? – спросила она, еле сдерживая слёзы.
– Ма… Марина Николаевна, – испуганно произнёс Толя. – Это всё Жилкин. Это... Это он опять начал.
– Кто разрешал тебе входить в кабинет до звонка? – Марина медленно зашагала к Толе.
– Марина Николаевна, он опять обзывался, а я….
– Кто разрешал тебе входить в класс, ты, идиот!– закричала Марина, схватила ученика за плечи и швырнула в сторону. Мальчик упал и ударился лицом о край парты. Нижняя губа Толи припухла, из неё сочилась кровь. Ученик зарыдал.
Марину охватила дрожь. Она поняла, какую глупость сотворила и кинулась успокаивать мальчика.
– Толя, Толенька, прости меня. С тобой всё хорошо, – она успокаивающе гладила ученика по голове. По лицу Марины градом катились слёзы.
Случайные свидетели позвали директора. Ольга Витальевна примчалась в кабинет английского, дернула Марину за локоть и направила в свой кабинет.
– Ну это уже слишком, Марина Николаевна, – произнесла директриса не скрывая своего презрения. – Вы хоть знаете, кто его мать? Да она вас по судам затаскает, а я ей в этом помогу!
Марина неподвижно сидела в кресле и отрешенно смотрела куда-то вдаль.
– Жили, работали себе спокойно, – продолжала директор, – но тут меня угораздило принять на работу вас, Марина Николаевна, – абсолютно некомпетентного работника.
– Я готова написать заявление, – произнесла Марина слабо и неуверенно.
– Конечно, напишете, куда вы денетесь. После такого случая ноги вашей не будет в этой школе. И где только таких учителей готовят... – Ольга Витальевна достала из ящика листок и ручку. – Вот, пишите!
«В таких случаях говорят «ушла с позором». Это самый худший день в моей жизни, – думала Марина. – Ненавижу всех! Ненавижу себя!».
Словно в тумане она шла по знакомому маршруту от здания школы до ближайшей автобусной остановки.
– Куда прёшь, дура?! – гаркнул неприметный мужичок, столкнувшись с ней на тротуаре. – Глаза разуй!
- Только бы доехать до дома, – думала Марина. – А там хоть напьюсь или наревусь.
Автобус «выплюнул» её на замусоренной остановке в трёх кварталах от дома. Пять дней в неделю Марина ходила закоулками, дворами, наблюдая, как в бесчисленных окнах домов загорался свет. Там радовались и тосковали, баюкали младенцев и учили уроки с детьми, для некоторых из которых она – ненавистная «Англия».
Несколько лестничных пролётов преодолевала, казалось, целую вечность. Наконец, перед ней выросла обшарпанная дверь квартиры. В прихожей висела чья-то куртка, а из комнаты доносились голоса. Не разуваясь, Марина прошла в комнату. На диване лежали Андрей и завернутая в одеяло Лиза Петрова. Марина словно парализованная стояла у входа.
– Она твоя жена? – удивленно и растерянно спросила ученица.
Андрей испуганно смотрел на Марину, держась одной рукой за подушку, которой успел прикрыться.
– Не волнуйтесь, я ненадолго, – невозмутимо сказала Марина и направилась к шкафу.
Кинув на пол массивный чемодан, начала бросать в него свои вещи.
– Постой, ты куда? – заметался Андрей, – Дай мне тебе всё объяснить, – умолял он, натягивая подобранные с пола штаны.
– Мне сегодня уже всё объяснили. Я ухожу.
Тут вмешалась Лиза:
– А как же я? Ты же обещал поговорить с женой...
Андрей не дал договорить и зажал ей рот ладонью.
– Одевайся, – процедил он сквозь зубы и кинул Лизе её вещи.
Марина продолжала собирать чемодан.
– Значит, уходишь, да? – спросил Андрей держась одной рукой за дверцу шкафа. – Да куда ты уйдешь отсюда?
– В Англию, – тихо ответила Марина и вышла из комнаты.
Добавить комментарий