В вестибюле четвёртого отделения стояли два карабинера и уже немолодая низкорослая женщина из категории скандальных. Такое заключение напрашивалось само собой, подкреплённое богатым опытом общения с родственниками больных. «Наверняка будет «тыкать» всем направо и налево», - промелькнуло предположение. К счастью, один из карабинеров, перехватив инициативу, быстро изложил суть дела. Синьора требовала немедленной выписки своего отца. Поскольку больница – не тюрьма, никого насильно держать недопустимо. Блюстители порядка недоумевали, почему синьора ждёт уже больше часа, а врач только сейчас появился в отделении.
- Вы понимаете, на вас могут подать в суд за удержание пациента в заложниках?- формально блюститель порядка был прав.
- Моя смена началась в 20 часов, сейчас 20.10. Не думаю, что десятиминутное ожидание может так тяжко караться законом.
- И всё-таки синьора утверждает, что ждёт больше часа.
- Не просто ждёт, а сходит с ума. Они заразили моего отца! – встряла в разговор нетерпеливая родственница.
- В таком случае, ему, действительно, не мешало бы остаться в клинике, в условиях изолятора. Иначе, синьора, вы рискуете заразить всю семью.
- Это мой отец, и я решаю, что с ним делать, а не ты.
Карабинер, решительно пресёк диалог, рисковавший стать перебранкой.
- Доктор, закон на стороне синьоры. Я не советую вам тянуть время.
- Согласен, немедленно приступаю к подготовке документов.
- Синьора, подождите, пожалуйста, в вестибюле, - продолжил страж порядка и, уже обращаясь к Лео, спросил: - Мы можем воспользоваться компьютером для составления протокола?
- Разумеется.
Лео вежливо указал на узкий проход, загруженный рабочими тележками. Протиснувшись в ординаторскую, карабинеры, хоть и были изумлены, но виду не подали. Служба.
- Не могу отказать представителям власти в первенстве. Уступаю рабочее место. Выписку подготовлю после вас.
- Это не займёт много времени.
- Кстати, профессиональный вопрос к вам. По какой статье больше дадут: за содействие распространению инфекционного заболевания среди населения или за удержание заложника?
Блюстители порядка переглянулись. Лео, не дождавшись ответа, привычно проскользнул между тележками в обратном направлении, бросив на ходу:
- Вернусь немедленно.
В коридоре было пусто. Резко засвистел сигнал вызова. Над дверью палаты в конце коридора мелькала красная лампочка тревоги. Высокодецибельную сигнальную систему решил установить директор, полагая, что такой способ вынудит персонал не ходить, а бегать в ответ на запуск сирены. Сами же больные будоражились от резкого звука. Лео быстрым шагом направился вглубь коридора. Сквозь сирену едва расслышал звонок мобильного. На линии был вахтёр.
- Тебя требуют в кардиологию.
- Подключи меня к ним.
В телефоне заиграла знакомая мелодия Битлз, и почти сразу раздался голос медбрата:
- Док, спуститесь к нам.
- Что стряслось?! – он почти кричал, пытаясь перекрыть вой сигнала.
- У нас тут одна пациентка в обед была как огурчик, а сейчас, то ли спит, то ли в коме. Разбудить не можем. Вся в поту.
- Дыхание ровное?!
- Вроде да.
- Давление?!
- 180 на 90. У неё часто такое.
- Остальные параметры?
- Насыщение кислородом в норме.
- Диабетом страдает?
- Как раз замеряем сахар.
- Ну и?!
- Сейчас, минутку…,- ответ прорвался с трудом через шум на проводе и дребезжание сигнала вызова, - ниже плинтуса.
- Сколько?!
- Сорок.
- Две ампулы концентрированной глюкозы внутривенно быстро. А затем установи капельницу. Я спущусь, как только смогу. Держи меня на связи.
Когда Лео вошел в палату и кинул взгляд, у него отлегло от души. Никого спасать в прямом смысле слова не требовалось. Один из больных лежал поперёк кровати, просунув ноги через ограничительные перила. Шнур с кнопкой вызова очутился под бедром и теперь распространял панику на всё отделение. В руках пациент держал кусок полиэтилена – всё, что осталось от подгузника. Остальная часть была разорвана в клочья, и теперь они новогодними хлопьями укрывали пол вокруг.
Отключив кнопку вызова, Лео извлёк из кармана вчетверо сложенный лист и быстро написал «20.20 – 409В – антипсихотическое». Потом дописал «20.15 – кардиология, сахар 40, глюкоза». Все эти заметки, как только позволит время, превратятся в детальные записи историй болезней.
Из коридора послышался знакомый голос медсестры Розарии, смена которой заканчивалась. «Значит, в девять придёт кто-то другой. Жаль.…Впрочем, я рассуждаю как эгоист», - подумал Лео. Розария никогда не подводила, и на неё можно было положиться. Выйдя из палаты, он пошёл ей навстречу.
- Приветствую вас, доктор, - первой обратилась медсестра.
- Где, дорогуша, ты меня приветствуешь?
- Как где? – не почувствовав подвоха, ответила та. – Здесь.
- Здесь – это где? Ну же.
- В коридоре.
- Объясняю тебе, как молодёжи. Это не просто коридор, а путь в преисподнюю. Пациент 409В уже уверено вступил на него. Не думаю, что при твоей обворожительности сможешь уговорить его принять что-либо внутрь. А посему предписываю, сделай-ка ему инъекцию ларгактила.
- У него уже назначено. В десять вечера.
- До десяти вечера он десять раз грохнется с кровати. Ждать не будем. Зачем заполнять лишние протоколы? Кстати, о протоколах. Нужно будет подписать протокол карабинерам.
- Вы всё шутите.
Мобильный телефон прервал разговор. Снова на линии была кардиология.
- У нас техническая проблема.
- Мастер на все руки слушает. - Вспомнилось, как меняли колесо с Ириной под дождём. «Надо же, параллельное сознание живёт своей жизнью». А в трубку прочеканил:
- Что именно?
- Пациентка на аппаратном дыхании. Всё время включается автоматический сигнал аварии. Уже всё перепробовали. Безрезультатно.
- Она круглосуточно на нём?
- Нет, только ночью.
- Как она дышит сейчас?
- Доктор, дело не в этом. Аппарат работает как полагается, но только при включённом аварийном сигнале. Видать электронику заклинило.
- Ну и пусть себе звенит. Главное человека вентилирует.
- Так-то оно так, но соседка по палате закатила скандал. Не может уснуть. Грозится вызвать карабинеров.
- Карабинеры уже здесь. С пылу-жару. А если серьёзно, места свободные есть, чтобы перевести неусыпную синьору?
- Нет, отделение полно.
- Тогда, сделайте ей пробки в уши из ваты. Плюс несколько капель успокоительного. Только не переборщите. Пять и не более. Она тоже с дыхательными расстройствами?
- Да, кажется у неё и с сердцем проблемы. Я только вышел из отпуска, ещё не в курсе.
- Тогда повремени с каплями. Как только смогу, спущусь. А пробки вполне подойдут.
- Вы доктор тоже, наверное, из отпуска, только очень длительного. Вату не закупают уже несколько лет.
- Если мне удастся раздобыть клок ваты, сможем махнуться на физиологический раствор?
- В эту ночь и с этим туго. Могу взять со скоропомощного запаса.
- Сколько?
- Флаконов пять.
- О’кей.
Розария не уходила и своим видом давала понять, что ей необходимо кое-что сообщить. Она с нетерпением переминалась с ноги на ногу, уставившись в Лео. Как только тот закончил переговоры, она приблизилась вплотную и перешла на полушёпот. Он сразу догадался: речь пойдёт о том, о чём лучше не распространяться.
- Позавчера ваш новый коллега принял троих больных. Ни одному из них не расписал лист назначений. Один из этих пациентов в тяжёлом состоянии.
- Это же неминуемая тюрьма, если обнаружится! Кто об этом знает?
- Думаю, никто.
- И вчера никто не заметил?
- Вы же знаете нашу ситуацию. Две медсестры на 55 больных. Можно забыть, на каком ты свете, не то, что листы назначений. Я случайно обнаружила.
- Рози, меня ни для кого нет. Я должен немедленно заделать эту брешь.
Он достал свёрнутый листок и спешно черкнул: «20.45- кардиология, аппарат вентиляции».
- Кстати, я видел: в медсестринской есть немного флаконов физиологического раствора.
- Не дам, - Розария на лету уловила его ход мыслей.
- Ясно. Ты была в отпуске?
- Ещё нет.
- Отлично. Значит, знаешь более или менее состояние всех пациентов.
- «Более или менее» подходящий термин, учитывая, что меня перебрасывали в отделение хронических больных на 5 дней. Там был аврал.
- Вычисли больных, у которых назначены капельницы, но которые без них дотянут до завтра. Это приказ. Сэкономленные таким образом флаконы забираю я.
Он двинулся по коридору широким шагом. В кармане опять задребезжал мобильник. Одновременно послышалась приближающаяся сирена скорой помощи. Вот она стихла. Значит, съехала с главной дороги и теперь преодолевала крутой подъём. Через несколько минут санитары внесут на носилках очередного пациента, которого нужно немедленно спасать. Сегодня на той линии фронта Ванесса. И «подарок» везут ей.
- Вас требуют в психиатрический корпус.
- Соедини.
Пока ждал связи, увидел через окно, как прибывшая машина выписывала сложный манёвр. Автомобиль карабинеров всё ещё стоял во дворе, затрудняя движение.
В трубке послышалась возня и щелчок как от удара.
- Что там у вас?!
И тут же долетело:
- Всё нормально, телефон выронил. Руки были заняты.
- Требуется помощь?
- Да, Док. У нас один психопат ещё утром пытался резать вены, ему наложили швы. Так он их сейчас срезал.
- Вены целы?
- Да. Кажется это просто демонстративный акт. Слегка кровит. Вы бы глянули.
- Ты пока его обработай. Я появлюсь через полчаса.
- Договорились.
Он ворвался в ординаторскую, преодолев загромождённый коридор в считанные секунды. Карабинеры коллективно трудились над протоколом. Не обращая на них внимания, набрал номер вахтёра. Знакомая размеренная мелодия «Let it be” не вязалась с ритмом происходящего.
- Соедини с моим отделением.
Ответили не сразу. Это был санитар. Лео выпалил автоматной очередью:
- Мне нужна медсестра. Знаю, что новенькая, знаю, что ничего не знает, знаю, что не справляется. Зови быстро.
Он представил молодое перепуганное личико и дрожащие руки, берущие телефонную трубку.
- Дежурный доктор на проводе. Не имею чести знать тебя лично, но когда познакомимся, я тебя не разочарую. Как тебя величать, новобранка?
- Элена.
- Имя уже нравится. Элена, слушай внимательно. Когда меня нет в отделении, ты самый главный начальник. Распорядись следующим образом. Направь санитара в кардиологию, там ему дадут пять флаконов физраствора, затем в четвёртое отделение на последний этаж, здесь тоже будет около пятнадцати флаконов, полагаю. И приступай к назначениям. Знакомство пока откладывается.
- Доктор, у меня родственники одной пациентки не хотят уходить. Я им объясняю, что не положено, а они - ни в какую.
- Пускай пишут запрос на имя директора. Он им, конечно, откажет, но это уже будет завтра. В случае сопротивления, звони мне. Я немедленно пришлю карабинеров. Они у меня здесь под рукой.
И, обращаясь к стражам порядка, которые были полностью поглощены бюрократической процедурой, задал вопрос по существу:
- Вам не составит труда ещё один протокол запротоколировать?
- Дайте этот закончить.
- Извините, всё должно быть по порядку. Заканчивайте без спешки, а то не дай бог…
Лео изъял из ячеек интересовавшие его истории болезней и направился смотреть пациентов, оставшихся без лечения.
И вновь задрожал мобильник.
- Док, больная с диабетом пришла в себя, сахар в норме. Просит поесть.
- Поделись с ней бутербродом, а капельницу отключай.
- Наверняка придётся отдать весь бутерброд. У меня не будет времени на перекус.
- Всё верно, мы ведь не кушать сюда пришли.
«21.10 – кардиология. Сахар – норма. Стоп капельница. Контроль на завтра». Лео осматривал третьего пациента, когда в палату вошла Фабиана.
- Розария мне сказала, что вы здесь. Она сдала смену и сейчас уходит. Вас спрашивают карабинеры. Протокол подписать.
- Ух, эти карабинеры. Их передают как по эстафете. Сейчас буду. В данный момент более актуален этот пациент. Гемоглобин на критическом уровне. Насыщение кислородом тоже. Сделай ему срочный общий анализ крови. И подключи к кислороду – 2 литра в минуту. Лист назначений сейчас откорректирую.
«21.50 - 406Д – забор крови»
Через минуту Лео стоял перед карабинерами, мысленно сверяя, что сделано и что предстоит. Блюстители порядка и неуравновешенная синьора занимали последнее место в очерёдности.
- Мы уже заждались вас, - с расстановкой сказал тот, что постарше. - Подпишите протокол. Понимаем вашу загруженность, но постарайтесь быстрее закончить это дело.
- Будет выполнено безотлагательно.
Они ушли. Лео не сомневался – сейчас синьору заверяют в том, что выписка в процессе написания. Он действительно сел за компьютер, но начал заполнять листы назначений. Когда и с ними было покончено, уведомил на ходу Фабиану:
- Я в психиатрический корпус, - затем неожиданно приостановился и спросил:
- Фаби, у тебя нет случайно пучка ваты?
- Нет, а зачем вам?
- Что-то в ушах звенит.
- Это не в ушах. Это из десятой палаты пациент всё время жмёт на кнопку вызова.
- Что-то серьёзное?
- Нет. Говорит, что ему нужно поговорить с врачом. Возмущается, что уже несколько дней не видел ни одного врача.
- Скажи ему, что сейчас ночь на дворе, нужно спать и врачу в том числе. Все разговоры завтра.
Чтобы не натолкнуться на синьору, ожидающую в вестибюле, Лео вышел через запасной выход. По пути наведался к пациентке, которую лечил по телефону.
- Как самочувствие, синьора?
- Сказали, что мне было плохо. А я ничего не помню.
- Небольшое колебание сахара. Завтра Ввс возьмут на контроль и отрегулируют лечение. Приятных снов!
Психиатрический корпус стоял на верхней террасе. Добраться туда можно было либо пешком через задний двор, либо же на машине по окружной дороге. Ему захотелось пройтись и вдохнуть свежего воздуха. Предстояло пересечь корпус хронических больных. Застеклённый переход, соединяющий два здания, не освещался. Неровный свет проникал с основного двора. Машина скорой помощи разворачивалась на выезд, другая стояла в ожидании, её задняя дверь была открыта нараспашку.
Он вытащил мобильный. Хорошо, что молчит, значит можно позвонить Ирине и перекинуться несколькими словами. Только недолго. Его могут начать вызванивать в любую минуту. Ирик наверняка не спит и продумывает, какое блюдо приготовить на завтра своему любимому. «Любимый – это я. Кто бы мог подумать, что можно любить за то, что ты есть. И такой как есть. А не за то, что можешь водить по ресторанам и дарить всякую дребедень». Его внимание привлёк силуэт, двигавшийся в сумраке навстречу. Пожилая женщина была полностью раздета и имела растерянный вид.
- Синьора, вы, по-видимому, заблудились. вы из какой палаты?
Та в ответ прижалась к стене и с недоверием посмотрела на Лео. В медсестринской персонала не было. Лео набрал девятку стационарного телефона и изложил факты телеграфным стилем.
- Иду в психиатрический. По пути повстречал даму странного поведения. Похоже, у неё намерение пробраться в соседний корпус через переход. Разыщи кого-либо из персонала. Они наверняка на первом этаже. Здесь на втором никого. И пусть оденут её. Ей повезло, что попала на меня. А у меня, знаешь, твёрдые моральные принципы.
« 22.20 – корпус 2, заблудившаяся пациентка». Список заметок пополнился и таким казусным приключением.
Ночной воздух был свеж и резко контрастировал с дыхательной смесью помещения. Начинал накрапывать дождь. Он откликался в листве деревьев неровным шелестом, но вскоре застучал ритмично, как бывает перед ливнем. Преодолев половину пути, Лео замедлил ход. На этом участке приходилось двигаться по наитию. Об освещении не позаботились. А может желание сэкономить подтолкнуло к решению – держать задний двор в темноте. Когда, преодолел подъём, глаза начали различать контуры дороги, ведущей к зданию, с крыльца которого струился слабый свет. Дождь набирал обороты, потерял ритмичность, превратившись в сплошной шум…
«А, может, уже спит? Спи, волчонок, пока твой любимый мокнет под дождём». Ему вспомнилось, как однажды вместе попали под ливень.
- У тебя есть…, как это называется?... Такая штучка, которая поднимается…
- При виде красивой девушки?
- Мой твой не понимать.
Лео смеялся не сдерживаясь. Она специально коверкала фразы, когда чувствовала себя неловко. Речь шла о домкрате. Угораздило же проколоть колесо на серпантинной дороге. Первое, что пришло ему на ум как человеку «дикого запада» - это вызвать службу технической поддержки и тупо ждать их приезда.
- Не смеши меня. Мы сделаем всё сами. Мне уже приходилось. У нас была машина. Да, да была машина. Ты мне не веришь? Представь себе, в Советском Союзе существовали автомобили, а не только дикие медведи, которых, конечно же, можно было встретить на улицах городов. Вас ведь так учили?
- Ты не намного ошиблась.
- Если случался прокол шины, дед сам менял колесо, а я была ему подмогой. Прекрасно помню, как это делается, и тебя научу.
Семенил летний дождик. Капли тёмными пятнами ложились на асфальт, взбивая невидимый, но ощутимый по запаху, слой пыли. Вскоре, асфальт стал чёрным от влаги, окончательно прибившей взбудораженную пыль. Шум дождя слился в единый звуковой поток. Они вместе меняли колесо под струями воды. Рубашка на Лео промокла, как и лёгкое платье на ней. Никто не придавал такому пустяку значения. Это было удивительно!
Ирина звонко смеялась, в глазах её прыгали лучики задора. Длинные волосы, отяжелевшие от воды, прилипли к плечам, рукам. Лео пронзила неожиданная мысль – он понял, а скорее почувствовал, что именно сейчас счастлив. Не надо было выкладываться сверх возможностей, чтобы сделать приятное этой женщине. Она радовалась простым, естественным вещам и явлениям. Как сейчас. Дождь не помешал, а скорее наоборот, придавал азарт возне с колесом…
Санитар ждал его у двери, и, не вступая в разговор, засеменил к больному. Лео следовал за ним, отметив про себя странную манеру поведения санитара.
- Почти пришли, почти пришли, - не оборачиваясь, бубнил санитар.
- Работа накладывает отпечаток, - подумалось Лео. – Интересно, а как буду выглядеть я после десятков лет, проведенных здесь?
Для наложения швов всё уже было приготовлено, и процедура много времени не отняла. Лео назначил больному инъекцию, и тот вскоре уснул.
- Ваше отделение с давними традициями, - обратился он к медсестре. - Может, найдётся клок ваты из старых запасов?
Та, поразмыслив недолго, дала исчерпывающий ответ:
- В клинике такое добро давно не водится. Но…
- Но? Продолжай, голубушка. Мне нравится ход твоих мыслей.
- У нас есть одна пациентка.
- Так-так-так.
- Она делает мягкие игрушки, просто для развлечения. У неё и вата есть.
- Отлично.
- Доктор, вы предлагаете мне украсть?
- Ни в коем случае. Скажи ей, что этот пучок крайне необходим дежурному доктору, иначе он потеряет свою репутацию.
- Она психическая!
- Значит, поймёт слёту. Пошли вместе.
К счастью, пациентка не спала и на, казалось бы, странную просьбу отреагировала без промедления, протянув свёрток со словами:
- Нет вопросов. Можете обращаться ещё. Доктор, а хотите, я вам сделаю мягкую игрушку?
- Хочу. Волчонка. Обязательно серого. И с зелёными глазами.
- Приходите через неделю.
- Ведь приду, я такой. Как вас зовут?
- Раньше звали Лучией. А сейчас не помню как.
- Я буду звать вас Лучией, как раньше. Меня зовут Леонардо.
- Доктор, а вы симпатичный. Хотите ещё пучок ваты?
- Вопрос философский. Я над ним должен подумать, а сейчас спать. Спасибо, что выручили.
«23.15 – наложение швов» - записка вновь высунулась из кармана и нырнула обратно.
Он не успел выйти, как услышал за спиной:
- Доктор, вас к телефону здесь в ординаторской.
Звонила Фабиана. Гемоглобин у пациента был очень низок, требовалось переливание крови. С учётом состояния сердца процедуру откладывать до утра было бы неразумно. Пока он беседовал с медсестрой, в кармане задребезжал мобильник. Звонили из второго корпуса.
- Док, мы выловили блуждающую пациентку. Это у неё не первый ночной поход.
- Хорошо. Кстати, в вашем отделении есть пациентка под наблюдением. Она упала с кровати днём. Замерь параметры и сообщи мне.
И вновь зазвонил телефон. На проводе опять была Фабиана.
- Док, не хотела вас беспокоить. Но тут эта синьора опять… Вы ещё не подготовили выписку?
- Нет. Я гуляю по Бродвею.
- Не знаю, что и говорить ей.
- А ты скажи – как только нагуляется доктор, так и сделает. Конец связи.
Следующий звонок не заставил себя ждать. На линии был вахтёр:
- Вас срочно требуют в ваше отделение.
- Соедини.
- Кажется, они даже ответить не могут.
За окном лило как из ведра. Не было и речи, чтобы проделать обратный путь пешком.
- Еду. Открой ворота.
Открывать и закрывать ворота полагалось вахтёрам. Для этого их каптёрку оборудовали автоматической системой управления с мониторами от камер наблюдения.
- Кто-нибудь сможет отвезти меня к третьему корпусу?
- Ждите у входа, я мигом за машиной, … я мигом за машиной.
Лео видел, как санитар открыл широкий зонт и растворился в потоке, продолжая всё так же семенить.
Машина подъехала к крыльцу. Нескольких секунд хватило, чтобы вода попала за ворот. Дрожь мелкими иголочками пробежалась по телу. Лео смахнул рукой капли с лица. Выехали за ворота. Справа из-за сильного ливня едва угадывался скалистый обрыв, изрезанный пещерами. В свете фар они зияли открытыми ртами и ловили потоки воды, срывающиеся с горы. Возраст и назначение пещер были неизвестны. То, что они рукотворны, сомнения не вызывало. Входные проёмы достигали человеческого роста.
У подножья теснилось несколько припаркованных машин. Каждый раз, проходя мимо, он представлял, как однажды уступ просядет и чьей-то легковушке не поздоровится. Свою он никогда здесь не ставил.
Одна из машин, выхваченная на миг из темноты, показалась вдавленной в каменистую породу. Здесь скала отступала вглубь. Красный цвет автомобиля вспышкой отозвался в сознании и пробудил воспоминания трёхгодичной давности, когда из жизни ушёл отец…
Его пежо врезался в ограничительный борт окружной дороги...
Добавить комментарий