Гадаем о будущем России. Каким оно будет? Стараемся увидеть сквозь годы и десятилетия, как повернется судьба России. Станет ли счастливее народ? Или и впрямь России суждено оказаться тем самым «великим уроком» для всего мира, о котором писал умница Чаадаев? Уроком чего - счастья и благоденствия или раздора и войны? – вот вопрос.
Обо всем этом я думала, когда смотрела пушкинскую трагедию «Борис Годунов». Нет, не на канале КУЛЬТУРА. Там в эти дни показывали "Волки и овцы" в постановке Петра Наумовича Фоменко. Люблю Петра Наумовича, светлая он личность, и спектакли у него радостные, многоголосые. Но мне в этот раз хотелось чего-то противоположного. Психологичного, тихого, глубинного. Подумала об Анатолии Эфросе – и тут же нашла на YouTube телефильм 1970 года «Борис Годунов».
Начала смотреть – и вспомнила слова Сергея Михайловича Бонди, замечательного пушкиниста и по совместительству большого театрала. На семинаре в университете, который я посещала, он как-то сказал: «Не умеют у нас ставить «Годунова». Это народная драма, в ней масса действующих лиц, а Эфрос сделал телеспектакль, где одна голова разговаривает с другой».
И точно. В этой постановке нет народных сцен, вернее, если они есть, то народ в них состоит из отдельных индивидуумов, нет в нем сражений, нет длинных красочных процессий, нет даже великолепного польского стана с великолепным же польским экосезом.
Скажу еще более страшную вещь – нет и фонтана, возле которого Самозванец встречается с обольстительной Мариной. Да и фигура летописца Пимена вовсе не сопровождает все действие, как это бывает в оперных постановках «Бориса Годунова» (в Метрополитен было именно так). Правдивый летописец, конечно, произносит свой знаменитый монолог («Еще одно последнее сказанье...), но как-то беспафосно; да и продолжение сцены в Чудовом монастыре, где старец разговаривает с чернецом Григорием (Гришкой Отрепьевым, будущим Самозванцем-Лжедмитрием), полностью отстутствует.
Что же в телефильме есть? Хотя сначала лучше сказать о задаче режиссера, как я ее поняла. Анатолий Васильевич хотел рассказать эту историю не эпически, а камерно. Он дал нам возможность вглядеться в лица, увидеть мимику, услышать каждую интонацию, каждую реплику...
Да, летописца Пимена в телефильме почти нет, но есть Автор – Александр Пушкин. Это он в начале фильма говорит строчками из письма к Вяземскому, что не мог запрятать всех своих ушей под колпак юродивого – торчат. Если вдуматься, то Эфрос только тем и занимается, что показывает нам эти торчащие уши. Вот тут, и тут, и еще тут. Автор присутствует везде. Иногда читает начало монолога одного из героев, иногда просто внимательно следит за персонажем, задумывается, удивляется... А удивиться есть чему - и не только Александру Сергеевичу, но и нам, сегодняшним зрителям. Уж очень много похожего, знакомого.
Вот два вельможи, боярин Шуйский и Воротынский. Сейчас бы их назвали «властной элитой». Они назначены смотреть за городом, пока не решен вопрос с передачей власти. Правитель Борис Годунов, правивший за «малахольного» царя Феодора, после смерти последнего никак не решится стать царем. Или делает вид, что не может решиться. Именно на это намекает Шуйский:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится.
Комедия да и только! И именно так все и происходит, как предвидел хитроумный боярин. Шуйский вообще – человек угадчивый. В телефильме его играет Леонид Броневой. Поначалу он уговаривается с Воротынским «народ искусно волновать». Правление Годунова родовитым боярам не по нраву - он «вчерашний раб, татарин, зять Малюты, /Зять палача и сам в душе палач». По легенде, Борис действительно происходил от татарского князя, приехавшего на Русь во время Ивана Калиты. Он, и вправду, был женат на дочери известного палача и душегуба Малюты Скуратова. Но первая половина его правления, когда он работал за Феодора, была вполне миролюбива.
Зато воцарившись по-настоящему, он перешел к политике кнута. С наступлением в стране голода, с возрастанием усталости царя от «шапки Мономаха», в государстве начнутся репрессии, бояр будут ссылать, тайно убивать и подвергать опале. Первоначально же реальный Борис Годунов описывается иностранцами вполне в положительных тонах: «рослый дородный человек», «в упор смотрящий взгляд», «крепкое телосложение».
В исполнении любимого Эфросом актера Николая Волкова царь Борис во время тронной речи кажется уверенным и спокойным – «Да правлю я во славе свой народ!».
Но вот - где-то в Чудовом монастыре появляется личность, которой суждено смести Бориса. Там же, в тиши кельи, старик-летописец пишет свой «ужасный донос» на Годунова: рассказывает, что по его приказу, был убит царевич Димитрий, сын Ивана Грозного и его последней, седьмой жены, Марии Нагой.
Самозванца играет молодой Анатолий Грачев. В отличие от Годунова, обремененного тяжелым царским одеяньем и шапкой Мономаха, Гришка Отрепьев одет легко, у него современная стрижка, он человек нового времени. Эфрос до предела сгущает действие, отсекая от него все лишнее. Вот уже Гришка на границе с Литвой. Хозяйка корчмы у Эфроса совсем не разудалая молодица, а печальная селянка, живущая в беспокойное время в беспокойном месте.
Бродягу-чернеца Варлаама без обычных для этого персонажа ужимок и скоморошин играет Лев Дуров. Варлаам у него смышлен и печален. Любопытно, что и царский указ читает он вовсе не по складам, как сказано у Пушкина, а очень даже бегло. Видно, надул приставов, когда говорил, что грамоте смолоду знал, да разучился.
Что до приставов – то это модельные российские полицейские. Невежественные и грубые, ищущие, где можно поживиться, использующие служебное положение исключительно для того, чтобы обирать честной народ. Григорий убегае из корчмы, переходит Литовскую границу и оказывается в королевстве Польском, откуда, под именем царевича Димитрия, и начнет свой поход на Москву.
Но вернемся к царю Борису. Он еще не знает о появлении Самозванца. Но в его монологе о шести годах «спокойного царствования» уже звучит мотив усталости и разочарования. У него тяжелые предчувствия, связанные с будущим. Хотя и прошлое его не веселит. Счастье в эти шесть лет ему изменило. Страну охватил голод, бушевали пожары... Во всем этом народ винит правителя. Мало того, царя обвиняют в убийствах. Говорят, например, что он «ускорил Феодора кончину».
Нужно сказать, что исторический Годунов, скорее всего, таки был «убийца тайный». Голландский гость, торговец Исаак Масса, пишет в своих записках, что Борис отравил Феодора. В монологе Годунова есть один важный переход, помогающий нам понять все дальнейшее развитие событий. Царь говорит, что все наветы можно было бы снести и быть спокойным при чистой совести... Но... и вот тут в монологе возникают те самые известные всем по оперной арии «мальчики кровавые в глазах».
История с убийством отрока Димития, наследника престола, до сих пор не прояснена. Он погиб в Угличе, в мае 1591 года, за 7 лет до кончины царя Феодора. Пушкин безоговорочно принимает версию, что приказ об убийстве престолонаследника отдал Борис Годунов. Царевич страдал эпилепсией, и официальная версия времен Годунова, в которую мало кто верил, гласила: царевич во время припадка или упал на нож, или заколол себя ножом.
Цари-убийцы на Руси бывали, вспомним того же Ивана Грозного, убившего своего старшего сына Ивана. Известны и «расследователи», действующие по указке убийц. В истории с убийством царевича таким «расследователем» был боярин Шуйский. Удивительно, как Шуйский-Броневой рассказывает об этом деле. По его словам, «весь город был свидетель преступленья"... и убийцы «назвали Бориса».
Так почему же он скрыл это от всех и повторил «сказку» о «самоубийстве» царевича?
А почему, ответьте мне, суд над сегодняшними убийцами судит не тех, кто послал, а тех кто исполнил? Все та же историческая матрица.
Из Польши к Афанасию Пушкину прибыл гонец от племянника, Гаврилы Пушкина. Как видим, Александр Сергеевич ввел в трагедию двух своих предков - родственников. Не побоялся. Род Пушкиных «мятежный» не был любим царями. Годунов из трагедии отзывается о Пушкине недружелюбно. Афанасий Пушкин делится с Шуйским полученной новостью – в Польше объявился Самозванец, назвавший себя царевичем Димитрием.
Разговор происходит наедине, но – и будем ли мы этому удивляться? – уже наутро слуги Пушкина и Шуйского доносят царю на своих хозяев. И будем ли мы удивлены, узнав, что, когда Борис приказывает позвать Шуйского, ему докладывают, что тот уже с утра сам пришел с докладом во дворец. Все та же историческая матрица.
Во время разговора царя и хитрого боярина что-то происходит с Годуновым, он краснеет. Он ждал дурной новости. Но он не ждал, что она будет столь оглушительна и ударит его в самое больное место, придя со стороны невинно убиенного отрока, чтобы снова терзать его неспокойную совесть. «Пустое имя», «звук» наполнились содержанием и пришли к нему как расплата за содеянное. Не так ли Бирнамский лес ожил и пошел стеной на злодея Макбета?
И пусть царь отдает приказ оградиться от Литвы заставами, «чтоб ни одна душа/Не перешла за эту грань», - все это - пустая затея. Движенье началось, и оно сметет царя Бориса. В полном соответствии с историей, Пушкин показывает конец Бориса Годунова. Самозванцу не нужно его приканчивать, он умрет сам, причем на ровном месте. Будет сидеть на троне, кровь хлынет из его ушей и рта, и через некоторое время его не станет. Он умрет в 1605 году, в возрасте 53 лет. В разгар похода Лжедмитрия на Москву. Ходили слухи об отравлении его боярами. У Пушкина нет следов этой версии, да она ему и не нужна. Пушкинский Борис умер совсем не от яда...
Несколько слов о Самозванце. В фильме Эфроса, даже назвавшись царевичем, он не меняется. Остается прост, искренен. Полюбив Марину, открывает ей правду о себе, не желая, чтобы она любила не его, а его имя. С другой стороны, он не поддается на шантаж и выдерживает натиск коварной полячки. Он смел и бесстрашен, он любит поэзию и приближает к себе «пиита». А еще к нему приходят политэмигранты, те, кто был изгнан или сам бежал еще при кровавом Иване Грозном, например, сын Курбского. Опять постоянная историческая матрица.
Самозванец беспечен и удачлив. Потеряв коня в проигранном сражении, он больше беспокоится о нем, чем о поражении своего войска. Такой настрой передается и его армии. Но его угнетает, что он ведет на Москву чужеземцев-поляков. Естественно, ничем хорошим это кончиться не может.
Еще раз повторю. Эфроса не интересует «мужик на амвоне». Ну да, «народ несется толпой», народ делает революцию, но куда важнее то, что происходит потом. А потом бояре и их подручные врываются в царские палаты, где затаилась семья покойного Бориса Годунова, слышен шум, крики, после чего убийца «является на крыльце». Он провозглашает: «Народ! Мария Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы». Он врет на голубом глазу. Ведь только что все слышали шум борьбы, крики и женский визг. Понятно, что «народ в ужасе молчит».
И вот наконец - последняя реплика и последняя ремарка. - Что ж вы молчите? Кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!»
Народ безмолствует.
Когда сегодня эту ремарку толкуют как признак народных «безглагольности и послушания», мне хочется крикнуть: «Возьмите Пушкина и перечитайте его трагедию!»
Кончился фильм. Только звучит в ушах протяжный и сверлящий душу голос Яхонтова в роли Юродивого. Эфрос использовал этот потрясающий плач из записи великого чтеца, он звучит на протяжении всего фильма. Звучит он и в конце.
Месяц светит,
Котенок плачет,
Юродивый, вставай,
Богу помолися!
Кому и оплакать те смутные времена, как не Юродивому! Время безвластья, разорения и раздора... Дай-то Бог сегодняшней России не дожить до нового Смутного времени!
***
Cвободу приговоренному к пожизненному заключению Алексею Пичугину!
***
Борис Годунов. Сцены из трагедии (Театр на Малой Бронной, 1970 год)