Ну и кто мы теперь? Размышления о счастье

«Раньше ораторы, бродившие по кромке здравого рассудка (а то и углубляясь в мирные аллеи по ту сторону), выбирали для своих разглагольствований самые разные темы. Но сегодня на них как будто что-то нашло: все разом превратились в маньяков, одержимых одной и той же идеей.»

Терри Пратчетт, «Патриот»

В июле в Мичигане мы собираем вишню. Это напоминает мне детство, давно ушедших из жизни родителей, ту далёкую жизнь, которая осталась только в памяти моего уходящего поколения.

 Впитываю телом солнечную энергию, ощущая уже почти забытое возрождение. Сбор вишни в такую солнечную летнюю погоду настраивает на философское настроение, анализ того, что происходит вокруг, попытку понять эту жизнь, размышления о счастье и на многое другое…

Michigan.jpg

Прошедший год выдался из-за пандемии и выборов президента США физически и психологически очень трудным для меня, да и, я думаю, для всей страны, а может быть, и для всего мира. Такие масштабные события подталкивают человека к размышлению о смысле жизни, пониманию счастья и так далее. Хочется понять своё место в этом круговороте природы. Вопросы, конечно, труднейшие, но хотя бы попытаться как-то объяснить их для себя необходимо. 

Ну, например, что такое счастье? Счастлив ли я, моя семья и т. д. Хороший вопрос, не правда ли?

Первым проблему исследовал Аристотель, который определил счастье как «деятельность души в полноте добродетели». Добродетель определялась как то, что ведёт к счастью. 

Но что Аристотель имел в виду под «счастьем» или эвдемонизмом? Он не верил в то, что счастье может быть достигнуто путем накопления благ в течение жизни – включая материальные блага, богатство, статус или общественное признание – напротив, счастье, считал он, зависит от внутреннего, личного состояния ума. Но при этом Аристотель не верил, что счастье являет собой непрерывную последовательность блаженных настроений, потому что такое счастье доступно каждому, кто проводит весь день, нежась в лучах солнца или же пируя.

Марк Аврелий не раз утверждал, что лишь следование своей природе может даровать счастье. 

Артур Шопенгауэр говорил: "То, что есть индивид сам по себе и что он в самом себе имеет, короче, его личность и ее достоинство – вот единственное, с чем непосредственно связано его счастье и благополучие. Все остальные условия имеют здесь лишь косвенные значения, так что их влияние может быть парализовано, влияние же личности - никогда."

 Михаил Жванецкий:

«Я так стар и спокоен… что желаю вам счастья. Счастье — случай. Говорю как очевидец, как прагматик. Счастье, если тебе приносят ужин, а ты не можешь оторваться от своего текста. Счастье, когда ты выдумываешь и углубляешься, а оно идет, идет и чувствуешь, что идет. Такой день с утра, за что бы ты ни взялся. И вокруг деревья, и солнце, и пахнет воздух, и скрипит снег, а ты тепло одет. Или в дождь, когда ты в плаще на улице и льет, а ты стоишь…»

Мне же кажется, что счастье – это настолько глубокое, настолько интимное переживание, что никакие общие схемы, никакие размышления не приближают нас к пониманию этого явления.

С другой стороны, мы не можем объяснить зачем мы рождаемся в боли и муках, живём, и наконец, умираем в муках. Зачем всё это и какова цель нашего существования??? Нет ответа. Может быть, ответ на этот вопрос помог бы дать ответ и на предыдущий? Не знаю. 

А может быть, прав Альберт Эйнштейн, когда говорил: «Счастье – это всего лишь хорошее здоровье и плохая память.» Возможно, и так…

Этот вопрос, конечно, волнует всех людей, но моё поколение, оставшихся в живых евреев ашкенази, возможно, в силу трагически сложившихся обстоятельств он волнует особенно. Какое же оно, наше еврейское счастье, и можно ли его так назвать?

Вот что пишет Аркадий Итин в статье «Мы - последние и уже не настоящие... и o фильме Список Шиндлера»: «Российская империя селила евреев на западных границах, создавая буферные области. Нечто сходное делали ее западные соседи, В результате Бобруйск и Витебск, Бердичев и Вильно, Познань, Варшава, Черновцы и Одесса, области восточной Германии и Румынии - были местами, где сформировался особый народ, который принято называть ашкеназами и которого больше нет вообще. Рассеянные по миру потомки — это уже не тот народ.»

Германия и Советский Союз воевали между собой в этих местах, а нацисты поставили помимо всего ещё цель уничтожить наш народ, что почти и случилось. 

А насколько была лжива история 2-й мировой войны в СССР!

В этой войне в Красной Армии воевало более полумиллиона евреев и среди них было много героев Советского Союза, но никто никогда об этом не писал. Никто не писал, что подвиг совершил не Гастелло, а еврей Исаак Пресайзен, но Сталин распорядился наградить Гастелло, который перед этим боем был сбит и попал в плен, а представленного к званию Героя Исаака приказал вычеркнуть из списка. А известный генетик Рапопорт, который трижды был представлен к награде Героя, и вождь всех народов трижды его вычеркивал. А кто мог знать журналистку Мирру Железнову, которая напечатала в газете «Эйнигкайт», (в 1945-м, после Победы) списки евреев — Героев Советского Союза. 135 имён и фамилий. Мирру Железнову арестовали за публикацию этих списков и расстреляли (после единственного допроса) в 1950-м. За что убили Мирру Железнову? Она осмелилась рассекретить страшную тайну: евреи воевали, а не отсиживались в тылу. Вот так мы и росли, как в кривом зеркале, где всё было искажено до неузнаваемости. И только заложенная в нас неведомая программа помогала устоять в этой полной лжи и зла жизни. Да ещё, пожалуй, беззаветная любовь родителей. Оставшиеся осколки от Холокоста после войны попытался уничтожить вождь международного пролетариата упырь Сталин, но в последний момент сдох (умер) 5 марта 1953 года на еврейский праздник Пурим, так и не достигнув заветной цели. По итогам Второй мировой войны наш народ был почти полностью истреблён.

Мировой источник науки, искусства, медицины и общественных идей был уничтожен при почти полном безразличии к этой трагедии ведущих европейских стран.

Вырезали настолько, что выжившие осколки уже не хотели больше жить на этих землях.

Я принадлежу к послевоенному поколению и детство и юность прожил в Украине. В детстве, я помнил, было много людей, говорящих на идиш, но Советское государство всячески противодействовало этому, запрещая использовать идиш и закрывая синагоги, и результат был очевиден – новое поколение говорило уже только по-русски, а народ, утративший свой язык, – это уже иной народ. Сколько было поэтов и прозаиков, писавших на идише. Вся эта литература навсегда мертва. Прошлое, так здорово описанное Шолом-Алейхемом, исчезало на глазах, и было безумно жалко это терять. Я помнил колорит языка идиш, обычаи черты оседлости, дома «мазанки», отношения между людьми, но это было уже уходящее прошлое.

Ну и какое после этих событий наше счастье? 

Нормальный человек не может существовать, если он ежедневно осознает, в каком кошмарном, несправедливом и порочном мире он живет. Это привело бы к массовым суицидам, чего не случилось. Чтобы выжить, люди «рационализируют» зло, учатся сначала объяснять его, а потом не замечать. Методы не меняются со времен инквизиции, а, может быть, и более ранних: «это меня не касается», «нет дыма без огня», «они сами во всем виноваты», «нельзя провоцировать сильного» и так далее. 

Конечно, одним из выходов была ассимиляция. Смешанный брак и смена фамилии давали возможность лучше устроиться на работу, освободится от комплекса неполноценности, а твой ребёнок уже был русским или украинцем. По этому пути пошли многие…

Но наконец-то появился ещё один путь – иммиграция, и народ поехал. И как поехал! Иммиграция очень скоро приняла массовый характер.

Уезжали в основном в Израиль и Америку, а также в Германию и Австралию. Но главного – языка, который бы мог нас объединить, уже, к сожалению, не было.

Моя семья переехала в США из России более двадцати лет назад, и дети уже росли на основе американской культуры, а о внуках я и не говорю… Смогут ли они остаться евреями, найти общий язык с израильтянами – не знаю, но очень хочу и всё для этого делаю. Сейчас модно сетовать на разрыв связи поколений, на умирание традиций – но, возможно, это естественное следствие ускорения истории. Если каждое поколение живет в собственной эпохе, наследие предыдущих эпох ему может просто не пригодиться. Но тогда, что нам делать, как общаться с внуками, как передавать им свой жизненный опыт, если это не востребовано? Да и кто мы теперь?

А демократии в США на выборах нанесли сокрушительный удар, Раи что будет завтра никто не знает. Опять обещания сделать всех счастливыми, но почему для этого нужно начинать с увольнений инакомыслящих, угроз, и грабежей? Всё это уже было и кончалось очень плохо! 

Неужели опять наступает время жутких испытаний, на которые у моего поколения уже нет сил ни физических, ни моральных?

Как же трудно об этом говорить и думать, когда природа вокруг живёт в полную силу и хочется вдыхать этот свежий воздух, есть вишню, как это было в детстве, и думать о счастье, к которому мы так стремимся.