Читателя, возможно, удивит странное название этого очерка, но прежде чем удивляться, лучше сначала познакомьтесь с красивой полинезийской легендой.
Некогда на одном из островов, затерянных посреди Тихого океана, жил-был молодой рыбак по имени Мауи. Однажды вместе с братьями собрался он на рыбалку, но в самую последнюю минуту Мауи чем-то прогневил своих братьев, и они решили в наказание не брать его с собой. Разгневанный, но не подчинившийся Мауи спрятался в лодке и объявился только тогда, когда отослать его обратно не было уже никакой возможности. Но братья придумали другое наказание: они начали ловить рыбу, а Мауи не дали наживки. Тогда юноша отрезал собственное ухо, наживил его на крючок и начал рыбачить. Добыча не заставила себя ждать, но она оказалась настолько тяжелой, что Мауи с трудом поднял ее на поверхность. Велико было его изумление, когда вместо ожидаемой рыбы он вытащил… остров. Это был Северный остров Новой Зеландии.
Таким же образом (правда, легенда умалчивает, пришлось ли Мауи лишиться для этого второго уха или, чего доброго, воспользоваться ушами своих жестокосердых братьев), на поверхность океана были подняты Гавайские острова, Тонга и другие благословенные земли Океании.
Завершив свой труд по подъему островов из морской пучины, торжествующий Мауи спел победную песню:
Моя рыбка попалась на крючок,
Она поднимается в мир света.
Наконец, моя рыбка
Показалась над волнами,
Это – Таити.
Существуют и другие версии этой легенды. Согласно одной из них, рыбак ловил рыбу удочкой и вытащил кусочек коралла. Хотел рыбак выбросить коралл обратно в море, но жрец посоветовал ему принести в жертву свинью и прочитать молитву. И тогда свершилось чудо: коралл начал расти на глазах и превратился в один из островов Гавайского архипелага. Аналогичным образом рыбак выловил еще несколько кораллов и вырастил из них другие острова.
Кстати, аналогичные мифы «крючкового» происхождения мира существуют и в ряде восточных стран с тем дополнением, что Америку вытащила из глубин океана черепаха, а Азию спасла от всемирного потопа большая рыба, которая перетащила на себе обреченный континент в безопасное место.
Современный читатель может с иронической улыбкой отнестись к этим бесхитростным сказкам, и, тем не менее, в них заключен глубочайший смысл: рыбаки если не крючками, то своими дерзкими плаваниями извлекли из пучины неизвестности немало земель и нанесли их на карту, так что в полинезийских мифах есть изрядная доля истины. Впрочем, среди полинезийских легенд есть и более достоверные. Согласно одной из них, в Х веке до нашей эры, то есть за много веков до исторических плаваний А. Тасмана и Дж. Кука, которые официально считаются первооткрывателями Новой Зеландии, на одном из центральных островов Полинезии жил рыбак по имени Купе. Однажды он ловил на удочку рыбу, но подплыли кальмары и утащили с крючка наживку (кстати, по личному опыту автора очерка, это сущая правда: кальмары обладают удивительной способностью обсасывать наживку так аккуратно, что сами на обычные крючки никогда не попадают).
Рассерженный Купе поклялся убить вожака кальмаров. Погоня была долгой. Давно скрылись за горизонтом родные земли, а Купе все гнался за бессовестными похитителями. Наконец, показалась земля. Это была Новая Зеландия. В узком проливе между Северным и Южным островами Купе настиг вожака и убил его, а вернувшись, рассказал соплеменникам о вновь открытых землях.
Если исключить сомнительный эпизод о преследовании вожака кальмаров, всё остальное в этой истории вполне правдоподобно, и в поисках новых районов промысла (может быть, тех же кальмаров) полинезийцы с большой степенью вероятности могли обнаружить Новую Зеландию и заселить ее.
А вот уже не легенды, а доподлинные факты. В XIV веке европейские рыбаки успешно промышляли на Большой Ньюфаундлендской Банке (сокращенно БНБ), которая находится в непосредственной близости от американского берега (во всяком случае, с траулеров, которые сегодня работают на БНБ, хорошо видны огни Нью-Йорка). Так что не может быть никаких сомнений, что средневековые рыболовы высаживались на американский берег, по меньшей мере, за 100 лет до Христофора Колумба. И есть все основания полагать, что великий мореплаватель, которому приписывается честь открытия Америки, пользовался географическими картами и другой информацией, полученной, в частности, от капитанов промысловых судов.
Многие открытия в Северном Ледовитом океане были сделаны промысловиками разных стран и, прежде всего, русскими поморами, которые открыли Новую Землю, заселили остров Грумант (Шпицберген) и уже в XV – XVI веках стали безраздельными хозяевами северных морей. Мореплаватель Борро писал, что еще в 1556 г русские промышленники рассказывали о своих плаваниях на Новую Землю как о чем-то заурядном, а в начале XIХ в. норвежский геолог Кельгау называл поморских рыбаков настоящими владельцами Шпицбергена. Доподлинно известно, что поморы на своих деревянных лодьях и шняках поднимались на север так высоко, куда даже в ХХ веке не смогли пробиться первые ледоколы «Ермак» и «Красин».
Огромный вклад внесли рыбаки и китобои в открытие и освоение шестого континента – Антарктиды. Всем известно, что в январе 1820 г. русские мореплаватели Ф.Ф. Беллинсгаузен и М.П. Лазарев на военных шлюпах «Восток» И «Мирный» открыли этот таинственный материк, который уже много веков ученые называли «Терра Инкогнита», то есть «Неведомая Земля», интуитивно догадываясь о ее существовании. Но далеко не все знают, что буквально три года спустя лихой английский шкипер Джеймс Уэддел на своих китобойных судах «Джейн» и «Буофой» открыл у берегов Антарктиды море, которое по сей день носит его имя. Есть на материке Земля Пальмера - в честь Ната Пальмера, знаменитого капитана китобойного судна «Хара».
В 1873 г немецкий китобой Дельман, промышляя у берегов Антарктиды, открыл пролив, названный им в честь выдающегося государственного деятеля Германии Бисмарка. В 1892-93 гг. норвежский капитан Ларсен на китобойном судне «Язон» открыл берег, который назвал именем шведско-норвежского короля Оскара II, и ряд островов. Китобоями были открыты Южные Шетландские и некоторые другие острова Антарктиды.
Во второй половине XIX века во всем мире было широко известно имя китобоя Свена Фойна, изобретателя гарпунной пушки. В 1871 г. Фойн построил трехмачтовый барк «Кап Нор» и начал промышлять в Северной Атлантике, да так успешно, что вскоре поголовье китов в этом районе стало катастрофически сокращаться. Тогда Фойн решил отправиться к берегам Антарктиды. Разумеется, судно пришлось капитально переоборудовать. Работа была завершена в 1884 г, после чего «Кап Нор» получил новое имя – «Антарктик».
В первый антарктический рейс Фойн не пошел, отправив вместо себя капитана Кристенсена. Корабль пересек огромное пространство и перед последним броском к берегам Антарктиды зашел в Австралию. Однажды на борт судна поднялся молодой человек по имени Карстен Борхгревинк, выходец из Норвегии, преподаватель естествознания, и стал умолять капитана взять его в рейс хотя бы простым матросом. Суровый капитан, видимо, повинуясь зову крови, в конце концов согласился и включил соотечественника в судовую роль [1] «Антарктика».
Выполняя приказ владельца, капитан Кристенсен привел свой корабль в море Росса. Как и рассчитывал Фойн, там оказалось так много китов, что команда быстро набила трюмы, и капитан распорядился возвращаться домой. Но в районе мыса Адер остроглазый Борхгревинк разглядел свободный ото льда участок суши и уговорил капитана подойти к берегу. Так 24 января 1895 г. произошло знаменательное событие: впервые в истории мореплавания люди ступили на берег шестого континента, и это сделали китобои!
Открытия, сделанные рыбаками, – это только одна сторона медали. До самого последнего времени в распоряжении исследователей не было специальных экспедиционных судов, и поэтому многие знаменитые мореплаватели, собираясь в далекие путешествия, подбирали для себя подходящие суда, какие были построены совсем для других целей. А поскольку испокон веков самыми прочными и приспособленными для длительных плаваний были в основном военные и рыбацкие суда, чаще всего выбирали именно из них. Эту особенность многих морских экспедиций тонко подметил великий исследователь Фритьоф Нансен, который писал: «Пересматривая историю ряда полярных экспедиций, невольно удивляешься тому, что, за исключением двух-трех, не строили собственных судов, специально приспособленных для этой цели».
И, действительно, большинство экспедиций, особенно полярных, планировалось за короткое время до их начала, так что у организаторов не оставалось времени, чтобы построить специальные корабли. Да и редкий организатор экспедиции имел достаточно средств, чтобы построить новый корабль, поэтому он старался приобрести, а еще лучше зафрахтовать хорошо зарекомендовавшее себя судно старой постройки – из тех, что подешевле и покрепче.
Была еще одна причина, по которой путешественники в большинстве своем отказывались от строительства специальных экспедиционных судов. Ведь заказ нового судна всегда сопряжен с известным риском, поскольку заказчик отнюдь не уверен, что строитель уложится в оговоренный срок, что построит он именно такое судно, какое требуется для предстоящего плавания, да еще неизвестно, как поведет оно себя в непредсказуемых условиях рейса. А тут товар налицо: судно можно ощупать, осмотреть, сходить на нем в пробный рейс, расспросить людей, которые плавали на нем.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что, снаряжая самые трудные экспедиции (особенно арктические и антарктические), организаторы походов искали суда, прежде всего, среди промысловых шхун, ибо до начала ХХ века только промысловые суда работали в полярных морях и только они могли противостоять натиску льдов, выдерживать свирепые штормы и полярную стужу.
Вот почему знаменитые путешественники: Н.А. Норденшельд, Р. Амундсен, Э.В.Толль, Г.Л. Брусилов, В.А.Русанов, Г.Я.Седов и десятки других покорителей Арктики и Антарктики использовали для своих бессмертных походов промысловые суда, которые вошли в историю мореплавания и географических открытий так же, как и их славные капитаны и руководители экспедиций.
Кстати, об истории мореплавания. Прежде всего, зададим себе вопрос: какая сила могла заставить пещерного жителя преодолеть панический страх перед морем и, оседлав проплывающее мимо бревно, оторваться от такого понятного и привычного берега? Любопытство? Стремление познать окружающий мир? Ничего подобного. Оказывается, как показала история, чтобы позволить себе роскошь рисковать жизнью во имя познания и открытий, нужно достигнуть определенного уровня развития. Рисковать собой мог Юрий Гагарин, герои-папанинцы, Георгий Седов, Тур Хейердал, наконец, Христофор Колумб, хотя у него были совсем иные интересы. А вот дикаря могла заставить пуститься в плавание одна – единственная сила – это чувство голода.
Рай земной существовал только в священном писании. Наша планета с самого начала была строгим экзаменатором для своих обитателей. И первым в экзаменационном билете стоял вопрос: способен ли ты прокормить себя? Кто проваливался на этом экзамене, тот погибал.
Чтобы выжить, человеку пришлось стать охотником. Видимо, наши праотцы мало разбирались, за кем охотиться и с одинаковым проворством пронзали своими копьями и дротиками не только сухопутных зверей, но и крупных рыб, которые имели неосторожность плескаться у самого берега. На заре существования человечества практически не было разницы между охотой и рыболовством.
Сухопутная охота не всегда приносила успех. Нередко люди, еще не знавшие, что такое охотничья двустволка, неделями и месяцами не могли убить ни одного зверя, и тогда «костлявая рука голода» брала их за горло.
А совсем близко от берега водилось в те времена очень много рыбы, для добычи которой не было тогда ни супертраулеров, ни километровых сетей. Раскопки показывают, что в доисторический период Средиземное море кишело огромными тунцами, и если пещерным охотникам удавалось оттеснить такую рыбу на мелководье и убить, то весь род в течение многих дней был обеспечен отличным «мясом».
Человеку пришлось выбирать: либо, преодолевая страх, попытаться на каком-то плавающем предмете добраться до своей добычи, либо умереть с голоду. Человек рискнул и победил: он научился не только ловить рыбу, но и передвигаться на воде сначала на случайных предметах, а потом на специально построенных плавучих сооружениях – кораблях. Так рыболовство породило и мореплавание, и судостроение.
Поэтому каждый раз, когда вы увидите в порту стоящий у причала траулер или сейнер, вспомните, какую роль сыграли эти суда в истории человечества. Не будь их, скромных пахарей моря, люди жили бы на своих землях в полной изоляции, не ведая, что где-то за горизонтом, на другом берегу моря живут такие же люди. И огромная заслуга рыболовства состоит в том, что благодаря ему моря и океаны стали не разделять, а объединять людей, сделать земной шар великим сообществом жителей всего мира.
Пожалуй, можно утверждать, что эра географических открытий на нашей планете окончена, и последние земли уже попались на крючок и подняты на поверхность, но человечество всегда будет помнить, какую роль сыграли рыбаки и промысловые суда в его многотысячелетней истории.
------
[1] Судовая роль – это официальный документ, в котором перечислены все члены экипажа данного судна, – С.Б.
Добавить комментарий