Штат Мейн
Летом 1954 года я впервые посетил штат Мейн. Мне сразу же понравилась его суровая северная природа, сосновые леса, побережье Атлантического океана с заливами, белыми маяками и рыбацкими поселками, где главный улов - омары. Мне было тогда тридцать лет, и я, начинающий художник, писал там пейзажи.
Прошло еще тридцать лет, я стал профессиональным художником и преподавателем живописи. И вот я получил приглашение провести семинар по акварельной живописи в штате Мейн. Даму, которая позвонила мне, звали Мерл Донован.
Мне надо было послать ей мою краткую биографию, план семинара, список худодественных материалов и все, что полагается иметь студентам. Я спросил у Мерл ее адрес. "Очень простой, - ответила она, -деревня Порт Клайд, Главная улица (Мейн стрит) над Универсальным магазином (Дженерал стоп). Мне показалось, что я ослышался, и я спросил номер дома. Она рассмеялась и ответила, что в этой деревне всего одна улица, в конце которой, в двухэтажном здании, есть этот магазин. А на втором этаже - квартира, где она живет. Вот и все. На этот раз я ей поверил, выслал нужные сведения и в назначенный месяц пустился в путь. Надо было лететь из Нью-Йорка в город Портланд, где меня встретит человек с машиной и отвезет в деревню Порт Клайд. Так оно и произошло.
Езды было около двух часов, и путь оказался интересным. Мы проехали городок Томастон, где в бухте догнивал большой, трехмачтовый парусник, остаток прошлого столетия, когда Томастон был важным портом этого штата. Все туристы фотографировали это несчастное судно. Порт Клайд, где когда-то находилась фабрика консервов "Порт Клайд сардинс", дейстительно состоял из одной улицы, Дженерал стоп, двух небольших гостиниц, почты и церкви. В Дженерал стоп можно было купить продукты, заказать сэндвич, выпить кофе, но в другом отделении продавались гвозди, машинное масло, лопаты, удочки и все что нужно рыбакам. За магазином был маленький ресторанчик, а еще дальше пристань, откуда ходил катер на остров Монхиган. Об этом острове речь будет потом. Сбоку магазина была деревянная лестница, по которой я поднялся в квартиру Мерл Донован.
Меня встретила немолодая уже женщина с сигаретой в одной руке и стаканом виски в в другой. Она весело меня приветствовала, и мы сразу же подружились. Я прибыл в Порт Клайд в субботу, чтобы в воскресенье освоиться на новом месте. В этом мне помогла веселая, разговорчивая Мерл. Рассказала она и о себе. Отец ее был владельцем похоронного бюро в одном из городов штата Пенсильвания. «Бюро было внизу, а мы жили наверху и я помогала папе с ногтями (то есть делала маникюр покойникам!) Папа был веселым человеком, - продолжала она. - Любил шутить, любил танцевать".
Конечно, подумал я, при такой профессии нужен какой-то противовес печальному факту смерти. Но я вспомнил также нашего Иванушку-дурачка, который веселился при виде похоронной процессии и плакал, смотря на новобрачных.
Мерл обожала отца и не любила мать, хотя отец был строг с нею и не позволял ей употреблять губную помаду до ее шестнадцатилетия. Когда же этот день наступил, отец ей это разрешил, но сказал, что сделает это сам и ей надо будет лечь. Ничего себе! «Я была замужем три раза. Первый брак оказался катастрофой, второй – очень счастливым, но муж погиб в автомобильной аварии. Третий брак – снова неудача. Хватит выходить замуж, буду заниматься чем-то в области искусства,"- сказала она мне, добавив, что сама немного рисует.
В конце концов она стала организовывать "уоркшопс", то есть семинары по живописи и в этом преуспела. Меня поместили в одной из гостиниц в светлой, большой комнате, но не дали ключа. Когда я попросил мне его дать, то услышал в ответ: он вам не нужен, здесь мы дверей не запираем, у нас все спокойно, воров нет. Да были тогда еще такие деревушки.
Со студентами я ходил писать пейзажи, и излюбленным местом был белый маяк, давно уже не действующий. Большинсто записавшихся в мой класс были женщины, причем фамилия одной из них привлекла мое внимание. Ее звали Шойа Зичи. "В царской России у Вас был один известный однофамилец, придворный портретист при царе Александре Третьем. "Как однофамилец!- возмущенно ответила она, - это был дядя Михай, брат моего деда. Венгерский националист, он ненавидел австрийскую династию Габсбургов и бежал в Россию. Известно было, что помимо портретов, Зичи делал для царя порнографические рисунки, которые, кстати , были воспроизведены в американских альбомах эротического искусства.
Об этом я Шойе не говорил, но она, конечно, знала о такой творческой деятельности ее родственника. Фамилия Зичи – аристократическая, и полное имя моей студентки - Шойа Матильда Габриэла графиня фон Зичи. Я спросил ее, родилась ли она в Венгрии или в Америке. «В Венгрии,- ответила она, - но детство провела с матерью при дворе египетского короля Фарука». Король этот отличался своей полнотой и любовными похождениями. Почему семья Зичи попала к нему, я, конечно, не спрашивал.
Семинары в Порт Клайде я проводил в течение нескольких лет, и однажды моя студентка из нью-йоркской художественной школы при Национальной Академии Дизайна сказала мне, что будет летом на острове Монхиган, я провожу семинар в Порт Клайд, не мог бы я навестить ее на этом острове? Путь туда на катере всего минут сорок.
Я согласился и, оставшись в Порт Клайде на один лишний день, навестил мою нью-йоркскую студентку. Катер ходил на остров несколько раз в день, и я отправился туда утром. Шел мелкий дождь, и остров имел очень унылый вид.Посмотрев на работы моей студентки и дав ей кое-какие указания, я предложил ей закусить со мной в каком-нибудь местном ресторане, по ее выбору. 0на предложила ресторан со звучным названием "Непутевый мореплаватель”. Было около полудня, и народу там оказалось мало. Студентка сказала мне, что этот остров - место отдыха интеллектуалов, желающих быть вдалеке от городской цивилизации. Во всех домах нет электричества, оно имеется только в ресторанах. Нет, конечно, и автомобилей. Постепенно, ресторан стал наполняться людьми. Из-за дождя все приходили в каких-то дождевых пальто желтого или оранжевого цвета. Причем женщины все были плохо причесаны и без губной помады,а мужчины - небритые. Так уж полагается настоящим интеллектуалам на лоне природы. "Вы видите пожилого господина с дамой, сидящих в том углу? - Это известный писатель со своей третьей женой. А его бывшая жена со своим вторым мужем - вот там, в другом углу. А еще подальше - его первая жена со своим новым другом, известным журналистом. " Такие объяснения произвели на меня большое впечатление.
Все эти интеллектуалы ели молча, только изредка обмениваясь короткими фразами. Пообедав, утерев губы салфетками и расплатившись, они надели свои дождевые бушлаты и отправились по домам, заниматься литературным творчеством и любовью, не говоря уже о выпивке. Моя студентка сказала мне также, что на острове находится дача известного еврейского актера Зеро Мостеля, исполнявшего роль Тевье-молочника в музыкальной комедии "Скрипач на крыше".
Он также занимается живописью и говорит, что его профессия - художник, но на жизнь он зарабатывает игрой на сцене. Несколько других известных акварелистов имеют здесь свои дачи, причем один из них - специалист по изображению белых маяков и чаек, другой пишет исключительно рыбацкие лодки, а сюжет картин третьего - парусники.
Попрощавшись с моей студенткой, я вернулся на пристань, но катера на обратный путь в Порт Клайд еще не было. Неподалеку я увидел двух рыбаков, которые почти каждую минуту вытягивали из воды маленьких рыбешек, снимали их с крючка и бросали обратно в воду. Вскоре пришел катер, и я отправился домой. Через несколько лет Мерл Донован пришлось переехать в городок Рокланд, и в Порт Клайд я больше не возвращался.
В городке Рокланд Мерл продолжала организовывать свои 'уоркшопс”, и я ездил туда несколько раз. Городок имел свои достопримечательности, но шарма деревушки Порт Клайд и особенностей острова Монхиган там быть не могло. А потом Мерл Донован заболела, перенесла серьезную операцию и передала дело в другие руки. Помню, незадолго до ее кончины, я говорил с нею по телефону. Она сказала мне, как всегда с чувством юмора, что у нее боли и поэтому она сидит на льду и пьет русскую водку, от этого ей легче. С кончиной Мерл моя связь со штатом Мейн оборвалась, но время, проведенное там, вспоминаю с большой благодарностью.
Город Миртл-Бич
Приглашение провести семинар по акварельной живописи в городе Миртл-Бич в штате Южная Каролина я получил ранней осенью 1983 года. В юго-восточных штатах Америки я тогда еще не бывал, но, конечно, знал, что в середине девятнадцатого века разразилась жестокая война между Севером и Югом, в которой победил Север, отменивший рабство черного населения страны. Я знал также,что Миртл-Бич - крупный курорт со многими дорогими отелями.
Однако, семинар состоялся в Спрингмейд-Бич, в предместье города, где местной крупной фирмой был построен небольшой курорт для своих служащих. Он состоял из нескольких небольших отелей, залов для конференций, большой кафетерии и других служебных зданий. Главное же - роскошный пляж и пристань, на сотню с лишним метров уходящая в океан. Вне летнего сезона Спрингмейд- Бич арендовали разные организации, включая художественную группу, которая приглашала шесть-восемь преподавателей из разных штатов, которые собиравших около двусот с лишним студентов тоже из разных городов Америки. Записывались главным образом супружнеские пары, где художницей, чаще всего, была жена. Чтобы мужья не скучали, им предоставлялся гольф и рыбная ловля.
Как я понял, семинары эти были также своего рода художественными клубами, где встречались старые друзья, завязывались новые знакомства, и все, как говорится, имели "гуд тайм". И семинары были также миниатюрой самой Америки, где живут люди разных национальностей, профессий и культурного уровня. Так например, в разные годы в моем классе были престарелый сенатор штата Северная Каролина, известный хирург,специалист по коленям и пожилой инженер с неизлечимым раковым заболеванием. Для них живопись была любимым "хобби", то есть любительским занятием. Большинство записавшихся были профессиональные художники, для которых эти семинары представляли собой курсы по повышению квалификации, как говорилось у нас на Родине.
Рабочий день начинался в девять часов утра, с двенадцати до двух - обеденный перерыв, с двух до пяти - классы, с шести до семи – коктейль-час, затем ужин, а после ужина - показ слайдов работ преподавателей, видео и просто беседы на разные темы. Одно видео мне хорошо запомнилось. Художница, живущая у озера, садится в лодку, берет с собой шесть банок пива и лист бумаги, на котором уже начат пейзаж, и отплывает от берега. Потом она складывает весла, открывает банку пива, делает несколько глотков и бросает бумагу в воду. Допив пиво, она вынимает бумагу из воды и гребет к берегу. В своей мастерской она заканчивает пейзаж. В результате - очень эффектная картина, изображающая озеро с нависшим над ним туманом и расплывчивыми очертаниями деревьев на берегу. У каждого акварелиста есть свои технические трюки.
Как я уже сказал выше, я узнал, что Юг и по сей день недолюбливает Север, Янкиланд. В каждом классе должен был быть "монитор", то есть дежурный, помогающий преподавателю. Мне представили в качестве дежурного местную художницу, которая мне рассказала о здешнем быте. Я узнал, что в Южной Каролине существуют привидения. Главный из них - "грей ман", то есть "серый человек", дух солдата-конфедерата в серой шинели. Он появляется перед ураганами и предупреждает население о надвигающейся опасности. Ураганы - бич южных штатов Америки, они приносят массу ущерба и разрушений. Однажды я прибыл в Миртл-Бич сразу после урагана "Хьюго", разрушвшего половину пристани. Я спросил мою дежурную, предупреждал ли "Серый человек» об этой беде?
- О, да, -ответила она, - но он стучал только в двери добродетельных граждан. Появлялся также дух девушки Алисы, утопившейся после того, как ее бросил жених.
Какова была ее функция, никому не было известно, как-то раз меня пригласили преподавать две недели подряд, и у меня оказались свободными суббота и воскресенье. Один местный художник спросил меня, ел ли я когда-нибудь печеные устрицы? Получив отрицательный ответ, он пригласил меня в ресторан , специализирующийся на печеных устрицах. Вид этого ресторана поразил меня: в деревянных столах были круглые дыры, под которыми стояли ведра. Такое устройство напомнило мне нечто, находящееся обычно во дворе, мне принесли ведерко печеных устриц и нож, чтобы открывать раковины, которые надо было потом бросить через дыру в ведро, Открывать раковины было трудно, а внутри находилась маленькая сморщеная печеная устрица. Съев все ведро, я остался голоден. На следующий день мы поехали в Джорджтаун. По дороге я заметил вывески с названиями "плантация " и маленькие домишки, где жили потомки бывших рабов. Многие были покрашены в синий цвет, на других синего цвета были двери.
Что это значит? - спросил я ее, и мне объяснили, что местное население очень религиозно и верит в то, что дьявол ненавидит синий цвет, цвет Девы Марии. Чтобы защитить себя от дьявольских наважднений, семья с деньгами красит весь дом в синий цвет, а если денег мало, то одну дверь или кресло-качалку. Мне вспомнилась песня черного певца Сачмо Армстронга о таком кресле, правда, без упоминания синего цвета.
По натуре я "утренний человек", и здесь на берегу Атлантического океана я, встав, сразу после пяти утра, брился, мылся и к шести часам, когда открывалась пристань, шел туда встречать восход солнца. В этот ранний час на пристани никого еще не было, царила тишина. Слышны были только мягкий шум прибоя и крики чаек. Вдали иногда видны были дельфины, изредка пролетала стайка пеликанов. Я вспомнил, что Леонардо да Винчи считал прилив и отлив дыханием нашей планеты, и на берегу океана это казалось правдой.
В Южной Каролине я побывал раз восемь, и об этом штате я всегда думаю с теплым чувством и благодарностью тем людям, которые дали мне возможность познакомиться с этой частью Америки, столь отличной от Янкиланда, где я проживаю уже много лет.
Добавить комментарий