Бердянск — захолустный городишко, непримечательный, разве, что славится Азовским морем. Лилины папа и мама родились в Белой Церкви, крохотном местечке под Киевом. Спасаясь от голодомора на Украине в тридцатых годах, бежали в Бердянск в надежде, что там хоть рыба найдется. Когда началась война, родители вместе с заводом, на котором работали, эвакуировались во Фрунзе, тогдашнюю столицу Киргизии. А после окончания войны в Бердянск не вернулись, а обосновались в Харькове. Но связи с Бердянском не прервались.
Там жила подруга Лилиной мамы, Тала Гамольская, местная знаменитость. Она вышивала гладью известные картины русских живописцев. Делая это очень искусно, тем и прославилась. Приехав в Бердянск, Лиля побывала в квартире Талы, увешанной картинами, как галерея. С тех пор прошло много лет, Талы уже давно нет в живых, а её работы украшают местный музей.
Интеллигенция, которая не могла похвастаться большим достатком, вывозила в Бердянск своих отпрысков. Ехать относительно недалеко, жильё недорогое, Азовское море — безопасное, спокойное. Берег песчаный, и надо ещё долго брести по воде пока доберёшься до глубины.
Лиля перешла в 11 класс. Наступили последние летние каникулы перед взрослой жизнью. Не сомневаясь, что в такой глуши, как Бердянск, её ждет сплошная скука, она пригласила закадычную подругу Ирину. Ира представляла собой натуральную блондинку с золотыми кудряшками и голубыми глазами и уже пользовалась вниманием у мужского населения, чем не могла похвастаться Лиля. Она надеялась, что отзвук Ириных успехов каким-то образом скажется и на ней. Им исполнилось по семнадцать лет, и на семейном совете решили, что все летние каникулы школьницы проведут в Бердянске. У Лилиной мамы — всего лишь месячный отпуск, а затем, с разрывом в неделю, должна приехать двоюродная Лилина сестра с семьёй, чтобы ребёнок находился под присмотром.
Радость безграничная. Это же надо — неделя свободы в семнадцать лет! Это вам не фунт изюма! Только из-за этого стоило ехать в Тмутаракань.
Бердянск абсолютно не смотрелся курортным городом. Росли какие-то чахлые тополя и обычные клены, как в Харькове, никакой экзотики. Домишки-мазанки, пыльные улицы без асфальта вели к морю. По большому счету, деревня. Во флигеле, который они снимали, никаких удобств. Песок на пляже грязно-серый, навесов нет, раздевалок — раз-два и обчелся. Но тогда им и в голову не приходило, что можно отдыхать как-то иначе.
Проснувшись поутру, Лиля отправилась на пляж. Утро выдалось тихим и безмятежным. Народ ещё не появился, пустынно. Лишь одинокая фигурка брела вдоль кромки моря. Что-то в ней привлекло внимание. Какая-то легкость походки, необычная пластичность, какая-то кошачья гибкость. Лиля подошла поближе. Она увидала юношу, даже вроде подростка, выполняющего какие-то упражнения, усложняя их исполнение подъёмом на полупальцы и опусканием, поворотами с движениями рук, корпуса и головы. Вывернутые стопы, плавные движения рук, прямая осанка. Как-то сразу догадалась, что он занимается балетом, хотя никогда таких не встречала. Лиля приходила каждый день на пляж, и ей нравилось наблюдать за ним. Как бы вылепленный из пластилина, он тем не менее выглядел крепким. Не зная ещё этого необычного мальчика, Лиля невольно о нем думала. Как-то случайно встретившись взглядами, смутилась и отвела глаза. Но все же они столкнулись. Лилю позвали играть в карты, а среди игроков оказался Арик. Так его звали. Они сидели рядом на песке:
— Тебя, кажется, зовут Арик? Из Ленинграда?
— А ты - Лиля? Из какого города?
— Из Харькова.
— А, знаю. У вас плохая футбольная команда. Не сравнить с нашим «Зенитом».
Лиле наплевать, какая в Харькове футбольная команда, но начали спорить, чей город лучше. Арик, конечно, боготворил Ленинград, а Лиля защищала родной Харьков.
— Ты в какой класс перешла? — поинтересовался Арик.
— Учусь в институте. Перешла на второй курс, — заливала Лиля.
— Правда?
— Кого хочешь спроси.
— В одиннадцатый перешла, — выдали приятели и засмеялись.
— А я в девятый, — сознался Арик.
Стало весело, и, забавляясь, Лиля мошенничала в карты.
На следующий день ребята, их было человек восемь, собрались в кружок на пляже, и Лиля забавляла их курьёзами из своей жизни, все хохотали, а Арик не верил:
— Фантазерка, треплешься не переставая.
— Ничего подобного. Я всегда говорю правду, — обиделась Лиля.
— Это так? — обратился Арик к её подруге.
— Да, — заступилась Ира.
Продолжая болтать, спросили у Арика:
— Кем ты хочешь быть?
— Это моя тайна, — не выдал.
Иногда ребята сбивались в кружок и о чем-нибудь болтали или читали стихи. Кто-то читал, а остальные слушали. Лиля заметила грусть в глазах Арика, когда Игорь читал «Реквием» Ахматовой:
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова.
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить.
А не то… Горячий шелест лета
Словно праздник за моим окном.
Я давно предчувствовала этот
Светлый день и опустелый дом.
Все застыли в молчании. Говорить стало невозможно.
Как-то Арик сидел с Лилей на скамейке и рассказывал:
— Лермонтов написал стих «Нищий» в шестнадцать лет. Современники утверждали, что все так и было.
Он взял Лилю за руку:
У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!
Позже Ира спросила у Лили:
— О чем вы говорили?
— О Лермонтове, — ответила Лиля.
— А знаешь, со стороны это было похоже на объяснение в любви. А может, это и было признание?
— Ах, Ирка, не надо. Не придумывай! Он особенный. Потрясающая мимика и двигается как мим. Он раньше занимался балетом, а потом сломал лодыжку и всё, конец. А когда что-либо рассказывает, то так выразительно изображает! А какой голос и ленинградский выговор!
А как он радуется «Я уеду в родной Ленинградик. Скоро уеду!»
Он радуется, что вскоре уедет. Совершенно равнодушен ко мне.
Ну почему я старше его на целых два года? Все равно, я скажу ему.
Но как же это сделать, если они никогда не остаются наедине? Помог случай. Арик спросил у Лили о её сестре.
— Пойдём, я тебе покажу.
Лиля понимала: «Сейчас или никогда» Она показала сестру - и с трудом выдавила:
— Нам надо поговорить. Сядем на скамейку, — у неё подкашивались ноги, но она собрала в кулак всю свою волю:
— Арик, когда ты уедешь, мне будет тебя не хватать.
Он понял. Лиля ждала ответа и приготовилась к самому худшему. Он продолжал молчать.
— Мои слова тебя ни к чему не обязывают!
Не поднимая глаз, взял с её колен книгу, стал перелистывать и так же, не поднимая глаз, произнёс:
— Я ещё никогда не испытывал ничего подобного.
Сознался, как бы сожалея, но изменить что-либо было не в его силах. Он улыбнулся улыбкой человека, которому сделали лестный, но ненужный подарок.
Разговор прервался. Хотелось его продолжить, но тут подскочил маленький племянник Витька и стал теребить, чтобы окунуться в море, потом прискакала Маринка и стала всех осыпать песком. На этом все закончилось.
В день отъезда Арика вся компашка собралась на пляже. Купили две бутылки ситро и, вырывая у друг друга, смеясь, пили из горла. Лиля молча стояла в сторонке. Арик выхватил бутылку и подал ей:
— Пей, — и так на неё взглянул! Так много всего выражалось в том взгляде: и сожаление, и нежность, и тепло.
— Арик, не смотри на меня так. Не надо меня жалеть.
Он взял Лилю за руку:
— Ко мне ещё никто не чуствовал ничего такого.
Как только Лиля захотела вдвоём сфотографироваться, кончилась пленка. Когда Арик надумал взять адрес Лили, сломался карандаш и куда-то задевалась авторучка. Все-таки записал и спросил:
— Ты придёшь провожать меня на вокзал?
— Да.
Когда Арик ушёл, Лиля прижалась к Ире и заплакала:
— Ну почему так не везёт? Ну зачем он уезжает? Ну почему?
В шесть часов вечера все собрались на вокзале. На прощание все чмокнули Арика, и Лиля тоже.
Уже находясь в купе, Арик жестикулировал в окне, но что это значило, Лиля не поняла. А потом показал два пальца: «Двое». Состав тронулся. Звучала прощальная музыка. Поезд постепенно набирал скорость и умчался.
Лиля тоже вернулась в Харьков. Каждый день, приходя домой после школы, спрашивала:
«Почту приносили?» Но письма не дождалась. Не получила ни единого.
И воспоминание об Арике уходило. Сначала медленно, а потом быстрее, как поезд.
Прошло четыре года. Лиля уже училась в универе на вечернем и работала. Много чего произошло в её жизни, как и водится. Но последнее событие просто выбило из колеи. Произошло то, что случается часто, но, когда такое происходит с тобой, то превращается в трагедию. Лиля встречалась с человеком, старше её на восемь лет. Он приближался к 29 годам и казался Лиле стариком. Отношения их только развивались, и непонятно, во что это могло вылиться. Однажды, в гостях, Лиля познакомила Михаила со своей лучшей подругой. Он влюбился и бросил Лилю самым обидным для неё способом. Договорился встретиться с ней, а пошёл к подруге. Это — как удар под дых. Как пережить? Она ощутила себя раздавленной. Мука душевная! Как выжить, когда жить не получается? Лиля решила, что лучший выход из боли — поездка. Она уедет подальше, в Ленинград, где жил мамин брат. Похвасталась перед сотрудницей: «Я еду на октябрьские праздники в Ленинград, колыбель революции.» Зоя пошутила: «Смотри, чтоб эта колыбель тебя не укачала.»
— Не волнуйся. Со мной такого не случится.
У Лили набралось несколько отгулов, которыми она и воспользовалась. Сложила небольшой чемодан и отправилась в Северную Пальмиру. Экономила деньги и поэтому ехала в плацкартном вагоне. Не отличаясь хорошим зрением, Лиля стеснялась носить очки. Ей казалось, что в них она выглядит как старая дева или синий чулок. Попутчиком путешественницы оказался молодой азербайджанец из Баку, который плохо говорил по-русски, и Лиля с трудом догадалась из его слов, что он занимается мелиорацией. Зачем он едет в Ленинград, так и осталось тайной, зато он повёл себя так, будто по уши втрескался, чем избавил близорукую от предубеждения, что в очках она никому не понравится.
Дядя жил в старинном доме, в коммуналке, на Канале Грибоедова. Уже в гостях Лиля пожалела, что дала воздыхателю телефон родственников, потому что он трезвонил туда каждый день и просил: «Хочу Шапирову Лилю». Прямо как в фильме Данелии «Мимино». Родственники её так и прозвали: «Шапирова Лиля». Ян, двоюродный дядюшка, звоня все годы, с насмешкой звал её к телефону: «Хочу Шапирову Лилю.»
Город на Неве встретил приехавшую снегом и пронизывающим ветром, но все равно это не уменьшило её приподнятого настроения. У каждого свой Санкт-Петербург. У Лили — это город Достоевского. Она с волнением шагала по мостовым, где хаживали и Пушкин, и Лермонтов. Но почему-то думалось о Достоевском. Канал Грибоедова протянулся от начала реки Мойки у Марсова поля и впадал в Фонтанку. Даже названия улиц вызывали какое-то восторженнее чувство. Такое трепетное отношение к городу у неё сохранилось навсегда.
На следующий день с утра, гостья вышла из дома и направилась на Невский проспект, где остановилась возле будочки, которую искала. Здесь находилось справочное бюро. Очереди не было. Лиля подошла к окошку и протянула бумажку, на которой написала имя: Аркадий, фамилию: Минковский и год рождения. Данные, которые всегда держала в уме.
— Подождите минут пятнадцать, — ответила работница.
Когда Лиля вернулась, та протянула ей фирменный бланк, с адресом и телефоном Арика и также информацию, как добираться на Васильевский остров.
Не откладывая дела в долгий ящик, этим же вечером Лиля туда поехала. Она не задумывалась, как все произойдёт: «Помнит, узнает, будет ли ей рад или выразит недовольство?» Ей просто хотелось видеть того, в кого когда-то она была влюблена.
Найти нужный адрес оказалось непросто. В ноябре темнеет рано, свистел ветер, с неба валил то ли снег, то ли дождь. Она ещё раз прочитала адрес на бумаге: «7-я линия» За спиной осталась 6-я линия, потопала на следующую улицу, которая оказалась 8-й линией. А где же 7-я? Прошагала пару раз туда и обратно пока до неё дошло, что каждая сторона улицы — это линия. Наконец, наткнулась на злополучную 7-ю линию и нашла табличку с нужным адресом. Поднялась на третий этаж, остановилась у двери и нажала на кнопку звонка. Дверь открыла женщина, по-видимому, мама Арика и, увидев Лилю, спросила:
— Вам кого?
— Арик дома?
— Арик, это к тебе. Заходите.
Показался Арик и остолбенел:
— Лиля? — он мгновенно её узнал. — Как ты меня нашла?
Затем помог ей раздеться: «Заходи.»
Квартира оказалась двухкомнатная, небольшая, зато не коммуналка.
А потом все сели ужинать и пригласили Лилю за стол. Скромный ужин обычной интеллигенской семьи почему-то врезался в память замечательной квашеной капустой и жареной картошкой, что показалось потрясающе вкусным. Потом они сидели с Ариком в его комнате и разговаривали.
Арик учился в техническом вузе. Лиля понимала, что не это было его тайной мечтой, но так распорядилась судьба. Они болтали о том, о сём, и никакой скованности не возникло, как-будто общаются давно, и никакой разлуки в четыре года не существовало. Мало того, Лиля почувствовала, что пришлась ко двору, и даже трудно поверить, но, кажется, Арик ей рад. Это проявлялось в каких-то мелочах, в теплом взгляде, который он мимолётом бросал, в нежном прикосновении и в переполнявшей его жизнерадостности. Всё оказалось очень легко.
Они договорились встретиться на следующий день. Наступили самые чудесные дни в жизни Лили. Никогда её так не переполняла эйфория! Рядом с ней появился тот, в котором ей все нравилось: и как он двигается, и как говорит и что делает. Недаром Зинаида Гиппиус часто повторяла: «Когда любишь человека, видишь его таким, каким его задумал Бог». Все расцветилось на берегах Невы.
Даже дома с голыми и каменными дворами-колодцами не раздражали, а почему-то ассоциировались с романами Достоевского. Они встречались каждый день, бродили по проспектам и улицам, любовались дворцами и соборами. Прошлись по Марсову полю и Летнему саду. Лиля воочию убедилась, что нет города в мире краше, чем Питер. Когда холод пронизывал до костей, они заходили погреться в какие-то дешевые забегаловки, где обжигаясь кофе, перехватывали пирожки с капустой или бутербродики то ли с вареной колбаской, то ли с сыром. Лиля испытывала очарование тех дней. Её восхищал голос Арика, его петербургский выговор. Они зашли в звукозаписывающую студию, и Арик записал на кассете звуковое письмо для Лили, которое согревало её много лет. Ещё в первую их встречу Арик обнял Лилю и сознался:
— Я ещё ни с кем никогда не целовался.
Арику вскоре в ноябре должно было стукнуть девятнадцать, и Лиля удивилась его неискушенности и обрадовалась, что стала его первой возлюбленной.
Наступили Октябрьские праздники, которые они чудесно отмечали на квартире подружки Андрея, друга Арика. Лиля была счастлива так, как никогда не была счастлива. Семь замечательных дней заканчивались. Права оказалась подруга. Колыбель революции ещё как её укачала!
Арик проводил Лилю на вокзале и обещал писать.
Вернувшись в Харьков, Лиля зажила прежней жизнью. Арик, как и обещал, забрасывал письмами и даже грозился приехать, но неожиданно переписка прекратилась.
А спустя пару месяцев Лиля получила письмо:
«Ты, наверно, так зла на меня, что просто ужас. Написал, что приеду, а не приехал. Пишу ему письма, а он не отвечает. Вероятно, на почте их собралось немало. Через пару дней я их всех возьму и прочту. Читаешь и удивляешься, что это он такое пишет? Дело в том, что я заболел и попал в больницу. Сейчас уже всё отлично и долёживаю дома. Чтобы тебя не пугать, не стал тебе писать.
Настроение пасмурное, как и погода в Ленинграде. Запустил занятия, а у меня ещё экзамен по физике.
Потихоньку почитываю различную литературу и готовлю физику. Выучил почти все песни Высоцкого, Клячкина, Кукина и др. наизусть, так как магнитофон почти не выключается.
Лиличка, хотел написать доброе и нежное письмо, но в голову лезут какие-то пессимистические мысли и письмо получается какое-то нудное. Жду с нетерпением твоих.
Целую крепко-крепко. Твой Арик.
P.S. Ты обещала прислать плёнку со своим голосом и фотографию.»
Лиля выполнила его просьбу и прислала свою фотокарточку.
«Но время шло и старилось». Чувства постепенно увядали и медленно сходили на нет.
Прошло ещё два года. У Лили наступил очередной отпуск в ноябре, и она надумала провести по три дня в каждом городе: Москве, Ленинграде, Таллинне, Риге и Вильнюсе.
Как несложно догадаться, в Ленинграде Лиля встретилась с Ариком и провела с ним три восхитительных дня. Хотя встречи оказались наполнены особенным ощущением, Лиля, к сожалению, догадывалась, что никакого будущего у них нет. Их встреча стала всего лишь отзвуком прошлого. Собираясь в Таллинн, Лиля поехала на Балтийский вокзал за билетом. Неожиданно, дорогу преградила цыганка: «Позолоти ручку, красавица. Дай пять рублей! Могу погадать. Не пожалеешь!»
Лиля хотела отвязаться от назойливой бабы, как вдруг была остановлена неожиданной фразой: «Ты едешь от одного мужчины и собираешься встретиться с другим.» Так действительно и было. Лиля никогда раньше не верила в такую ерунду, но тут же вытащила деньги и протянула гадалке. Та продолжала: «Не пройдёт и года, как ты выйдешь замуж». Угадала ли ясновидица, оказалось ли все простым совпадением, но то, что было предсказано, сбылось.
Арик проводил ее на поезд. Лиля стояла в тамбуре вагона, и у неё непроизвольно навернулись на глаза слезы. Чувствовала: «Это —конец.»
Еще в Эрмитаже Лиля не удержалась и купила два роскошных альбома с репродукциями Чурлёниса и импрессионистов, что оказалось настоящим безумием. Таскаться по всей Прибалтике с такой тяжестью?! Она оставила книги Арику, который потом их выслал и вложил туда подарок: альбом с черно-белыми фотоснимками своего любимого города и подписью: «Лиличке на память. Помни о Ленинграде...»
Вскоре Лиля вернулась после путешествия домой. Конечно, память была еще свежа и цеплялась за какие-то мелкие детали, но постепенно ощущения реальности расплывались и угасали.
Прошли годы. Лилин брак распался. Она жила с мамой и воспитывала дочь. Как-то, когда Лиля вернулась поздно домой после Клуба друзей кино, мама открыла дверь:
— К тебе приходил гость.
— Кто же это? — удивилась Лиля.
— Ты сроду не догадаешься, — продолжала мама.
— Ну, ладно. Не томи! Кто?
— Не волнуйся. Он сказал, что придёт завтра.
— Так кто это?
— Арик. Несмотря на то, что он отрастил бороду, я его узнала.
— Боже, мама, как ты не обозналась, если тогда, в Бердянске, ему даже пятнадцати не исполнилось, и ты не видела его двадцать лет.
— Что-то в нём такое, что врезается в память. Я ни секунды не сомневалась, кто это.
Без всякого предупреждения прошлое ворвалось в жизнь Лили. На следующий день она с нетерпением примчала после работы домой. Привела себя в порядок и надела свое любимое платье в зеленую клеточку.
Арик не заставил себя долго ждать:
— Здравствуй, Лиличка! Как ты?
— Привет! Нормально. Только замужество не сложилось. «Семейная лодка разбилась о быт», — как писал Маяковский. — созналась Лиля.
— А как ты? — поинтересовалась.
— Все в порядке. Женился, живём хорошо. У нас уже есть сын и дочь.
Вот приехал в командировку на три дня. К сожалению, завтра я уезжаю. Но мне безумно хотелось с тобой встретиться, ну, я и не удержался. Вероятно, это лишнее.
Они сели ужинать, как будто никогда не расставались. Ей всегда было с ним легко.
Уже утром Арик спросил:
— Скажи честно, тебе было хорошо со мной?
— Мне с тобой замечательно, — созналась Лиля.
— А знаешь, у меня создавалось ощущение, как будто чего-то не хватало в наших отношениях, — сказал Арик.
Хотя они расстались, Лиля не почувствовала никакого горького осадка, скорее светлую печаль.
В июне, много лет спустя, состоялась их последняя встреча.
— Ты совсем не изменилась, такая же красивая, — улыбнулся Арик, и коснулся губами её щеки. — Так отлично выглядишь, как будто время тебя не тронуло, — он взял её руку. Лиля почуствовала нежность, исходящую от пожатия.
Они прошлись по Невскому проспекту от площади Восстания до Адмиралтейства. Город белых ночей поражал великолепием, как всегда.
Лиле казалось, что стихи Окуджавы «Любовь и разлука» — это о них:
Ещё он не сшит, твой наряд подвенечный,
И хор в нашу честь не споёт,
А время торопит, возница беспечный,
И просятся кони в полёт,
И просятся кони в полёт.
Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,
Бубенчик не смолк под дугой,
Две вечных подруги - любовь и разлука
Не ходят одна без другой.
Две вечных подруги - любовь и разлука
Не ходят одна без другой.
Мы сами раскрыли ворота, мы сами
Счастливую тройку впрягли,
И вот уже что-то сияет пред нами,
Но что-то погасло вдали,
Но что-то погасло вдали.
Святая наука, расслышать друг друга
Сквозь ветер на все времена,
Две странницы вечных - любовь и разлука
Поделятся с нами сполна,
Две странницы вечных - любовь и разлука
Поделятся с нами сполна.
Чем дольше живём мы, тем годы короче,
Тем слаще друзей голоса,
Ах, только б не смолк под дугой колокольчик,
Глаза бы глядели в глаза,
Глаза бы глядели в глаза.
То берег, то море, то солнце, то вьюга,
То ласточки, то воронье,
Две вечных дороги - любовь и разлука
Проходят сквозь сердце моё,
Две вечных дороги - любовь и разлука
Проходят сквозь сердце моё.
А сплав поэзии и музыки проникал до самых глубин Лилиной души и ей хотелось слушать Елену Камбурову бесконечно:
https://my.mail.ru/mail/angelica-romanis/video/_myvideo/366.html?related...
Комментарии
Две вечных дороги — любовь и разлука…
Спасибо за простой, естественный и искренний, без поучений и морализаторства, рассказ.
Добавить комментарий