Леди удачи. Из хроники социализма

 -Разрешите пригласить вашу даму… 

 -Она не танцует.

 -Какие танцы? У меня ордер на арест! 

В советские времена рестораны считались как бы наследием буржуазного прошлого, поэтому даже в больших городах их количество было ограничено. На фоне тотального дефицита продуктов, ассортимент ресторанов был достаточно широким: мясные, рыбные блюда, шпроты, икра... Для простых людей посещение ресторана было настоящим праздником, обычно там отмечали какое-нибудь торжество, и каждый такой день был настоящим событием. Регулярно посещали рестораны в основном люди обеспеченные.

Но даже наличие денег не было гарантией попасть в ресторан. Зачастую на дверях висела табличка «Мест нет» или «Ресторан на спецобслуживании». По вечерам под дверьми ресторанов собирались очереди – злые и длинные. Особо напористые умудрялись постучать в дверь, сунуть выглянувшему швейцару пять рублей и получить место за заветным столиком. Но это срабатывало далеко не всегда: если в ресторане ждали важных гостей, то от подношения швейцары демонстративно отворачивались.

В респектабельном ресторане при гостинице «Интурист» душным летним вечером оглушительно ухала музыка, под бессмертные «Семь-сорок» потешно скакала осоловевшая публика, изобразая дикую смесь еврейского танца с украинским гопаком. Зал был переполнен и вибрировал от пьяного топота расшалившейся оравы гостей. Усталые официанты с тяжёлыми подносами метались по залу, юрко проскальзывая между скачущими посетителями. 

 В конце зала в одиночестве сидел тучный представитель солнечной Грузии, довольно неопрятного вида. Из-под его мясистого носа свисал клок густых волос, перекрывающий обе губы. Перед ним расположился дежурный ассортимент ресторанных деликатесов тех лет: тонко нарезанная сырокопченая колбаса, голландский сыр, шпроты, салат Оливье, графинчик с коньяком. Он поминутно промокал салфеткой обширную лысину и периодически поглядывал то на часы, то на входную дверь. 

 И вскоре появился его земляк, полная ему противоположность: высокий, элегантный, приветливая улыбка обнажала сверкающую обойму золотых зубов, – этакий горный плейбой. Лысый разлил в фужеры коньяк, высокий сказал: «Мнэ нэлза, я за рулом», – и, лукаво подмигнув, лихо опорожнил бокал одним глотком. Южные гости о чем-то поговорили и осушили ещё по одному фужеру коньяка.

Благородный напиток тёплой волной растёкся по всем закоулкам их организма, преображая банальное застолье в яркое и содержательное событие. На этом этапе для полного комфорта стало остро недоставать главной составляющей, в поисках которой, гости принялись разглядывать окружающих, напоминая зорких орлов, высматривающих добычу с горной вершины.

 Вдруг, словно с экрана легкомысленной кинокомедии, из густых облаков табачного сумрака, материализовались две очаровательные девицы и уселись за соседний столик, где ещё минуту назад стояла табличка «Стол заказан». 

– Вах, – оживился высокий, – тэбэ какой дэвушка нравыса? – спросил приятеля он для приличия, хотя сам уже положил глаз на светленькую. Не оспаривая бесспорного превосходства земляка, лысый, от выбора демократично уклонился: 

– Мнэ всэ дэвушкы нраваса!

 Искушенные мужчины не стали утруждать себя поисками деликатного способа для знакомства, по опыту зная, что девушки, обременённые комплексами целомудрия, без мужского сопровождения вечерами рестораны не посещают.

 И уже вскоре, девицы сидели за столом кавказцев. Два официанта с предупредительной назойливостью творили на столе потрясающий натюрморт: грузинское вино, армянский коньяк, чешское пиво, донские рыбцы, различных окрасов икра, фрукты. Подобное великолепие можно было видеть только на глянцевых страницах книги о вкусной и здоровой пище.

Это был мираж коммунизма, который радовал глаз несоветской изысканностью и кавказской щедростью. Было весело и вкусно, мужчины соперничали в искусстве провозглашения грузинских тостов, демонстрируя высокогорное красноречие. Помпезное застолье было в самом разгаре, когда щедрые «генацвале» были уже достаточно подогреты и, сгорая от нетерпения, предложили девушкам продолжить трапезу в интимной обстановке их гостиничного номера. Но яркая и дерзкая блондинка, назвавшаяся Верой, неожиданно охладила пыл южных кавалеров: 

– Милые мальчики (которым по самым скромным меркам было за пятьдесят), извините, но мы с Надей не по этой части.

 Лысый подумал: «Вера, Надежда, только любви не хватает»

 На смуглые лица «мальчиков» опустилась грозовая туча, в глазах сверкнула молния, и был готов ударить сокрушительный гром. Но на девушек этот ураган никакого впечатления не произвёл, Вера поднесла палец к губам и заговорщицки произнесла: 

– Дело в том, что... – она сделала многозначительную паузу и, указав на подругу, добавила: – Надя по лотерейному билету выиграла «Волгу». Ей она не нужна, но мы слышали, что кавказцы за такой билет платят двойную цену. Мы ходим в ресторан в поисках солидных покупателей.

 По большому счету, так оно и было. И не только кавказцы, но и другие состоятельные граждане были не прочь обзавестись роскошным по тем временам автомобилем, который в свободную продажу практически не поступал и предназначался космонавтам, академикам, заслуженным артистам, депутатам Верховного совета и т.д. Но у тех немногочисленных граждан, у которых желания гармонично сочетались с возможностями, на пути к их осуществлению возникала довольно грозная преграда — отдел по борьбе с хищениями государственной собственности (ОБХСС).

Будучи людьми мудрыми, обладатели сомнительных финансов справедливо полагали, что приобретение движимого имущества такого уровня не ускользнет от всевидящего государева ока. Владельца этого сокровища могут пригласить в соответствующее учреждение и полюбопытствовать по поводу источника его доходов. 

 Несмотря на титанические усилия тоталитарной системы, ей так и не удалось «калёным железом» выжечь желания граждан жить хорошо в настоящем, не дожидаясь светлого будущего. Тогда и появился крылатый рецепт: «Хочешь жить, умей вертеться!». И вертелись доморощенные дельцы, находя головокружительные способы легализации своих капиталов, нажитых авантюрными путями. 

volga.jpg

 В назначенный день и час состоялась встреча участников предстоящей сделки в зале Центральной сберегательной кассы. Попросили газету с таблицей розыгрыша денежно-вещевой лотереи, придирчиво обследовали счастливый билет. Сомнений в подлинности он не вызывал: номер и серия в точности совпадали. Со всеми предосторожностями сделка состоялась в номере той же гостиницы, но в коридоре девушек от возможных осложнений подстраховывала «группа поддержки» из трёх крепких ребят. Всё прошло без шероховатостей.

 Договорились вечером сделку торжественно отметить, и девушки намекнули, что по такому случаю будут сговорчивее. Но в назначенный час они не пришли. Обладатели счастливого билета обмывали покупку без девушек, но червячок сомнения уже тревожно копошился в глубине душ обладателей сокровища. Утром «генацвале», убедившись, что две сопливые девчонки их «кинули», обратились в милицию. У предусмотрительного лысого имелась справка о мифическом наследстве бабушки, скончавшейся в Кутаиси. По свежим следам борзые оперативники сгоняли в ту самую сберкассу, изъяли злополучную газету, штамп сберкассы на газете оказался липовым. Остальное было делом техники.

 На суде выяснилось, что гражданка, представившаяся потерпевшим как Надежда, являясь работницей типографии, ухитрилась в нескольких экземплярах газеты «Известия» на место выигравшего билета впечатать номер и серию своего лотерейного билета. «Леди удачи» были настолько уверены в своей безнаказанности, что даже не потрудились изъять из сберкассы основную улику – газету с липовым штампом, за что и были наказаны.

«Самый гуманный и справедливый советский суд», с учётом смягчающих обстоятельств вынес девушкам не слишком суровый приговор за мошенничество. Был ли это единственный подвиг лихих авантюристок, следствию выяснить не удалось, заявлений от других потерпевших не было. Девушки в суде искренне раскаялись, но денег не вернули.