[Продолжение. Начало № 2 (61) от 20 января 2006 г.]
Итак, в самом начале 20-х братья Хаммеры, Арманд и Виктор, перекочевали в Москву. Следом за этим последовало еще одно радостное событие: в результате хорошо организованной из Москвы кампании (!), проходившей при сочувствии и содействии американских коммунистов, Джулиус Хаммер был выпущен из тюрьмы на поруки. Он мгновенно воспользовался предоставленной свободой и вместе с женой Розой махнул в Москву. Старшего сына Гарри оставили “в лавке”, в Нью-Йорке, вести семейный бизнес.
Известное своею щедростью (когда это выгодно или позарез необходимо, или и то, и другое вместе) советское правительство предоставило семейству американских капиталистов (но главное, американских коммунистов) особняк в центре Москвы на Садово-Самотечной. До большевистского переворота особняк принадлежал богатому купцу. Выстроенный в начале XX века, он являл собою всю роскошь, которую могла предложить архитектура и новейшие достижения бытовой техники. Дом был трехэтажный, облицованный серым гранитом и упрятанный в глубине старого сада. На первом этаже размещались огромная кухня и столовая с потолком, украшенным мозаикой из итальянского стекла. Стены столовой и нескольких гостиных были увешаны картинами, старинными иконами, уставлены шкафами и горками с хрусталем, фарфором, серебром. Жилище Хаммеров тут же прозвали “Коричневым домом”.
Из-за отсутствия в Москве американского посольства, Коричневый дом немедленно стал своеобразным оазисом западной жизни, местом встреч иностранцев, прибывавших в Москву по разным поводам. В то же время в Коричневом доме, что называется, дневали и ночевали представители мира искусств. На званых обедах, устраивавшихся почти ежедневно, немногочисленные иностранцы: корреспонденты газет, деловые люди, дипломаты смешивались с пестрой толпой актеров и актрис (особенно ощутимым было присутствие актеров и актрис Московского Художественного театра), балерин, певцов и певиц Большого театра, поэтов, художников, писателей, журналистов, служителей юной, но уже входившей в силу, десятой музы — кино. Гостеприимство хозяев было поистине “царским”. Водка лилась рекой, черная икра подавалась в огромных хрустальных вазах, и зачерпывали ее ложками. В бальной комнате, где стоял рояль, танцевали до упаду и до зари. Я думаю, просто излишне упоминать, что колода гостей была густо перетасована людьми с горячим сердцем, холодной головой и чистыми руками в штатском и в форме. Постоянным посетителем Коричневого дом был корреспондент газеты Нью-Йорк Таймс Уолтер Дюранте, которого глава Американской коммунистической партии Джэй Лавстоун считал (кстати, так же, как и Джулиуса Хаммера с его сыновьями) агентом Лубянки.
Позади дома когда-то были конюшни, которые при советской власти перестроили под жилье и заселили разношерстной московской публикой. Как рассказывали посетители Коричневого дома, дети жильцов бывших конюшен по вечерам облепляли залитые светом окна хаммеровского особняка и пожирали глазами картины невиданной жизни и еду, о которой они даже не слышали.
Непрошенный гость не мог проникнуть в дом. Парадная дверь охранялась двумя цепными волкодавами. Зато в боковой стене была небольшая потаенная дверь, постоянно запертая. Она отворялась только для “некоторых” — высоких чинов из правительственных рядов, заходивших к Хаммерам по какому-либо не подлежащему огласке делу. А дел у Хаммера и сыновей с советским правительством было много.
Как раз перед отъездом в Москву Джулиус Хаммер посетил Детройт и встретился с автомобильным магнатом Джоном Фордом. По утверждению Арманда Хаммера, папа, который уже прежде втравил яростного антикоммуниста и антисемита Форда в продажу большевикам автомобилей и сельскохозяйственной техники, вел с Фордом от лица советского правительства этакий “прощупывающий” разговор о возможности строительства в СССР автомобильного завода (что позднее и было осуществлено в Нижнем Новгороде). Через фамильный бизнес Хаммеров, Allied American Corporation, в Америке закупались машины, станки, тракторы, а на Запад поставлялось сырье: асбест с предприятия Хаммеров и ряд других полезных ископаемых. Для продажи в Америке русских мехов, Хаммеры учредили еще одну компанию — Объединенная меховая торговля. Президентом стал Арманд Хаммер. Российская пушнина: соболя, норки, ласки — потекла в Америку, а в СССР и в карманы Хаммеров — деньги.
Однако все эти деловые начинания — от асбестовой концессии до меховой торговли — были лишь небольшой, но видной частью хаммеровско-советского бизнеса. Наряду с этим существовал еще один бизнес, тщательно скрываемый Хаммерами, но для многих людей — и в СССР, и на Западе — он был секретом Полишинеля. Прежде всего, Хаммеры, которых с легкой руки директора ФБР Гувера величали “зловонным пучком”, вели активную пропаганду в духе, выгодном советскому правительству. Уолтер Дюранте (который, как свидетельствуют не так давно открытые документы, на самом деле был агентом Лубянки) постоянно писал о финансовых успехах Хаммеров в СССР всевозможные небылицы, которые Арманд, выезжая за границу, всячески поддерживал. В 1923 году тройка американских сенаторов отправилась в Москву, чтобы своими глазами взглянуть “на эту советскую власть”. Естественно, они тут же попали под теплое крыло своих соотечественников Хаммеров. Каждый вечер для них устраивались банкеты в Коричневом доме, и они собственноглазно могли убедиться, что жизнь в СССР нисколько не хуже, чем в США, а со слов Хаммеров и Дюранте, они узнавали, что иметь дело с советскими руководителями — одно удовольствие. Понятно, что возвратившись в Америку, они настойчиво рекомендовали американскому правительству “навести мосты с советским правительством”.
Но и это не было главным. Намного важнее для советской камарильи была возможность через Нью-Йоркскую контору Хаммеров “отмывать” миллионы долларов, предназначавшихся на подрывную деятельность в странах капитала.
По утверждению военного департамента США, представитель Хаммеров в Нью-Йорке некий Александр Гумберг, отправляя товары в Москву, сопровождал их документами, содержавшими важную секретную информацию. Документы эти предназначались для человека, по имени Борис Рейштейн. Об этом друге Джулиуса Хаммера когда-нибудь будет написана книга, которая оставит позади самые страшные детективы с участием Американской мафии. Сын русских евреев-иммигрантов, он, как и Хаммер, стал фармацевтом, работал в Буффало, а заодно был активным членом Социалистической партии. После Октября 1917-го Рейнштейн приезжает в Москву помогать строить социализм и становится ближайшим сотрудником Ленина. В 20-х годах он был очень влиятельной фигурой в советском правительстве и в Коминтерне, где отвечал за связи с США.
После смерти Ленина, НЭП, как известно, начали сворачивать. Иностранных бизнесменов, наивно вообразивших, что с советскими можно иметь дело, стали потихоньку (а некоторых с шумом и треском) выпроваживать из страны. Но Хаммеров не трогали. Пока. Хаммеры, которые по выражению американского журналиста Юджина Лайонса, “умели сочетать свою выгоду с пользой для СССР”, каким-то образом учуяли, что сила и власть будут в руках Сталина, и, скорее всего, Джулиус сумел втереться будущему тирану в доверие. Во всяком случае, очень скоро они по поручению советского правительства (Звучит странно, не правда ли? Вроде бы Хаммеры свободные люди, американцы, а советские правители дают им поручения, будто они состоят на службе. А может быть, состояли?) открывают в Ревеле (ныне Таллинн) экспортный банк “Харью”. Согласно официальным отчетам, Хаммеры внесли в банк свои деньги — прибыль от разработок асбестовых шахт. Однако согласно другим отчетам, в это время спрос на асбест на мировом рынке упал, и асбестовые разработки не только не давали прибыли, но и были убыточными. На самом же деле, активами “Харью” были советские деньги и ценности, которые шли на финансирование зарубежной активности Москвы. Иными словами, на убийства неугодных лиц, на дестабилизацию западных стран, на подкуп, шпионаж и прочие “благородные” нужды. Хаммеры лишь были доверенными подставными лицами. Надо полагать, что услуги их щедро оплачивались. Банк просуществовал около года и, очевидно, выполнив свои функции, закрылся.
Как бы в благодарность за операцию “Харью” и в возмещение неудачи с асбестом, советское правительство разрешает (а возможно, опять поручает) Хаммерам открыть в Москве карандашную фабрику. Во главе этого предприятия встал Арманд Хаммер. О производстве карандашей он не имел ни малейшего представления. Вся история с появлением на окраине Москвы в помещении бывшей мыльной фабрики предприятия по выпуску карандашей и перьев “Хаммер и Ко” являет собой образчик технологического воровства, переманивания специалистов, а также ввоза в СССР новой технологии (на этот единственный раз не предназначенной для военных целей).
Перед открытием своего предприятия Хаммер побывал в Бирмингеме (Англия) на фабрике, выпускавшей перья, и уговорил поехать на работу в СССР нескольких специалистов. Затем он отправился в Нюренберг (Германия), где на фабрике Фабера выпускались лучшие в мире карандаши. Ему удалось украсть фамильный секрет изготовления карандашных грифелей и так же склонить нескольких специалистов поехать работать в СССР. После всего этого не стоит удивляться, что карандашная фабрика сразу “пошла” и вскоре стала давать прибыль. Уже во второй год работы фабрика Хаммера выпускала 72 миллиона карандашей и 95 миллионов перьев. Карандаши и перья Хаммера удовлетворяли огромный спрос на пишущие принадлежности внутри страны, озабоченной ликвидацией безграмотности (чтобы каждый мог написать донос, куда следует), но шли и на экспорт — в Англию, Турцию, Персию и Китай.
Рассказ о людях не может быть полным без упоминания об их личной жизни. Ну, что касается Джулиуса, то он приехал в Москву со своей женой Розой и ни в чем предосудительном (кроме верной и безоглядной службы большевикам, а затем Сталину и его шайке) замечен не был. Роза же в Москве запила. Она начинала свой день со стакана водки, который заедала черной икрой. Вкусно, конечно, но не здорово.
Арманд и Виктор женились. Оба — на исполнительницах цыганских романсов. Женой Арманда стала довольно известная певица Ольга Вадина. Арманд утверждал, что она — урожденная баронесса фон Рут. Заявление это надо оставить на его совести. А вот, что доподлинно было известно западным контрразведкам, так это то, что Вадина была агентом ОГПУ. Трудно сказать, что такого интересного могла она сообщить товарищам с Лубянки, но, видимо, “там” дорожили любым сообщением. В их делах все могло сгодиться. Женой Виктора стала цыганская певица Варвара, по кличке Вава. У обоих братьев родились сыновья. Арманд назвал своего сына Джулиан, в честь отца, а Виктор — Арманд, в честь брата. Посреди всеобщего кошмара в особняке на Садово-Самотечной продолжалось идиллическое существование. Однако, как известно, веревочке, даже идиллической, сколько ни виться, а конец будет. Так случилось и с Хаммерами. Товарищу Сталину, непредсказуемому и ненадежному, вдруг надоело терпеть у себя под носом семейку: мало того, американцев, так еще и евреев. Пусть даже они и оказывают неоценимые услуги. Зачем нам нужны эти Хаммеры, когда мы сами можем выпускать их карандаши и деньги класть в наш государственный карман на нужды рабочих? В 1930 году советское правительство выкупило (!) у Хаммеров их карандашную фабрику и попросило освободить помещение на Садово-Самотечной.
Пришлось Хаммерам, друзьям Советского Союза, убираться восвояси.
Арманд к тому времени уже не жил с Ольгой, но не разводился. В противном случае его сын не смог бы уехать в Америку. Арманд покинул Москву вместе с Ольгой и Джулианом. У Виктора дела сложились несколько иначе. Однажды по делам, связанным с ликвидацией бизнеса в СССР, он должен был уехать за границу. Расцеловал жену и сына, сел в поезд и укатил. Подъезжая к Бресту, обнаружил, что забыл дома паспорт. Виктор немедленно пересел в другой поезд и вернулся в Москву. Дальше все произошло, как в скверном анекдоте: муж приезжает домой и видит свою жену в спальне в объятиях постороннего мужчины. Скандал! Виктор объявляет Ваве, что между ними все кончено, но разводиться он пока не станет, чтобы дать ей возможность вместе с сыном уехать в Америку. На это Вава ответила, что она ни за что никуда не поедет от дорогих ее сердцу березок и кленов, и сына на чужбину не отпустит. Виктор отбыл один. Бедняжке Ваве ее любовь к деревьям обошлась дорого. Ее посадили. А когда подрос Арманд, его тоже отправили далеко от Москвы. Что поделаешь? Уж такая она есть, родная сторона!
Старый Джулиус, не дожидаясь ареста, поспешил тоже покинуть Москву вслед за сыновьями.
Но тот ошибется, кто подумает, что на этой печальной ноте отношения Хаммеров с Советским Союзом завершились. Наоборот. Открылась новая страница. Об этом в следующий раз.
Добавить комментарий