Лицо: к столетию Греты Гарбо

Английский критик Кеннет Тайнен как-то заявил: “Про Грету Гарбо, за исключением ее внешности, мы знаем не намного больше, чем про Шекспира”.

Грета Гарбо в фильме "Гранд Отель". 1932 г.

Это, пожалуй, сказано для красного словца. Но главное подмечено точно.

Величайшая звезда мирового кино, столетие со дня рождения которой исполнилось в нынешнем году, поражала необычным для актрисы качеством. Она не любила публичность. Почти никогда не давала интервью и автографов, пряталась от поклонников, яростно ограждала свою жизнь от чужого любопытства. Словом, хотя и не слыхала о Пастернаке, вела себя в согласии с тем, что “быть знаменитым некрасиво”.

А для миллионов людей в 20-ые и 30-ые годы она была не то что знаменитостью — божеством. И, как многие легендарные фигуры, начала свое восхождение с самых низов.

В конце XIX века в Стокгольм переехала на жительство деревенская пара — Анна и Карл Густафсоны. Карл устроился дворником. Поселились в рабочем районе, на четвертом этаже солидного, мрачноватого дома без лифта. Правда, в четырехкомнатной квартире. Родились сын Свен и дочь Альва. Потом, в 1905 году, — младшая, Грета Луиза.

Жили бедно. На окраине у них был огород. Когда Грете было 14 лет, серьезно занемог отец — у него были больные почки — и ей пришлось идти работать. Вскоре семья осталась без кормильца. 48-летний Карл не оставил им никаких средств на жизнь. Но одно драгоценное достояние Грета от него унаследовала. Его лицо.

У круглощекой добродушной Анны внешность была обыкновенная, крестьянская. Про Карла же потом стали говорить, что его корни уходят в глубь веков, к викингам. Был он высокий, под два метра, лицо с правильными, четко вылепленными чертами, а глаза красивые и печальные. Хорошо пел в хоре — значит, обладал артистичностью.

Все трое детей были хороши собой и внешне очень похожи на отца.

Вероятно, от него достался Грете и меланхолический характер. Подруги у нее были, но она питала cильную склонность к одиночеству. Школу недолюбливала. Много ходила пешком, хорошо плавала. Любовь к прогулкам сохранила на всю жизнь. Еще она любила театр, куда впервые попала в 12-летнем возрасте, и часто сторожила у служебного входа, чтобы поглядеть на актеров.

В куклы Грета никогда не играла. Предпочитала солдатиков. Не раз переодевалась в одежду брата и разгуливала по окрестностям, выдавая себя за мальчика. Возможно, была в этом тяга к лицедейству. Почти несомненно, давала себя знать и неоднозначная сексуальная ориентация будущей звезды.

На работу ее сперва взяли уборщицей в мужскую парикмахерскую. Потом продавщицей в шляпный отдел большого универмага.

Грета была крупная и неуклюжая, но очень хорошенькая. Сохранилась страница рекламного каталога 1921 года, где 16-летняя Грета демонстрирует пять разных шляпок. Уже на этих снимках видно, что она фотогенична — как говорится, камера ее любит. Обратил на нее внимание и могущественный хозяин универмага, строительный магнат Макс Гумпель — пригласил к себе домой обедать, подарил колечко. Конечно, никакого продолжения это не имело, но обнаружило несомненную ее притягательность для мужчин.

От рекламных фотографий Грета естественно перешла к рекламным кинороликам одежды (хотя была для этого слегка полновата). А там уже ее пригласили сняться у известного режиссера Пецлера, изготовителя кинокомедий с миловидными девушками. Он счел, что из нее выйдет актриса и направил ее к бывшему директору Театральной Королевской Академии. Это было почтенное учреждение, созданное еще в 18-ом веке. Поскольку в Стокгольме, с его 400-тысячным населением, было 12 театров, да и кино процветало, спрос на актеров имелся.

Бывшему директору понравился низкий голос и внешность Греты, и он стал готовить ее к экзаменам. Конкурс в Академию в 1922 году был 10 человек на каждое из семи мест. Грета была не слишком образованна — не знала, например, кто такая Мария Стюарт. Мешала ей стеснительность, зажатость. Однако, в Академию ее приняли, и она ушла с работы. Училась старательно, но нередко опаздывала. Координацией движений она похвастаться не могла, танцы ей не давались. Прославилась тем, что в ответ на вопрос: “Когда родился Стриндберг?” сказала: “Зимой”. Прилежно занималась системой движения по Дельсарту-Далькрозу, где каждому чувству соответствовало определенное движение: откидываешь голову назад — это сильная эмоция (любовь, ненависть). Держишь голову прямо — передаешь внутреннее спокойствие. Эти уроки пригодились ей потом, на экране. Постепенно ей стали давать маленькие роли.

Неизвестно, как бы сложилась дальше ее артистическая судьба, если бы высшие силы не свели ее с подданным Российской империи Морицем Стиллером.

У этого человека было несчастливое детство. Мориц, которого тогда звали Мойше, родился в Хельсинки в 1883 году и был четвертым из шести детей бедного военного музыканта. Отец рано умер, мать покончила с собой. Мальчик, взятый на воспитание шляпником Кацманом, увлекся театром и уже с 16 лет выходил на сцену в эпизодических ролях. В 1904 году Стиллера попытались призвать в царскую армию. Он не явился. Тогда его арестовали прямо в театре, отправили в Петербург и приговорили к шести годам тюрьмы за дезертирство. Несгибаемый Мориц бежал, раздобыл фальшивый паспорт и спасся в Швеции. В 1910 году он уже возглавлял там авангардистский театр, а вскоре перешел в кино. За 12 лет энергичный и талантливый Стиллер снял 43 картины и стал классиком мирового кинематографа благодаря своим экранизациям Сельмы Лагерлеф — весьма почитаемой шведской писательницы, лауреатки Нобелевской премии. У нас ее раньше знали мало — в основном, по “Приключениям Нильса с дикими гусями”. В 1919 году Стиллер экранизировал ее мрачную повесть “Сокровище господина Арне”. Кадры снятой сверху черной похоронной процессии, извивающейся по белому льду, вошли во все истории мирового кино и были повторены Эйзенштейном в “Иване Грозном” и Бергманом в “Седьмой печати”. Изящная комедия Стиллера “Эротикон” (1920) повлияла на будущих мастеров этого жанра Эрнста Любича и Билли Уайлдера. Оба переехали из Европы в Америку, и Любич впоследствии снимет Гарбо в ее первой комедийной роли.

В 1923 году Стиллер cтавил фильм по роману Лагерлеф “Сага о Йесте Берлинге” и попросил Академию прислать ему двух хорошеньких студенток на небольшие роли. Одной из них оказалась Грета.

Эта встреча определила всю ее дальнейшую жизнь.

Правда, она так испугалась, что не сумела сыграть по его просьбе этюд на тему “болезнь”. И Стиллер сказал, что ей надо похудеть хотя бы на десять кило. Но этот властный, бесцеремонный человек с громким голосом, этот тайный гей, франт, разъезжавший в машине канареечного цвета и увешанный драгоценностями, обладал точным режиссерским чутьем. Он увидел в 17-летней Грете Густафсон что-то необычное и утвердил ее на роль графини Элизабет (второстепенную, но немаловажную, вроде Мелани в “Унесенных ветром”). Тут же придумал ей фамилию для экрана — Гарбо, и Грета приняла ее без возражений.

Когда фильм вышел, часть критиков нашла Грету скучной и неинтересной. Но кто-то написал о ее “даре редкостной красоты”.

Стиллер решил сделать ставку на свою подопечную. Объявил, что ее учеба окончена, и в 1924 году повез ее в Германию на премьеру “Саги”. Там ахнули — не от ее игры, а от волшебного лица, и немедленно заключили со Стиллером контракт на фильм “Одалиска из Смольного”, где Грета должна была играть русскую дворянку, проданную в турецкий гарем. По причине нехватки денег фильм не состоялся — скорее всего, к счастью для Греты.

Тут ей повезло, потому что известный немецкий режиссер Пабст сказал: “Такое лицо случается раз в столетие” — и взял ее сниматься в социальную мелодраму “Безрадостный переулок” на роль порядочной девушки из разорившейся семьи, которой грозит судьба Сони Мармеладовой. Снова — ее исполнение никого не потрясло, но фильм имел успех и остался в истории кино. Теперь у Греты была уже международная, пусть и скромная, известность.

А “Сагу” Стиллера увидел явившийся в Европу на охоту за талантами знаменитый американский продюсер Луис Майер. Он предложил Стиллеру работу в Америке, тот поставил условием включение в контракт и Греты. Скрепя сердце Майер согласился. Стиллер должен был получать тысячу долларов в неделю, Грета — в десять раз меньше. Майер не понимал, какое сокровище попало к нему в руки.

В 1925 году Стиллер и Грета прибыли в Лос Анджелес, где к ним отнеслись без особого интереса как к очередной европейской находке босса. Далеко не все из этих находок превращались в открытия. Но Гретой занялись: посадили на диету, сменили прическу, выпрямили зубы. Поскольку Майеру принадлежали права на два романа испанца Ибаньеса, решили использовать их для Греты и сняли ее в двух подряд мелодрамах на этом материале. И тут обнаружилось, что Грета смотрелась на экране не просто хорошо. Камера выявляла в этой флегматичной, неловкой девушке какую-то скрытую магию. Она несомненно обладала незаурядным “экранным присутствием” и сексуальной притягательностью.

Прибытие Морица Стиллера и Греты Гарбо в Голливуд

А на следующий год стало окончательно ясно, что родилась звезда. В фильме “Плоть и дьявол” Грете определили в партнеры “первого любовника” Голливуда — 30-летнего Джона Гилберта, знаменитость которого можно сравнить по сегодняшним меркам с Брэдом Питтом и Ди Каприо. Блеск его славы отразился и на молодой актрисе. Их романтические сцены вызвали сенсацию. Тем более, что Гилберт не на шутку увлекся Гретой, и она ответила ему взаимностью. Конечно, сплетни об их романе попали в прессу, что удесятерило интерес к фильму.

Гарбо даже переехала жить к Гилберту. Но когда он сделал ей предложение и был назначен день свадьбы, непредсказуемая шведка на нее просто не явилась. Разразился скандал. Грета была неколебима. Она не была равнодушна к Гилберту, но хотела жить одна.

Свой характер она быстро показала и Майеру, потребовав увеличить ее гонорары. К этому времени она уже была завалена восторженными зрительскими письмами. Майер отказал. Гарбо забастовала и не приехала на съемку. Разъяренный продюсер сперва пригрозил ее депортировать, а потом, конечно, уступил. По новому договору, заключенному в 1926 году сроком на пять лет, актрисе причиталось по 5 тысяч долларов в неделю. И ее немедленно начали снимать в картине под многообещающим названием “Любовь”.

Это было не что иное, как исковерканная “Анна Каренина”. Для фильма даже сняли двойной финал. В одном из них Анна под поезд не бросалась.

22-летняя Гарбо играла мать 10-летнего мальчика. В партнеры ей назначили не Гилберта, а другого актера. Грета немедленно “заболела” — до тех пор, пока роль Вронского не получил ее возлюбленный.

Она быстро усвоила, как надо защищать себя в Голливуде, но положение звезды не доставляло ей удовольствия. Ей было неуютно, она часто переезжала из одного роскошного дома в другой и обычно пользовалась в них одной-двумя комнатами. Постоянно жаловалась на усталость. Сниматься, в общем, не любила. Да и смотреть свои фильмы — тоже. “Вращаться в обществе” не хотела. Про ее нелюдимость стали ходить рассказы. На приглашение одного режиссера поужинать вместе в среду она якобы ответила: “Откуда я знаю, что проголодаюсь к среде?” Никого не пускала к себе на съемки. Если в ресторан, где она обедала, являлись журналисты, Гарбо немедленно исчезала.

На нее сильно подействовала ранняя смерть сестры Альвы, а затем и Стиллера. У покровителя Греты голливудская карьера не сложилась. Его независимый характер был несовместим с деспотизмом Майера — тут коса нашла на камень. Стиллер ушел было от Майера на другую студию, но не ужился и там. В 1927 году он вернулся на родину, где вскоре скончался в возрасте 45 лет. Наравне с Виктором Шестромом (режиссером и актером, несравненным исполнителем главной роли в “Земляничной поляне” Бергмана) Стиллер вошел в историю как художник, которому шведское кино обязано своим “золотым веком” — расцветом и мировым престижем в 20-ые годы. И еще — как режиссер, открывший Гарбо.

Когда Грета поехала навестить его могилу, в Швеции ее встретили с восторгом. Четыре года назад отсюда уехала скромная начинающая актриса, а вернулась сияющая голливудская звезда. Теперь встреч с дочкой дворника наперебой искали аристократы. А коллеги показали, что серьезно относятся к ее дарованию, пригласив сыграть Катюшу Маслову в театральном спектакле по “Воскресенью” Толстого. Грета сперва согласилась. Но потом стала так нервничать, что сочла за лучшее отказаться.

Через три месяца она вернулась в Лос-Анджелес. Здесь у нее все-таки появились друзья. Главной подругой стала Салка Виртель, актриса и сценаристка, жена режиссера из Австрии Бертольда Виртеля. Она была соавтором некоторых фильмов, где снималась Гарбо.

Успех Греты рос. Всего до прихода звука она снялась в Америке в 11 фильмах с такими, например, названиями как “Соблазнительница”, “Божественная женщина”, “Дикие орхидеи”, “Поцелуй”. Ее загадочные красавицы-героини неудержимо притягивали зрителей. Даже если она играла такие дурацкие роли как роковая русская шпионка Таня Федоровна (“Таинственная дама”), энтузиазм публики не иссякал. Дело было не в ролях, а в индивидуальности Гарбо. Тот же остроумный англичанин Кеннет Тайнен впоследствии заметил: “То, что мужчины начинают видеть в других женщинах, когда напиваются, в Гарбо они видят и трезвыми”.

Расставшись с Гилбертом, который с горя женился в 1929 году на другой, Грета несколько лет подряд дарила свою привязанность женщинам. Три года длился роман с актрисой Лилиан Тэшман, ее сменила другая актриса, Фифи д’Орсэ. Но Фифи была болтлива и быстро получила отставку. В 1931 году Гарбо познакомилась с живописной личностью — феминисткой и лесбиянкой, писательницей Мерседес де Акоста. Мерседес была из богатой и знатной испанской семьи, знала всех и вся. В парижском салоне семьи де Акоста бывали Роден, Анатоль Франс, Сара Бернар. Говорили, что отец Мерседес покончил с собой, бросившись с горы. Ее сестрам — Марии и Рите — остряки дали прозвище “сестры Карамазовы”. Грета и Мерседес быстро стали неразлучны. В музее Филадельфии хранится 181 письмо от Гарбо к де Акосте. Но даже это сильное чувство не выдержало “испытания гласностью”, когда Мерседес в своих мемуарах рассказала об их связи.

Грета носила брюки, что в те времена было еще редкостью. Иногда говорила о себе в мужском роде: “Я начал курить совсем маленьким мальчишкой” (курила она по пачке в день). “Я одинокий скиталец”, “Дайте старику горячего чаю”. На костюмированный бал однажды явилась в костюме Гамлета. И играть хотела принца Датского, Дориана Грея, Франциска Ассизского. Олдосу Хаксли даже предложили написать для нее сценарий про святого Франциска, он испуганно спросил: “Что, прямо с бородой?” Де Акоста написала для нее сценарий “Отчаянная”, где Грета должна была переодеваться юношей. Но Ирвинг Талберг, художественный руководитель “Метро-Голдвин-Майер”, возмущенно отверг “обезьяну в штанах”, напомнив, что студия годами лепила из Гарбо воплощение обольстительной женственности.

В 1930 году на киноафишах появились кричащие надписи: “Гарбо заговорила!” В экранизации “Анны Кристи” Юджина О’Нила она сыграла заглавную роль, и ее низкий, хрипловатый голос с легким акцентом пришелся в кино как нельзя более к месту. (Из-за акцента она постоянно играла иностранок). В следующем фильме — “Романтика” — она предстала итальянской певицей Кавалини и за обе звуковые картины была номинирована на “Оскара”, но премию дали Норме Ширер. Потом она сыграла легендарную шпионку Мату Хари, а в фильме “Гранд-отель”, награжденном “Оскаром”, — русскую балерину.

Тут Грета начала поговаривать о том, что ей все это надоело, и пора возвращаться в Швецию. Она уже имела миллионное состояние, которое было надежно вложено в ценные бумаги. Перепуганная студия в большой тайне (чтобы не узнали другие звезды) заключила с ней в 1932 году новый контракт — теперь она могла сама выбирать режиссеров и актеров, а за каждую картину получала 250 тысяч.

Ее новой работой стал фильм о шведской королеве Кристине, правившей в 17-ом веке и отрекшейся от трона в 28-летнем возрасте. Ставил его превосходный режиссер Рубен Мамульян, уроженец Тифлиса и ученик Вахтангова. Конечно, Голливуд не мог перенести на экран настоящую историю королевы. Она родилась покрытой волосами, так что ее поначалу приняли за мальчика. Это была женщина с низким, почти мужским голосом и сильным характером. При коронации в 1632 году потребовала. чтобы ее именовали королем. Одевалась и вела себя по-мужски. Ей нравились красивые женщины, и от трона она отреклась потому, что не хотела выходить замуж. В фильме, разумеется, обо всем этом нет ни звука, и Кристина изображена сильной, но обольстительной женщиной. Она покидает трон из-за любви к испанскому послу (которого играл старый друг Греты Джон Гилберт).

Мамульян заставил Гарбо репетировать, хотя она не умела и не хотела этого делать. Он понимал и точно использовал возможности своей актрисы. В финальной сцене, когда Кристина стоит на корабле, увозящем тело ее покойного возлюбленного, Гарбо спросила: “Рубен, о чем мне думать?” “Ни о чем, дорогая, — последовал ответ. — Просто смотри вперед без всякого выражения”. Грета послушалась — и ее бесстрастное лицо выглядит в этом знаменитом кадре подлинно трагической маской.

Фильм имел огромный успех. За ним последовала “Анна Каренина” (1935), уже более близкая к оригиналу, чем “Любовь”, потом “Дама с камелиями” (1936) и “Покорение” (1937), где Гарбо сыграла возлюбленную Наполеона, польскую графиню Марию Валевскую. За роли Анны и Камиллы нью-йоркские критики два года подряд объявляли ее лучшей актрисой.

Тридцатые годы окончательно превратили ее в миф, когда ее экранный образ отделился от реальной женщины и начал самостоятельное существование. Это хорошо показано в романе Хемингуэя “По ком звонит колокол”, где мужественный интербригадовец Роберт Джордан предается в Испании чувственным грезам: “...Он помнил, как Гарбо пришла к нему в постель в ночь перед наступлением на Пособланко, и свитер на ней был мягкий и шелковистый, и когда он ее обнял, она нагнулась, и ее волосы скользнули по его лицу, и она спросила, почему он никогда не признавался, что любит ее, ведь она все это время его любила. Она не была ни застенчивой, ни холодной, ни далекой. Обнимать ее было так восхитительно, она была такая нежная и прелестная, и это было, как в прежние времена с Джеком Гилбертом, и так взаправду, словно происходило наяву...”

В это время Гарбо писала Салке Виртель из Швеции, где гостила у родных: “Трудно и грустно быть одной, но иногда еще труднее быть с кем-то вместе”. На студии “Юниверсал”, где снимали музыкальную комедию “Сто мужчин и одна девушка” с Диной Дурбин и Леопольдом Стоковским (знаменитый музыкант играл сам себя), Гарбо познакомилась с обоими. Ей понравилась Дурбин, она понравилась Стоковскому. Вспыхнул краткий роман (для Стоковского он кончился разводом с женой). Грета была вынуждена неохотно дать пресс-конференцию, где заявила, что замуж не собирается и требует, чтобы ее оставили в покое.

В 1939 году студия решилась на смелую новацию — изменить амплуа Гарбо. Замысел комедийного сценария принадлежал писателю Мелкиору Ленгвеллу и состоял в следующем: “Русская девушка, пропитанная большевистскими идеями, приезжает в Париж. Там она находит любовь и от души веселится. Оказывается, капитализм не так уж плох”. Ленгвелла привезли к Салке Виртель, у которой в бассейне плавала Грета. Она вылезла, выслушала предложение, посмеялась, согласилась и нырнула обратно. Ленгвелл потом получил от “Метро-Голдвин-Майер” за эти три фразы 15 тысяч долларов.

Ставил картину, которую назвали “Ниночка”, немец Эрнст Любич, человек европейской культуры, один из самых знаменитых комедийных режиссеров Голливуда. (Когда-то в СССР пользовался большим успехом единственный из его фильмов, допущенный на наш экран — антифашистская комедия “Быть или не быть”).

Гарбо играла суровую, неулыбающуюся советскую комиссаршу. Ее посылали в Париж, чтобы вернуть драгоценности, вывезенные из России великой княгиней. “Как дела в Москве?” — спрашивают Ниночку встречающие ее советские товарищи. “Очень хорошо, — отвечает она. — Последние судебные процессы прошли с успехом. Населения теперь будет меньше, зато лучшего качества”.

Друзья княгини решают отвлечь комиссаршу, и за ней начинает ухаживать элегантный парижанин. Конечно, Ниночка оттаивает и превращается в очаровательную женщину...

Афиши опять ликовали: “Гарбо смеется!” Это действительно было большой новостью. Грета снималась в этой наивной картине с удовольствием. За “Ниночку” она получила еще одну номинацию на “Оскара”. Сразу после премьеры началась война.

В жизни Гарбо возник специалист по здоровому питанию Гейлорд Хаузер. Они сблизились, хотя Хаузер был геем (а, может быть, именно благодаря этому). Он ввел ее в круг своих друзей, один из которых был любовником драматурга Теннесси Уильямса, другой — красавца-актера Тайрона Пауэра (в СССР после войны шел его фильм “Знак Зорро”). Так же, как Стоковский, Хаузер был бы не против брака с Гарбо — она была хорошим другом и так знаменита! Но упрямая Грета попрежнему не хотела расставаться со свободой.

Идею следующего фильма опять предложила Салка Виртель. На сей раз ее выбор был неудачен. “Двуликая женщина” была снова комедией. Сюжет заимствован из старой и глуповатой австрийской пьесы. Гарбо должна была играть сестер-двойняшек, разных по характеру. Одна из них возвращала себе любовь охладевшего мужа, выдавая себя за сестру.

Все в фильме не получилось. Гарбо играла неубедительно. Костюмы были плохие и не шли ей. К тому же вознегодовала католическая церковь и осудила сюжет за безнравственность. Студия оробела и “исправила” сюжет, чем загубила фильм окончательно. Это был полный провал и у критики, и у зрителей.

36-летняя Грета еще не знала, что “Двуликая женщина” — последний фильм в ее жизни.

Новых удачных проектов не было. В 1942 году возникла какая-то “Девушка из Ленинграда” о героической советской женщине, но быстро заглохла.

Гарбо давно дружила с известным английским фотографом и художником Сесилем Битоном, который снимал королевскую семью и знаменитостей (в том числе, разумеется, Грету), а в кино сделал как художник “Мою прекрасную леди” (1964). Битон был геем. В 1946 году он сделал Грете предложение. Она, по своему обыкновению, отказалась, хотя роман между ними, видимо, был. Во всяком случае, Битон рассказывал об этом юному Трумэну Капоте. Возможно, Гарбо была единственной женщиной в его жизни.

Теннесси Уильямс говорил, что Грета была холодной, как русалка. Потому-то те геи, которые любят переодеваться в женщин, никогда не копировали ее. Она, по его словам, сама была, как переодетый гей.

Через Мерседес де Акоста Грета познакомилась с русскими иммигрантами, супругами Шлее. У Валентины Саниной было ателье мод, и она стала одевать Грету. С ее мужем Джорджем, главным занятием которого было вращаться в высшем обществе, Гарбо очень сблизилась. Он превратился в ее покровителя, наставника, распорядителя жизни. Познакомил ее с одним из баронов Ротшильдов, знатоком искусства и антиквариата. Грета купила двух Ренуаров, положив начало своей коллекции живописи. На французской Ривьере Шлее нашел виллу, построенную египетским королем Фаруком для своей любовницы, Грета дала денег на ее покупку, и вилла стала их постоянным приютом. В 1953 году Грета купила семикомнатную квартиру в том же доме на Манхэттене, где жили Шлее, — тут она и осталась до конца жизни.

После войны вкусы публики стали меняться. Опросы Гэллапа показали, что Гарбо уже не занимает первое место в списке звезд. Но предложения сниматься попрежнему возникали. То речь шла о Жорж Санд, то о двойной роли Пенелопы и Цирцеи в “Одиссее”, то Жан Кокто звал во Францию, на роль красавицы-Смерти в “Завещании Орфея”. Сама она хотела сыграть клоуна, в которого влюблены все женщины, а он и сам оказывается женщиной, предложила это Билли Уайлдеру. Он не заинтересовался. Шлее играл во всех переговорах главную, но неудачную роль — суетился, нервировал партнеров. Дальше всех продвинулся замысел экранизировать романтико-приключенческую “Герцогиню де Ланже” Бальзака. В 1950 году уже были построены декорации в Италии, но тут издатель Риццоли, финансировавший постановку, пошел на попятный. Фильм не состоялся.

Для Греты это было ударом. В 1951 году она приняла американское гражданство и стала вести все более уединенную жизнь. Теперь она сама отказывалась от всех предложений сниматься. Орсон Уэллс написал сценарий про любовь писателя д’Аннунцио к актрисе Элеоноре Дузе — для Гарбо и Чаплина. Она не заинтересовалась. Ее хотели снимать Хичкок и Стэнли Крамер. В 1956 предлагали сыграть Екатерину Великую на телевидении. Ответом было “нет”.

В 1954 году ей, наконец, дали почетного “Оскара”. Она не поехала в Голливуд на вручение.

Каждый год она ездила в Париж, останавливалась у Сесили, кузины барона Ротшильда. В 1955 году через Шлее познакомилась с Онассисом, плавала с ним на его яхте “Кристина”, играла там в карты с Черчиллем.

В 1964 году Грета с Шлее были в Париже, и он скончался там от сердечного приступа. Его жена Валентина приехала за телом, похоронила мужа в Нью-Йорке и распорядилась не пускать Грету на кладбище. Позвала к себе домой православного священника, и он изгнал дух Греты (Валентина называла ее вампиром) из квартиры Шлее, в том числе из холодильника.

Нельзя сказать, что Грета была так уж одинока. Она сохранила старых друзей. Ездила навещать Салку в Швейцарию, куда переехали Виртели. По-прежнему маячил на горизонте Сесил Битон. В 1960 году соперник Битона, фотограф Армстронг-Джонс женился на английской принцессе Маргарет. Битон страшно завидовал и написал в дневнике, что его могла бы спасти лишь женитьба на Гарбо. Впрочем, вскоре его назначили королевским фотографом, и он утешился. Грета рассердилась на него за публикацию в 1973 году этого дневника, они поссорились, и ее уговорили повидаться с ним в последний раз лишь когда Битон был уже на пороге смерти.

Грете шел уже седьмой десяток, а она совершала по Нью-Йорку четырехчасовые прогулки — всегда в шляпе и темных очках, чтобы не узнали. На улице заговорить с ней было невозможно. Однажды это попытался сделать Теннесси Уильямс — пригласил на свою премьеру. Она сказала “спасибо, я никуда не хожу”, и юркнула в магазин. Лив Ульман, звезда фильмов Бергмана, выскочила из машины и кинулась к знаменитой соотечественнице — та спаслась бегством.

Ее спутником в прогулках стал 30-летний торговец картинами Сэм Грин, который и фильмов-то ее не видел, что ее вполне устраивало. Грета даже допустила его к себе домой. Грин звонил ей почти каждое утро, они подолгу болтали. Он был посвящен в тайный телефонный ритуал. Нужно было набрать номер, повесить трубку после одного гудка. Потом проделать это опять, тогда трубку снимала Клер, пожилая домработница Греты, и молчала. Тут надо было назвать свое имя, и только тогда к телефону подходила хозяйка. С разрешения Греты, Грин записал на пленку почти сто часов их бесед.

Но и с ним Грета поссорилась в 1985 году, когда где-то написали, будто она собирается замуж за человека моложе себя на 30 лет.

Она все больше уходила в себя. Становилась все более пугливой и нервной. Начали одолевать болезни. Обнаружили рак груди. сделали операцию. В 1987 году споткнулась дома о пылесос, упала, повредила ногу. С прогулками было покончено. Последовал инфаркт. Стали отказывать почки, желудок.

Грета Гарбо скончалась в пасхальное воскресенье, 15 апреля 1990 года, в возрасте 85 лет. Все свое состояние — 10 миллионов в ценных бумагах, 19 миллионов, вырученных на аукционе Сотби за коллекцию картин, квартиру ценой в 850 тысяч — она завещала племяннице, дочке брата Свена.

Режиссер Билли Уайлдер писал: “Лицо... что же такое было в этом лице? В нем можно было вообразить себе все тайны женской души. На экране она становилась воплощением всех женщин. Именно на экране, а не на съемках в павильоне. Чудо совершалось в этой эмульсии на пленке. Кто знает, каким образом?”

27 фильмов Греты Гарбо продолжают хранить в себе это чудо.