Долгое время я хотела – и не могла - посмотреть этот фильм, удостоенный Приза жюри на Каннском фестивале, Гран-при на Лондонском и Мюнхенском фестивалях, выдвинутом в этом году от России на «Оскара».
И вот буквально на днях его увидела. Хочу поделиться некоторыми мыслями, вызванными картиной. Во-первых, скажу, что интерес к фильму всколыхнула во мне передача БЕЛАЯ СТУДИЯ на канале КУЛЬТУРА. Ее ведущая Дарья Златопольская добивалась от Андрея Звягинцева ответа на вопрос, почему в его фильме нет любви, а сплошная «нелюбовь».
Он всячески от ответа уклонялся и, наконец, сказал: «Отгадка лежит за пределами фильма». И, знаете, так мне захотелось понять, в чем же эта отгадка, что я тут же начала искать картину в интернете – и нашла.
Итак, «Нелюбовь» (2017). Режиссер Андрей Звягинцев, сценарист Олег Негин, оператор Михаил Кричман, композитор Евгений Гальперин. Первое впечатление от картины: какая-то щемящая грусть, Россия, ее зима (тем более, что снег, идущий за окном, - повторяющаяся и, как кажется, знаковая примета ленты), московская окраина, где поросшие бурьяном болота окружены новостройками, троллейбус, тихо снующий по подтаявшему снегу...
О чем же фильм? Он так плавно завершился, что даже конфликта я не успела раскусить, ибо, как сказал Пушкин о первом чтении комедии Грибоедова: «Я не критиковал, а наслаждался».
Уже потом начала анализировать. В фильме три неравные по метражу части. Первая - экспозиция: рассказ о супружеской паре, Жене (Марьяна Спивак) и Борисе (Алексей Розен). Они - в фазе развода и обмена квартиры, друг друга ненавидят, и каждый их разговор кончается криком и руганью (с его стороны нецензурной).
У этой вполне обеспеченной пары (оба менеджеры, он – в офисе, она в косметическом центре) растет сын, 12-летний тихий светлоголовый мальчик (Матвей Новиков). Алеша слышит, как ругаются мать с отцом, как перебирают варианты, кому бы им отдать своего ребенка-подростка: бабке, его не любящей, как и свою дочь? А может, в детдом?
Оба уже нашли себе пару, «девушка» Бориса беременна, на девятом месяце, и брать на себя обузу в виде сына от «предыдущего брака» никто из них не хочет, ни мать, ни отец. Кадр, завершающий эту первую часть, - захлебывающийся от рыданий мальчонка, забившийся в стенной шкаф, откуда слышна брань родителей и куда к нему текут флюиды их «нелюбви».
Мальчик убегает из дому. Мать обнаруживает его побег на второй день, когда ей звонят из школы.
Вся долгая вторая часть – поиски ребенка. Полиция искать Алешу отказывается – нет ресурсов, представитель «охраны порядка» советует обратиться к спасателям-добровольцам, работающим бесплатно и имеющим специальную структуру для поиска пропавших. Все точно как в жизни. В итоге ребенка так и не находят.
Или находят, но зверски убитым, зритель остается насчет сего в неведении.
И совсем короткий эпилог. Оба – бывшие муж и жена – уже в новых семьях. Жизнь продолжается, у Бориса подрастает сынишка. Но и он, и Женя с ее новым, по всему, богатым мужем, какие-то невеселые, с остановившимся взглядом. То ли опять не дал Бог счастья, то ли «нелюбовь» отравила их души навсегда...
Как видим, сюжет нехитрый; ребенка безусловно жаль, но стоило ли ради показа этих ненавидящих друг друга людей, обрекших на побег и, возможно, гибель своего сына, делать картину?
Нет, как кажется, не стоило. И, знаете, мне показалось, что я отыскала отгадку замысла режиссера. Она действительно «за пределами картины», но картина на нее наводит всем своим зрительным рядом, своим пронзающим душу лиризмом. Вглядитесь в эти деревья, мимо которых из школы, с ранцем за плечами, возвращается Алеша. Вдохните этот предзимний воздух, которым напоена лента... Вот учительница, после уроков в пустом тихом классе, она долго-долго стирает с доски и думает о чем-то своем... О чем? Троллейбусная будка, на стену которой наклеено объявление о пропаже ребенка, одинокий продрогший человек, ожидающий троллейбуса...
А эта музыка, которая словно возникает из темноты и туда же возвращается, рождаясь в моменты, когда, вроде бы, вот оно, счастье... Про снег я уже говорила, он идет за разными окнами – и он завораживает, словно говоря: «Вы ненавидите, ругаетесь, сживаете друг друга со свету, доводите друг друга до истерики, до болезни, до смерти, но стоит вам только остановиться и посмотреть на все открытыми глазами, как вы увидите совсем другое.
Предыдущая картина Звягинцева «Левиафан» была резко социальной, направленной на показ «неправильного» государства, расправляющегося с человеком, как сказочный змей или дракон, пожирающий его с потрохами. В новой картине социальные нотки приглушены.
Герои «вне политики», в машине звучат новости, оповещающие о конце света, предсказанном в календаре Майя, о войне на Украине, на экране телевизора возникает Дмитрий Киселев, но все это проходит словно стороной, не задевая никого из героев. Задело их, пожалуй, только одно: полиция отказалась им помогать в поисках ребенка. Но россияне давно уже организовали «самопомощь», понимая, что «госресурсы» идут исключительно на прикорм государства и его служащих.
И вот эта-то самопомощь, то, как она организована, как и какими людьми осуществляется, становится еще одним источником надежды для всех смотрящих картину. Милая девушка из поисково-спасательного отряда, сопровождающая пару в Подмосковье, к озверевшей истеричной бабке, матери Жени, сумевшая открыть забаррикадированные ворота; координатор отряда, так по-человечески поговоривший с мальчишкой, другом Алеши, что тот указал на их «базу» в лесу, где действительно была найдена куртка беглеца...
Длинная шеренга добровольцев, неутомимо прочесывающая сначала болото, а затем огромное разрушенное здание «базы»...
Когда-то Лев Толстой, вслед за Евангелиями, показал путь, преображающий человека, выхватывающий его из «власти тьмы». Это путь любви и прощения, путь деятельной помощи. Помните «Фальшивый купон»? Там мальчишки совершают подлог, нарисовав единицу на купоне, – и это становится источником многочисленных преступлений, краж, убийств, тюрьмы и каторги для огромного числа людей. Только столкнувшись с добром и милосердием, зло отступает, новое зло может его лишь умножить.
Так и в картине Андрея Звягинцева. Она, эта самая «нелюбовь», делающая несчастными героев и надрывающая душу зрителям, может быть побеждена только Любовью. Она разлита в природе, она есть в человеческом обществе, в каждом человеке, который тем и отличен от зверя, что наделен душой, способной на жертву, на сострадание, на соучастие...
Что показалось в картине лишним - голизна. Нужно ли было обнажать героиню? То же могу сказать о «постельных сценах». Если бы они дали мне какое-то новое понимание, я бы оправдала их присутствие. В фильме Серебренникова «Юрьев день», с которым у Звягинцева перекликается сюжет (там и там у героини пропадает ребенок), - есть одна такая «постельная» сцена, которая очень на месте и точно характеризует ситуацию и героев. Здесь же я не поняла их смысла. Скажут: они об обретения героем и героиней нового счастья. Но не увидела я этого. Да и последние кадры, показывающие «его» и «ее» в их новых семьях, говорят об обратном...
Андрей Звягинцев начал снимать свою картину под впечатлением «Сцен из супружеской жизни» (1973) Ингмара Бергмана. В этой картине, блестяще разыгранной двумя великолепными актерами, Лив Ульман и Эрландом Юзефсоном, скрупулезно исследуется «идеальный», на первый взгляд, брак. Однако этот счастливый брак молодой шведской пары с двумя детьми оказывается на грани разрыва; шаг за шагом он и она выявляют все противоречия, все швы своей супружеской жизни – и на время даже разбегаются, ибо ему показалось, что он полюбил другую, юную, более свободную и раскованную; но в итоге Марианна и Юхан снова оказываются вместе. Их любовь прошла через трещину, оба проделали свой путь друг к другу и к финалу фильма пришли в чем-то изменившимися, чему-то наученными, радуясь счастью обретения друг друга.
В фильме Андрея Звягинцева герои, как кажется, ничему не научились. Их сердца как были закрыты перед миром и полны «нелюбви», так и остались. И только мир «вне героев» дает нам надежду. Вот в чем, на мой взгляд, разгадка картины.
***
Белая Студия. Андрей Звягинцев
***
Андрей Звягинцев "Нелюбовь" (смотреть)